Зеркала

      Учительница обществознания, женщина болезненная, пожилая, но с неслабеющй закалкой, проверяла домашние задания. Уже нет в ней ни энергии, ни тяги к педагогическим новшествам, ни амбициозности — все в карьере давно достигнуто. Но какая деловая хватка, какая проницательность сквозили в её всевидящем взгляде! Такие учителя всегда вызывали у школьников искреннейшее уважение и почти всегда - неприязнь. Аня знала, что каждая оценка Зинаида Петровны оправдана. Но и любой ранее заслуженный превратиться в пыль после маленькой неудачи.       Девятикласники читали сочинения о гражданском обществе, по большей части списанные из интернета или состоящие нанизанных на ниточки строк общих фраз. Зинаида Петровна называла фамилию, ученик начинал чтение. Учительница немигаючи глядела на него сквозь толстые стекла, прерывала, спрашивала значения терминов.       Остальные находились в полусне, дожидаясь своей очереди, скрашивали досуг социальными сетями или переписывались друг с другом на бумажках. Зинаида Петровна пресекала все эти занятия. Через пять минут называлась следующая фамилия, и монотонный бубнеж продолжался.       Аня ждала своей очереди, украдкой рисуя цветы и узоры на полях блокнота. Она провела над тетрадью весь вечер и была уверена, что справилась с работой. Здесь не было таких жестких требований, как на русском языке, и можно добавить тексту хоть каплю художественности. - Матвеева! - раздался голос учителя. Девушка открыла тетрадь, но вместо плотного текста обнаружила формулы и цифры. Перепутала тетрадь! Аня потянулась к сумке, перебрала все имеющиеся тетради, перетрясла учебники. Весь класс выжидающе смотрел на нее. - Мы разберем позавчерашний тест? Времени не остается! - сказал кто-то с задней парты. - Я забыла тетрадь дома, - призналась Аня наконец. - Знаю таких забывальщиков! До склероза вам еще не скоро. А пока два, - уверенно сказала Зинаида Петровна. - Но я вправду писала это сочинение, зачем мне врать? Спросите меня что-нибудь по теме. - Послушай, нет никакого «я», когда существуют единые правила, которые должны соблюдаться всеми. Чем ты лучше других, что тебе я поверю, а Петрову, скажем, нет? Не выполнил задание — получи оценку. Если создал себе проблемы, то и решай их самостоятельно. - Стойте! - уже громче сказала Аня, которая ранее никогда в школе ни с кем не спорила, - я вспомнила. Мы на алгебре сдавали работы на проверку, и я перепутала тетради. Разрешите, я схожу к Валентине Васильевне и спрошу, у нее ли моё эссе. - Хватит уже выдумывать. Разговор окончен.        Ане хотелось ответить еще что-нибудь, привести верный аргумент в свою защиту. В груди клокотала обида за себя и за свой труд. Рука нервно перечеркнула в блокноте розы и вензеля. Аня и не заметила, как пишущий наконечник стержня надломился, и чернила брызнули на рукав её белой рубашка. Кажется, сама судьба дала ей знак, что она не права и не надо спорить. Достаточно того, что она и так привлекла к себе много внимания. Настала одна из тех длинных перемен, которые она ненавидела. Стены давили на нее, как и толпа чужих крикливых детей и подростков, среди которых не было ни одного друга. Где бы ты не был, с какими обстоятельствами тебе не пришлось бы бороться, все легче, когда ты из одного теста с теми, кто тебя окружает. Аня никак не находила в школьном коллективе своих, и поэтому даже относительно неплохая учеба и учителя не делали её пребывание здесь приятным. - Привет, ты круто выглялишь! - ни с того ни с сего ляпнул Семенов, когда она от скуки изучала плакаты гражданской обороны на стенах и ела яблоко. Аня едва не подавилась фруктом. Как истинная девушка, она попыталась представить свой внешний вид со стороны. Она посмотрела на свои руки — испачканная в чернилах манжета и пальцы во фруктовом соке. Всё остальное было повседневным, и тоже не могло оцениваться, как прекрасное. Всё понятно. Шутит. - Стараюсь! - ответила она наконец, пытаясь подмешать в голос немного иронии, сделала вид, что отвлеклась на сообщение в телефоне и направилась в сторону лестницы.       Аня решилась. Нужно было и впрямь постоять за себя. Девушка подошла к «святая святых», учительской и предупредительно постучалась.       Учителя не любят школьников в учительской. В любом месте, где работают люди, будь то производство, банк или школа, есть места с дверями, закрытыми для публики. Каждый работник устает быть просто ролевой функцией, машиной, выполняющей регламент. На этот случай всегда найдется отдельная комната, курилка, подсобка, гримерка или кабинет с надписью "служебное помещение".       Когда Аня вошла, некоторые учителя пили чай с тортом, а одна молоденькая преподавательница хвалилась другой платьем. Увидев, что в кабинете посторонний, педагоги на миг оторвались от своих занятий, будто их застали врасплох. Аня спросила: - Скажите пожалуйста, Валентина Васильевна здесь? Мне надо кое-что у неё спросить. - Нет, она уже ушла, - ответила молоденькая учительница. - Спасибо, - сказала Аня и вышла. * * *       Следующий урок — историю — вела всё та же Зинаида Петровна. Обычно её занятия начинались с пересказа параграфов и продолжались рассказом о каких-нибудь реформах Александра Второго или революции 1905 года. Во всём не было живого интереса или сути - только стройная и неподъёмная, как колонны Парфенона, глыба устного текста. Если Ане и была присуща социальная фобия, на этих уроках она словно сдавливала грудь. Невозможно любить или понимать то, чего боишься.       В этот раз Зинаида Петровна явилась с кипой распечатанных листов А4, что всегда сулило нехорошее. Недавно был пройден большой блок материала, что сулило близкуюконтрольную.       - Матвеева! - сказала Зинаида Петровна при всем классе — и чего ты хотела добиться, явившись в учительскую? Я хотела дать классу большую работу на дом, но если вы с ними не справляетесь и устраиваете перфомансы, будете писать здесь! Достаём двойные листочки. Класс загудел. Аня покраснела до кончиков ушей. Теперь чужой и холодный к ней класс и вовсе буде её ненавидеть. Мертвую тишину урока нарушил топот ног нескольких человек в коридоре, который с каждой секундой становился всё ближе и звучнее, а потом и вовсе прекратился прямо возле двери кабинета. С обратной стороны посмеялись, обменялись парой тихих фраз и наконец постучались. Не дожидаясь разрешения, в класс вошли несколько молодых людей и девушек лет 18-20. Одну из пришедших Аня сразу узнала. Это была Соня Ахметова, как всегда бодрая и собранная. - Здравствуйте, мы представляем филиал госуниверситета, хотим рассказать о нашем вузе. Вы выделите нам десять минут? - У нас идет учебный процесс, - ответила учительница. - Мы не займем много времени, директор знает о нашем визите. У нас есть информация, которая будет интересна и полезна девятиклассникам, - сказала София мягко, но непреклонно.        Отказаться от задания, выданного преподавателями университета, студентам было невозможно. Пришедшие были одеты в толстовки с логотипом вуза. От них, деловых, но смешливых веяло неизвестностью другого, взрослого мира.        Юноши и девушки по очереди зачитали текст с буклетов о специальностях, вступительных экзаменах и курсах для школьников. Добавили кое-чего от себя живыми, ненаписанными словами. Выяснилось, что одна из студенток раньше училась в этой школе, что несколько согрело сердце Зинаиды Петровны. Может быть, учительница решила, что кого угодно в делегаты не пошлют, и обменялась с девушкой парой сердечных фраз. Словом, время урока шло, а листы с заданиями покоились на столах без дела.       В конце визита София сделала объявления, связанные с грядущими олимпиадами для школьников, какие часто проходят в вузах. Выпускникам победы обещают накинуть несколько лишних баллов при поступлении, классы младше привлекаются с целью рекламы и профориентации. - Есть все предметы: физика, математика, химия, русский, литература. Можете ознакомиться с листовками, - Соня прошлась между партами и раздала школьникам заранее приготовленные бумажки. Только сейчас Ахметова заметила Аню и вполголоса поздоровалась с ней. - Не хочешь на литературу? У нас такая интересная филологиня, сама придумывает задания. - Нет, спасибо, я пишу ужасно, - отказалась Аня. - Но ты же написала тот классный текст для сайта? Сразу видно ответственного человека. Даже директрисе Дома Молодежи понравилось... Ах да, ребят, - обратилась она громче уже ко всему классу, - записываемся в Дом Молодежи, это теперь можно сделать через удобный сайт. Много новых секций, молодых тренеров и преподавателей!       Ане не хотелось, чтобы её лишний раз упоминали, особенно после истории с эссе. Она чувствовала себя виновной в угрозе контрольной, хотя умом понимала, что все проверочные работы планируются заранее, а упрек учительница ввернула для красного словца. Девушке показалось, что после похвальбы Софии Зинаида Петровна вздохнула: «Ох уж эти волостные писари!». Ей страшно хотелось домой, в единственное место, где можно быть собой, не подвергая себя ничьей чужой оценке.        Студенты ушли вместе за пятнадцать минут до звонка. Им тоже не хотелось возвращаться на пары, поэтому их «выступления», даже подгоняемые Соней, были крайне расслабленными. Тем более только в школьных стенах первый и второй курсы могли в глубине почувствовать себя важными и взрослыми. За пределами здания они вновь превратились в дурашливых девятнадцатилетних детей. * * *        Работать с Ингой легко. Она — человек-план, сплошная пунктуальность, собранность и власть. Даже не будучи формальным лидером какой-либо группы, при необходимости она не упускала случая взять под контроль ситуацию для общего блага.        «Доверять можно только своей дисциплине и своему уму,» - говорила она. Среди однокурсников-заочников Инга раньше всех узнавала дату сдачи экзамена и кабинет, коллегам по Дому Молодежи на субботнике задавала направление действия, чтобы вместо трехчасовой болтовни получился час эффективного труда. В поездках Инга брала роль штурмана. В присутствии Инги остальные экскурсанты переставали играть в лебедя, рака и щуку, зато всегда знали, где поесть, на какой автобус сесть, и когда ожидается дождь. Танцевальные уроки Инги всегда имели научный подход. Каждое упражнение под счет, не дай Боже тебе схалтурить и сократить подход на пару приседаний. Однажды после занятия Руднев случайно столкнул с тумбочки хореографа пухлый розовый блокнот, который раскрылся посередине. Юноша поднял блокнот и невольно вчитался в каллиграфические завитушки: «Четверг, 14 марта, разогрев 15 минут, добавить приставной шаг, отжимания увеличить на один подход, заменить упражнение «лягушка на «бабочку» у стены, повторить старую связку из дансхолла». Следом за этой шли еще несколько таких же записей на другие дни. Добавлялись и убирались упражнение, где-то уделялось внимание прессу, где-то — ногам или рукам.       Но были аспекты, в которых Ингино планирование ломалось, и ученики битый час вертелись вокруг одного и того же вопроса, не находя решения. В тот вечер одна ученица заболела, и ее место во втором ряду во время танца требовалось заполнить. - Вика, - скомандовала Инга, указав на центр зала — встань сюда. Правее, прямо посередине между Настей и Аней. Включаем музыку. Танцуем!... Стоп! Паша маленький. Пусть встанет Соня.       София встала на место Паши и группа оттанцевала ещё раз. Ахмедова показалась Инге через чур высокой и взрослой рядом со старшими школьниками. Хореографу давно хотелось создать ещё одну группу, для студенческого возраста, но всё подходящее время в графике занято и Назарова не давала однозначного разрешения.       Инга выстроила всех ребят в ряд и попросила встать по росту. Это облегчило техзадание, но ненадолго. Через пять минут пришлось чередовать более способных с менее способными, чтобы номер выглядел однородно. Потом выяснилось, что мужественная треть коллектива сбилась в один угол. Потребовалать провести перестановку снова. - Юра, ход конем e8-d6! Шах и мат! - комментировал обстановку Тимур. - Неужели, если мы стоим неправильно, это сильно заметно? - спросила Соня. - Если можно сделать лучше, то надо сделать лучше. Я недавно прочитала фразу: «Не каждому дано так щедро жить, друзьям на память города дарить». Это про советских градостроителей, если я не ошибаюсь. Я не строю города, но хочу делать то, что другим понравится и запомниться.       Когда, казалось бы, вопрос перестановок решили, Настя, одна из подруг Саши, нерешительно подняла вверх руку для вопроса. - Инга, не ставь меня в первый ряд. Это место для кого-нибудь другого. - С чего ты взяла? Ты очень хорошо здесь смотришься, - ответила руководительница. - Я не хочу быть у всех на виду. За Сашей Ярославцевой, вон в том углу будет в самый раз. - Ты очень старалась и вполне заслужила первый ряд, - удивилась Инга, - и мы так долго мучались... - Пожалуйста, переставь меня. Я больше не о чем не попрошу. У меня есть причины, ты их знаешь Я вообще не хотела выступать, помнишь, на Новый год ты мне разрешила.       Инга, порядком уставшая, разразилась проповедью: что нет времени для капризов и мышиной возни. Что, если кто-нибудь не хочет танцевать с группой, пусть скажет о своем желании заранее.       После занятия, когда остальные танцоры были отпущены в раздевалку, Инга подозвала к себе Настю. Та и сама была не прочь объяснить причину глупого спора. - Инга, прости, что я так себя вела, было очень некрасиво. Я правда не хочу танцевать в передних рядах, потому что боюсь насмешек в свою сторону. - Какие насмешки, ты о чем? - искренне не поняла Инга.       Видимо, она очень торопилась, потому что во время разговора с девушкой наводила макияж и прическу, попутно убирая в тумбочку разбросанные мелкие вещи. «Продолжать не продолжать?» - раздосадованно подумала Настя и всё-таки призналась: - Всё из-за моей нестандартной фигуры. Выглядит так, будто я танцую на переднем плане из-за соблюдения моды на бодипозитив. А я не хочу, чтобы на меня показывали пальцем. Я и записалась-то сюда ради того, чтобы сбросить вес. И пока никакого результата. Конечно, дело ещё и в пищевых привычках. Но я не могу позволить себе публично выступать с танцем, пока не приведу себя в форму.       Не раздумывая над ответом, Инга сказала, раздраженно, но совершенно чистосердечно: - Я стараюсь вести себя, как педагог и не разбрасываюсь напрасными обещаниями и похвальбой. Я не тот человек, что будет кому-нибудь льстить. Ты всегда стараешься и хорошо схватываешь материал. Я не знала, что существуют какие-нибудь психологические барьеры. Может, твоё телосложение не совсем спортивное, но оно в рамках нормального, если говорить о здоровье. - Просто скажи, что ты не поставишь меня в первом ряду, - Настя подумала, что от Инги стоит требовать гарантий в том, что она изначально делать не собиралась. - Хорошо, тогда ты будешь приходить на третье занятие в неделю по пятницам. - По пятницам? И что же я буду делать с другой группой? Там же подростки 13-15 лет. Ты будешь на правах приглашенного гостя и моего друга. Поможешь мне проводить - разминку, силовые упражнения и растяжку. Соответственно, тебе дополнительная физическая нагрузка, мне облегчение работы. На танцевальную часть тренировки можно не оставаться. По рукам? - Ну по рукам.       Воодушевленная предложением, Настя отправилась в раздевалку. Большая часть коллектива уже покинула Дом Молодежи или заканчивала сборы. Аня Матвеева собиралась самая последняя. Настя и не представляла, как будет помогать Инге с упражнениями, потому что они были самой мучительной частью тренировки для нее. Замечания из-за неполных наклонов, неверного положения рук при отжиманиях касались чаще всего неё. Во время упражнений на пресс Саша выдыхалась после пятнадцати подъемов. Около зеркала девушка попыталась повторить одно из хитровыдуманых боковых приседаний, но тело казалось неприподъемно тяжелым. - Аня, подскажи пожалуйста, как ты делаешь это упражнение? У тебя всё получается, а я — настоящая коряга. - Это у меня-то получается? У меня и занятия не проходит, чтобы я где-нибудь не испортила танец. Попробуй не подниматься полностью, а плавно переносить вес в бок из этого положения, - Аня показала Насте свой вариант исполнения упражнения. Настя повторила, и у нее получилось. - Так действительно легче. Большое спасибо. Инга же похвалила сегодня твою растяжку? - Да, я и сама не поверила. Я немного работаю и дома над этим. Но кроме упражнений, пока ничего не выходит. К сожалению, у меня ужасная координация движений. Покажи, как ты танцуешь нашу последнюю связку вот с этого момента? Я никогда не попадаю в счёт. Аня в свою очередь показала отрывок из энергичного танца, и Саша повторила его под счёт медленно, а затем ещё раз по просьбе Матвеевой показала, в какой момент надо совершить прыжок с поворотом, и куда девать руки. Состоялся странный обмен опытом, названный девушками в шутку «разговором немого с глухим».       По дороге через коридор Аня и Настя разговорились: узнали, в какой школе учится каждая и кто где живет, чем увлекается, что читает, смотрит и слушает. На крыльце девушки расстались, обещая подписаться друг на друга в социальной сети. * * *       Дом молодежи Аня покидала со светлым чувством. Включенность в общую работу радовала её. В начале занятия она чувствовала злость и досаду. Чтобы не поддаваться моральному самоуничтожению, она направила всю энергию на дела танцевальные. Аня стала подмечать крошечные победы — сложные детали танца стали даваться ей легче. Ей даже почти удалось приблизиться к продольному шпагату. Если раньше собственное тело казалось ей тяжелым и неповоротливым механизмом, то сейчас оно всё лучше подчинялось как собственным усилиям девушки, так и художественным замыслам Инги.       Яркий, бьющий в глаза, золотистый свет солнца заливал дворик Дома Молодежи. Воздух был прозрачен и легок — особенно приятный, когда не можешь отдышаться от долгой физкультуры. Подростки, собирающиеся группами на тротуаре разговаривали, смеялись, куда-то спешили, каждый наполненный своими сердечными заботами и наслаждением этой весенней жизнью.       Аня села на краешек скамьи на автобусной остановке. Ей не хотелось, чтобы автобус приезжал слишком быстро. В тот момент, когда нужный четыреста первый показался из-за угла, Аню окликнули. Обернувшись, она увидела Семёнова. Аня поздоровалась и спросила, не посещает ли он какой-нибудь клуб или секцию в Доме Молодежи. Семёнов ответил, что был там от школы на молодежной конференции. Аня заметила, что люди, которых ты знаешь по одной организации или социальной роли, например по школе, в другом месте, кажутся немного другими. Вот и Семёнов, производивший в школе впечатление одиночки и очередного компьютерного гика, на улице был простым, симпатичным, улыбающимся человеком. - Прости, если ляпнул что-то не то, - сказал он. - Ты о чем? - удивилась Аня. - Ну в школе, когда я сказал, что ты хорошо выглядишь сегодня, а ты на меня так странно посмотрела. - Ещё бы, - ответила Аня, - у меня был весь рукав залит чернилами. Красота неописуемая. - Я вообще не заметил никакой рукав. Я имел в виду волосы. Они правда были очень красивые сегодня. Вас, девчонок, не поймешь, то завиваете, то распрямляете. Вот я и подумал, что похвалил какую-то неверную их кондицию... Прости, я опять несу бред. Ничего, спасибо, я больше не буду такой мнительной, - улыбнулась Аня, чувствуя, как начинает краснеть.