Феникс

Они проходили по обширной галерее семьи Блум, коллекцию которой собирало не одно поколение, а родители девушки продолжали традицию. Здесь были и шедевры, купленные за бесценок на аукционах, но в основном сюда помещали картины, которые молодые художники дарили своим благодетелям. Некоторые из этих юнцов потом стали знаменитыми, а их подарки превратились в важную часть коллекции. У семьи было удивительное чутье на шедевры. Ванесса не разбиралась в живописи, но лучшие искусствоведы с восторгом описывали коллекцию, не скупясь на комплименты. Так мама научилась парочке красивых фраз. Вот и сейчас Ванесса неторопливо произносила заученные слова про «удивительный колорит» и «невероятное своеобразие». Но Валтор явно не вслушивался в слова женщины, часто останавливаясь, чтобы подробнее рассмотреть произведение. Матушка по началу терпеливо дожидалась его, а потом стала видеть в его остановках нечто большее, чем просто интерес к деталям. Она лукаво взглянула на Блум и подмигнула ей. — Что ж, основное я вам показала, — непринужденно (по ее мнению) сказала мама. — А теперь меня ждут дела. Но вы можете остаться, дочь составит вам компанию. И она ушла, сияя от восторга. — Кажется, ваша матушка не так интерпретировала мои остановки у картин, — с легкой усмешкой заметил Валтор. — Да, она решила, что вы заинтересованы мною больше, чем этими шедеврами, — медленно произнесла Блум, пытаясь прочитать в глазах собеседника, так ли это. Но непроницаемый взор сохранил свою загадку. Они без спешки пошли дальше, изредка останавливаясь у некоторых картин. — А вы что думаете на этот счет? — неожиданно продолжил разговор Валтор. — Я не знаю, — после некоторого молчания произнесла Блум. Ее мучил вопрос, который не давал покоя. Девушка пыталась подавить свое любопытство, но все внутри сгорало от желания узнать ответ. Блум никак не могла понять, что нужно Валтору и о чем он думает. Ее поражала таинственность его глаз, ни одна черточка лица не выдавала мыслей, не проскользнуло ни намека на недавнее знакомство. В итоге девушка не выдержала. И почему она никогда не может удержать рот на замке? — Мы с вами уже виделись. Но вы не подали виду, — наконец, произнесла Блум. И сразу же пожалела об этом. Она почувствовала себя маленькой девочкой, которая не может сдерживать себя. А Валтор, как всякий рассудительный взрослый, снисходительно усмехнулся, будто прощая ее оплошность. Но ответа не последовало. Молчание затянулось, и Блум уже собиралась прервать его, вновь проклиная свою несдержанность, но тут мужчина подал голос. — Я хотел увидеть вас в неофициальной обстановке и без напускной вежливости, — остановившись, произнес Валтор. — Но почему вы ничего не сказали Ванессе? Или не подали знак хотя бы мне? — недоумевала Блум, тоже останавливаясь. — Думаю, что ваша мама не одобрила бы тот факт, что мы познакомились в лесу посреди ночи, как вы считаете? — А как же я? Вы сделали вид, что впервые видите меня, — продолжала наступать девушка. — Не хотел давать вашей матушке повода для подозрений, — пожал плечами мужчина. И хотя его доводы звучали разумно и логично, Блум ни на секунду не поверила в них, чувствуя, что Валтор уходит от ответа. — Что вы думаете об этой картине? — неожиданно спросил мужчина, поворачиваясь лицом к ближайшему полотну. Блум неохотно обратила внимание на картину, про себя проклиная Валтора. И для чего ему такая загадочность? — Кто автор этого произведения? — поинтересовался он. — Гелия, — легко вспомнила Блум. Эта картина сразу запомнилась ей своими красками и свежестью, как и ее автор. Он какое-то время назад пытался влиться в их компанию, но его целью было получить связи Ванессы для продвижения своих работ. Когда Гелии удалось отыскать нескольких заказчиков, он подарил самую прекрасную картину Ванессе. — Молодой художник. Вроде бы сейчас он довольно популярен. — Так какое же ваше мнение о данном полотне? Блум молчала, рассматривая работу. На ней был изображен какой-то фэнтезийный мир с чудовищами и волшебницами, слившимися в ужасной битве. Повсюду велось сражение, зло оттесняло добро в страшный лес, который тянул кривые ветви к крыльям прекрасных фей. Но над всем этих хаосом, потонувшем во мраке, вставало солнце, освещая поле битвы пока еще робкими лучами надежды. — Мне нравится идея, — заметила Блум. Она, как и Ванесса, не особо разбиралась в живописи. Страстным любителем был скорее ее отец Майк. — Несмотря на то, что добро проигрывает, надежда еще есть. Всегда есть шанс одержать победу. — А что насчет персонажей? — задал новый вопрос Валтор. — Ну…., — неуверенно протянула Блум. — Это аллегория на зло и добро, разве нет? — Может и так, — кивнул мужчина. — А что вы думаете о магии? — Об единорогах и феях? — усмехнулась Блум. — Конечно, в детстве я мечтала стать колдуньей. Наверное, как и каждая девочка. — То есть, по-вашему, они не реальны? — Конечно, нет, — улыбнулась девушка. — Автор просто попытался выразить через этот мир мысль о надежде. А магия — лишь оболочка. — Я не верю в магию, — продолжила Блум. — Хотя, например, моя подруга Стелла верит. Она утверждает, что на самом деле она потерянная принцесса и когда-нибудь она вернется домой, чтобы стать феей. — А что же вы на это отвечаете? — поинтересовался Валтор. — Что она и так принцесса, — засмеялась девушка. — Она получает все, что хочет. — Как и вы. Рассматривая картину, Блум и не заметила, как мужчина подошел к ней вплотную. Последние слова она услышала почти у самого уха. Вздрогнув от дыхания на своих волосах, девушка обернулась. Ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от его груди, а взгляд Валтора проник прямо внутрь. Под кожу. Его рука взметнулась вверх, и на секунду Блум подумала, что сейчас он погладит ее по щеке. Но вместо этого он лишь поправил выбившуюся из копны рыжих волос прядку. Когда его тонкие пальцы были так близко к ее лицу, девушка затаила дыхание. Ей удалось вспомнить, как дышать лишь тогда, когда Валтор отошел от нее, вновь возвращая взор на полотно. Поначалу Блум не слышала, что он говорил, но потом ей удалось прийти в себя. Да что с ней такое? — … образ для надежды. Удивительно. Мы можем пойти дальше? Блум кивнула. Заговорить пока не удавалось. *** — Ну и куда ты вчера подевалась? — недовольно поинтересовалась Стелла. Она сидела на огромном диване вместе с другими девочками и с подозрением рассматривала Блум. Та лишь пожала плечами. Девушка пришла на встречу с подругами в их любимое кафе, где лучший столик ежедневно был зарезервирован для них, и неважно, приходили они туда или нет. Блум знала, что подруги потребуют объяснения ее вчерашнему исчезновению. — Не уходи от ответа, — продолжила Стелла. — Вы опять со Скаем поругались? Блум неохотно кивнула, она знала, что последует за этим. И действительно, девушки стали наперебой ругать Ская, обвиняя его во всех смертных грехах. Как обычно. — Не хочу это обсуждать, — скорчила гримасу Блум, стараясь уйти от этого разговора. Она понимала, что подруги хотят ее поддержать. Но порой ей было невыносимо слушать их. Девушка любила подруг, однако последнее время ей все чаще хотелось побыть одной. Друзья обступали, как будто пытались полностью слиться с ее жизнью и узнать о каждом ее действии. Никакой личной жизни. — Ладно, если не хочешь, можем не обсуждать тебя и Ская, — фыркнула Лейла. — Все и так видят, что ваши отношения на ладан дышат. — Перестань, — попросила Лейлу Стелла. — Порой ты бываешь слишком прямолинейна. — А как иначе? — Например, можно не лезть в чужое дело, — миролюбиво заметила Стелла. — Ха, не лезть в чужое дело? — засмеялась Муза. — Кто бы говорил. А кто перед приходом Блум выкладывал нам последние сплетни? — Это другое, — заулыбалась Стелла. — Чужих обсуждать можно. Кстати, Флора, расскажи и Блум про того маркиза. А то она из-за своего опоздания пропустила все самое интересное. Флора засветилась от радости и подвинулась ближе к столу. — Я слышала от Клэри, что в город приехал какой-то маркиз. Говорят, что он до неприличия богат, но при этом у него весьма странные увлечения. Его никогда не видели ни в ресторанах, ни в клубах. Чаще всего он проводит вечера в одиночестве, представляешь? — У аристократов свои причуды, — возводя глаза к потолку, заметила Текна. — Кажется, я его знаю, — неожиданно проявила интерес Блум. — Я познакомилась с ним пару часов назад. — И ты молчала все это время? — с негодованием воскликнула Стелла. — Рассказывай скорее, — наперебой стали упрашивать подруги. Блум не знала, стоит ли говорить о первой встрече с таинственным маркизом. Но в итоге решила, что не стоит. — Ванесса познакомила нас, — начала рассказ Блум. — Сегодня он пришел к нам, чтобы посмотреть коллекцию живописи. Мы втроем прогулялись по галерее. — Он что-нибудь рассказывал? — прервала ее Флора. — Может он ищет невесту? — А тебе бы только замуж за богатого выскочить, — закатила глаза Муза. Конечно, ведь ей самой наверняка этого хотелось. — Нет, он вообще мало говорил, — ответила Блум. — Ванесса сказала мне, что он маркиз и его зовут Валтор какой-то там. — Ты сказала Валтор? — переспросила Лейла. Все смешки оборвались после этой фразы, а девушки переглянулись между собой. — Ну да. Вы знакомы с ним? Ответа не последовало. — Почему вы молчите? — недовольно воскликнула Блум. — Ты только не злись… — начала Стелла. Но ее прервал неожиданный свист. В зал с шумом и смехом ворвались парни. Скай, Ривен и Тимми постоянно вели себя как дети, особенно когда собирались вместе. Девочек это раздражало, поэтому парни продолжали так делать. Но они были постоянной частью компании, поэтому им все прощалось. Мальчики, продолжая что-то рассказывать и перебивать друг друга смехом, уселись на диванчики рядом с девушками. Потом они, наконец, успокоились и с улыбками уставились на дам, словно это не они только что ввалились сюда, всполошив половину заведения. — О чем болтаете? — поинтересовался Скай, отправляю в рот половину порции картошки фри. — Как раз недавно о вас упоминали, — отозвалась Лейла. — О том, какие вы самодовольные кретины. Фраза вызвала новый поток смеха, который сменился волной разговоров. Вопрос Блум потонул в этой буре, так и оставшись без ответа. Девушка без энтузиазма участвовала в общей беседе, размышляя над реакцией подруг. Откуда они знают Валтора? Ведь по их словам, до них доходили лишь слухи о нем. Но стоило ей упомянуть имя… И почему ничего не хотят говорить? Это странно, ведь их компания состояла из самых отпетых сплетниц города. — О чем задумалась, красавица? — улыбаясь, подсел к ней Скай. — Обо мне тоскуешь? — Ну, конечно, — ответила улыбкой Блум, шутливо ударяя его в плечо. — Не хочешь поговорить о вчерашнем? — как бы невзначай поинтересовался парень, рассматривая костяшки своих пальцев. — А есть смысл? — Наверное, — пожал плечами Скай. — Пошли, — ответила Блум, поднимаясь с дивана. Пара направилась к окну, где часто вела беседы, плавно перетекающие в очередные ссоры и размолвки. — Прости меня, — сразу перешел к делу Скай. — Вчера я глупо себя повел. — Почему у нас каждый раз одно и тоже? — с вздохом спросила девушка. — Мы натворим дел, а потом извиняемся. — Я не знаю, — вторил ее тяжелым вздохам парень. — Все выходит из-под контроля. — Почему ты со мной? Ради популярности? — выпалила Блум. Обычно они не задавали друг другу подобных вопросов, все просто шло своим чередом. Блум затаила дыхание, со страхом ожидая ответа. Она думала, что Скай разозлится, и тяжелый разговор завершится ссорой. Ругаться всегда проще. — Ты же знаешь, что нет, — неожиданно спокойно ответил парень. — Я ведь известен и без тебя. И многие слышали обо мне до того, как мы познакомились. — Тогда почему? — робко поинтересовалась девушка, заглядывая ему в глаза. Она искала в них ответы на вопросы, но находила лишь смесь противоречивых эмоций. Доминировала в этом потоке боль. — Ты мне нравишься. Несмотря на ужасный характер. В те моменты, когда мы не ссоримся, мне хорошо с тобой. — Похоже, это бывает не часто. Ведь каждая наша встреча заканчивается ссорой. Сколько еще мы будем пытаться опять все склеить? Скай не ответил. В этот момент она могла бы произнести слова, которые уже давно вертелись на языке. Еще сильны были воспоминания первых дней их знакомства, когда они просто наслаждались обществом друг друга. Куда все это ушло? Первый год их отношений был прекрасен. Они все время проводили вместе, причем не только в опостылевших клубах. Каждый журналист успел хоть раз назвать их королем и королевой Гардинии. Но потом что-то изменилось. Отношения стали натянутыми, а временами и вовсе холодными. А потом этот лед превращался в огонь ссор, давая им хоть какие-то эмоции в этом бесконечном холоде. Но конца не наступало, а слова не произносились. Похоже, они оба еще пытались вернуть теплоту их первого года. Но надолго ли хватит их терпения?