Другая жизнь Мародёров

      Джеймс Поттер       Пусть нас в любви одна связует нить,       Но в жизни горечь разная у нас.       Она любовь не может изменить,       Но у любви крадёт за часом час.       Как осуждённый, права я лишён       Тебя при всех открыто узнавать,       И ты принять не можешь мой поклон,       Чтоб не легла на честь твою печать.       Ну что ж, пускай!.. Я так тебя люблю,       Что весь я твой и честь твою делю!       Почему-то именно эти строчки всплыли в памяти и прожгли сердце. Ну почему всё должно быть именно так? Почему он должен лишь хранить свою безграничную любовь к прекрасной девушке вместо того, чтобы быть с ней?       «Так нужно, Сохатый. Ты и сам всё прекрасно понимаешь,— говорил Сириус.— Мы не можем подвергать её опасности».       Да, не можем. Только вот от этого не легче.       Да и Лили почему-то ходила сама не своя. У неё что-то произошло? Как некстати, когда Джеймс нужен, чтобы помочь, он должен быть как можно дальше от неё. Вот это ирония судьбы...       Сириус и сам держался подальше от Марлин. Джеймс начинал подозревать, что эта привязанность друга — не просто привязанность, а нечто большее. С одной стороны, он радовался, а с другой... Ему ведь, должно быть, не легче.       — Во имя трусов Мерлина, когда это закончится? — заорал Поттер. Друзья накинулись на него, как на психа, сбежавшего из психиатрической клиники для безнадёжно больных.       — Поттер, ты охренел? — зашипел разозлившийся Сириус. — Ты сейчас провалишь всю операцию!       Ах, да, они же в деле.       Было довольно сложно объяснить мотивы участия в нём Питера, но всё же сам факт участия вызывал уважение. Он без промедления согласился, даже не выслушав, в чём суть всей операции, в отличие от дотошного Ремуса. Тот потребовал детального описания и повторного обсуждения.       Сам план представлял из себя целую серию различных, порой даже безумных действий.       Мародёры в данное время выжидали подходящий момент, спрятавшись за доспехами рыцаря неподалёку от «преисподней» — гостиной Слизерина. Через некоторое время показалась фигура, проходившая по тому самому коридору, в котором «отсиживались» гриффиндорцы. Тёмная фигура остановилась напротив доспехов, за которым прятались Мародёры, и постучала два раза. В ответ на эти позывы Сохатый вылез из засады.       — Ну что, как всё прошло?       — Я её запер, она в безопасности.       — А другая?       — В другом месте. Всё как договорились, Джим.       Неизвестный и Поттер пожали друг другу руки.       — А теперь бегите, — очень быстро и чётко шепнула фигура. — Даже если меня прикончат, не возвращайтесь.       — Заткнись, Рег, и не смей ничего такого говорить.       — Ну нет, я имею право на достойную смерть, — фыркнул младший Блэк.       — А ты острить не разучился, — подал голос Сириус и пожал руку брату. В глазах Регулуса словно лёд растаял.       — Бегите, быстро, — скомандовал Регулус, размахивая волшебной палочкой, словно дирижёр. Этот «самец» всегда так небрежно грациозен? Все Блэки — ещё те ловеласы...       Мародёрская шайка довольно шустро покинула злосчастный коридор. По мере приближения к пункту назначения Джеймса не покидала мысль: «А всё ли мы правильно делаем?»       Регулус Блэк       Пульс зашкаливал. Артериальное давление тоже.       Лоб покрылся капельками пота.       Регулус как никогда сильно волновался.       Послышались шаги.       — Так-так-так, кто тут у нас... — прошелестел противный грубый голос.       Регулус нервно сглотнул, но вскоре взял себя в руки.       — Сюрприз, — сострил Блэк.       — Ох, ты опоганился настолько, что в тебе не осталось даже аристократического чувства юмора.       — Нет, Нотт, это ты низко пал.       Наконец компания слизеринцев показалась при свете факела. Глаза Нотта наливались кровью, в то время как Снейп холодно и слегка заинтересованно смотрел на Регулуса. От одного его взгляда становилось противно.       Нотт большими шагами сократил расстояние, разделявшее его и Блэка.       — Предупреждаю, щенок, ещё одно слово, и письмо будет в руках Вальбурги.       — Напугал, — хмыкнул Регулус. А где-то в глубине души всё его существо разъедало от двуличности. Письмо не должно попасть к матери!       — Забавно, Регулус. Ещё недавно, закончив выводить буквы на этой бумажке, — Нотт достал из внутреннего кармана дорогой фиолетовой мантии пергамент и помахал им перед лицом Блэка, — ты трясся от одной мысли, что мать увидит это и поймёт, что ты и твой братец — выродки и говно, которое по ошибке приняли за золото!       Нотт орал. Громко и со вкусом.       Шелохнулся Эйвери. Рыжеволосый парень покорно подошёл к Нотту и что-то шепнул.       — И всё же — я сегодня слишком добр, чтобы оказать тебе честь.       — Не копируй Малфоя, Нотт. Тебе не идёт, — передёрнул Регулус и стал вальяжно расхаживать от одной стены коридора до другой, периодически бросая цепкие взгляды на слизеринцев.       — Итак, дамы, — начал Блэк. От такой дерзости Блэка-младшего компания онемела, — я здесь не потому, что мне нравится лицезреть ваши мерзкие рожи, а потому, что у меня кое-что есть.       — Я сейчас скажу, чего у тебя вскоре не будет, — зашипел Нотт. Снейп внимательно слушал, впившись в Регулуса своими чёрными, липкими, как смола, глазами.       — И что это? — нарочито небрежно поинтересовался Северус.       Регулус ослепительно улыбнулся.       Сработало...       — Компромат.       — На кого? — Снейп был несколько удивлён, но по выражению его лица можно было подумать, что он с этим сталкивается каждый день.       — На вас.       Воцарилась тишина.       — Блэк, ты случайно о дверной косяк не ударился? — мерзко заржал Эйвери.       — Нет, идиот, — Регулусу было всё равно. — Скоро вас всех размозжат о стены и дверные косяки. Решайте сами.       Нотт и Снейп переглянулись. Остальная группа поддержки вопросительно-выжидающе смотрела то на довольного собой Регулуса, то на размышлявших Нотта и Снейпа. После полуминуты молчания, Северус негромко буркнул:       — Говори.       — Мне нужно, чтобы ты, Эйвери, Нотт и Розье пошли со мной. И никого больше. Я понятно излагаю? Никаких слежек. Никаких чар.       — Ладно.       — Встретимся в коридоре на восьмом этаже, — крикнул Регулус и был таков.       Джеймс Поттер       — Я уже начинаю переживать за него, — негромко признался Сириус. Джеймс понял: нужно действовать. Но сначала необходимо устранить напряжение в группе.       — Слушай, Бродяга, с ним всё нормально, — тон Джеймса внушал вселенское доверие. — Я верю, он всё сделает как надо, согласно плану.       Бродяга хитро усмехнулся.       — Джимми, подбери сопли с пола.       — Ах ты, засранец, — завопил Поттер, тыкая пальцами в бока друга.       Ремус шикнул:       — Идиоты, играться потом будете.       Верно. Но такой момент — Джеймс уже бы надрал Блэку задницу! Однако Ремуса лучше не злить. Скоро полнолуние, как-никак.       — Идёт, — пискнул запыхавшийся Питер, показавшись из-за угла. — То есть... б-бе-ж-жит...       Мародёры словно по сигналу достали палочки и встали в линию. К ним подбежал слегка раскрасневшийся Регулус, также обнажив свою волшебную палочку и встав в строй.       — Как всё прошло? — вежливо поинтересовался Ремус.       — Как ты и говорил, Рем, — заверил парень.       Из-за угла показались четверо слизеринцев. Также вооружённые палочками и с не самыми добрыми лицами.       — Всё даже забавней, чем я думал, — фыркнул Нотт.       Два вражеских стана расположились стенка на стенку.       — Что вам нужно? — лениво промямлил Розье.       — Обсудить кое-что, — глаза Сириуса полыхнули недобрым.       — Мы все во внимании.       — Мы знаем, что у вас есть залёты. Но только остальные об этом не знают. Несправедливо, — поясничал Сириус. — Поэтому мы решили поделиться хлебом с народом.       Блэк не просто улыбался — он ликовал и скалился.       Нотт слегка напрягся и бросил взгляд на Розье.       — У вас ничего на нас нет, — брезгливо сморщившись, заявил Эйвери.       — Я бы не торопился с выводами, — заметил серьёзный Лунатик. Тень улыбки пробежала по его губам.       О да! Вот оно, превосходство! Оно летает в воздухе, ощущается кожей...       Противник сбит с толку.       Ха!       Это они ещё самой соли не знают!..       Нотт плюнул под ноги Сириусу и по-звериному заржал. Так вопят слоны, кажется. Дикие. Совсем дикие.       Блэк покраснел, мысленно испепеляя дерзкого выскочку, который без помощи эльфа даже задницу подтереть не мог.       Джеймс положил ему руку на плечо, пытаясь успокоиться, но злоба, словно цепная ядерная реакция, передалась и ему. Поттер мгновенно вспылил и с наслаждением и упоением морального и физического превосходства проговорил, отчеканивая каждое слово, будто монету на монетном дворе:       — Нотт, советую придержать свои слюни при себе. В Азкабане они тебе пригодятся! — Нотт опешил. — О да, я уже вижу страх, дикий страх, что испытывает каждый человек при поцелуе дементора! Даже смотреть на это невыносимо, но я попробую!       Снейп как-то странно посмотрел на Поттера. Словно ловил каждое пророненное им слово. Мерзко.       Губы Нотта задрожали от злости. Он был вне себя от ярости.       — Так-то! А ты думаешь, что убил семью маглов и чистым из воды выйдешь? Нет, дорогой, тебя ждёт тюрьма, как и каждого из вас четверых, — Джеймс кивком головы указал на смутившихся слизеринцев. Они свирепо и в то же время негодующе смотрели на Поттера. Но самому Поттеру было глубоко чихать. — Вы думаете, мы не знаем, что вы убили семью Макдональд? — Ремус почувствовал себя неловко. — Думаете, мы не знаем о том, что вы участвовали в теракте в метро? Думаете...       — Довольно, — прервал его тираду Снейп. — Чего ты хочешь?       — Мы хотим, чтобы вы не распускали свои поганые, по локоть замаранные в крови руки, чтобы оставили в покое маглорождённых и маглов. В противном случае компроматы будут лежать на столе у Дамблдора и Фаджа.       Поттер и Снейп с неприкрытым отвращением смотрели друг другу в глаза.       *****       Джеймс летел слово ошпаренный.        Она ждала его.       А если нет?       Плевать!       Главное, что с ней всё в порядке.       Джеймс спустился на пятый этаж, отсчитал четвёртую дверь справа от статуи Бориса Бестолкового. Ванная старост. М-да, лучше Регулус придумать, разумеется, не мог, чем запереть её здесь. Но это всё же лучше, чем если бы она была в более людном месте.       Джеймс снял чары, наложенные на дверь, вошёл внутрь.       Тишина.       Поттер осмотрелся. Стал искать её. Она не могла отсюда сбежать.       Внезапно что-то хрустнуло, голова стала очень тяжёлой, ноги подкосились. Но Поттер устоял. Ему даже хватило сил обернуться.       — Лили?       — Джеймс?       Да уж. Внезапнее, чем то, что любимая девушка огрела его чем-то по затылку, быть, казалось, ничего не могло.       — Прости, я думала, это Регулус, — виновато призналась девушка. Лёгкий румянец тронул её нежные щёки.       Джеймс уже и забыл о боли. Он обо всем забывал с ней.       — Ничего, — отмахнулся улыбнувшийся Джеймс, — жить буду. Ты только не дуйся на Рега, ладно?       Лили недоумевающе посмотрела на него.       — С чего бы это? Он наврал мне.       — Ложь во имя спасения.       — Что за ерунду ты говоришь? — девушка с помощью волшебной палочки залечила больное место на затылке Джеймса, за что он был ей очень благодарен.       — Лили, так было нужно, поверь мне, — её зелёные глаза оттенка первой весенней травы доверительно смотрели в его глаза. Эх, к чёрту бы все слова... — Нам нужно было укрыть тебя, чтобы тебя не нашли. Теперь всё наладилось. Ты можешь быть спокойна.       — От кого укрыть? Джеймс, скажи, что случилось? Я не могу быть спокойна, пока ты что-то делаешь за моей спиной, — голос рыжеволосой старосты школы дрогнул. Джеймс почувствовал, как она была напряжена.       — Я просто защищаю тебя. Но теперь всё хорошо. Незачем заморачиваться и вникать в то, что не обязательно знать.       Лили разозлилась. Щёки залились краской.       — Джеймс, я имею право знать! Да вообще, что, чёрт возьми, происходит с нами?       — В смысле? — не на шутку удивился парень.       — Думаешь, я не вижу, как ты от меня шарахаешься? Думаешь, мне приятно, что ты вот так меня кинул, а после пришёл? Что я должна была думать? — глаза девушки, словно две большие чаши, наполнились слезами, но Эванс героически сдерживала их.       — Лили, что ты такое говоришь? — тень какой-то непонятной обиды проступила в нотках голоса.       — То, что вижу, — слёзы помимо её воли потоком хлынули из глаз.       — Да если ты хочешь знать, я тебя от твоего же Нюнчика спасал, чтобы он своими грязными щупальцами тебя не трогал!       — Он не мой! — возразила Лили.       Джеймс был словно в бреду. Это он потом осознает, а сейчас он был разгневан и зол!       — Если бы ты правильно выбирала себе друзей, этого бы не было!       — Джеймс, не говори так, — сиплым, дрожащим голосом сказала девушка.       — Я тоже говорю то, что вижу! — да, он победитель.       — Дже-еймс... — слёзы неустанно катились из глаз, но Лили даже не моргала.       Поттер смутился. Что-то пошло не так. Постойте-ка... Это он сейчас так орал на Лили? Не может быть.       — Я люблю тебя, Джеймс... — без сил прошептала Эванс и выжидающе посмотрела на шумно и часто дышавшего Поттера.       Он с силой обнял её, прижал как можно ближе и окунулся в бездну мягких рыжих волос.       — Прости меня, милая. Я должен был тебе всё рассказать, предупредить. Но я думал, что, пребывая в неведении, ты останешься в безопасности, — он целовал её плечи и волосы.       — Больше ничего от меня не скрывай, — на ухо ему шепнула Лили и тепло улыбнулась.       Джеймс слегка отстранился от неё, чтобы увидеть её лицо.       — Родная моя, я тебя тоже очень люблю! — закричал Джеймс и, подхватив девушку, словно хрупкую статуэтку, закружил на руках. Раздался заливистый смех.       Джеймс опустил Лили на пол, но не отпустил.       — Лили, а ты пообещай мне, что не будешь без повода считать меня засранцем и ревновать к каждой встречной. Я всё равно от тебя никуда не денусь и тебя не отпущу. Я ведь очень сильно люблю тебя. — Улыбка девушки стала ещё светлее и теплее. — Никто никогда не любил тебя так, как я!       Они стояли и смотрели друг другу в глаза.       Джеймс провёл рукой по тёплой щеке Лили, она понимающе улыбнулась ему.       Пора...       Джеймс страстно поцеловал Лили. Он так давно не чувствовал вкуса её тёплых, нежных губ! Но теперь она была с ним...       Была бы возможность — он бы никогда её не оставлял одну, никогда не отпускал её...       Когда Лили оторвалась от него, Джеймс решил воспользоваться моментом.       — Не знаю, как ты, а я так больше не могу. Поэтому...       Он по-поттеровски улыбнулся и спросил:       — Лили, ты будешь моей девушкой?       Лили пребывала в шоке. Но через секунду снова пришла в себя и ответила:       — Да.       Вот оно, подлинное счастье.