Другая жизнь Мародёров

      Поттер каждую ночь напролёт пялился в Карту Мародёров при свете Люмоса, следя, чтобы с Лили ничего не случилось. Друзья смеялись и говорили, что она любого на лопатки уложит и без всякой помощи, но в душе у Сохатого всё равно что-то сидело и мешало спокойно спать.       Джеймс Поттер       Недельные «ночные проверки» не прошли даром. Хоть он и не высыпался, но каждый раз ловил себя на мысли, что всё это не напрасно. Лили спала в комнате, была здорова и невредима. Это дорогого стоило. Он каждый день видел её. Она в последнее время мало улыбалась, почти не ела и всегда ходила не одна. На дежурствах она по возможности тоже находила себе спутника. Что-то в этом было не так. Может, ей угрожают?       Джеймс опомнился благодаря тычку Сириуса. Ах, да. Он совсем забыл про котлы. За все свои шуточки приходится платить, пусть даже и чисткой котлов.       — Ремус, а ты ничего не хочешь нам рассказать про Мэри? — усмехнулся Бродяга, не отрываясь от полировки котла. — Молчишь да молчишь... А мы тут с Хвостом все извелись, думаем, когда же ты нам про свои романтические похождения расскажешь!       Питер угодливо кивал и поглядывал на Сохатого. Ремус прыснул в кулак.       — Эй, а мне, вообще-то, тоже интересно! — как бы между прочим встрял Поттер и поправил очки. — Или вы про меня забыли?       — Да нет, Сохатый, — Блэк парировал, получая явное удовольствие от своих ужимок. — Просто мы решили оставить тебя наедине с твоими мыслями... — он решил, что пора резко сменить тему: — Так что там у тебя, Лунатик?       Люпин тяжело вздохнул и негромко пролепетал.       — Да ничего... Таким, как я, вообще не нужно ни с кем связываться. И так уже вас во всё это втянул...       — Так, стоп, Лунатик, — прервал Поттер и с самым серьёзным выражением лица и тоном голоса произнёс: — Ремус, ты нам как брат. Твои проблемы — наши проблемы. Поэтому не смей говорить что-то подобное, слышишь? И чтобы больше нам тут не заливал про то, какой ты «не такой», и про то, что ты обязан от всего и всех шарахаться! Ты самый нормальный человек и достоин большего счастья, чем мы все вместе взятые! А то, что у тебя «пушистая проблема» и иногда ты выгуливаешь свой «пушистенький зад» в Запретный лес, не делает тебя хуже остальных!       Джеймс был крайне возмущён. Ну когда он наконец поймёт это?       — Ребята, вы самые лучшие друзья, я даже не знаю, что бы без вас делал... — выдохнул Люпин и сгрёб всех троих в охапку. Он ещё никогда не выглядел таким радостным.       — Носил бы свой «мохнатенький хвост» где-нибудь и в карты с Сивым играл, — брякнул Сириус. — Так что там у тебя с Макдональд?       — Ну, она мне нравится... — пробубнил смущенный Ремус и сильнее и активнее стал полировать котёл.       — Это мы уже поняли, — прокомментировал Блэк и взялся за новый котёл. — Ты к ней подходил?       — Н-нет... — Бродяга фыркнул и замотал головой, а Лунатик поспешно принялся объяснять: — Зато я поговорил с Лили...       Джеймс оторвался от чистки и посмотрел на друга взглядом «и ты молчал?!».       — Это было сегодня, когда я зашёл в библиотеку, чтобы почитать один интересный трактат... Я заметил Лили и Мэри неподалёку от моего места, ну и изредка посматривал на Мэри... Потом Лили подошла ко мне, а Мэри осталась что-то писать. Я уже как раз собирался уходить и раскладывал книги по полкам, а Эванс тихо, почти шёпотом сказала мне: «Пригласи её в Хогсмид» и улыбнулась. Я спросил её, как она догадалась, а Лили ответила, что я интересен Мэри и то, что она мне интересна, тоже очень заметно. Я сказал, что не могу, а она мне сказала почти те же слова, что и Сохатый. Но так как я торопился на отработку, то сказал, что непременно приглашу её, но сейчас очень спешу.       — Лунатик, ты идиот? — Блэк вздохнул и закатил глаза. — Вместо того, чтобы закадрить девчонку и пригласить её в Хогсмид, ты попёрся на эту чёртову отработку? М-да... не ожидал от тебя такой тупизны.       — Да ладно тебе, Бродяга! — отмахнулся Джеймс и широко улыбнулся вконец засмущавшемуся Ремусу: — Лунатик подойдёт к Мэри завтра.       Ремус согласно кивнул.       — А у тебя что с девушками, Хвост? — поинтересовался Бродяга. — Хоть кто-нибудь есть на примете?       Питер понурился и тихо-тихо пискнул:       — Есть.       — Ну, и кто же эта счастливица? — не унимался Сириус.       — Анали Бетс из Рейвенкло.       — Такая светло-рыжая с серыми глазами? — уточнил Блэк.       Питер кивнул.       — И давно? — подал голос Сохатый.       Петтигрю потупился и очень невнятно изрёк что-то вроде «Уже год».       — Год? — не выдержал Сириус. — И ты молчал?       — А вы бы и не стали слушать, — осмелел Питер, но головы не поднял.       — Неправда, — отрезал Лунатик. — Просто ты не говорил, мы не спрашивали. Но мы все друзья, и ты мог бы поделиться своими проблемами, а не держать их в себе.       На это Питеру сказать было нечего. В последнее время он редко говорил, постоянно ел или слушал. Но ничего о себе не говорил.       — Расскажи нам, Пит, — добродушно предложил Сохатый, покончив со своей долей грязных котлов. — Не стесняйся, ты же Мародёр!       Эти слова возымели действие над Хвостом. Он распрямился, поднял голову и посмотрел на друзей.       — Она нравится мне уже г-год... Только... у неё есть ухажёр...       — Это ты называешь проблемой? — недоверчиво и с долей усмешки спросил Бродяга, закинув ногу на ногу.       Люпин укоризненно посмотрел на Блэка и обратился к Хвосту:       — Ты можешь ей писать письма, как Сириус Марлин, или... Можно, наконец, просто подойти и пригласить её куда-нибудь.       Сохатый молча кивал в поддержку слов Ремуса, а Бродяга дочищал свой котел и следил за поучениями Лунатика. После долгих разъяснений и наставлений Питер написал Анали Бетс письмо и анонимно отправил ей. Наболтавшись и наигравшись в магловские карты, все уснули довольно рано. Даже Сириус «дрых без задних ног». А Джеймс не спал. И как оказалось, не зря.       В десять часов вечера Лили всё ещё не было в спальне девочек. Джеймс стал судорожно шелестеть картой, просматривая каждый метр школы в поисках рыжеволосой старосты. Нигде нет. Он искал, искал и, наконец, нашёл. Она патрулировала коридор. Одна... Одна!       Кто-то шёл ей навстречу... Джеймс напрягся... А, это завхоз. Но через десять минут он обнаружил, что за ней следят...       Лили Эванс       Она шла по коридору и думала о последнем письме, присланном анонимом. В нём он писал, что не может больше скрываться и что скоро он раскроет своё инкогнито. Лили была и рада, и не рада. С одной стороны, она будет знать того человека, который так интересно ухаживал за ней. Но вот с другой... Почему-то теперь ей хотелось согласиться с Алисой.       А вдруг это Джеймс Поттер? Почему бы и нет!       Странно. В последнее время Лили много думала о нём. С чего бы это вдруг?       От размышлений её отвлекли шорохи и чьи-то шаги. Люмос не спасал. Это был довольно большой тёмный коридор, в котором почти не было факелов, поэтому разглядеть кого-то было довольно затруднительно. Где-то неподалёку раздался детский крик. Лили поспешила к источнику звука и увидела перепуганную девочку-первокурсницу. Её волокли в другой коридор. Староста приняла решение проследовать за неизвестными.       Она заворачивала за углы и повороты коридоров замка и обнаружила, что похитители буквально швырнули оглушённую девочку в угол. Лили поспешила к неизвестным. Неожиданно зажглись факелы, и она увидела слизеринцев. Нотт. Розье. Эйвери. Мальсибер. Регулуса не было. Они окружили её.       — Птичка попалась на нехитрую уловку, — самодовольно провозгласил Нотт, и другие засмеялись.       Лили мгновенно вытащила палочку. Слизеринцы сделали то же самое. Мальсибер зацокал языком и бросил:       — Я думаю, ты не настолько глупа, чтобы сопротивляться... Поэтому давай палочку и не глупи, — он вытянул руку, ожидая, что староста отдаст палочку.       Не тут-то было!       Лили выкрикнула заклятие, и Мальсибера отбросило к стене. Он ударился головой и отключился. Минус один.       — А ты, значит, не хочешь по-хорошему? Ладно, — растягивал слова Нотт, — будет по-плохому.       — Что вам от меня нужно?       — Понимаешь, Эванс, грязнокровки нынче не в моде, — оскалился Эйвери. — А мы следим за модой. Поэтому решили освободить себя от этого кошмара вроде тебя и тебе подобных.       Лили сощурила свои зелёные глаза. Ярость охватила её. Она стала посылать все заклинания, что знала, но противников было больше. Слава Богу, Мальсибер лежал без сознания и не мог принять участия в этом безумии. Но и без него было непросто. Совсем непросто. А хуже стало, когда девочка очнулась.       Нотт подошел к ней и схватил за волосы. Лили отбивалась с большим трудом от Эйвери и Розье и краем глаза следила за первокурсницей. Слизеринцы применяли какие-то неизвестные, мощные заклинания, проходившие через её щиты. Поэтому Лили бегала от них, как заяц от охотников, и лишь изредка посылала в ответ свои заклинания. Пару раз даже попала в цель. Нотт начал шептать какие-то формулы, и девочка стала биться и кричать. Она рыдала и дико кричала, а на её лбу кровью вырисовывалась надпись «Грязнокровка». Это было уже совсем зверство.       — Нравится, Эванс? — глумился Нотт. — Ты следующая, грязнокровка!       — Оставьте её в покое! — потребовала Лили, продолжая отбиваться от двоих слизеринцев.       — Ой, боюсь! Не то что?       — Вам же будет хуже!       Ответом на последнюю фразу послужил дружный смех. Лили гордо вскинула голову и продолжила сражаться с Розье и Эйвери. Розье попал в Лили, и она схватилась за колено. Оно стало кровоточить, а стоять на раненой ноге оказалось невозможно. Дикая боль не остановила Эванс. Она мужественно продолжала сражаться. Попала ещё пару раз, но чаще попадали в неё. Даже знания и умения, полученные на уроке ЗОТИ, не спасали её от заклятий. Силы были на исходе. Израненная и избитая, она опёрлась спиной о холодную каменную стену. Постепенно она стала понимать, что помощи ждать неоткуда. Никто не придёт и не спасёт. Она изо всех сил старалась держаться, не расплакаться от безысходности и нестерпимой боли. И вот чудо! В злосчастный коридор с палочкой в руках вбежал разъярённый Поттер.       — Четверо на одного — слегка нечестно, не находите?       — О, кто тут у нас, Поттер? Прибежал к своей поганой грязнокровке? — каждое слово доставляло Нотту удовольствие.       — За все свои слова и действия ты мне лично ответишь! — взъерепенился Джеймс.       Полетели заклятия. Такому умелому бойцу, как Джеймс, удалось за пару минут уложить Эйвери и Розье. Нотт еле-еле стоял на ногах, но когда увидел, что проиграл, поспешил ретироваться. Джеймс подбежал к Лили. В её глазах было столько боли и благодарности... Она без промедления крепко-крепко обняла его и заплакала.       Джеймс Поттер       Лили немного поплакала, но вскоре успокоилась. Он гладил её по спине, по мягким рыжим волосам и шептал на ухо успокаивающие слова. Она быстро пришла в норму и отстранилась от него.       — Джеймс, спасибо тебе... Без тебя нас бы... ты молодец... — она периодически всхлипывала, что мешало ей заканчивать фразы.       Поттер улыбнулся и стёр слёзы с её щёк. Она улыбнулась в ответ. Лили попыталась встать, но не смогла. Девушка хотела подойти к первокурснице, и Джеймс это понял. Он подошел к напуганной девочке, осмотрел её и сказал:       — Не бойся меня... — заметив, что девочка сжалась в комок и отодвинулась от него, он улыбнулся своей доброй улыбкой и протянул руку: — Я Джеймс Поттер, знаешь меня?       Девочка кивнула и робко протянула свою маленькую ручку:       — Кейт...       — Не бойся, мы тебя не обидим, — Джеймс улыбался. Он посмотрел на Лили и подмигнул ей.       Она незаметно подползла к ним и в свою очередь осмотрела девочку. Лили залечила все её царапины и уродливую надпись на лбу. Кейт с благодарностью обняла обоих ребят и шепнула:       — Я вас очень люблю. Вы мои спасители...       Джеймс был счастлив, даже несмотря на то, что самому дорогому человеку в его жизни было больно. Но ведь и она была счастлива: всё закончилось, с девочкой всё хорошо, её спас Джеймс... Бережность, нежность и ласка, с которыми Лили залечивала раны девочки, то, как она её обнимала, искренне улыбалась, натолкнули Джеймса на мысль о том, что из Лили выйдёт отличный целитель и самая лучшая мать...       Девочка встала без помощи, а вот Эванс встать не смогла. Она проклинала себя за беспомощность, но Джеймс прекратил её самобичевания и подхватил на руки. Они проводили Кейт, а после Джеймс понёс Лили в Больничное крыло.       Лили Эванс       Джеймс нёс её на своих сильных, в меру накаченных тренировками руках. А она обнимала его за широкие, мускулистые плечи и спину. И она забыла о боли. Она думала лишь о том, что ей очень хорошо рядом с ним.       Мадам Помфри встретила их фразой: «Скоро вы у меня здесь поселитесь!», а Лили и Джеймс лишь понимающе улыбнулись друг другу. Поттер положил её на кровать и по просьбе мадам Помфри на некоторое время вышел из помещения. Когда он вернулся, Лили лежала под одеялом в пижаме и смотрела на него своими изумрудными глазами. Джеймс присел на краешек её кровати, и они просто долго молча смотрели друг на друга.       «У него красивые скулы...»       «А глаза необычайно прекрасны...»       Лили решила разрушить звенящую тишину:       — Джеймс, спасибо тебе... Ты даже представить не можешь, как я тебе благодарна.       — Лили, я не мог поступить иначе. Ты дорога мне... очень.       Девушка задумчиво смотрела на него. Почему-то ей не хотелось его прогонять или отчитывать за что-то... Например, за то, что он не спит после отбоя.       — Как ты нашёл нас?       Джеймс хитро улыбнулся и пропел:       — Моё сердце привело меня к тебе, меня всегда тянет к тебе...       Лили усмехнулась.       — А если серьёзно?       — Ну, скажем так, это маленькая Мародёрская тайна.       Лили улыбалась. Она понимала, что он не хочет ей раскрывать свои секреты. Но, может, так и нужно?       Она быстро уснула, а Джеймс сидел и смотрел на неё. Какая же она милая и беззащитная, когда спит! Так хочется её обнять, прижать к себе и согреть! Поттер почувствовал дикую усталость и решил прилечь на соседней кровати. Мадам Помфри всё равно не устоит перед его обаянием и не будет против. Джеймс разделся, непривычно аккуратно сложил свои вещи и подошёл к кровати Лили. Он присел на корточки, ещё раз рассмотрел её лицо, улыбнулся и поцеловал в лоб. А потом пошёл и лёг спать.