Все взгляды

Сразу же после того, как мы вошли во дворец, нас встретила Изабель. Как оказалось, для нас она будет своего рода нянькой, которая учит маленьких детей всем премудростям. Она была немногословна: поприветствовала нас и отвела в зал, где были камеры, слишком много людей и кабинки. Везде носились люди, пытаясь в последний раз проверить, все ли хорошо. Как я поняла, снимать еще не начинали, но как только в дверях появилась наша «няня», то в помещении кто-то крикнул что-то непонятное и лампочка на камере загорелась. Мы с девочками сразу натянули на себя приветливые улыбки. Зал был и вправду просторным. Повсюду были бежевые диванчики, а около стен небольшие кабинки, которые были пронумерованы. Оказалось, что наша группа приехала самой последней, так как все остальные девушки уже были здесь и присели на диваны. Лайтвуд куда-то ушла, но совсем скоро вернулась к нам с толстой папкой, которую она уверенно держала в руках. — Итак, девушки. Сначала нам нужны фото «до». Пройдите туда, — она указала на стул на однотонном фоне. — Не обращайте внимания на камеры, мы готовим специальный репортаж о вашем преображении. Когда закончим, все захотят выглядеть как вы, — Иззи, как я уже начала ее называть, очаровательно улыбнулась. После того, как все девушки сделали фото, она рассадила нас по кабинкам. Я угодила под номер «девять». — А вот и наш объект, — весело протянул темноволосый мужчина, усаживая меня на стул. — Нам нужно поговорить о вашем образе. — О моем образе? — не поняла я. — Что будем делать? С вашими волосами из вас можно сделать роковую обольстительницу, но если вы хотите приглушить эту черту, мы тоже справимся. Я закусила губу. Это отличная возможность отрезать себе волосы! Я с самого детства мечтала о каре, но мама мне не разрешала. Но как тогда я буду драться? Они будут мне мешать. Я глубоко вздохнула и быстро выдала: — Отрежьте мне волосы, чтобы они были короткими, но так, чтобы их можно было забрать в пучок. — Отрезать? — изумился мужчина. — Хотя, на самом деле, отличная идея. Думаю, вам менять ничего не нужно, кроме стрижки. Мы освежим ваш образ и добавим блеска, — он подмигнул и я улыбнулась. Меня отвернули спиной к зеркалу, после чего в мою сторону подлетела группа помощниц. Я уже чувствовала ножницы, и как мои длинные волосы упали на пол. Стало сразу так легко, что я блаженно улыбнулась. Всегда мечтала об этом. Минут пять они еще повозились с моими волосами, после чего начали придавать мне «немного» блеска. Конечно, я не думала, что под этим словом он подразумевал буквальное значение. Сначала меня протерли каким-то лосьоном, чтобы очистить мою кожу. После этого намазали на меня скраб, затем кучу масел, после которого я пахла цитрусовыми. Я сама попросила такой запах, так как терпеть не могла сладкие и приторные. Как потом оказалось, принц тоже любил такое, поэтому все решили, что я выбрала свежий в угоду Александру. Наивные. Мои волосы завили легкими кудрями, после чего принялись за мои ногти. Волшебным образом они удалили огрубевшую кутикулу, подравняли саму форму и накрасили светлым лаком. На мое лицо нанесли совсем немного макияжа, чему я была безумно рада, так как совсем не любила носить на себе тонну макияжа, чтобы выглядеть идеально. После всех процедур, во время которых я серьезно расслабилась, все помощницы куда-то ушли. За время их отсутствия я решила разглядеть себя в зеркале. Итак. Вместо длинного густого хвоста, на плечи теперь ниспадали короткие легкие волны. На ощупь они оказались мягкими и шелковистыми, отчего я широко заулыбалась. Когда я была в Каролине, то не могла позволить таких средств, что сейчас применили на моих волосах: по-любому ведь тут и бальзам, и какая-нибудь маска, и увлажняющий шампунь. Из макияжа только пудра и румяна, на глазах были легкие персиковые тени. Через зеркало я увидела, что помощницы вернулись с изумрудным платьем в руках. Оно было сделано из легкой ткани, с кружевом и пышной юбкой-миди. В районе груди, сбоку, была маленькая золотая брошь с моим именем. Увидев его, я не показывала никаких эмоций, но оно мне понравилось, хоть платья я и недолюбливала. Надев его, я расправила юбки и покрутилась около зеркала. — Мисс Моргенштерн, у вас, как и у остальных девушек, будут также серебряные броши с именем, если вдруг она вам понадобится. Сейчас она находится вместе с вашими остальными платьями, — подала голос одна из стилистов, блондинка. Я кивнула. Выходя из кабинки, я наткнулась на камеру, но сделала вид, что не заметила ее. Не думаю, что здесь нужно улыбаться в камеру и махать ручками. Наверное, когда меня заметит мама с короткими волосами, она упадет в обморок. Увидев Майю и Оливию, сразу же подошла к ним и присела на мягкий диванчик. Что мне бросилось в глаза, так это темный цвет волос Лив. Не могу не подметить, что такое изменение поменяло девушку в лучшую сторону. Сейчас она выглядела дружелюбной лесной феей. У Робертс ничего не изменилось. Видимо, поэтому она и сидела поникшая. — Майя, ты чего грустная? — спросила я, чтобы удостовериться в своих догадках. Она вздохнула. — Вообще-то я думала, что с моими кудрявыми волосами что-то сделают. А они сказали, что это моя фишка, поэтому меня только начистили до блеска и накрасили, — в подтверждение своих слов она взмахнула ресницами и показала на длинные ногти с маникюром. Я заметила, что все уже переоделись. Майя была в платье футляре, Оливия с выпрямленными длинными волосами в красном платье с юбкой из фатина. Другие девушки не отставали: у них, как и у нас, были простые платья, но довольно интересные. Но Кирстен, конечно, превзошла всех. Из ее кабинки под номером тринадцать (символично, не правда ли? Прям как Дьявол милая добрая принцесса), послышались крики. Через несколько секунд из нее величественно вышла Суонн в синем платье в пол с шифоновой юбкой, а верх был расшит кружевом. Ее светлые волосы были забраны в какую-то замысловатую прическу, чтобы были видны тяжелые золотые серьги с синим камнем. Безусловно, она выглядела королевой, но сейчас, когда все девушки в зале были одеты в простые наряды, она была слишком вычурной. В гробовой тишине я хмыкнула и закатила глаза. Все сразу же опомнились, и тут же около Кирстен возникла Изабель. — Прощу прощения, мисс Суонн, но мне придется вновь отправить вас в кабинку, чтобы вы переоделись. Это вечернее платье, которое сейчас никак не вписывается в ситуацию. К фотосессии «после» у вас заготовлено платье, и это точно не оно, — покачала головой она. Только сейчас я заметила интересный браслет в виде змеи, обернутый у нее на правой руке. Только что-то на браслет он совсем не был похож. — Где ваши служанки? — Ох, не знаю, мне сказали надеть это платье. А все помощницы куда-то ушли, — обреченно вздохнула блондинка. Лайтвуд недобро взглянула на Суонн, но ничего не ответила. Через несколько минут она нашла ее помощниц и переговорила с ними, все это время косясь на Кирстен. Затем она все же вышла в бежевом платье с кружевом на юбке, и нас наконец сфотографировали «после». Всех проводили на второй этаж и распределили по комнатам. Мне досталась самая дальняя от лестницы, но мне это даже на руку: рядом с моей дверью больше ничего не было, кроме окна на противоположной стороне. Как только я зашла в спальню, на моем пути сразу же возникли три служанки, которые мне поклонились и представились. Я даже и не запомнила их имен. Хотелось лишь раздеться и лечь спать. К сожалению, сразу выпроводить их не удалось, поэтому под их руководством пришлось принимать ванну, снимать платье и надевать шелковую голубую ночнушку. Они проследили, чтобы я выпила все витамины, что мне прописали (няньки, вот точно), после чего наконец вышли из моей комнаты, перед этим еще успев взглянуть на меня с надеждой, чтобы они могли остаться. Но мне хотелось побыть одной. Я разобрала свою рюкзак, что взяла с собой. Немногие вещи положила на полки в шкафу, фотографии со мной и мамой поставила около зеркало. Шкатулку, в которой хранилось немного украшений, поставила на туалетный столик. В руки неожиданно попалась цепочка со стрелой, которую на мое семнадцатилетие подарил Джейс. Джейс. Как он там? За этот день я ни разу не вспомнила его, так как вся эта суматоха была утомительной. Видел ли он меня в прямом эфире? Чем он сейчас занят? Я задавалась этими вопросами, ломая себе голову. Я до сих пор не понимаю, почему он решил расстаться, и хотелось, чтобы все это было сном. Даже Отбор, хотя с ним проблем пока не возникало. Отбор… Я вспомнила, для чего я здесь. Не для принца. Не для красоты. Не для участия. Для Дневников Я постоянно напоминала про них себе. Хотела их проклинать, ведь если бы не они, меня сюда не отправили. Я бы спокойно сидела у себя в Каролине со своей семьей и Джейсом, с разработкой налетов на Дворец. А что сейчас?.. Ради моей безопасности меня даже на собрания не пускают. Восхитительно. Я не смотрела на время, но догадывалась, что я просидела долго и уже давно перевалило за полночь. За своими мыслями, сама того не замечая, я начала рисовать. Я смогла отложить карандаш только тогда, когда с бумаги на меня смотрел Александр. Точнее, его портрет. Мне вдруг стало невероятно плохо, хотелось выть, не хватало воздуха. Я на негнущихся ногах вышла из комнаты, направляясь ко внутреннему двору. Мне нужен был кислород, но по-настоящему меня отрезвили голоса, что заставили меня спрятаться за кустами. — Что думаешь насчет всех этих девушек? Это была Изабель. Я сразу же узнала ее по голосу. Она была в том же платье, что и днем, вот только браслет преобразовался в хлыст, который она вновь наматывала на руку. Рядом с ней шел высокий темноволосый парень, принц. Оба были в грязи и крови, что заставило мое тело покрыться мурашками и съежится. Что с ними случилось? — Ты говоришь о девушках, когда мы только вернулись с охоты? — весело хмыкнул Лайтвуд. Погодите, «весело»? Он так правда может? Но меня больше волновало не это. Что за охота? Что он вообще несет? — Ты на охоте бываешь два раза в неделю, с двенадцати лет. Нужно же разнообразить свою жизнь, — пожала плечами его сестра, ухмыляясь. — Угу. А как мне объяснить моей будущей жене мои двухразовые ночные походы в неделю, а? — Я вдруг вздрогнула, из-за чего горшок с кустом немного отъехал, царапая пол. Черт, только не это. Изабель шикнула, разворачивая свой браслет обратно. Ее брат принял боевую стойку. Оба переглядывались между собой, а после отворачивались, чтобы найти источник звука. Я замерла. Казалось, прошла вечность, прежде чем они успокоились и понизили свои голоса на шепот, из-за чего я не смогла прослушать их разговор дальше. Они еще немного постояли, после чего направились в том же направлении, куда и шли. Я проследила, чтобы они довольно далеко ушли, и выйдя из своей засады, тихо прошла около стены, но через мгновение меня к ней прижали, заставив пискнуть. — Ты что тут делаешь? — яростно прошептал мне в лицо Александр. Я распахнула свои глаза, понимая, кто передо мной стоит. За его спиной к нам спешила Изабель. — Алек, ты чего творишь? — Что я творю? Что она творит? — он повернулся к Из. — Ты ведь знаешь, что по дворцу ночью без служанок ходить нельзя. Да и вообще под дворцу ночью ходить нежелательно! — чуть успокоившись, начал меня отчитывать Лайтвуд. — Вообще-то... — вставила Изабель. Ну, попыталась. — Вам правила проживания и нахождения во дворце вообще озвучивали? Вы чем слушали? Вам ясно дали понять, что по средам и субботам выходить в коридоры ночью крайне небезопасно! — продолжил он, не слушая сестру. Я начинала злиться, потому что про это никто ничего не говорил. — Алек... — снова начала Иззи. — Вы понимаете, что подвергаете себя опасности? Это неприемлемо, леди... — он замолчал, уставившись на меня. — Кларисса, — подсказала я ему. — И знаете ли, про такой пункт никто ничего не говорил. Вы бы сами свод прочитали, а потом уже придумывали на ходу свои! — он ошарашенно посмотрел на меня и отступил. Я отошла от стены. — Знаете, неприятно слушать, когда кто-то, пусть это и кронпринц страны, отчитывает тебя по несуществующему правилу! — Несуществующему?! — Алек! — не выдержала Изабель. — Я им еще не говорила про него. — Ты что не делала? — он медленно повернулся к сестре. Прошла минута, прежде чем он вздохнул и взял себя в руки. Не поворачиваясь ко мне, он произнес: — Леди Кларисса, возвращайтесь к себе в комнату. Я кивнула. Быстро ретировавшись, я пошла к себе в комнату и заперла дверь. Да что он о себе возомнил? И это мистер спокойствие кронпринц? Ну уж нет. Если он будет управлять страной так, как разговаривает, то придет конец. Он будет известен как самый расточительный и чересчур эмоциональный король. Я надеялась, что он просто сегодня был не в духе, иначе это будет катастрофа. Возмущенная, я легла на кровать, мечтая поспать оставшиеся два часа. Я мгновенно провалилась в сон, забывая, что мне нужно втереться в доверие к этому раздражительному индюку.

***

На следующий день я встала в семь часов утра, чтобы успеть принять все водные процедуры, что нужно было сделать по наставлению служанок. Наконец, я запомнила их имена. Главной из троицы была Анна, девушку с короткими волосами звали Джулией, а другую, самую скромную, звали Терезой. Девушки помогли мне собраться. Сегодня я была в светло-голубом платье, а на шее была моя любимая золотая цепочка со стрелой, которую мне подарил Джейс. Надев брошь с именем, часть волос мне заплели в вывернутые косы, а оставшиеся завили крупными локонами. Сделав непримечательный макияж, они с чистой совестью выпустили меня из комнаты полдевятого. Вчера нам сказали собраться без пятнадцати девять около лестницы на втором этаже. Для меня это значило без двадцати. Для всех остальных без десяти, а вот для Кирстен, Эммы и Беллы, тройки «крутых» девиц, значило и вовсе опоздать на пять минут. Именно поэтому мы, собравшись вместе с Изабель, еще несколько минут ждали остальных, после чего прошли в Женский зал, откуда убрали все кабинки, а диванчики расставили около стен, поставив их со столиками. Мы расселись, а Лайтвуд встала в середине зала. — Девушки, всем доброе утро. Перед завтраком мы проведем небольшой урок этикета, — все взвыли. — потому что вам предстоит завтракать с королевской семьей. Поэтому начнем. Перед тем, как зайти, каждая из вас кланяется. Если вы уже на приеме пищи, и кто-то зашел из королевской четы, то вам всем нужны встать и сделать книксен, — следующие пятнадцать минут она рассказывала нам, где что и для чего лежит, чем брать какие-либо продукты, что подается первым, что втором, когда что надо есть и что брать. И в конце она ввела новое правило, что теперь по средам и субботам ночью по коридорам ходить нельзя, а в остальные дни просто нежелательно. Все это она говорила, обращаясь ко всем, но пристально смотрела она именно на меня. Выслушав ее лекцию, нас наконец пустили в столовую, где уже сидели король Роберт с королевой Маризой. Мы, как нас учила Изабель, поклонились и сели за свои места, которые обозначились именными карточками. Стол разрывался от еды, и я уже хотела все положить себе в тарелку, но вовремя вспомнила все нравоучения нашей «няни», поэтому делала все по ее инструкциям. Когда дело дошло до пирожных, в столовую вошел принц Александр с как обычно холодным и непроницаемым взглядом. Мы встали, поклонились, он коротко кивнул и сел за свое место, ничего не говоря. Ну замечательно. Никакого приветствия, только короткий кивок. Это еще нас нужно манерам учить? Я щипцами захватила пирожное к себе. Начав его есть, ко мне неожиданно обратились.  — Леди Кларисса, — позвал меня принц. — Как вам еда? — я улыбнулась, быстро жуя и проглатывая. Вздохнув, я кивнула. — Спасибо, ваше высочество. Она очень вкусная. Думаю, моя младшая сестра упала бы, съев эти пирожные, — улыбнулась я. Итак, хорошо, связь налажена. Теперь бы ее не потерять, втереться в доверие, раздобыть Дневники… Дааа, далеко я загнула. Много мне работы предстоит. Но об этих записках мне не хотелось думать. Как никак, вся эта суматоха доставляла какое-то удовольствие. — Упала бы? — принц поднял бровь, а на губах заиграла ухмылка. — Вы уверены в этом? — Конечно. Она очень эмоциональная, — я снисходительно улыбнулась, а в это время Изабель, что сидела рядом с Алеком, спрятала свою улыбку, пытаясь сделать глоток чая. — Что же, — принц опустил столовые приборы. — Мейсон, подойди сюда. Запакуйте десять пирожных, которые сейчас ест леди Кларисса, и отвезите их ее семье. Проследите, чтобы ее младшая сестра их съела, и посмотрите, упадет ли, — все это он продиктовал охраннику. Тот в ответ кивнул и вернулся на свое место, намереваясь, видимо, выполнить свое задание чуть позже. После этого наш разговор закончился, хотя и смысла я не поняла его. И что он хотел этим показать? В любом случае, мне было без разницы, именно поэтому я с чистой совестью закончила свою трапезу, и по окончанию завтрака, поклонилась и вышла из столовой. Правда, в коридоре меня остановили. Принц Александр. Неожиданно… — Леди Кларисса, — он шел уверенным шагом. — Предлагаю вам спор. — вот так сразу? Не ожидала я от вас, Александр, не ожидала. — Если ваша сестра упадет, то вы сходите вместе со мной на следующей неделе в парк. Если же нет, то... — То мне разрешат носить джинсы. Кронпринц вопросительно поднял бровь, чуть качая головой. Немного помедлив, он в конце концов кивнул. — Хорошо. Мы постояли несколько секунд в тишине. — Ваше Высочество, что вчера случилось? — все же осмелилась спросить я. Этот вопрос не давал мне всю ночь покоя. Оно и понятно: принц и его сестра ходили по коридору дворца разодранные, все в крови и грязи. Как тут еще реагировать? — Не зацикливайтесь на этом, леди. Вам это знать необязательно, — сразу же похолодел голос Лайтвуда, и тот, что-то пробормотав про срочные дела, извинившись, пошел прочь. Я так и осталась стоять, сложа руки на груди. Поведение этого человека мне никогда не будет понятно… Следующие несколько часов мы сидели в Женском зале. Кто-то читал книги, кто-то играл в настольные игры, остальные тихо переговаривались. Я заметила, что многие сбились в небольшие группы. Я не хотела ни с кем особо общаться, но все-таки подружилась с Майей и Оливией. Правда сейчас они обе занимались своими делами: Робертс что-то писала в книжке, а Уайт с увлечением шила. Я же держала в руках альбом, теперь уже рисуя Изабель. На листе я ее изобразила в той позе, которой она стояла вчера. Это была боевая стойка, в руке хлыст, а распущенные волосы ниспадали на ее плечи. Я поняла, что она всегда была на каблуках, даже тогда, вчера, когда будто бы пришла с поля боя. И как она не устает? Критично посмотрев на рисунок, я несколько раз постучала по альбому карандашом. Немного подумав, я решила сделать вырез у платья и в районе груди нарисовать затейливый знак, похожий на ромб с двумя ответвлениями. Не знаю, что он означал и какое отношение имеет к Лайтвуд-младшей, но именно с ним у меня было ощущение законченности этого рисунка. Вздохнув, я решила полистать свои работы. На первых страницах была Джослин, на других поле боя, наша тренировка, Джейс. Но на глаза бросился рисунок лист, полностью изрисованный знаками, который я только что пририсовала Из. Он был точно такой же. Я нахмурилась, пытаясь понять, что это такое. Они занимали три страницы. Я закрыла альбом и положила его на столик рядом с диваном, на краю которого сидела. Порывшись в воспоминаниях, что-то проскользнуло, но я так и не уловила мысль. Еще минут десять посидев, я все-таки прошла в свою комнату, так как положенные два часа я в Женском зале отбыла. Первые два дня нас ничем не загружали, поэтому все девушки либо были в Женском зале, либо в своих комнатах, а некоторые, как я, бродили по коридорам Дворца. По разговорам со служанками я поняла, что их должности не последние тут. Помимо них, поваров и охраны было еще множество людей. Например, были специально отведенные люди, которые мыли все окна во Дворце. На мытье всех окон уходила целая неделя, причем первые окна к концу той снова загрязнялись, поэтому работникам каждый раз приходится их мыть. Во всем дворце было множество незаметных людей, которые содержали его в чистоте и порядке, а вот служанки — как раз-таки лицо Дворца. Я спокойно прогуливалась по коридорам, разглядывая стены. Мама сказала, что в какой-то стене есть проход в библиотеку, но не сказала, где именно, поэтому все свое свободное время я осматривала стены, картины и светильники. В эти два дня времени было довольно-таки много, так как заданий нам никаких не давали, и большую часть я уже успела осмотреть. Но что-то мне подсказывает, что библиотека находилась на третьем этаже, где были расположены комнаты королевской семьи, куда вход был нам, участницам Отбора, запрещен. Это значительно усложняло задачу. Но вдруг мое внимание привлек необычный светильник, который отличался от других. Над ним сразу же была маленькая плиточка, которая не вписывалась в узор всей стены, да и сам светильник как-то странно выпирал… Я подошла и внимательно пригляделась к нему. На самом поручне была выгравирована змея, и я, как истинный читатель Гарри Поттера, сразу же вспомнила Тайную Комнату. Но в следующий миг в голове возникла Изабель с ее хлыстом в виде змеи. Я потрогала и понажимала куда только можно, но ничего не происходило. — Извините, мисс, — все-таки произошло… Я повернулась и наткнулась взглядом на охранника. — Все хорошо? — косо посмотрел он на меня. Я не поняла, что он имел в виду, но только через несколько секунд молчания до меня дошло, как я смотрюсь со стороны: девушка, участница Отбора, яростно пытается чуть ли не вырвать бедный светильник из стены. — Ммм, да, — коротко ответила я. — Вы уверены? — Я кивнула. Охранник выдохнул, а я быстро удалилась, подмечая, что сюда еще нужно вернуться. Оказавшись в комнате, я взяла из рюкзака блокнот, в котором всегда делала записи по поводу собраний, каких-то идей, записывали заметки и в общем распорядок дня. Взять его во дворец, конечно, было непредусмотрительно, но ничего сделать не могла. Но он часто помогал мне, поэтому я в очередной раз воспользовалась им, записав про светильник со змеей. Он был явно необычным, потому что все остальные были простыми, и таким узором не отличались. Я решила выйти во внутренний дворик, надеясь подышать свежим воздухом. Потеплее одевшись, я вышла из своей комнаты и чуть ли не вприпрыжку побежала к саду. Но не тут-то было. — И куда же мы так спешим? — весело произнес голос позади меня. Я медленно обернулась, растерянно улыбнулась и сделала книксен. — Добрый день, Ваше Высочество. — Здравствуй, леди Кларисса, — кивнул Александр. — Так куда вы спешите? — Я хотела бы прогуляться. — Вы не против моей компании? — Конечно нет, — кивнула я, но в душе проклинала всех демонов, что это существо решило увязаться. Ну никак я не хотела общаться с ним: уж больно быстро его настроение меняется ни с того ни с сего, и вообще он непостоянный! То приветлив, то от ярости к стенам прижимает… Ну что за человек? Несколько минут мы шли молча, и первым разговор начал, конечно же, принц. — Итак. Как же вы попали во Дворец? — Хм, дайте подумать… Я участница Отбора? — я подняла бровь, косо глядя на темноволосого. Что за вопросы? Тот тихо рассмеялся. — Я в том смысле, почему вы решили в нем участвовать. Черт. И что мне говорить? «Да так, просто у вас есть древнейшие записи Грегори Иллеа, и мне нужны они. Для повстанцев. И вообще, я сама повстанец. Дочь их предводителей. Ну, расскажите, а почему вы решили устроить Отбор? А лучше расскажите, где находятся эти самые Дневники. Я их тихо возьму и быстро уйду». Нет, ну что сказать, прекрасно. Лучше не скажешь. — Ну... — я помедлила с ответом. — Не знаю. Заставили, — ну молодец. Выкрутилась я превосходно, конечно. Лучше не бывает. Почему мне в голову не пришло сказать ему, что я безоговорочно в него влюблена, например? — Заставили? — с интересом спросил он, входя в сад. — Да. У меня умер брат, — которого и не существовало, да. — Поэтому все решили, что мне нужно развеяться, поэтому и отправили меня сюда. Вы только не подумайте, я ничего против вас не имею, — еще как имею, еще как! Индюк напыщенный и непостоянный!— Просто… Все это очень было... Неожиданно. Поэтому вот... Осваиваюсь. — Сожалею, — он кивнул. — Конечно. Всем довольно сложно после такого быстро оправиться, я все понимаю. Пауза. — Кстати, леди Кларисса… — Можно просто Клэри. — Хорошо, Клэри… Вы на завтраке почему-то не упомянули, что вашей младшей сестрой Эммой является… милая овчарка, которая чуть не укусила моего подчиненного! — в шутливо-возмущенной манере произнес Лайтвуд. Я на него косо взглянула, но на его поведение ничего не сказала. Странный он. То ледышка, то весельчак. Пусть определится уж… — Но она ведь упала, попробовав пирожное? — полюбопытствовала я. — Упала, — ухмыльнулся голубоглазый. — А джинсы?.. — И джинсы будете носить по субботам, — кивнул он, а я от радости чуть ли не прыгнула и взвизгнула. Джиинсы! Счастье-то какое! — Вам так нравятся джинсы? Точнее, не нравятся платья? — Пожалуй, перейдем на «ты». Да, мне не очень нравятся платья, хоть здесь они восхитительные. Точнее, на других-то они мне нравится, но носить их — жуть… — это была правда. Мне всегда нравился этот элемент одежды на других девушках, но носить сама я их не могла: я постоянно путалась в юбках, они мне мешали, и вообще постоянно что-то кололось, выпячивало, что меня очень раздражало. Да и привыкла я всегда ходить в брюках и джинсах: так было намного удобнее. — Странно. Многие сохнут и визжат по ним. — Многие, — подметила я. — Но не все. — Не все. — он сцепил руки за спиной, я же попросту не знала куда их деть. Поэтому определение, что они мотались, будто были сосисками, пойдет сюда лучше всего. — Ваше высочество… — Перейдем на «ты», — улыбнулся он. — Да. Алек, скажи, что произошло в первую ночь пребывания участниц Отбора? — спросила я. Но прежде чем он успел ответить, за его спиной, на стене, оказалось подобие скорпиона с каким-то дьявольским лицом. Даже не так. Он похож на скрещение аллигатора и сороконожки, с тонкой, ровной мордой, зубчатыми зубами и колючим хвостом, которым он махал из стороны в сторону, а на конце у него было длинное жало. У него было длинное худое тело, покрытое какой-то накипью, длинный черный язык, с которого свисала зеленая слюна. А в верхушке его черепа был пучок глаз. Я выпучила глаза и открыла рот, показывая на стену. Не успев ничего сказать, меня пронзила жгучая боль в районе ноги, и я вскрикнула. Глаза накрыло пеленой, но я увидела, как ко мне уже в крови подбегает Алек. И когда он успел испачкаться? — Клэри! — он трясет меня, но ничего не могу ответить. — Клэри! Черт бы побрал этих равенеров... — он что-то кричал, но я уже не слышала. Последнее, что я разглядела, так это еще три силуэта рядом с Алеком, после чего я провалилась в небытие. Черт бы побрал этих равенеров…