Дикий, дикий Чон

Речь Чонгука регулярно пополнялась новыми словами, пусть и не так быстро, как хотелось бы, но юноша схватывал налету. «Удивительно смышлёный мальчик» — твердили репетиторы. «Мужик» — твердил Юнги. Так уж вышло, что репетиторов было у парня много. — Молодец, скоро будем проходить ругательства, — хлопал юношу по плечу Юнги, уже всей душой желая приблизить день X, когда он сможет передать своему лучшему и единственному ученику всю суть его бытия в десятке заветных нецензурных слов. — Ругательства? Ругать кого-то? — большими любопытными глазами осматривал Чон учителя. — Плохие поступки? — Ну, почти, — улыбнулся Чонгуку мужчина, удобнее развалившись в кресле. Чонгук за прошедший месяц достаточно сильно изменился. Его собранные в пучок волосы всё-таки самую малость укоротили, подровняв кончики, в то время как виски с обеих сторон вообще подбрили, избавив парня от торчащих из-за ушей лишних прядочек, которые он извечно заправлял, убирал, поправлял, прятал. Он был очень счастлив такому обновлению, ведь ему так куда комфортнее. Позади задумавшегося над чем-то Юнги что-то звякнуло, и мужчина понял, что кексы, кажется, готовы. Мин развернулся прямо на стуле и неохотно пригнулся к полу. Рукава клетчатой рубашки подкатились до локтя, обнажая тонкие бледные руки, тянущиеся к дверце печки. От румяных кексов исходил жар, они так и манили, запах на кухне стоял изумительный. — Ты ведь не на диете? Ты ж теперь модель как-никак, — усмехнулся Юнги, выставив противень с кексами на столешницу у плиты. — Они не говорили, — мотнул головой Чонгук. — Ну, вот и правильно, нафиг диеты, — одобрительно кивнул Мин, изъяв из формочки один кекс. Тот оказался горячее, чем мужчина предполагал, и вынужден был прыгать с одной руки на другую, пока нежная кожа ладошек Юнги не привыкла к температуре. — Что такое «нафиг»? — любопытно уставился на Мина Чонгук. — Я бы тебе кучу синонимов этого слова перечислил, но ты у нас вежливый мальчик, и тебе не стоит такими словами орудовать. — Что такое «орудовать»? — Ешь лучше кекс, — настойчиво просил Юнги. — А можно с собой? — растёкся в очаровательной улыбке парень. — Конечно, малыш, можно, — довольно улыбнулся мужчина, развернувшись к своей божественной выпечке. — Можешь и дома кого-нибудь угостить. *** — Ты меня выручаешь просто, — причмокивала Мари, поглощая «волшебные» кексы. — Невероятные. Ну, то, что их не Тян готовит — это понятно, но где ты их берёшь? Обалдеть можно, вкуснятина какая… — Мой друг, — улыбнулся Чонгук, подперев ладонями щёки с обеих сторон. Кухня квартиры Тян сегодня, как никогда, была пропитана дивным запахом выпечки Мин Юнги. Никто, правда, не знал, что это за таинственный «друг», а вот сама Тян, кажется, и о кексах не догадывалась — всё доставалось вечно голодной Мари. — Господи, если этот твой друг уже окончил школу, я с удовольствием выйду за него замуж, так ему и передай, — вполне серьёзно утверждала блондинка, путь к сердцу которой явно уже был проложен в самое сердце желудка и никак иначе. — Такой хозяйственный, м-м-м… — Что такое «замуж»? — в удивлении приподнял спрятанные под длинной тёмной чёлкой брови Чонгук. — Не важно, просто передай ему, что я свободна, — растеклась в довольной улыбке Мари, сладко потянувшись руками во все стороны света. Парень согласно кивнул. Чон с нетерпением ожидал, когда же вернётся отошедшая в магазин хозяйка. Признаться честно, он не видел Тян уже почти неделю: их расписания совершенно не совпадали, однако сколько бы юноша не просился на своей работе домой, потому что «там уже давно ждут», а стафф лишь пожимал плечами и уверял, что когда Чонгука раскрутят как модель, он сможет сам корректировать своё расписание, а пока только так. Чон, признаться, имел успех. Фотографии с ним выходили яркими, невероятно прекрасными, смотрелись как картинки. Визажисты и стилисты вечно экспериментировали с его внешностью, на каждой фотосессии юноша выглядел неповторимо. Особенно раскрутить красивого неразговорчивого парня стремился Тэхён, увидевший в молодой модели потенциал. Иногда всем казалось, что эпатажного стилиста заботит его продвижение много больше, нежели рекламных агентов, горячо желающих с Чонгуком сотрудничать. «Я сделаю из него звезду» — упрямо твердил законодатель моды. «Это невозможно» — мотал головой Чон, на сто процентов уверенный в том, что сияющим в ночном небе огоньком он уж точно стать не сможет. Квартира девушки, и без того обклеенная плакатами, ещё больше теперь походила на музей. За время, пока Чон с ней не виделся, стены этой квартиры наполнились самыми разными постерами. Тян скучала по-своему. — Чонгук! — как ненормальная кричала с порога Тян, летя вглубь квартиры на знакомый голос. Кеды летели с ног в разные стороны прихожей, а сама девушка уже была не здесь, она была там, с Чонгуком, которого видела лишь по утрам, беспробудно спящим. Он невероятно сильно уставал. — Чонгук-и! — обнимала юношу Тян, стискивая высокого парня до хруста в своих костях. Чон от неожиданности распрямился, и девушка в прямом смысле повисла у него на шее. Стопы её оторвались от пола, сама она неожиданно почувствовала себя маленькой какой-то. Совсем маленькой. Чонгук оказался крупнее раза в два. — Ох, — вздохнула Тян, уткнувшись в чужие ключицы. Расцеплять руки было страшно, ей показалось, что сделай она так, вниз будет лететь очень высоко… Чон не привык к объятиям. Объятия для него до сих пор были чем-то немного запретным, он почему-то всегда считал, что если обнимет как тогда, в ванной, ему здорово влетит. — Давно не виделся, — неловко улыбнулся парень, поспешно опустив девушку ногами на пол. — Не виделись, — исправила Тян юношу, расцепив свои руки, отстранившись. Прядь свежевыкрашенных, по-прежнему изумрудных волос, заправилась за правое ухо. — Репетиторы хорошо стараются, — заметила Мари, благополучно заглотив последний кусочек кекса, — у него хорошо так словарный запас увеличился. — Ты подрос, — восхищённо выдохнула Тян, со всех сторон оглядев красивого юношу, лишь потом осознав, что вроде бы как всего неделю не общались. Неделя была долгой. — Стой, что это? — в ужасе округлила глаза девушка, настойчиво притянув парня к себе за ворот футболки обеими руками, чтобы разглядеть лицо юноши поближе. — О, БОЖЕ МОЙ! *** — У него прыщик на щеке! — истерично вскрикнула Тян. — Всё в норме, так бывает у людей, — беззаботно пожал плечами Тэхён, застегнув маленькую пуговичку на бежевом манжете свободной рубашки Чонгука. — У него была чистая кожа, а вы испортили её косметикой. — Если у парня появился прыщ, это ещё не значит, что всему виной косметика, — стилист выставил перед девушкой руку, принявшись по одному загибать свои длинные, увешанные кольцами пальцы. — Пища, одежда, воздух, которым он дышит — всё это может влиять на состояние его кожи… Да переходный возраст, гормоны, в конце концов, — усмехнулся парень, расплывшись в широкой улыбке. — Если он раньше жил в горах, пил из источника, ел только натуральную пищу, допустим, неудивительно, что у него была хорошая кожа. Но это большой город. И прыщи — нормально, он ведь ещё молодой. Сколько ему, кстати? Вопрос поставил Тян в тупик. Она не знает, сколько лет Чонгуку, он выглядит молодо, а вдруг ему как Юнги? Вдруг он такой же старый, как её начальник? По коже девушки прошлись неприятные мурашки, её аж передёрнуло от подобной мысли. Ну, а что, если Чону меньше двадцати? А что, если он вообще несовершеннолетний? Боже мой, и она с ним поцелуйчики представляла… Срамота-то какая. — Сколько лет ему? — повторился Тэхён, махнув рукой перед лицом застывшей девушки. — А-то буду определять по количествам колец на срубе… — Двадцать… — задумалась Тян. — Двадцать четыре. Да. Двадцать четыре. Тэхён лишь подозрительно прищурился и вернулся к своей «жертве». Чонгука, за время их разговора, уже успели накрасить. Сегодня ему предстоит видеосъёмка. *** — Шампунь, — мягким, бархатистым голоском произнёс Чонгук, подняв большие сияющие глаза в камеру. Стафф вздрогнул и сжал кулачки. Только бы всё получилось! Тёмные пряди длинных волос парня, словно по команде, раздуло бесшумным вентилятором со стороны оператора, — а что такое шампушаманьюнь для вас? — Сто-о-оп!!! — крикнул оператор. Вентиляторы выключились, свет немного приглушили, а на Чона уставились такими недовольными взглядами, что бедному парнишке спрятаться захотелось. — Нет, ну, а чего вы хотели? — защищал юношу Тэхён, беззаботно расхаживая позади камер в каком-то безумно гладеньком леопардовом кардигане. — Это вам не фотки снимать, вы его говорить заставляете, а он пока плохо нашим языком владеет. Иностранец, — поднял указательный палец вверх стилист, окинув окружающих каким-то насмешливым взглядом. — Это уже тринадцатый дубль, — развернулся к защитнику мужчина в костюме, по-видимому, кто-то главный. Тэхён никогда не знал начальство в лицо. — И что, откажетесь от него? Поймите, Чонгука хотят. Он тот, кого жаждут все эти экраны… — ухмыльнулся стилист, театрально взмахнув в воздухе рукой. — Придётся попотеть, чтобы сохранить такую ценную модель при себе, как думаете? Будьте терпеливее, — похлопал он мужчину по плечу, так и не заметив недоумения на его лице. К нему ещё никто из стаффа так не обращался. — Мальчик хорошо играет, ему просто сложно даются некоторые слова. Не лучше ли их будет заменить на более простые? Мужчина задумался и застыл секунд на пять, заставив томиться в ожидании и всю остальную рабочую команду. — Готовы что-то предложить? *** — Шампунь, — мягким, бархатистым голоском произнёс Чонгук, подняв большие сияющие глаза в камеру. Тёмные пряди длинных волос парня, словно по команде, раздуло бесшумным вентилятором со стороны оператора, — что это? Это сияние, мягкость… — Чон подтянул к лицу одну из пойманных в пальцы прядей тёмных волос и зажмурился, втянув в себя запах. Оператор приблизил камеру и в кадре крупным планом показали лицо. Умиротворённое, прекрасное, оно смотрелось почти идеально, камера Чонгука любила. Густые реснички разъединились, глаза открылись, падающий сверху свет пронизывал роговички, оттеняя радужку в светло-коричневые тона. — Это красота, — завершил свой короткий монолог Чонгук, чёлку на лбу которого элегантно вздуло тёплыми потоками воздуха вверх. Сидящие на диване девушки громко взвизгнули, принявшись бить пятками по кожаной обшивке под музыкальную вставку в рекламе. Там, на заднем плане странный женский голос пел что-то про великую силу рекламируемого шампуня, а их Чон, их родной малыш Чон-и всё так же смотрел в камеру и слишком очаровательно улыбался, чтобы реагировать на это спокойно. Мари колотила рукой по подушке, а Тян почти плакала и лишь глаза ладошками обмахивала. Чонгук на экране — что может быть лучше? Да ничего! Это самое прекрасное, что она когда-либо видела. Он же почти её ребёнок! Почти её! — Господи, ты это видела? Какая прелесть! — вопила зеленоволосая, выпячивая заплаканные глаза. Это была истерика. — Чонгук! По телевизору! Господи! *** Юнги чуть раменом не подавился, когда позади сидящего с ним за одним столом Чонгука он увидел его же, но по ту сторону экрана. Мужчина даже закашлялся, а Чон и не понял, с чего бы, однако быстро смекнул и уже на пару с другом досмотрел короткометражку до конца. — Едрать ты… — еле слышно выразился Мин, схватившись за горло, которое всё ещё было ранено попавшей не туда вермишелью. — Напугал… Почему ты не сказал, что ты чёртова знаменитость? Я бы уже запасся твоими автографами. — Автографами? — переспросил Чонгук, глупо растянувшись в довольной улыбке. Он впервые видел себя по телевизору. — Да как тебе вообще это удалось? — неверяще замотал головой мужчина. — Но я как-то рад за тебя. Даже мне приятно, — растёкся в светлой кошачьей улыбке Юнги, обнажив края дёсен над зубами. — Я тебе за это кексов отвалю с собой в пакет, — подхватился на радостях мужчина, в пару секунд освободив свой стул. — Извини, что всегда кексы, я не особо кондитер… Просто от тётки усвоил лишь их. — М! — внезапно вспомнил Чонгук, развернувшись в сторону пыхтящего за спиной Юнги. — Она хочет за тебя замуж, — с трудом вспомнил парень сказанную тогда девушкой фразу. — Что? — непонимающе взглянул на Чона светловолосый, выглянув через плечо. — Девушка… Сказала, что свободна. Хочет за тебя замуж, — растёкся в улыбке Чонгук, коротко шморгнув носом. Юнги отчего-то засмеялся еле слышно и, снова отвернувшись в сторону плиты, зачем-то вспомнил Тян. Уголки губ поползли вверх, пальцы принялись разворачивать пищевую фольгу, выпуская наружу всё ещё сохранившийся запах от приготовленных ещё вчера кексов. — А девушка красивая? — Красивая? — задумался Чон. — Да, красивая. — Тебе поверю. Дети не врут, — усмехнулся Юнги. — Надеюсь, ей меньше пятидесяти… Хорошо, тогда, передашь ей кое-что?