Зеркала

- Ты нарядилась? - спросил Тимур Соню, когда она сменила спортивную одежду на повседневную.       Из под курточки выглядывал подол черного шерстяного платья. В ушах блестели крупные золотистые серьги, а прекрасные волосы, высвобожденные от плена заколок и резинки, развевались ветром. Но всё это не имело бы значения без сияния карих глаз Софии. Казалось, если потребуется зажечь пламя, то вместо спичек хватит только их света. Она испытывала то волшебное, всепобеждающее воодушевление, которое дарит только любовь.       Так оба они, красивые, сильные и словно пьяные шагнули в темноту сырого вечера. Двое решили дойти до новой работы Руднева — клуба «Пафос». Тимур и раньше иногда проводил время в этом местечке, где работали пара-тройка его друзей. Например, одноклассник Станислав Вдовин. Сам Тимур занимался фотоотчетами вечеринок.       По пути болтали о пустяках — Соня рассказала о своем детстве в кадетском кружке при Доме Молодежи, Руднев вспомнил о предстоящей армии.       Дорогой Тимуру не раз встречались старые знакомые, с которыми приходилось соблюдать необходимые ритуалы приветствия. Он сам удивлялся, сколько раз приходится подавать руку и интересоваться чьими-нибудь делами за полчаса. Случалось такое каждый раз, когда они с Софией пытались возобновить разговор. Соня слегка раздражалась, но не подавала виду. Если бы Руднев прочитал ее мысли, то узнал бы одно: за счастье держать его за руку и идти рядом - еще улицу или квартал - она готова простить что угодно целому миру. -Тебе никогда не хотелось уехать? -спросил Руднев, в то время как его подруга рассматривала лепнины старинных домов и декоративные иллюминации над дорогой — флаги, узоры и просто ленты из лампочек, которые ещё не убрали с праздников. -А ты куда-то намылился? - удивилась София. -Мы здесь на грязном тротуаре пытаемся быстрее идти через улицу, как иностранцы, как чужие. И будем каждый день здесь ходить, видеть мусор, изуродованные коммунальщиками деревья парка. Всю жизнь. Неужели мы всё-таки упускаем случай жить нашими собственными жизнями, мечтать, добиваться всего, что хочется? неужели город, любить который нас учили, ничего нам больше не даст? А в прочем... мне просто убийственно скучно. Я всё это видел тысячи раз и ещё один просто не вытерплю.       Клуб «Пафос» был Меккой для молодежи района. Не то что бы там было что-то святое, наоборот, интеллигентные люди старались обходить его стороной. Но добрая часть студентов, старшеклассников и прочего необремененного годами люда не находила места отдыха приличнее.       Обезличенные мутно-серыми буднями, они каждый вечер заполняли большой зал и алые столики у стойки, чтобы потеряться в темноте и мареве искусственного дыма, пронизанного неестественными цветными лучами.       Минут пятнадцать Руднёв и София находились одни в темном холле. Тим шутил, рассказывал интересные новости, пел детские песенки (Соня краснела и оборачивалась — не видит ли кто?), и всем был доволен.       Даже в простой черной футболке как никогда был хорош собой, как картинка с кинопостера. Раньше София долго размышляла: эта очаровательная живость, наэлектризованность в нем — деланое, актерское, или же искра чего-то настоящего?       Но только Тимур оказывался рядом, на расстоянии вытянутой руки, и становилось так просто обнять его худые плечи, Соне самой хотелось быть такой же наэлектризованной, как он. Точь в точь. -Как ты видишь, это не кабинет директора нефтяной компании... - заметил Руднёв, готовя свою камеру из самых дешевых к работе. -Неужели думал, что я против твоей работы?- София засмеялась, - только таким Макаром про меня не забудь. Нам не мешало бы видеться чаще. -Само собой. Да это всё временное, проходящее. Мне нравится «Пафос». Это одно из самых веселых мест в городе, но, боюсь, и оно приестся. Где-то есть настоящий, большой мир, города, живя в которых можно обойтись без постоянного сарказма о своей участи. И, если жизнь одна, преступно тратить её на прозябание. -Вот только где это всё? - вздохнула Соня. Они стояли напротив большого окна, чудом не закупоренного от света улицы. Вдали виднелись река и мост, размытые туманом. Тим не мог перестать смотреть на свою подругу. Ему нравилось, как сидит простое черное платье на гибкой спине, и как трогательно застыл на щеках золотой луч.       В девять Тимур объявил, что ему пора работать. Ребята вышли в общий зал. Друг Руднёва, Славик, работал барменом и тоже только что пришел. Друзья поздоровались, обменялись кое-какими новостями из общей сферы интересов. Когда Соня отошла ответить на звонок, Славик похвалил выбор друга. Руднёву понравилось бодрое настроение Славки, атмосфера легкости, царившая вокруг. Весь день Тим размышлял о сложных вещах, даже когда шел рядом с Софией, а тут можно было ни о чем не думать, даже работая.       София заказала себе мороженое и расположилась за маленьким столиком, но ей было скучно одной. С Тимуром удавалось разве что обменяться парой слов. Музыка не закладывала уши, но и не увлекала. Меломаны с хорошим вкусом не приходили в "Пафос" ради песен.       Через пятнадцать минут в клуб зашла компания давних друзей Тимура, которым он тут же представил девушку. От нечего делать, Ахмеlова примкнула к их компании. -Тебя София зовут? Ты из госуниверситета? - спросила первая девушка, - я Ксюша.       Соня кивнула. Ксения предложила всем поприветствовать и Славу Вдовина, заодно заказав напитки прямо у его стойки. - Что будут девушки? Мохито, Голубая Лагуна- суетился Славик, - так и думал, ничего нового.       Подружки, кроме слабоалкогольных коктейлей, попросили бутылку вина. Их кавалеры, исключая тех, кто был за рулем, «для приличия» заказали вещи покрепче. Вдовин привычно пожурил всех за предсказуемость и переспросил о заказе Соню. -Я не пью... По крайней мере сегодня не планировала. Можно мятный лимонад? -Трезвенники и язвенники?- сказал Слава, потянувшись за нужным графином. Его лисья мордочка залихвацки улыбалась. -Есть дела на вечер, по учебе. Я плохо работаю после алкоголя.       Компания заняла столик в нише. Девушки то и дело украдкой оглядывали Софию, перекидывались взглядами и тихими односложными замечаниями. Им будет, что обсудить после её ухода. Сама Ахметова была одета до нельзя лаконично, но в целом лучше, чем собеседницы, прекрасно сложена и особой застенчивостью не страдала. Однако чувствовала себя девушка напряженно. Да уж конечно, они просто удовлетворяют любопытство: кого это там подцепил Руднёв? -Отличница наверное? Наверное и кальян тоже не будешь? - спросил самый старший из мужчин, тридцатипятилетний жених Ксении, услужливо уступивший девушке кусочек диванчика, и тоже пристально наблюдающий за ней. Ксения, заметив это, нервно откашлялась и злобно сверкнула глазами. -Только если вы не провозгласите мня аравийским шейхом, - отказалась София из нелюбви к химическим запахам. -Шикарной девушке не прожить без умения развлекаться! Думаешь, этот аскетизм тебе где-то зачтется? - засмеялся мужчина. - Жертвовать радостями ради красной картонки? Смотри на нас и учись, - сказала Ксения. - Откуда вы знаете, чему мне поучиться? - шутливо возразила София, - может у меня дома и зачетка с отметками о пропущенных вечеринках лежит. С доплатой сто рублей за каждую.       Вторая девушка, брюнетка в бордовом топе и изодранных в клочья джинсах, спросила Соню, танцует ли Тим до сих пор. Ахметова кратко рассказала про коллектив Инги в Доме Молодёжи. -Это где? - переспросила Ксения. -Я поняла - это кружки в центре, куда детишек водят. Илевская Инга — это блонда, которая раньше на всех мероприятиях светилась с плясками, - ответила за Соню леди в драных джинсах.       Следующие двадцать минут разговор шел о том, какой табак предпочтительнее, в каких курортных странах не продают алкоголь, с кем встречаются и разводятся незнакомые Софии люди. Но в целом девушка радовалась, что она сама уже не вызывает ни у кого интереса. Только один раз Ксения спросила, отпускает ли Тим её гулять, имея в виду всяческие тусовки и поездки (говорили о ревности). -Если мероприятие не фонтан, я сама себя не отпускаю, - рассмеялась София, - а так ставлю в известность домашних что мне надо побывать там-то, и всё. А при чем тут Руднёв? Мы даже не живём в одной квартире. -Я ничего плохого не вижу, чтобы отпрашиваться у парня. Я знаю, что он меня обязательно отпустит, но ради приличия надо спросить разрешения. Он же мужчина, самец, и должен чувствовать своё влияние, - недоуменно ответила Ксения, - так в журналах пишут. - Самое важное, это самец какого именно животного, - сказала София и снова едва сдержала смех и тайно порадовалась, что её замечание потонуло в потоке шума и остался незамеченным.       Прошло около десяти минут, в течении которых София старалась интересоваться разговором и людьми — кивала головой, смеялась шуткам, односложно отвечая на вопросы, как какой-нибудь горе-сотрудник офиса, который беспорядочно тычет курсором в окошки на мониторе, закрывает и открывает программы, чтобы начальник думал, что он что-то делает. -Я пойду, у меня голова болит, а еще нужно проект доделать, - сказала наконец Соня Руднёву, когда он вновь оказался неподалеку, и тут же обратилась к компании, - простите, откланиваюсь!       Девушка накинула польтецо и скрылась в толпе. В тени сумрачных улиц ей дышалось свободнее. Она толком не могла понять, что произошло, но от клуба хотелось бежать дальше и дальше прочь, несмотря на то, что там был Тимур. Замечательный, весёлый мальчик Тимур, последний поцелуй которого она словно до сих пор чувствовала на коже. Она бесконечно любила его самого, без обрамления, но не могла понять то, что его окружает.       Мимо на дикой скорости пронеслась заниженная потрепанная иномарка. На всю улицу раздавался бит пошленькой песенки, которая недавно играла в "Пафосе", и которую девушка никогда бы не включила сама. Чем громче музыка звучит из автомобиля, тем как правило хуже эта музыка: Машина проехала так близко, и с такой неправдоподобной траекторией, что Соня поняла, что из авто за ней наблюдали незнакомые мужчины. Девушка ускорила шаг и вскоре оказалась у дома.