***
Первым, что он почувствовал... был запах гнили. Пройдя несколько метров, он остановился и увидел больничную ширму, которая скрывала деревянную дверь. Ширма была грязной и дурно пахла, поэтому азиат забрезговал, но все же потрудился переступить через себя и убрал ее. Замерев перед дверью, Минхо понял, что пахнет сыростью и... мясом. Паленым мясом. Подобное он чувствовал тогда, когда лицом к лицу столкнулся со «сторожевыми псами» Хорхе. Парень впервые не стал импровизировать — он решил обдумать свои действия, как следует. Не хочется из-за своей беспечности и любопытного зада попасть в лапы к шизам. Из оружия у азиата был только нож, и то — он вряд-ли спасет его от дюжины хрясков. Минхо решил, что его идея никчемная и решил сделать то, что получается у него лучше всего — импровизировать. С громким грохотом он открыл дверь, за которой была лестница. Здесь было еще темнее, чем в коридоре — даже не было искусственного освещения. Азиат понял, что эта лестница ведет его вниз, будто в подвал. Видимо на этом сюрпризы здания не закончились и сейчас Минхо спуститься туда, куда не смог попасть на первом этаже. Кто знает, что его ждет там? Быть может в этом здании обитают шизы, которые схватили Терезу и решили сделать из нее обед; или вообще зараженные, переступившие Черту, захотели перекусить каким-нибудь трупиком, а девушка кричала из другого места. Другого объяснения этому дурному запаху дать просто нельзя. На этот раз парень осторожно спустился с лестницы — под его весом ступеньки громко скрипели, а шуметь было нельзя. Бегун решил, что из двух зол он выберет меньшее: вместо осторожного прохождения лестницы, на которую уйдет как минимум минут десять, он быстро пробежит по ступеням — хоть его могут и услышать, но временем жертвовать было нельзя — вдруг за эти десять минут Терезу успеют съесть? Если она вообще, конечно, там. Вытащив нож, парень все-таки убедился, что хозяин этого построения — сумасшедший мужлан, у которого фетиш на множество комнат, коридоров и странный вкус — если во всех местах здания, где побывал Минхо, было грязно и пахло сыростью (исключая первую и последнюю богатенькую комнату с телевизором), то здесь был настоящий треш. Облезлые стены — плевать! Вырванные доски из пола — хорошо! Осыпавшаяся побелка — не новость, переживем! Зажмурившись, азиат прикрыл ладонью нос и постарался понять, от чего исходит этот тошнотворный запах. Долго искать не пришлось — за стеной послышалось чавканье. Причем такое громкое, будто существо, сидящее за стеной, ело свое самое любимое блюдо и его с головой накрыл вкусовой оргазм. Минхо надеялся, что это не труп девушки-Шнурка, но с каждым шагом эта уверенность таяла, как лед на солнце. Глубоко вздохнув и приготовившись к внезапной атаке, бегун одним движением обошел стену, скрывающую нечто ужасное. Чавкающее существо почуяло что-то неладное и развернулась в сторону незваного гостя. Минхо обомлел — глаза зараженного были красного цвета из-за лопнувших кровяных сосудов в глазном яблоке, а все лицо было изуродовано — заметны следы от ногтей и, конечно же, буро-фиолетовые вены, которыми были усеяны все части тела. Спина же вообще на фоне бледного лица казалась черной — будто на шизе выросла шерсть, хотя Минхо знал, что это всего лишь иллюзия, вызванная Вспышкой. На минуточку, он сидел нагим. Хряск по-хищнически улыбнулся, предоставляя азиату полюбоваться на ряд его окровавленных зубов, которых было не так уж и много. Минхо еле сдержал рвотный позыв. Хоть глаза зараженного и были кровяными, но в них еще можно было увидеть отблеск безумия. Парень оторвал взгляд от шизика и, быстро моргнув, принял боевую стойку. Но оно не собиралось нападать — все таким же пустым взглядом, полным сумасшествия, шиз продолжал смотреть на азиата. И вдруг парень с ужасом понял, что так и не увидел ТО, что есть это существо. Картина и вправду была поистине устрашающей — человек ел какое-то животное. Точнее — его кишки, которые прикрывали бедра сошедшего с ума зараженного. Бурая шерсть, длинные лапы, большое кровавое пятно в зоне живота и маленькие черные глаза-бусинки, которые уставились в пустоту невидящим взглядом. Это был медведь. Минхо услышал, как сзади кто-то громко замычал. Не в силах больше смотреть на тушу бурого медведя, он развернулся. К ржавой батарее была привязана девушка с царапиной над правой бровью и разбитой губой, которая ничего не могла сказать — во рту находилась пыльная тряпка, заменяющая кляп. Она смотрела на Минхо большими синими глазами, в которых можно было различить только одну эмоцию — ужас от всего происходящего. Это была Тереза. Брюнетка быстро замотала головой, будто билась в конвульсиях — она что-то хотела сказать азиату, но кляп мешал ей предупредить бедного парня. Мигом забыв про все на свете, бегун вновь захотел посмотреть на шизанутого, но было поздно — те пять метров, что их разделяли друг от друга, преодолел зараженный — он уже стоял перед Минхо, выпрямившись во весь рост. Последнее, что увидел азиат — безумный взгляд хряска и истошный вопль Терезы.***
— Ты не боишься? Девочка ничего не ответила. Она не привыкла разговаривать с незнакомыми людьми. Даже если те — ее ровесники. Вместо ответа она спокойно легла на раскладушку и расслабилась, готовясь к очередному тесту. — Я тебя раньше не видел. Конечно он ее не видел. Быть может потому, что она жила отдельно, как и полагается Кандидатам? Временами ей хотелось проводить время с другими ребятами, но... она боялась. Боялась того, что ее не примут. А если они с ней и станут дружить — она все равно будет бояться потерять друзей. Ведь всех, кого она любила, она потеряла за один вечер — маму, папу, крестную... А с единственным выжившим родственником ей так и не разрешили повидаться. Своего двоюродного брата она не видела последние два года. Ее успокаивали слова доктора Пейдж, которая говорила все время одно и тоже: «Он в порядке, Шелли. Скоро ты с ним увидишься» — два года подряд она повторяла это, словно мантру. Мальчик тяжело вздохнул — да, с незнакомыми девочками ему пока не приходилось общаться, тем более — с такими неразговорчивыми. Перед тем, как лечь, он растрепал свои светлые волосы и лег на постель. Вспомнив тот день, когда он впервые увидел ее, он смекнул и схитрил: — С твоим братом все в порядке. — Рада это слышать. Он вздрогнул — она наконец-то хоть что-то сказала. Значит те слухи, которые ходят про нее у ребят группы А — не правда. Ее голос был тихим, но не грубым — казалось, что она просто грустит. В палату зашла женщина — в одной руке она держала два шприца, а в другом — секундомер. Мальчик не раз проходил эту процедуру — ему что-то кололи в шею, от чего он отключался, а просыпался уже бодрым и готовым вернуться к друзьям. Правда после этого теста очень сильно болела шея, но это было терпимо. Единственное, чего он всегда боялся — уколов. Представлять то, как игла быстро входит в его вену и протыкает кожу не хотелось. Врач ушла. Ей нужно было принести еще одну простынь и блокнот, куда она записывала результаты тестов и показатели после каждой процедуры не-иммунных. Мальчик сжал простынь в кулак. Раньше он проходил эту процедуру один, а сейчас на соседней койке лежит девочка с распущенными темно-русыми волосами и невероятно красивыми коньячными глазами. Тогда он мог позволить себе хоть закричать от боли, но чтобы проявить слабость перед девчонкой — никогда. Почувствовав осязаемое напряжение в палате, он напрягся. Неожиданно для него девочка попыталась разрядить неловкую обстановку: — Не бойся. Они всего лишь посмотрят на показатели зоны поражения во время действия снотворного. — на некоторое время она замолчала. Только спустя минуту девочка поняла, что мальчик не знает, что такое «зона поражения». — Короче говоря, они посмотрят на работу наших мозгов. Светловолосый кивнул, но потом опомнился — она не увидела этого. Женщина вернулась. Она накрыла Кандидата простыней и улыбнулась. Девочка же не улыбнулась в ответ — из-за постоянной грусти она вообще перестала улыбаться, думая только о том, когда же закончатся все ее тесты и обследования. Врач подошла к тумбочке, а та тем временем уловила еле слышный шепот мальчика: — Ньют. Показалось, что он произнес какой-то звук, никак не связанный с ситуацией. Блондин приподнял голову и посмотрел в карие глаза девочки, и сказал уже более отчетливо: — Ньют. Мое имя. Она прикрыла глаза и ей почему-то ужасно захотелось произнести его имя вслух: — Привет, Ньют. Я Шелли. Шелли перевернулась на правый бок, не желая сталкиваться взглядом с этим странным мальчиком. Закончится процедура — он о ней больше и не вспомнит. Уже сквозь сон, который пришел из-за действия лекарства, кареглазая услышала, как он сказал тихим голосом: — Надеюсь мы встретимся вновь...***
Боль. Больше Шелли не чувствовала ничего. Абсолютно. Каждая клеточка ее хрупкого тела пропиталась этой болью. Было такое ощущение, что будто ее облили бензином, подожгли, послали в Антарктиду и там заживо попытались сжечь на костре. Но головой она понимала, что такого быть не может, ведь последнее, что она помнит — встреча с Ньютом в темном коридоре, ядовитый запах, прилетевший со стороны вентиляции и все. Девушка попыталась открыть глаза — ее веки будто налились свинцом, и это было чрезвычайно сложным, но таким необходимым действием. Зажмурившись от яркого солнечного света, она снова закрыла глаза. Вдруг голову пронзила светлая мысль — Ньют был тоже отравлен ядом и, наверное, он где-то рядом. Шелли попыталась пошевелить руками, но ей это не удалось — запястья сжимала колючая толстая веревка, как и ноги. Если сейчас она сидит привязанная к стулу, то сознание и веселая фантазия подкидывают только одно — ее похитили. Как и Ньюта, если он вообще здесь. Шатенка резко распахнула глаза. Зрачки привыкли к яркому свету и девушка осмотрелась: она находилась в той самой комнате с рисунками, куда попала ранее, ища в левом крыле Терезу. Тереза. Где она сейчас? Может ее тоже схватили? Задаваясь вопросами о девушке, взгляд Шелли скользнул на Ньюта, который лежал на полу со спящим лицом младенца. Поза была забавной, но он спал будто под действием снотворного или морфия. Снотворное. Это воспоминание она запомнила уже лучше, чем предыдущее. Значит ли это, что они с Ньютом дружили, когда находились в ПОРОКе? И почему она проходила эту процедуру именно с ним? Почему сыворотка вернула именно это воспоминание? Шелли не могла не ответить ни на один из перечисленных вопросов. Вдруг со стороны входа послышался скрип — дверь открылась. Шелли быстро зажмурилась и прикинулась, будто еще находится без сознания. Кареглазая решила, что у нее неплохо выходит притворяться быть вырубленной. Ровно до того момента, как над ухом не раздался угрожающий голос: — Я видел, как ты дергалась на стуле. Притвориться у тебя не вышло. Девушка посмотрела на подошедшего и удивилась — сзади нее стоял парень, примерно ее ровесник, может чуть старше; у него были пепельные волосы и серо-голубые глаза, в которых плескалось уже знакомая Шелли вещь — безумие. Правда по нему и не скажешь, что он шиз, но шатенка это поняла сразу — если бы он был иммунном, то его бы забрал ПОРОК. Как и всех остальных. Ведь каждый сбежавший из ПОРОКа обладал иммунитетом: Томас, Тереза, Минхо, Фрайпан, Ньют, Эрис и Шелли. Ведь так? Незнакомец оценивающим взглядом окинул девушку и встал напротив нее, загораживая от окна. Шелли нахмурилась и стала ждать, пока он заговорит. — А твой парень не промах, — он указал на все еще лежащего без сознания Ньюта. — Сразу понял, что это ядовитый газ. Стал тебе закрывать нос, а сам, к сожалению, вдохнул настолько сильно, что до сих пор не очухался. Кто же знал, что хлороводород действует как морфий. — он издевательски оправдался. Шелли глубоко вздохнула. Пассивная память подсказывала, что не стоит начинать разговор с безумцем, ибо не дай Бог он решит их убить. Выдохнув, она пустым взглядом уставилась в стену, рассматривая рисунки. Парень все еще смотрел девушке в глаза, абсолютно ничего не стесняясь. Увидев, что она его игнорирует, он сказал: — Ну да ладно. Плевать на него, так? — он подмигнул. — Мне же больше достанется. Шатенка дернулась. Вот урод. — Тебе даже не интересно то, почему я его не связал? — кивнул пепельноволосый в сторону спящего. Милая мордашка и невинное выражение лица Ньюта только все усугубило в несколько раз. В горле пересохло. Шелли попыталась справиться с резко накатившей истерикой и ее голос даже не дрогнул: — Из-за лошадиной дозы хлороводорода вырубится кто угодно. — Именно, милаш. И надолго. Девушка прикинула, сколько часов она находилась в отключке. Когда они с Минхо и Ньютом зашли в здание, только светало, а сейчас за окном вовсю жарит солнце. Значит прошло около двух-трех часов. Парень, вертя в руке пистолет, облокотился на подоконник и встал прямо напротив Шелли. Безумие, которое плескалось в его глазах, с такого расстояния было незаметно, но кареглазая чувствовала, что если она скажет что-нибудь не то — он не выдержит и сумасшествие вырвется наружу. Юноша ждал вопросов, задумчиво засунув пушку в карман. Он пристально смотрел на Шелли, из-за чего ей стало неуютно — такое ощущение, будто ее рассматривают как золото в ломбарде, чуть ли не под микроскопом. Набравшись смелости, она спросила самый идиотский вопрос в своей жизни: — Зачем ты нас похитил? Он недоуменно вскинул брови. — Я вас не похищал. Это вы заявились сюда незваными гостями, а мы всего лишь оказываем вам дружеский прием. Надеюсь, Джордж был любезен с твоим узкоглазым дружком и девчонкой. Шелли почувствовала, что внутри все сжалось. Минхо и Тереза. Они тоже попали в плен. Парень, получив настоящее удовольствие от выражения лица шатенки, слез с подоконника и подошел к ней ближе на два шага. — Хотя не все так просто. Мы могли бы сдать вас ПОРОКу... Шатенка усмехнулась. Кто только не пытался продать их ПОРОКу. И «Спасатели», и Хорхе, а теперь, видимо, настала очередь этого шизика. — ...но лучше мы вас просто убьем. Да и Хорхе не вернул деньги, взятые в долг пару месяцев назад. Шелли недоуменно посмотрела в глаза незнакомцу — он что, шутит? Нет, про ПОРОК это ладно, но зачем их убивать? Она попыталась найти в его ледяных серых глазах ответ на свой вопрос, но ничего кроме безразличности и личной заинтересованности там не увидела. Она задумалась обо всем на свете: о ПОРОКе, о Вспышке, о Ньюте, о Минхо, о Терезе, об Эрисе. Черт! Он же наверняка пойдет сюда искать их вместе с Фрайпаном и Хорхе. Нельзя было допустить того, чтобы схватили и их. А Томас с Брендой... Боже! Им же нужно срочно идти в Шизоленд к некому Маркусу, который, по словам Хорхе, тот еще козел, но около его дома у них с Брендой что-то вроде место встречи при непредвиденных обстоятельствах. Интересно, где сейчас эта странная девчушка вместе с Томасом? Шелли всем сердцем надеялась на то, что у них дела обстоят лучше. Из раздумий ее вывел голос парня: — Знаешь, чья эта комната? На удивление, он спросил без грубости и безразличности в голосе. Будто хотел поделиться самой важной тайной, но голос его звучал тоскливо и почему-то дрожал. Шелли покачала головой. — Ее звали Энни. Ей было всего четыре, когда ее забрал ПОРОК. Девушка уже предполагала, о чем пойдет речь — эта Энни ему необычайно дорога, а много лет назад ее забрал чудовищный ПОРОК. Но последующие слова незнакомца были немного не об этом: — Она очень любила рисовать. Правда, в этом гадком мире не осталось ничего святого — голод, зараженные, Жаровня... Моя сестра рисовала только эти страшные картинки. — он обвел руками комнату, усеянную рисунками. — Отец впустил наемников, когда те ворвались в дом — ни у кого из нас не было иммунитета, и никого не должны были забрать. Шелли насторожилась: вроде бы ПОРОКу для испытаний требовались только иммуны. Разве нет? — Но они ее забрали. Сказали, что через несколько месяцев вернут, но... Через полгода мы получили письмо о том, что они погибла из-за неудачного эксперимента. Черт, ненавижу их! — парень стукнул по стулу девушки, от чего та испуганно зажмурилась, будто от пощечины. — А ты, как назло, нашла ее любимую игрушку. — он обошел стул и вновь предстал перед Шелли — в его руках находился тот самый мишка с кучей заплаток на животе и зеленым бантиком. — Она его Плюшем называла. — горько усмехнулся сероглазый. Шелли впервые искренне сочувствовала парню — да, ПОРОК забрал многих и заберет еще больше. Выхода только два: либо ПОРОК распадется, либо они найдут Лекарство от Вспышки и спасут человечество. Но оба варианта обезнадеживали — ни у кого не хватит смелости противостоять ПОРОКу, а версию с Лекарством Шелли почему-то откинула сразу, хотя в голове на секунду что-то зашевелилось. Что-то заставляло ее трепетать о мысли про Лекарство, и она не знала что именно — быть может, до потери Памяти она только и жила с мыслями о том, что скоро его найдут и все это закончится. А может быть оно просто было для нее важно. Пепельноволосый поднял бессознательно Ньюта и понес в тот самый коридор, куда она направилась после осмотра этой комнаты несколько часов назад. Шелли даже не стала спрашивать, зачем он это делает — она знала, что любой ценой вытащит Ньюта из этой передряги, если ей самой удастся вырваться. — Зачем тебе нас убивать? — с горечью спросила она. — Это месть. Кровь за кровь, как говорится. — он кинул Плюша на пол и даже соизволил поделиться с девушкой планами: — Отец сказал, что скоро сюда прилетит ПОРОК для того, чтобы забрать иммунных у нас, о которых ему сообщил Маркус. Но вместо того, чтобы отдать вас им мы вас убьем. И плевать, что будет дальше — они забрали у меня самое дорогое, ну а мы отнимем у них субъектов, в которых они вкладывали свои поганые бабки! Парень замолчал. Он тяжело переводил дыхание, уставившись взглядом куда-то за спину Шелли. Но его взгляд прояснился, когда он услышал тихие слова, произнесенные с четкой уверенностью: — Так нельзя. Он впился глазами в Шелли. Девушка об этом только подумала, а слова сами вырвались из ее уст. Окинув шатенку диким взглядом, он мигом сократил расстояние между ними и спросил, глядя в глаза: — А значит забирать самых близких людей можно? Шелли тяжело сглотнула — слюна, накопившаяся в горле, на мгновение освежила ее разум и она решила продолжить это до конца. И плевать, чем это кончится — главное, она кому-то выскажется. — Ты прав, нельзя. Но ПОРОК действует только во благо человечества, — она мельком посмотрела куда-то в сторону, но потом более уверенно продолжила: — Да, они не имеют права поступать так жестоко. Но это лучше, чем жить в мире, зная, что шанс на нахождение Лекарства был упущен. Да, они поступают бесчеловечно. Но они стараются. Юноша жадно всматривался безумными глазами в лицо Шелли и пытался понять — она издевается или говорит чистую правду? Неужели она не понимает, что он спокойно может вышибить ей мозги? Он ведь шиз. Девушка, уже не следя за своими мыслями, продолжила: — У меня ПОРОК тоже забрал близкого человека. Сейчас я даже не знаю, где он, жив ли он... Черт возьми, я даже не помню, как он выглядит! — выругнувшись, она настойчиво продолжила: — Из-за того, что я не помню прошлого, я не знаю, почему я стала работать в ПОРОКе. Как ты думаешь, какой стимул был у восьмилетней девчонки работать на этих извергов? — не услышав ответа, она продолжила свою пламенную речь: — Вот и я не знаю. Но в глубине души я понимаю, что та восьмилетняя девочка, оставшаяся в далеком прошлом, готова была отдать жизнь, работая на ПОРОК. И даже из-за отсутствия воспоминаний о прошлом я точно могу сказать, что чтобы меня тогда не мотивировало — оно продолжает это делать до сих пор. Вендетта — не способ мести. Просто реши, сколько ты будешь радоваться после этого? Минуту? Две? Семь? Может и на несколько минут больше, но только потом ты осознаешь, что вместе с вендеттой унес жизни четырех подростков, которые не имеют отношения больше ни к какому ПОРОКу. Хотите по-настоящему отомстить? Найдите другой способ сражаться! Соберите сопротивление и нанесите резкий удар по ПОРОКу! Вот что будет считаться настоящей местью! Переведя дух, она продолжила, не оставляя призрачной надежды на то, что парень поймет и одумается. Главное — чтобы это не произошло слишком поздно. — Разве ты был бы не рад, тому, что твоя младшая сестра окажется жива? Он посмотрел на нее изумленным взглядом — дескать, она спятила. — ПОРОК лгал. Лгал всем нам. Что, если они собирают матрицу и именно с помощью Энн они найдут Лекарство? Просто представь, что если вы соберетесь штурмовать ПОРОК, то ты найдешь свою сестру живой и невредимой? Правда Шелли и сама слабо верила в то, что говорила. Но сейчас она изменила своим принципам: «Сейчас лучше иметь хотя бы ложную надежду, чем жить без нее» — решила она. Юноша отошел от нее. Шелли не смогла определить, что случилось с парнем — разозлился он или задумался? Хотя даже по профилю было видно, что ее слова произвели на него впечатление. Он развернулся — в его глазах было понимание. И первый намек на человечность. Шелли чуть не поперхнулась воздухом — этот незнакомец стал третьим не-иммуном, в глазах которого она увидела отблеск человечности. Первыми двумя были Бренда и Хорхе. Парень направился к девушке с решительными действиями, и стало ясно — он понял ее и хотел отпустить, видимо переосмыслив бред с ведеттой — бомбежка ПОРОКа звучала и правда круче. Он опалил ее макушку горячим дыханием и встал за спинкой стула, быстро скользя холодными ладонями по толстым веревкам, развязывая тугой узел. Не успела она и выпрямиться, как вдруг дверь с жутким скрипом отворилась. Парень испуганно отошел на несколько шагов от стула, держа за спиной веревку, которую успел развязать. — Ты уже вернулся? — испуганно спросил он. — А ты, как я смотрю, нашел себе новое развлечение. — новый мужской голос подтвердил это. — Лоренс, я... — Никаких имен! Почему она в сознании? Ну ты, Теодор, и сукин сын! Последнее, что почувствовала Шелли — мгновенный укол в шею и действие Морфия, который приятно растекся по венам и заставил ее уснуть.***
Минхо притащили в другую комнату. Этот сумасшедший вел их с Терезой сетью коридоров, бежа босыми ногами по жутко-грязному полу. Азиат попытался обернуться к девушке, но та не проявила не малейшего внимания — она будто обмякла на руке шизика, который тащил каждого из них на локтях. Минхо чуть слышно фыркнул, а ответного фырканья так и не последовало. Наконец слетевший с катушек привел их в комнату, которая показалась бывшему куратору слегка необычной — в глаза сразу бросалось разнообразие рисунков, которые были расклеены повсюду: на полу, стенах и даже на потолке. Он уже было решил, что попал в сказочный мир Алисы из Страны Чудес, но в мыслях сразу возник образ медведя с распоротым брюхом. Ему ужасно хотелось сблевать, но он держался. После секундного помутнения зараженный их отпустил, буквально кинув в ноги какому-то мужчине. Про себя Минхо отметил, что если бы не отсутствие носа у этого мужика с короткой стрижкой, то он бы решил, что перед ним какой-нибудь наемник. И дураку было понятно, что этот мужик заражен Вспышкой. Тереза же изумленно на что-то уставилась своими голубыми глазами. Минхо попытался найти то, во что так Тереза страстно впивается глазами, но потом увидел Шелли, которая сидела в слишком расслабленной позе на стуле, будто дремля. Ее рот был приоткрыт и оттуда слышалось приглушенное сопение. «Стебать вашу мать! Нас тут взяли в плен, а она думает дрыхнуть» — первая мысль азиата, пришедшая в голову. И только потом он понял, что даже при таком стрессе девушка не могла бы так спокойно заснуть. Скорее всего ей ввели какую-нибудь хрень и она вырубилась. Около стены Минхо заприметил еще один силуэт, на этот раз — сверстника, который стоял со скрещенными на груди руками, явно был чем-то недоволен. — Ну что же, сейчас наш план придет в действие! — мужчина с неприкрытой радостью захлопал в ладоши, как ребенок, получивший подарок на Рождество. Минхо тупо уставился на человека, гадая, как давно его покинул разум. Немедля, тот самый молодой парень подошел к Терезе и вырвал из ее рта тряпку, которая мешала говорить. Но орать Тереза не поспешила — она издала тяжелый стон и глубоко вздохнула. — Сейчас ты пойдешь к своим дружкам и скажешь, что Лоренс им приказывает появиться здесь ровно через полчаса. Если надумаете свалить — сваливайте. Правда из-за этого погибнет хромоногий блондин, эта девчонка и узкоглазый. — с яростью в голосе приказал мальчишка. Минхо поморщился. Его называли идиотом, кланкорожим, кланкоголовым, стебанутым на всю голову и просто дурачком. Но никак не узкоглазым. Ему даже стало обидно. Опомнившись, он ощупал карманы куртки — вот сцуки, даже нож забрали! Никакой самообороны! Тереза неспешно поднялась и на удивление, быстро выбежала из комнаты. Минхо, зная боевой и немного чудаковатый характер девчонки, даже не знал, что она сделает: быть может, она просто расскажет остальным об ультиматуме и они в одну ногу убегут от этого проклятого здания; а, может быть, они сделают операцию, подобно Троянскому коню: вроде как, придут, но с подкреплением. Но не приведет же она их так, как приказал пацан! Через несколько секунд после того, как Тереза убежала, мальчик с пепельными волосами подошел к Шелли и, обняв ее за плечи, унес в какой-то коридор. Минхо хотел было запротестовать и кинутся за ней, но этому помешало дуло пистолета, мигом оказавшееся в нескольких сантиметрах от лица азиата. — Не рыпайся, мудак. — ну вот, еще одно оскорбление. А ведь Минхо не заслужил такого обращения. Ну вот ни разу! Пробежав взглядом по рисункам, он увидел на подоконнике медведя — с кучей заплаток на животе и зеленым, мать его, бантиком! Минхо сейчас чуть ли не заржал в голос — видимо именно этот медведь остановил Ньюта и Шелли. А ему достался экземпляр повеселее — он видел настоящего медведя, правда, уже давно мертвого. Тот шизик стоял за спиной Минхо, а азиат буквально затылком чувствовал его сумасшедшие взгляд. Он хотел было поинтересоваться о том, откуда они в знойной пустыне достали медведя, но потом вспомнил, как чуть ли не обоссался от этого самого медведя и промолчал. Только когда незнакомец вернулся, у Минхо хватило смелости спросить: — Что вы с ней сделаете? — он всерьез забеспокоился о судьбе своей новой знакомой. И тут до него дошло: а ведь он даже понятия не имеет, где его хромоногий дружок. Но раз этот чувак упомянул про некоего «блондина-хромоножку», тот он в плену тоже. — С ними. — поправил Лоренс, который мгновением позже опустил пистолет. — Ничего страшного, — тем временем заверил парень с серыми глазами. — Ваши шизы всего лишь почувствуют, какая на вкус наркота и если ваша подружка не вернется через час, то они задохнуться.***
Ньют очнулся первым.***
— Теодор, прошло уже сорок пять минут. Включай трубы. Юноша вышел из комнаты для того, чтобы, по всей видимости, выполнить приказ Лоренса. Минхо тем временем смотрел на вход в комнату и ждал того момента, когда Тереза вместе с Эрисом, Фрайпаном и Хорхе прибегут сюда и расстреляют всех, кто посмеет приблизиться к шанкам. Но прошло уже ровно сорок пять минут с того момента, как Тереза покинула комнату. Минхо всматривался в Лоренса, который стоял около окна и задумчиво глядел вдаль. Он старался не обращать внимания на голодный взгляд, как оказалось, Джорджа, который час назад старательно ел кишки медведя. Желание блевать только усилилось. Неожиданно Лоренс развернулся и, глядя на Минхо, сказал: — У твоей подружки осталось пятнадцать минут. Если она не вернется через это время, то... — То что? Что произойдет? — поинтересовался Минхо. Он получил в ответ грозный взгляд мужчины и понял, что тот не привык, чтобы его перебивали. Выждав театральную паузу, он продолжил: — Через пятнадцать минут воздух в комнате закончится и твои друзья погибнут.***
— Ньют... — Шелли, старайся не говорить. — Ньют, я... — Шелли, не надо... — Ньют, я всегда боялась одиночества. Парень замолчал. Он хотел услышать от девушки хотя бы пояснение этому. На станции она не стала ему про это рассказывать, но сейчас их время сыпется сквозь пальцы. Никто не знает, сколько им осталось — десять минут, две, а то и несколько секунд. Он хотел узнать, почему она не боится темноты, высоты или что-то другого. Почему именно одиночества она боится больше всего? — Я всегда боялась того, что... в один день я... исчезну... Кто-то меня заберет или еще того хуже... заберут моих друзей... — она медленно шептала, но каждое сказанное слово Ньют слышал отчетливо. — Я всегда боялась.... боялась смерти... — она глупо улыбнулась, и переведя дыхание, смогла сказать несколько предложений целиком: — Но не той, о которой ты можешь подумать. Я боялась умереть просто так. Я не хочу умирать вот так. Если уж и умирать, то только не так. И не здесь. И не с тобой. Ньют ловил каждое ее слово, каждый ее вдох. — Мне шестнадцать, а я так и не увидела... нормального мира... без Вспышки, без зараженных... как и все остальные дети на этой планете... Существует множество вещей, которые я не успела... сделать... И которые я чертовски хочу... сделать... Я... Она невидящим взглядом уставилась в потолок. Ньют беспокойно забегал карими глазами по ее лицу и спокойно выдохнул, когда понял, что она все еще дышит — девушка просто подбирала нужные слова и, пробежав по его чертам, сказала последнюю фразу, которую Ньют будет помнить всю жизнь: — Я нашла в тебе себя. Шелли сказала эти слова не просто так. Ведь все самые яркие воспоминания из прошлого были связаны с Ньютом — от первого взгляда до первого настоящего знакомства. Еще там, в далеком прошлом, когда им было по восемь лет и они радовались тому, что любую минуту свободного времени могли проводить друг с другом. Именно по поступкам Ньюта она определяла свою собственную личность. Она не знала, насколько близко они дружили до Лабиринта, но чувствовала, что так и не узнает — ее сознание медленно покидает тело. Благодаря сыворотке она вспомнила лишь одно воспоминание, но Шелли была счастлива и ему. Лучшая смерть — знать, что ты при жизни был кому-то дорог. Но Ньют словно отрезвел — с уст девушки это прозвучало как признание. Но признание в чем? В чувствах? Это вряд-ли. Хотя со слов Томаса она смотрит на него так, будто он — свет в самой непроглядной тьме. Но Ньют не был готов прощаться. Он понимал, что кислорода в комнате становится все меньше и меньше, и хотел было ответить ей, но девушка прервала его с легкой улыбкой на губах: — Не смотри на меня так. Она кончиками пальцев чувствовала теплый взгляд Ньюта, который излучал преданность и желание помочь. — Как «так»? — Ну так... слишком так... — она попыталась отшутиться, но замолчала, когда Ньют резко наклонился и оставил смачный поцелуй на виске. Его губы, несмотря на окружающий жар, были холодными, как водопад в знойный день, и Шелли хотелось продлить этот момент вечно. Она до сих пор улыбалась. Ее легкие опустошились, девушка замерла в объятьях Ньюта, не убирая голову с его груди. Ньют испуганно дернулся. Нет-нет-нет! Она не могла! Она не могла умереть! Он одним движением переместил руку с ее талии на шею, нащупывая пульсирующую артерию! Она жива! Блондин аккуратно приподнялся, спустил Шелли прямо к себе на колени и пытался привести в чувство. Но уже и не нужно было. С громким металлическим лязгом дверь пошатнулась и отворилась. За ней стоял чересчур довольный Эрис со специальным звуковым прибором, позволяющим открыть замок. Шелли резко распахнула свои коньячные глаза от такого большого количества такого нужного кислорода и изумленно посмотрела на русоволосого, поднимаясь с коленей Ньюта. Тот все еще стоял с улыбкой: — Не ждали?***
Ребята передвигались сквозь темный коридор — им оставалось совсем чуть-чуть до выхода из злополучного помещения, чтобы дойти до комнаты с рисунками и спасти Минхо. Эрис даже не спрашивал, чем они занимались, пока кончался воздух. «Наверняка клялись друг другу в вечной любви. Или целовались» — беззлобно усмехнулся он. Филдер был чертовски рад за подругу, потому что собственную личную жизнь ему так и не удалось устроить — единственная девушка, которая ему нравилась несколько месяцев осталась за стенами Лабиринта. Да и по смущенному лицу Шелли и еле заметному румянцу на щеках Ньюта была сразу ясно, что они себя уже заживо похоронили. После выхода из коридора из них никто так и не сказал друг другу и слова. Перед тем, как войти в комнату, Эрис осмотрелся — никого в комнате не было, а два коридора были пусты. Кивнув ребятам, он побежал первым наперевес с небольшим пневматическим пистолетом. Ньют хотел было пропустить Шелли, но та схватила его за руку и пошла вместе с ним, стремясь поспеть за Эрисом. Но вдруг Шелли неудачно наступила на правую ногу — как всегда, приступы у нее случаются в самый неподходящий момент! Ньют продолжил было идти дальше, но увидел, что Шелли отстала на пару шагов и развернулся, собираясь ей помочь. У Ньюта в горле пересохло от неожиданности — прямо сзади Шелли шел незнакомый Ньюту парень, который так же замер от того, насколько быстро его раскрыли. Эрис обернулся и хотел было поторопить ребят, но прямо из коридора напротив шел Лоренс, держа в руке пушку и целясь в кого-то из ребят. Никто ничего не успел сказать. Никто ничего не успел сделать. А спокойную тишину разрезал свистящий звук пули, пролетевшей мимо Эриса и Ньюта.