Все взгляды

За последнюю неделю, что я пребывала у себя дома перед отъездом во дворец, к нам все время ходили чиновники, призванных подготовить меня к Отбору. Ото всех них, честно признаюсь, я была измотана даже больше, чем от вылазок во дворец. Первой пришла не самая приятная особа, чтобы удостовериться, что все сведения в анкете — правда. После этого к нам заехал сотрудник дворцовой охраны, чтобы обсудить безопасность с местными военными и провести осмотр дома. Это изрядно нас измотало: все бумаги, что могли как-нибудь выявить нас как повстанцев или какие-либо предметы пришлось перетащить в дома наших близких «коллег». К счастью, оставить в другом доме свой клинок я не позволила, да и никто не сопротивлялся: все знали, что для меня он имеет особую ценность. Дважды нам звонила Изабель — девушка, судя по голосу, в себе уверенная, но дружелюбная, — первый раз интересовалась, не нуждаемся ли мы в чем-либо, а второй раз объявляла, что свою одежду брать не стоит. В тот момент я задалась вопросом, во что же они нас буду одевать, но на следующий же день пришел невысокий мужчина, которому нужно было снять с меня мерки для нового гардероба. Меня не особо радовала перспектива менять свои удобные джинсы или брюки на вечерние платья как у королевы, но прибегнуть к таким мерам пришлось — все-таки, это задание, а не конкурс для меня. Последний посетитель побывал в моем доме за два дня до отъезда. Это был худощавый странный тип с зализанными волосами назад, который вечно имел важное выражение лица. Именно ему было поручено ознакомить меня с правилами пребывания и участия в Отборе и во дворце в целом. Но как только он переступил порог, он спросил, где можно поговорить без посторонних вещей. Что же, это был первый повод для волнения. — Пройдемте на кухню, — предложила Джослин. — Конечно, — кивнул тот, и поудобнее перехватив свой маленький черный чемоданчик, направился вслед за мамой. Она, будучи ответственной хозяйкой, налила тощему чашку чая, и мы втроем уселись за стол. Мужчина, будто испытывая нас, нарочито медленно раскладывал кипу бумаг. Мы с мамой терпеливо ждали, иногда переглядываясь. Вот он, наконец, положил папку с моим именем и заговорил: — Прощу прощения, но сразу хочу вам заявить, что в этом разговоре мы затронем определенные темы, которые могут вас ввести в заблуждение или засмущать, но, пожалуйста, поймите, что все это только в целях вашей же безопасности. Я немного помедлила, но кивнула. Отступать было поздно. — Мисс Моргенштерн, как бы грубо это не звучало, теперь вы являетесь достоянием Иллеа. С этого момента вы будете обязаны заботиться о своем теле. Вам также придется подписать некоторые документы. В случае отказа вы не будете допущены к участию в Отборе. Вы понимаете это? — Да, — осторожно произнесла я. — Превосходно. Пожалуй, начнем с простого. Вот вам витамины. Так как вы Пятерка, думаю, полноценно питаться вам удается не всегда. Все просто: принимайте по одной каждый день. Пока вам придется делать это самостоятельно, но во дворце у вас будут помощники. Он поставил передо мной небольшую баночку и бумажку, где я расписалась о том, что получила ее. — Угу. — он порылся в своих бумагах, а после взглянул на меня. — У вас есть какие-нибудь жалобы на свое здоровье? Прежде чем я успела ответить, за меня вставила словечко мама: — Да. В последнее время она неважно спит. Думаю, это все из-за ее волнения перед Отбором, но все же, хороший сон нужен всем, — перехватив мой возмущенный взгляд, она покачала головой. — Извини, но у тебя и вправду усталый вид. Пожалуйста, организуйте ей снотворное. — Так и сделаем, — кивнул Клерк. — Далее. Я понимаю, что эта тема интимная, но мне нужно обсудить ее с каждой девушкой. Так что, пожалуйста, отбросьте стеснительность. — Он замолк. — Мне нужно подтверждение, что вы действительно девственница. Мама выдохнула, я еле удержалась, чтобы не закатить глаза и прыснуть. Покачав головой, я устало ответила: — Я знаю закон, сэр. Конечно, я девственница. — Вы уверены? Если обнаружится, что вы солгали. — Пожалуйста, давайте документы и я распишусь. Я знаю, что мне будет, если вдруг что обнаружится, но к счастью, я говорю вам правду. Он несколько секунд помолчал, но все-таки пододвинул ко мне очередной документ, где я послушно поставила свою закорючку. Конечно, я была рада, что существует Иллеа, ведь если бы не это, от земли ничего бы не осталось. Но все эти законы и нормы, что иногда выходили за грань адекватности, начинали меня раздражать. Естественно, кого же оставит равнодушным, что тебе указывают, кого любить, а кого нет, заставляют расписываться о собственной непорочности — мне вдруг стало интересно, кто эти законы вообще придумывает? — Хорошо, теперь я должен ознакомить вас с правилами. Если появятся вопросы, спрашиваете, — (я кивнула и что-то пробормотала, но он воспринял это как знак, что можно продолжать). — Вам запрещается покидать пределы дворца. Вы можете это сделать исключительно с позволения принца. Даже члены королевской семьи не могут заставить вас уехать, они могут только донести до принца Александра, что ваша кандидатура им не нравится, но кто остается, а кто нет, решает только сам принц. Также временные рамки Отбора не ограничены. Он может завершиться в считанные дни, а может затянуться на несколько лет. — Простите? Несколько лет? — подавилась я. — Не волнуйтесь, не думаю, что принц позволит Отбору затянуться. В это время он должен показать свою решительность, в другом случае он произведет неблагоприятное впечатление. Но если же он примет такое решение, то вы должны оставаться во дворце столько, сколько принцу понадобится. Видимо, у меня снова был пустой взгляд, так как я полностью ушла в свои мысли: на несколько лет? Многие годы? Я явно была не готова к такому длительному пребыванию, и правда желала принцу быстрее найти свою «спутницу жизни» — хотя бы для того, чтобы меня быстрее отпустили! — Вы не должны искать встреч с принцем. Если он захочет, он сам назначит вам свидание. Исключение — если вы находитесь на большом мероприятии, где и он. От вас не требуется дружить с остальными тридцатью четырьмя конкурсантками, но вы не должны затевать с ними ссоры или умышленно причинять им физический или моральный вред. Если вы будете замечены в рукоприкладстве или оказании морального ущерба другой участнице, в воровстве или других действий, способных ухудшить их отношения с принцем, он вправе немедленно исключить вас из конкурса, — я тихо фыркнула. Интересно, какие наказания предусмотрены девушкам-повстанцам? Хотя я догадываюсь. — Романтические отношения с кем-либо еще, кроме принца Александра, не допускаются. Если вы будете замечены в любовной переписки с кем-нибудь из ваших знакомых или в отношениях с третьим лицом во дворце, то это будет считаться государственной изменой и карается смертельной казнью. На этом месте фыркнула уже мама, хотя, пожалуй, именно этот пункт у меня никаких эмоций не вызывал. — Если вы будете уличены в нарушении какого-либо закона Иллеа, то понесете соответствующее наказание. Статус участницы Отбора не освобождает вас от ответственности перед законом. Запрещается носить любую одежду и принимать другую пищу кроме той, что предоставлена вам во дворце. Эта мера продиктована в соображениях мер безопасности и должна соблюдаться. По пятницам вы будете принимать участие в съемках «Вестей столицы». Периодически, по предварительному уведомлению, во дворце будет проходить фото- и видеосъемка. Вы должны вести себя подобающе и не препятствовать съемкам ваших взаимоотношений с остальными девушками и принцем. Также вашей семье будет выплачиваться компенсация каждую неделю вашего пребывания во дворце. Первый чек получите сегодня. В случае, если вы не станете победительницей, вам окажут содействие в адаптации. Вам предоставят личного помощника, который поможет вам не только в последних приготовлениях к отъезду, но и в поиске нового жилья и рабочего места после конкурса, — он чуть помолчал и поискал какие-то бумаги в своем чемоданчике. — Если вы попадете в десятку финалисток, вас причислят к Элите. После этого вас ознакомят с особенностями внутреннего распорядка и обязанностями, которые налагает положение принцессы. Что-либо ранее узнать запрещается. С настоящего момента вы Тройка. — Тройка?! — воскликнули мы с мамой. — Да. После участия в Отборе, девушкам сложно возвращаться к прежней жизни. Двойки и Тройки справляются, а вот Четверкам и ниже дается это трудно. Вы теперь Тройка, но остальные члены вашей семьи по-прежнему остаются Пятерками. В случае победы вам и вашей семье присвоят статус Единиц как членам королевской семьи. Я кинула на маму мимолетный взгляд, но она лишь делала вид, что слушает Клерка. Знаете, мне тоже так хотелось, но к сожалению, мне придется участвовать в этом проклятом конкурсе, и чтобы мне быстро и учтиво не показали, где находится выход, приходится внимательно вслушиваться в вещания мужчины. — Если вы победите, то выйдете замуж за принца Александра и станете коронованной принцессой Иллеа, приняв на себя все права и обязанности этого титула. Вы отдаете себе отчет об этом? — Да. — Что же, очень хорошо. Пожалуйста, распишитесь здесь о том, что вы ознакомлены с официальными правилами участия в Отборе, а вы, миссис Моргенштерн, поставьте подпись о том, что вы получили первый чек. В следующую же секунду он положил на стол очередные бумажки, где мы с мамой расписались, а потом он предоставил нам чек. Суммы я не видела, но что-то мне подсказывает, что с одним этим чеком мы сможем не бедно прожить целый год. Гость собрал все бумаги, встал из-за стола и поблагодарил нас за уделенное время. Я слабо улыбнулась и вздохнула. Теперь до отъезда мне придется встретиться только с одним человеком, который довезет меня от дома до аэропорта. А дальше…, а дальше как-нибудь самостоятельно. Пускать в ход все свое очарование…несуществующее… Он спросил, нельзя ли, чтобы я проводила его до двери. Мама сразу согласилась: ей не терпелось начать готовить ужин. Мне, если честно, вообще не хотелось оставаться рядом с.ним. Но проводить до двери все-таки пришлось. — И напоследок, — тихо сказал он, уже кладя пальцы на дверную ручку. — Не отказывайте принцу. Это, конечно, не совсем правило, но его не разумно игнорировать. Чтобы он ваш ни предложил. Ужин, свидание, нечто большее — что угодно. Не противоречьте ему. — Извините? — Я понимаю, что это звучит некорректно. Но будет благоразумней, если вы последуете моему совету. Доброго вечера, мисс Моргенштерн, — кивнул он и вышел. Я еще несколько минут стояла в ступоре. То есть я, что совсем недавно подписала документ о своей непорочности, должна сказать ей «прощай», стоит только этому принцу намекнуть на это? Я покачала головой. Они информируют меня о правилах, говорят, что статус участницы Отбора не дает мне право уходить от соответствующего наказания, если я вдруг нарушу закон. Заставляют ставить свою подпись о том, что я знаю это и действительно понесу наказание в случае чего. Я была вне себя от ярости. Значит, статус принца Иллеа от этого освобождает? Это был один из немногих законов, что здесь работал. Он заставлял людей ждать до брака. Он не давал распространяться болезням, препятствовал смешению каст. Незаконнорожденных бросали на улицы, а наказанием было тюремное заключение. Даже если у кого-то возникнут подозрения, ты с легкостью сможешь провести в камере несколько ночей. А тут мне говорят, что принц может попросить нечто большее? Ну спасибо. Сейчас я чувствовала себя грязнее и ничтожнее любой Восьмерки.

***

— Я серьезно! Он так и сказал! Чтобы я ему не отказывала! — возмущалась я на следующий вечер, крутя в руке длинную палку, служившим не самым плохим оружием, для тренировок. Мы с мамой шли по кругу, внимательно смотря друг другу в глаза. Она, в отличие от меня, крепко держала свою палку в руках. Ее спина была ровная, а походка уверенная. Ну само спокойствие. Когда я в это время была просто готова рвать и метать! Я сделала замах, который Джослин с легкостью отразила, не изменяясь в лице. Я еще больше вспыхнула и с новой силой замахнулась, чуть ли не рыча. Мама отбивалась, чуть отходя назад. Я заметила, что она идет в угол и усмехнулась. Но в следующую же секунду она сделала выпад вперед, легко задевая мою ногу и сваливая меня на пол. Я громко вздохнула. — Ты запустила себя. Тебе нужно больше тренироваться, особенно теперь, когда через два дня ты уедешь, — покачала головой Моргенштерн-старшая, давая мне руку. Я взялась за нее и быстро встала. — О чем ты думала, когда не брала ничего в свои руки последние две недели? У тебя Отбор! Дневники на тебе! Мы, конечно, во время конкурса совершим набег, но вся надежда на тебя. А ты даже физически не готова! Я зашипела. Действительно, о чем я думала, когда вообще согласилась вступить в ряды повстанцев? Чем я думала? Я вновь взяла в свои руки палку и приняла боевую стойку. Мама сразу пошла в наступление, к чему я была, к счастью, готова. Я легко отбивала ее удары, защищаясь. — Возьми себя в руки, — коротко сказала она. Вдруг рыжеволосая остановилась, и я непонимающе на нее посмотрела. С пустым выражением лица она неожиданно нанесла удар, но я в последнюю секунду присела, давая просвистеть оружию над головой. В тот же момент я полоснула по ногам матери, отчего она свалилась на пол. Я встала и прижала ее палкой, ухмыльнувшись. — Поверь, я быстро наверстаю упущенное. — И еще, — Джос медленно встала и взяла из моей руки палку, положив их обе на место. — По возможности носи с собой резинки, чтобы закалывать волосы. С ними неудобно драться. — Приму к сведению, — кивнула я, проведя рукой по своим длинным рыжим волосам, которые и вправду мешались при нашей импровизированной битве. — Какие на сегодня планы? — вместе с Джо я поднималась по лестнице из подвала, что служил для нас тренировочным залом. — Собрание. Но ты туда не пойдешь. — Почему? — возмутилась я. — Для твоей же безопасности во дворце, — пожала она плечами, но по лицу я поняла, что она что-то не доваривает. Я отвернулась и закатила глаза. Здесь явно было что-то не то, но устраивать скандал перед отъездом я не хотела, поэтому спорить не стала. В конце концов, измотанная тренировкой, я выпила одну из таблеток, что прописал мне худощавый мужчина, и провалилась в приятный сон.

***

На следующее утро мне пришлось облачиться в форму Избранной: черный брюки, белая блузка без рукавов с блестящей брошкой с моим именем, в волосах цветок, означающий провинцию, — лилия. Туфли надо было выбрать самой. Я остановила свой выбор на персиковых лаковых балетках в тон цветку. Посмотрев на себя в зеркало, решила, что выгляжу более-менее прилично, поэтому менять ничего не стала. Все равно я не стремилась выглядеть лучше всех. Скоро пришло время отправлять на площадь. Сегодня должен был происходить ритуал провода конкурсанток в провинциях. Я не особо ждала этого, потому что не любила находиться в центре внимания и всем улыбаться, махая ручкой. Но именно это от меня сейчас и требовалось, поэтому я решила для себя, что пора привыкать к этому. Во дворце будут часто снимать процесс Отбора, где всем нужно было выглядеть приветливо. В том числе и мне. День, к счастью, никакими приключениями не отличился: все шло как обычно. Так как родственников у меня почти нет, то мы с мамой быстро дошли до машины, которую предоставили нам в целях безопасности, поэтому через пятнадцать минут мы уже были на площади. Я стояла на сцене, рассматривая толпу. Разница в кастах была очень заметна. Вот я вижу Кристину Грей, Тройка, которая пожирала меня недовольным взглядом, а рядом с ней была дружелюбно улыбающаяся и посылающая воздушные поцелуи Кенди Эндстоль — Семерка. Я в свою очередь держала руки за спиной и сдержанно улыбалась, внимательно слушая слова мэра. — Сегодня Каролина чествует очаровательную дочь Джослин и Джонатана Моргенштерн — Клариссу! Толпа взорвалась аплодисментами. Я ради приличия помахала ручкой и улыбнулась шире. Кто-то бросил на сцену цветы. — Дамы и господа, я призывая вас вместе со мной приступить к церемония проводов Клариссы Моргенштерн, нашей любимой Дочери Иллеа! — провозгласил мэр. За спиной небольшой оркестр заиграл национальный гимн, снова послышались крики и аплодисменты. — Ты не хочешь что-нибудь сказать? — неожиданно прошептал мэр мне на ухо. Я призадумалась: а что я им скажу? «Здравствуйте, меня зовут Клэри, мне не нужна корона и принц Александр, я туда иду по спецзаданию, чтобы найти секретные Дневники, и вообще я повстанец»? Да, народ будет счастлив. Поэтому я лишь вымученно улыбнулась и прошептала в ответ: — Спасибо, но я так волнуюсь, что, наверное, не смогу. — Ну разумеется. Не волнуйся, я обо всем позабочусь. Вот мэр вернулся к микрофону, принявшись рассказывать о моих качествах, упомянув, что для Пятерки я очень умна и сообразительна. Я уже хотела закатить глаза, но вовремя вспомнила, что стою на сцене и на меня смотрят. Если честно, это с его стороны было некорректно: по его мнению, значит, Пятерки и ниже должны быть лишены ума? Мэр производил впечатление неплохого человека, но даже люди высших каст могли вести себя порой невоспитанно. Он закончил говорить, толпа взорвалась овациями, как будто он произнес самую великолепную речь в истории человечества. Внезапно оказалось, что пришло время расставаться. Эмма, приставленная ко мне помощница, сообщила, чтобы я быстро попрощалась с родными. Около меня сразу же возникла мама и крепко меня обняла. — Помни, для тебя это не Отбор. Дневники. Помни про них. Если что, тебя в любой момент могут отпустить, если ты этого захочешь. Пиши, вдруг какие вопросы появятся. Старайся не попадаться. Главное — заполучить доверие принца, — быстро прошептала мне Джослин. Ну конечно, мама. Я все так и сделаю. — Я верю в тебя, — она улыбнулась и посмотрела на меня, после чего вновь прижала к себе. Я улыбнулась и обняла ее в ответ. Пусть это и не самое лучшее прощание, но я люблю и уважаю ее. — Я буду по тебе скучать, — тихо прошептала я. — Я тоже. — Мисс Моргенштерн, нам пора, — сухо сказала Эмма, после чего и вздохнула, в последний раз взглянула на маму и села в машину.

***

В аэропорт я приехала первой, хотя думала, что безумно опаздываю. Я уселась на скамью и принялась думать, что делать дальше. Итак. Мне предстояло лететь с еще тремя девушками. Обычными девушками. Теперь я здесь одна, самостоятельно, и должна не проколоться. Один неверный шаг — и мне будет очень плохо. Главное не дать повода для подозрений, главное не дать повода для подозрений, повторяла я себе. Я не собиралась заводить себе здесь подруг, хотя бы из-за того, что не собиралась разочаровывать их, когда я все-таки найду те книги. На самом деле, я уже выучила имена, провинции и касты всех участниц. Это стало для меня антистрессом. Но сейчас от этого у меня только разболелась голова, которая и так неприятно пульсировала после проводов. Сейчас я решила не быть особо общительной, так как могла бы с легкостью не только нагрубить девушкам, но и что-нибудь выдать. Я вздохнула и потрогала ногу — там, в ножнах, был мой заветный подаренный клинок. Благо, брюки были свободными, и оружие никаким образом не выделялось. Через полчаса приехали две девушки. Насколько я помню, обе с севера. Одна из них, немного смуглая с темными кудрявыми волосами и карими глазами была Майя Робертс, Четверка, а рядом с ней шла, чуть ли не прыгая, веселая русоволосая Оливия Уайт, Тройка. Я встала со скамьи и улыбнулась. — Привет! — я пожала руку Майе и подставила ее же Оливии, но она меня крепко обняла, от чего я пискнула и даже засмеялась. Девушки меня тоже поприветствовали. Майя держалась большее отчужденно, а вот Лив была рада поболтать. Оказывается, она очень любила петь и играть на фортепиано. Русоволосая даже пообещала мне дать несколько уроков, чему я была рада, так как всегда мечтала освоить какой-нибудь музыкальный инструмент. Она не производила впечатление заносчивой, и я забыла, что мы в разных кастах и они вообще существуют, но все мои надежды сломала зашедшая Кирстен Суонн. У нее была уверенная походка от бедра. В волосах у нее красовалась маргаритка, но покрашенная в алый цвет, чтобы сочеталась с помадой. Ее светлые волосы были забраны в хвост, а зеленые глаза, насколько я помнила по фотографии, теперь были запрятаны в темные очки. В отличие от Оливии и Майи, она не улыбалась. Но не из-за того, что была чем-то расстроена, нет. Просто она была сосредоточена на запугивании своих соперниц. И на по-детски веселую Лив это подействовало. — Ой, нет, — выдохнула она, глядя. на приближающуюся новенькую. Майя только фыркнула, а я закатила глаза. Меня эта девица совершенно не тревожила. Она считала, что мы боремся за один и тот же приз, но сложно обойти того, кто пришел сюда явно не за принцем и не за короной. Никто не соизволил ее поприветствовать, но, кажется, ей и не нужно было. — Когда мы улетаем? — осведомилась она. — Без понятия, — отозвалась я без намека на страх в голосе. —Это ты всех задерживала. Ей ответ мой не понравился, поэтому я, как и Лив с Маей, удостоилась оценивающего взгляда. Видимо, результат не произвел на нее впечатления. — Извиняюсь, слишком много желающих проститься со мной, — она притворно улыбнулась, а я лишь дернула бровью. И в обществе таких девиц мне предстояло быть. Вау, превосходно. Всегда мечтала познакомиться с заносчивой выдрой. Скоро к нам подоспел мужчина, и мы уселись в самолет. Кирстен весь полет проспала, что я окрестила маленькой победой. Полчаса, по крайней мере, можно было провести спокойно. На самом деле, меня тоже клонило в сон, но к тому времени мы уже приземлялись. В сопровождении охранников мы в тишине пошли к выходу, но стоило двери открыться, нас встретил оглушительный рев. Небольшая площадь была битком набита людьми, которые кричали и визжали. Для нас была расстелена ковровая дорожка, огороженная с обеих сторон шнурами на столбиках. Нашу процессию решила возглавить Кирстен, которая к этому времени уже взбодрилась. Она широко улыбалась и махала ладонью, и мы последовали ее примеру. Я оглядела толпу: многие держали плакаты с моим именем и пожеланием удачи. Я была поражена. Они видели во мне потенциальную невестку, они болели за меня. Но знали бы они, зачем я вообще сюда приехала… Я иногда останавливалась, чтобы сфотографироваться с желающими или дать автограф. Было столько много людей, что я еле-еле успела перебегать из одного угла в другой. Конечно, моих поклонников было намного меньше, чем у Кирстен, но я ей и не завидовала: мне просто было не нужно это. Но все эти плакаты и крики моего имени приносили удовольствие и радость, и я была благодарна тем людям. Я также заметила, что многие болели и за Майю. Оливия хоть и была самой дружелюбной из нас всех, но она редко подходила к толпе. Здание аэропорта я покинула последней. Девочкам даже пришлось минут десять ждать меня. Усевшись, Кирстен закатила глаза, но я не обратила на это внимание. Мы молча доехали до дворца, где быстро выяснилось, что встреча в аэропорту только прелюдия. На обочинах дорог, тротуарах, все улицы были забиты людьми и везде встречались все те же плакаты с нашими именами. К счастью, мы не выходили из машины, иначе попросту были бы затоптаны. Медленно продвигаясь вперед, мы наконец оказались у входа в замок, где людей почти не было. Мы с остальными девушками быстро прошли внутрь, где нас встретила безумно привлекательная темноволосая девушка, которая была облачена в облегающее черное платье-миди, а на шее висела серебряная цепочка с красным кулоном. — Добро пожаловать, девочки, — она обворожительно улыбнулась. — Меня зовут Изабель Лайтвуд, и на протяжении всего конкурса я буду следить за вами, проводить уроки истории и этикета, давать вам задания и все в таком духе, — она сделала небольшую паузу. — Мы с вами разговаривали по телефону, — кивнула она. Она показала рукой следовать за ней. Я попала во Дворец. И не знаю, как долго я здесь продержусь. Операция «Проклятые дневники, которые за чем-то понадобились повстанцам» официально началась.