И ничего кроме

- Хоть я и знал, что ты уходишь, это был неприятный момент, - Блейк поднимает взгляд от экрана телефона и Адам вздрагивает от его пристального взгляда. Блейк умеет смотреть, как будто у него в глазах ножи, гребаный южанин. Всегда строит из себя хозяина и аристократа, которому принадлежит мир. Или, по меньшей мере, половина Штатов. - Ты знал, - Адам утверждающе ухмыляется. – Все было обговорено заранее, контракты составлены, прощальные речи в Инстаграмме должны были вызвать море крокодильих слез и истерик у фанатов. И, естественно, вызвали. Пиар-менеджеры постарались и продумали все до последнего вопля в соцсетях. Твоего, разумеется. - По контракту ничего подобного не было, я вел себя сдержанно, тем более, наш фансервисный броманс постепенно сходил на нет, - Блейк ржёт, как конь, и Адам неожиданно злится, что ему так весело. Вот придурок. - Ты не хотел, чтобы я уходил, - упрямо произносит Адам и кривит губы. Блейк в курсе, что он всегда так делает, когда ему что-то не нравится. На самом деле, Адама проще понять, чем он сам думает. У него все на лице написано. Или Блейк его просто хорошо изучил за все эти годы, что они знают друг друга. – Не хотел и был зол. И расстроен. И тебе не все равно, деревенщина ты эдакая. - А я и не отрицаю, - Блейк самодовольно улыбается, пока у Адама на душе какая-то хрень, как теркой скребут. – Нам было весело вместе. Мне вообще с тобой весело. И страшно. Адам от неожиданности вздергивает бровь. Чёртов Блейк всегда умеет удивлять. - Правильно, я страшный и ужасный. Бойся меня, Шелтон. Я круче тебя, и команды у меня всегда круче. И вообще я гений, а ты идиот, который постоянно говорит и делает чушь всякую. - Например, такую? – Блейк в одно мгновение оказывается рядом, прижимая Адама к дивану. Даже отшатнуться некуда. Врезать ему, что ли? Адам не мигая смотрит прямо в требовательные глаза, и безнадёжно понимает, что его обычное остроумие изменяет ему. Или просто берет перерыв? Такие моменты всегда отдают опасностью и соревнованием между ними двумя, которое никто не отменял. Пусть больше не будет пикировок в эфире и ругани за кадром, подначек и очень недвусмысленных объятий на камеру, которые переходят в чёрте что, когда они оказываются за закрытыми дверями. Адам неожиданно краснеет, позволяя Блейку протиснуть руку под его шеей и уткнуться прямо в чувствительное место за ухом, о котором эта сволочь прекрасно знает. Нет, надо ему обязательно врезать, пусть не думает, что он сильнее. Адам напрягает мышцы, отталкивая Блейка, хотя делать этого совершенно не хочется. И Адам злится еще больше. - Это почему тебе страшно? – хрипло спрашивает он, чтобы хоть что-то сказать. - Слишком привык, что ты рядом, - Блейк отвечает не сразу, нерешительно покусывая нижнюю губу крепкими белыми зубами. Адам залипает на этих блядских губах, вспоминая, что Блейк ими вытворяет. – Мне страшно, что не смогу без тебя. Без кого угодно смогу легко, а ты как-то… дополняешь меня, что ли? Они оба смеются, вспоминая эту разыгранную перед камерами давнюю чувствительную сцену, которая заставила тогда умиляться всю страну. Кто же знал, что фраза, придуманная по сценарию окажется для них такой правдивой. Гребаные эмоции, гребаная дружба, броманс и фансервис и иже с ними. И гребаный Блейк Шелтон. Все из-за него. Вечно он с таким напором тискает его перед камерами, что Адам постоянно тушуется. Потому что, ну не предназначено это всё для того, чтобы на них пялились какие-то кретины у экранов и мониторов, пуская слюни или плюясь от отвращения. Это личное. А Блейк любит это всё сокровенное вытащить наружу и с вызовом швырнуть всем в лицо. Смотрите, мол, какой я крутой, и ничего не боюсь, и перед всеми заявляю, что он мой. А у них, между прочим, жены, дети, друзья, которые вначале просто офигевали от всего происходящего. Игра игрой, но влипли они оба окончательно и пиздец как глубоко – не отмажешься. Перед Америкой отмажешься, а друг перед другом – никак, блядь. Приехали. - Дополняешь и заполняешь, и всякое такое, - бормочет Блейк и беспардонно лезет целоваться. – Так что, может даже к лучшему это всё… ты ушел из «Голоса», но от меня ты хрен куда уйдешь, мистер Левин. Адам хитро усмехается, прикрывая глаза, пока Блейк прижимается губами к его шее. Ну вот как с этим засранцем спорить, если всё – правда от первого до последнего, мать его, слова. Приятно, в какой-то мере, наебать родную страну. А нехер лезть в каждую щель, визжа скабрезности и пялясь из каждого утюга. Все равно все эти идиоты, кроме самых оголтелых фанатов «Шевина» уверены, что всё это только фансервис и ничего больше. А то, что они просто любят друг друга, без всяких условностей, не приходит этим глупцам в голову. В этот момент Блейк сильно обнимает его и шумно и знакомо дышит прямо в ухо. И у Адама внезапно становится абсолютно спокойно на душе. Адам крепко сжимает руки в ответ. Вот и отлично. В конце концов, если Блейк больше не обнимает его при всей чертовой Америке, это совершенно не значит, что он не делает этого вообще. И заканчивать это дело он тоже, судя по всему, не собирается. Боже, храни Америку и не слишком далёкую в интеллектуальном плане аудиторию «Голоса». Подальше от них с Блейком. А всё остальное они уж как-нибудь решат сами.