***
Стук в дверь. Тэхен был в наушниках, поэтому не услышал, как дверь палаты отворилась под напором мужских рук. Чимин беспардонно вошёл, наблюдая за тем, как Тэхен с закрытыми глазами покачивал головой в такт музыке. Стоило прокурору сказать лишь пару слов, как детектив скоропостижно открыл глаза и, устремляя недовольный взгляд на вошедшего, выдернул наушники из ушей. — Следователь Ким. Чимин сглотнул ком в горле прежде, чем продолжить с улыбкой: — Как самочувствие? Прокурор Пак подошел ближе, остановившись у быльцы кровати в ногах Кима. — Тебя увидел – тошнить начало. — Польщен, — Чимин прикусил губу, пытаясь играть на нервах напарника. — Зачем я явился, да? Однако ни реакции, ни ответа он так и не получил. Тэхен вновь взял в руки телефон, чтобы включить музыку и не слышать грязь, которая, наверняка будет литься изо рта этого ушлепка. — Пришел напомнить, что у кое-кого скоро свадьба, — Чимин оперся о быльцу руками, чуть наклонившись. Ему очень хотелось видеть лицо детектива, видеть эту гримасу, которая придала бы Чимину уверенности в своих словах. А Тэхен... Никогда не желал участвовать в делах такого рода как женитьба ради бизнеса. Плевать он хотел на эту чертову хрень. Он поклялся остаться один на всю свою жизнь сразу после того, как погибла его семья. Но идти против отца было бесполезно. Нет, не так, это было не выгодно. Лучше и полезнее оставаться рядом, вблизи, нежели отказаться от предложения влиться в этот так названный «круг истинных предпринимателей». Будучи рядом, будучи осведомлённым, Тэхен получит больше информации, сможет раскопать про Ширель, сможет раскопать об отце, сможет раскопать об аварии. Говорят, врага нужно держать ближе, чем даже друга, чтобы понять, с какой стороны лучше напасть. Круто, не правда ли? Сын шел против отца, так как интуиция показывала, что тот что-то замышлял. И это очень сильно привлекало, притягивало, ибо Ким старший, эта гнида, плевала с большой колокольни на все и вся. Наверное, лишь в таком они оба были похожи. Слова ублюдка навсегда останутся в памяти Тэхена: Ким старший чхал на свою семью и на собственного сына, детектив уже убеждался в этом не раз. — Число. Безэмоционально, холодно, наплевательски – именно так прозвучало его предложение. — Тридцатое декабря. На твое день рождение. Хорошая дата, не правда ли? — прокурор думал, что теперь пришла его очередь. Его очередь устанавливать правила, ставить условия, кидать кости. Пусть Ким почувствует, что такое поражение, ибо от постоянных побед может всё в этом мире наскучить. Однако Тэхен вытянул язык и медленно провел им по своим губам, подняв искрящийся дьявольский взгляд на рыжего, который вдруг нахмурился, не зная, чего ожидать. — Не боишься? — сказал так сладко, играясь, словно специально хотел вывести Пака из себя. Парень вздернул бровь, не понимая, к чему ведёт детектив. Настроение тягаться с Тэхеном вдруг приутихло. Возможно, Пак поспешил вот так открыто встать перед ним. — Не боишься отдавать мне свою любимую сестру? — увидев, как крепко обхватили быльцу руки прокурора, Ким довольно ухмыльнулся: Пак злится, бесится, петушится. Забавно. Айрин – это проблема. Это огромная проблема. Она та, кто приносит дискомфорт от слова «вообще». Скажете, что не так? Обычная баба, блондинка, расфуфыренная дива, у которой, кроме влиятельной семьи ничего нет. Если бы было всё так просто. Вы и представить не можете, на что способна эта милая с виду девица, поэтому-то Тэхен не противоречит, не идёт против, не обращается с ней так, как бы общался с другими. За ней стоят не обычные люди. За ней – мафия. Вот, во что впутался его отец, прокурор, мать его, генеральный. Смешно от одной только мысли. Да, против Тэхена они тоже не попрут, им еще свои яйца и головы нужны, не дать же волю дьяволу в лице детектива творить с ними такое. Однако натравить на себя тысячи людей как-то в планы не входило, и так хватает врагов. Но кое-что ещё его интриговало — привязанность. Нет, не его, а Чимина. Айрин для него всё, самый близкий родственник, чуть ли не то, ради чего он существует. Он ей дорожит, ценит, любит больше всего на свете, поэтому девушка становится самым первым и действенным способом вывести прокурора из колеи. Она — пушечное мясо, которое Тэхен может использовать, как ему пожелается, если он того захочет, если решится стать против семьи Паков. — Кто знает, что эти шаловливые ручки, — на лице растянулась пошлая ухмылка; он пошевелил пальцами, привлекая к ним внимание прокурора и наслаждаясь его реакцией, — могут с ней сделать. — Ну и отброс же ты! — гаркнул Чимин, ударяя рукой по быльце, из-за чего разошлось по комнате эхо, а Тэхен засмеялся издевательским смехом, так и давящим на нервную систему прокурора. — Не думай, что я отдал бы ее по собственной воле! Так хочет отец, он делает это ради бизнеса. У меня свои методы. Если бы я был во власти что-то изменить, ни в жизнь бы не связался с таким, как ты. Конченым уродом! — Раскудахтался-то как. Тэхен смеялся, сверкая своими темными глазами, в коих смешалось все, что было у него сейчас на уме. Ведь, как говорят, глаза — зеркало души. Хотя можно ли так выразиться про Тэхена вообще? — Считаешь, у меня нет туза в рукаве? — все не утихал разгневанный Чимин, начиная атаковать так, как привык. Он выплюнул это с таким тоном, словно бросался ядом, словно знал, что в этой перепалке победа будет обязательно за ним. И никак иначе. Поэтому, прочистив горло, стрельнул уверенным наглым взглядом в Тэхена, который смотрел на него из-подо лба: серьезно, непоколебимо, пугающе. — В моих силах отобрать у тебя ту наглую девчонку. Мин Ширель. Поверь, я... Не успел Чимин закончить предложение, как Тэхен мгновенно приблизился к нему, даже не вставая с кровати, схватил за яркий карамельный галстук, соответствующий его коже, и потянул на себя. Пак преклонился через кровать от мощного напора и упёрся животом в быльцу. Тэхен затужил удавку на его шее, перекрывая тому воздух, отчего прокурор стал брыкаться. — Думаешь, ты достиг того уровня, чтобы тягаться со мной в играх? — прорычал прямо в лицо прокурора Тэхен, не намеренный и далее терпеть рыжего рядом с собой, дышать с ним одним воздухом. — Жизнь скучной показалась, если посмел произнести в моем присутствии ее имя? Ким не жалел, он затягивал галстук так сильно, что Чимин готов был на стену лезть, лишь бы получить свою законную дозу кислорода. Он схватился за предплечье Тэхена обеими руками, чтобы убрать со своей шеи, однако ни в какую. Слаб. И как этот недоумок умудряется оставаться таким сильным даже после комы? В живот давила кровать, Чимин лёгкие готов был выплюнуть наружу. Достав кое-как пистолет, он наставил дуло на Тэхена, в голову, чтобы напугать, пригрозить, ведь большего ему не разрешено. Но Пак не учел одного: Ким такого уже навидался, ибо даже глазом не моргнул, ни единая мышца на его свирепом лице не дрогнула. — Если ты, чмо поганое, — детектив выкрутил чужую кисть до хруста костей, от чего Пак застонал, выронив пистолет на кровать, а тот соскользнул и упал на пол, — будешь разговаривать, играться с ней, угрожать, обижать, шантажировать ее, попытаешься войти в доверие, если у тебя храбрости хватит тронуть Ширель, — дёрнул за удавку, от чего Чимин запаниковал, так как, казалось, ещё немного, и он задохнется, потеряет нить, связывающую его с реальностью, а Тэхен продолжал: — и причинишь ей боль, я не позволю. Не. Дам. Единственный, кто имеет на это право, я. И только я. Высказал это на повышенных тонах, когда Чимин вновь постарался освободиться, так как в глазах прокурора начинало темнеть. Впервые он ощутил на себе, какого быть беспомощной марионеткой в руках кукловода. — Разорву тебя на куски, — рычал Ким, сдерживая себя, лишь бы не перегнуть палку и не убить Пака на ровном месте, — если посмеешь нарушить мои правила. Грубо оттолкнув чужое тело, Ким хотел было вернуться обратно в свое прежнее положение, однако краем глаза заметил чью-то фигуру за пределами палаты, что лишь мелькнула перед глазами в окошке и исчезла. Кто-то подслушивал? — Я н-не прощаю такое отношение к себе, понял? — тихо и нервно прошипел сквозь зубы Чимин и встал на ноги, чувствуя стыд и немного страх, но пытался держать эмоции в узде хотя бы в конце, однако его очень сильно распирала злость и чувство притеснения, унижения. Парень громко хлопнул дверью, вылетев из палаты со скоростью света, а Тэхен лишь хмыкнул и улыбнулся, снова втыкая в свои уши подушечки наушников и откидываясь телом назад.***
Крики. Мольба. Стоны. Плач. Все так и говорило, что вновь скоро оборвется чья-то жизнь. Потёртые стены, осыпавшиеся потолки, неровные полы, которые исчезали под ногами, и никакого освещения. Где-то там капала вода, странный и неизвестный звонкий гул пропадал в лабиринте коридоров, где-то слышался приглушённый лязг чего-то железного по трубам, но зато рядом она отчетливо могла внимать глухой стук шагов. Девушка немного пришла в себя, но даже сквозь затуманенное сознание ощущала боль в теле. Мужчина тащил ее за волосы по земле, поэтому та взвыла, как дикое животное от боли, когда пелена полусонного состояния разорвалась. — Знай! Меня не... — слова давались с трудом, так как горло першило и болело от недавнего рева. — Не бросят. — Ты в состоянии говорить? — удивился мужчина впереди, обернувшись. — Прости, я думал, порядочно повредил тебе голосовые связки. — К-куда, — глоток, — ты тащишь меня? — всхлип, ибо камни и всякий мусор на полу как лезвие проходились по коже. Она даже через одежду чувствовала их. Девушка постаралась подняться на ноги, что получилось с трудом, так как ее волосы отпускать никто не собирался, а человек ускорил шаг, заставляя Элизабет спотыкаться на каждом шагу. — Сегодня твоим потрошителем буду я. — А что? Главного не будет? — стирая рукой кровь, что стекала по подбородку и шее, огрызнулась Шин. А что ей терять? Хоть в последние минуты жизни услышит то, за чем гонялась годами. — Кенсу, неужели тебе нравится так жить? — сплюнула кровь. — Убивать, как хочет кто-то. Становиться белой вороной? Мужчина замер на месте, из-за чего та чуть не упала. Он отпустил ее, лишь когда зло оттолкнул девушку к стене. Та упала, ударившись носом об землю, из которого хлынула кровь. — А ты хорошо покапала, — он медленно подошел к ней, присев рядом на присядки. — Хочешь пофилософствовать перед смертью? Упрекнуть меня? Ладно, давай. Я послушаю. — Я н-ничего от тебя не хочу, я лишь говорю, как есть. Что будет, когда твой сын в-вырастит?.. Как он будет смотреть на своего отца, загнанного своими же партнерами за решетку? Кенсу помрачнел, так как проверял миллион раз все вокруг прежде, чем приходить к Гуанлиню. Никто не должен был узнать о нем, найти, и до этого достаточно чужих носов было. Только если те сучки в больнице, которым он не раз платил деньги, не проболтались левым людям. — А вырастит ли он вообще? Слышала, он болен... — растянулась в истерической улыбке, оперившись спиной об стену и болезненно выдохнув. — Как жаль... Грубая пощечина заставила Элизабет упасть на пол всем телом и зареветь на весь коридор. — Следила за мной? Однако ему не ответили, ибо девушка продолжала глотать слезы и стискивать зубы до скрипа. — Им нужна жертва, — Кенсу встал, глядя на Шин сверху вниз. — Ею сделали тебя! Не нужно было соваться туда, не надо было искать, не надо было маячить перед глазами! Какой черт тебя потянул объявить о себе?! Думаешь, мне в радость этим заниматься? Думаешь, я кайф ловлю? Да я в любую секунду могу стать таким же товаром, как и ты, если не буду выполнять то, что приказали! — Ж-жертва? — кое-как поднявшись на руках, чтобы не лежать лицом в пол, спросила девушка. — Аукцион вновь пройдет в Чечхоне? Поэтому ты все это делаешь после долгого затишья... — вновь упала без сил, подавляя поток истерики. — П-прикрытие, отвод глаз, я же права? — Никто не виноват, — прошипел. — Ты сама подвергла себя опасности. Могла жить, как и жила, если бы не твой проект с расследованием и не шило в заднице. Ты, считай, сама призвала к себе смерть, когда решила, что публично действовать будет проще. Кенсу поднял ее тело и снова потащил в неизвестном направлении, а Шин не могла сдержать эти блядские слезы, которые разъедали кожу, обжигали щеки. — Лиа… — еле слышно произнесла Шин, понимая, что уже ничего не изменить и стоит смириться. — Кто? — Дочь... Мужчина остановился, взглянув на девушку, как на дуру, и ухмыльнулся такой обыкновенной тупости: — Не опрометчиво ли ты поступаешь, Бетти? — погладил ее по щеке, стирая пальцами соленые дорожки и смешивая их с кровью. — Какой идиот ведает убийце имена родных? Девушка часто задышала, резко глянув в глаза Кенсу с неописуемым страхом и волнением, не в силах сложить слова в предложения. Она лишь мотала головою в стороны, понимая, что только что сама... Сама сболтнула лишнее. Ее дочь, именно сейчас случайно Элизабет впутала ее в свои проблемы, даже глазом не моргнув, не подумав. — Не трогай ее! Нет! Прошу! — плакала навзрыд, падая мужчине в ноги, а тот стоял с каменным выражением лица, словно его уже достало происходящее по самое горло. Шин унижалась, наплевав на свою гордость и достоинство, лишь бы с Лией ничего не произошло. Она перестала быть дерзкой, перестала перечить, прекратила храбриться, прекратила кусаться едкими словами. — П-по-по-ожалуйста, я н-не буду сопротивляться, я... Я... Я с-сделаю все, что с-с-скажешь, прошу!.. — Сколько ей лет? — Умоляю тебя! — выкрикнула так громко, что сорвала голос, заплевав вдруг кровью. — Н-не трогай ее, — хрипела. — Пойми меня как родитель!.. Она же ребенок! — Я спросил, сколько?! — Три! — И ты, ебанутая дура, — ругнулся Кенсу, сжав кулак, — влезла в гнусные дебри, имея такую маленькую дочь?! Какого черта ты не сидела с ней и не выполняла обязанности матери, которые тебе даны?! Так ты ее защищаешь?! Гуляя по аукционам? Угрожая мне?! - разошелся не на шутку. — Это баснословная удача, что он не смог приехать сюда сегодня, иначе бы твой растерзанный труп был бы давно в земле! — П-позволь мне уй... — всхлип. — ...ти. Прошу, отпусти меня. Я больше не покажусь на глаза. Кенсу от гнева столкнул стоявшие рядом древесные палки, которые с грохотом упали на пол. Не дешёвая просьба, непозволительная роскошь, невероятная дерзость. А что будет с ним, она не подумала? Ну, да. Какое ей дело до убийцы... Кенсу, о чем ты размышляешь только? Прикончи ее, иначе сам станешь целью. Он все проверит, он расспросит, он заставит показать, он узнает. — Слушай сюда, — Кенсу схватил ту за волосы, чтобы она, наконец, посмотрела на него и закончила рыдать, — в западном крыле нет камер. Там стоит машина, ключи в переднем левом колесе. Возвращаешься домой, забираешь дочь и сваливаешь вместе с ней из страны, поняла? — не увидев реакции, повторил громче, чуть ли не криком: — Поняла?! Шин резво закивала, стараясь не поддаться панике и не веря собственным ушам. — Твоя плата за спасение — статья и все то, что ты нашла о «КОНГ». Все отдашь мне. Отправишь по почте. — Ч-что ты будешь делать? — все продолжала икать, так как давление подскочило не по-детски. — Что ты задумал? — Машину оставишь у заправки Дуиля, — пропустил ее вопросы мимо ушей. — Быстро проваливай из этого места! Пока я не передумал. Элизабет заторможено поднялась и начала медленно отходить от Кенсу, не сводя с него косой взгляд и ожидая подвоха, но тот лишь свёл брови к переносице, гаркнув: — Бегом! Элизабет сорвалась на бег, покидая это зловещее место как можно быстрее. Бежала с такой скоростью, словно за спиной ее преследовала смерть. Но вопрос — а разве это было не так? Она только что обманула опасную даму с косой, спаслась от гибели. Однако ошибалась она или была права, никто не в праве был сказать. Кенсу вытер свои руки об кофту, так как те испачкались в крови Шин. Он не спешил уходить, глядя вслед девушке с полузаметной улыбкой. Только вот, что предвещал этот оскал, даже он сам не понимал.***
[21 декабря]
— Ты сегодня выписываешься. Ёнджэ сложил руки на груди и оперся спиной об стену, наблюдая за тем, как Тэхен без стеснения переодевался в свои собственные вещи, сменяя эту надоевшую противную больничную одежду. Ким кинул на него взгляд, мол «будто без тебя не знал», продолжая далее натаскивать на себя просторную черную толстовку с белыми и яркими надписями на ней. Больше всего бросалось в глаза перевернутое «Kill U» на фоне остального, однако особенно выделялись из всего торчащие нитки. — Ты пришел, чтобы сказать очевидное? — съязвил. Чхве закатил глаза, ибо здоровый и ехидный Тэхен куда лучше, чем мертвый Тэхен. Друг был рад, что все обошлось, детектив вышел из комы, котелок у него ещё, вроде как, варит, рана более-менее затянулась, да и по внешнему виду не скажешь, что этот бык недавно чуть не помер. Однако, что беспокоило судмедэксперта больше всего, — это то, почему Тэхен и Мин, эти двое идиотов, вели себя чересчур странно. Да и он надеялся, что то чувство, которое постигло его в коридоре, когда Ким толкнул его в плечо, было ошибочным. Лучше уж так, чем напридумывать себе кучу дерьма, из которого хрен выпутаешься. — Нет, я пришел... — Попрощаться? — Нет, я... — Передать слова хмыря... Врача? — Нет! — стукнул кулаком по своей же ноге, ибо чуть разозлился, а тот в свою очередь накинул капюшон на голову и затянул шнурки на воротнике. — Я пришел, чтобы предупредить, что свою машину разогрел! Можно отправляться. Ширёль уже ждёт. — Я сам могу отвезти... — Нет, вас отвезу я! — перебил друг, утверждая. — Твоя машина дома, а такси брать незачем, ибо есть хороший друг, который с радостью может бескорыстно послужить вам таксистом. — Хён, не беси меня, — прикусил губу Тэхен и, даже не удосужившись посмотреть в сторону собеседника, надевал джинсы, придерживая себя за бок. — Почему ты такой рассеянный в последнее время? — О чем ты? — Ты странный, — нахмурился, задумываясь, словно вспоминал что-то. — Витаешь в облаках, избегаешь чего-то или кого-то, не следишь за тем, что говоришь или делаешь, игнорируешь людей, ведёшь на протяжении недели себя как-то... — Брось, я всегда такой. — Нет. — Да. — Нет. — Ты одел толстовку навыворот, — с терпением сказал Ён и тяжело вздохнул, поджав губы в тонкую линию. Ким оглянул себя, опустив голову вниз, а затем перевел растерянный взгляд на друга, который абсолютно не выражал того, что как-то поражен или шокирован. Ёнджэ вообще казался таким, словно его уже ничем не удивишь. Тэхен стыдливо натянул полуулыбку и, вмиг отворачиваясь, тут же снял с себя вещь, к несчастью запутываясь то ли в рукавах, то ли головой застревая в воротнике из-за затянутых шнурков. Послышался немалый поток тихих ругательств, которые Тэхен бубнил себе под нос, а Ёнджэ хмыкнул, искренне улыбаясь и догадываясь, что происходит с этим вредным ребенком. — Я жду тебя внизу, — проведя рукой по светлой густой шевелюре, бросил судмедэксперт и покинул палату, посмеиваясь. Ким застыл на месте с толстовкой на голове, через которую было мало что видно. Он прикусил нижнюю губу, чувствуя, как щеки начинают гореть красным, пока рывком не отшвырнул вещь, куда подальше. Зря, конечно, ибо в следующий момент пошел ее же и искать. Ёнджэ топал по коридору, натыкаясь на стойку, за которой располагался медперсонал, и, конечно же, заметил там Ширель. Девушка уже была собрана: широкие зелёные спортивки с белыми полосками на боках, длинное коричневое пальто, шапка-ушанка поверх растрёпанных каштановых волос и портфель за спиной. Ну, если память не подводит, Ширель никогда чувством стиля не отличалась, так что... — Зачем ты шифруешься в последнее время? — вела разговор та самая медсестра, которая до недавнего подружилась с Рель, и Ён краем уха услышал ее, пока проходил мимо стойки. — Я тебя вообще теперь не понимаю, Рель... В каких облаках ты витаешь? Чхве усмехнулся, качнув головой, как будто подтвердил свои догадки. — Ширель, я буду возле машины. Мин кивнула ему, обернувшись за спину, и проследила за тем, как Чхве скрылся за дверями лифта, а затем вернулась к беседе. — Ни в каких, — ворчливо. — Я в полном порядке, и... А, стоп, нет! Я не знаю, как это объяснить! Ширель растянулась на поверхности высокой стойки, обречённо вздыхая и хныкая, еще больше вводя девушку в ступор. — Сана, я, кажется, натворила дел... — Да я уже поняла... — скривилась та, брезгливо косясь на Рель. — Ну, что? Выкладывай, подруга! — улыбнулась. — Что мне делать? Я чокнутая! Дура! — Ого, — прифигела та, — чего ж так самокритично-то сразу? — Сама посуди! — вскрикнула Мин, раскинув руки в стороны, что чуть не ткнула пальцами в Сану. — Представь ситуацию, что над одной девушкой издевался и потешался один псих, но потом она вопреки всем прошлым бедам сказала ему, что останется рядом. Чтобы ты сделала на ее месте? — Псих? — повторила. — Девушка? — Сана прищурилась. — Да, повернутый, ненормальный, больной, — Мин загибала пальцы, пытаясь прокрутить в голове дальнейшие предложения, — но при этом ты все равно не хочешь его бросать, так как... Так как... Не знаю, просто нельзя. Вот прямо точка! Капут! — Что ты хочешь мне донести? — продолжала издеваться над Мин Сана, ибо уже прекрасно поняла, о ком подруга тут речь толкает. — Смотри, — Мин все не утихала, а продолжала с невероятной концентрацией повествовать, словно вещала о проблеме мирового масштаба, — есть одна девушка, и есть один двинутый... — Так я двинутый? — кто-то неожиданно прошептал на ухо, а Ширель дёрнулся, подскочила от испуга, грозясь головой пробить потолок. Этот низкий голос она бы узнала даже в толпе кричащих людей! Да она бы, как только шепот этого мужчины уловила, пятками засверкала! Ее бы и след простыл, но тут так уже не прокатит. Ширель вытаращилась на Сану (или сквозь нее), боясь даже развернуться, ибо этот псих был настолько близко, что девушка боковым зрением видела мужской профиль в паре сантиметрах от своей правой щеки, так как тот наклонился. С его-то ростом в два метра (образно) только наклоняться к ней и остается. Сглотнув, когда тот положил свою руку на ее плечо, она перевела на Тэхена взгляд, открывая рот, однако сказать ничего не смогла. — Я ничего и не ждал, — прозвучало до одури холодно и безразлично, что мурашки табуном по спине прокатились. — Расслабься. — Нет, Тэхен... Я... — Будь добра, — выровнялся, — больше не открывай свой рот возле меня, — стиснул в руках небольшую сумку, глядя на девушку сверху вниз, как на какой-то изгой. — Не соответствует той твоей речи, да и воняет. Засунув вторую руку в карман брюк, Ким прошел мимо, направляясь к свободному лифту, хотя таких как назло не наблюдалось, поэтому пришлось ждать. Мин кинула в Сану взгляд брошенного бедного котенка, который нуждался в чьей-то поддержке, и нехотя поплелась за детективом, поймав от подруги тихое «Крепись». — Я уж думал, полгода пройдет, — съехидничал Ёнджэ, как только увидел долгожданную парочку, выходящую из дверей больницы «Хисон». Тэхен сильнее укутался в свой высокий воротник, натягивая капюшон по самый нос, и шел впереди, а следом волочилась Рель, не успевая за ним. Погода на улице стояла холодная, морозная даже, что кое-где лужи превратились в лед. — Спасибо, что привез мне кофту вместо куртки, друг, — съязвил Тэ, прижимая плечи к шее, так как замерз. — Скажи спасибо лучше, что я тебе квартиру подлатал после... — бросил взгляд на Рель, которая только что подошла и ступила прямо в лужу, из-за чего грязь плеснула на джинсы Тэхена. Ёнджэ издал смешок, когда у Кима на лице заиграли желваки, и решил не заканчивать свое предложение и не начинать обсуждение былых проблем. Сейчас все хорошо, в порядке, а то мало ли, когда этих двоих вновь переклинит.***
Слышался детский смех, и царила приятная атмосфера. Все проблемы, все ужасы, которые происходили за пределами этого дома, становились неважными, обычными и лёгкими, которым не требовалось внимание. Детский дом «Луковки», так он назывался. Чонгук сам открыл ворота во двор, глядя на то, как ярко светилась вывеска с большими английскими буквами, и улыбнулся, с восторгом ожидая, когда, наконец, встретится с людьми, живущими здесь. Но сердце трепетало лишь от одной мысли о том, что скоро Гук увидит ее. Она подрабатывала тут в свободное время, чаще всего даже просто помогала, не взымая за свою работу деньги. Она любила детей, она любила природу, она любила петь, когда не занята, она любила танцевать, когда никто не видел, она любила читать, пока никого не было рядом, но оставалась такой же доброй и нежной, какой и всегда была. Той самой Айю, которую Гук знал на протяжении пары лет. Звон колоколов пронзил уши, когда парень нажал на дверной звонок. По ту сторону двери послышались шаги, а ручка пару раз дёрнулась прежде, чем Чону открыли дверь. На пороге показалась миниатюрная старушка с седыми короткими волосами. На ней было красивое синее платье с белым воротничком, а на лице — улыбка. — Чонгу! — вскрикнула от радости та. — Ты так давно не приходил! Боже, а как вырос-то. — Я Чонгук, — стеснительно поправил парень, так как бабушка притянула его в свои объятья. — Да-да… Айю! — крикнула, а Чон прочистил пальцем ухо, так как, кажись, он чуть оглох. — Тут твой муженёк ненаглядный явился! — Нет, я друг, — замахал руками парень, лишь бы эта тетка наконец перестала его смущать, — всего лишь хороший друг... — Да ладно тебе. Из комнаты выглянула Айю с ребенком на руках. Ровные черные длинные волосы, что спадали по лопаткам и переливались от света ламп, милые черты лица, невысокий рост, хорошенькое телосложение и стройные ножки. Воплощение идеальности! Она светилась, серьезно. Или, может, ее белое платье слепило, кто его знал. Если бы вы только слышали, как прекрасен и милозвучен ее голос, когда она поет или говорит! Словно песня соловья! Вероятно (скорее всего), Чонгук просто преувеличивал, а, может, и прав был, но в его глазах девушка действительно слепила своими яркими лучами, в его глаза она вообще была ангелом. — Госпожа Гон всегда тебя так называет, — подошла ближе, а Гук наклонился к двухлетнему ребенку, чтобы покузюкать пальчиками (поиграться). — Смысл уже отнекивается? — Не знаю, — пожал плечами, задержав взгляд на Айю. Неловко улыбнувшись, он хотел было что-то сказать, как мальчик на руках у девушки схватил парня за волосы, заставив повернуться на себя, ибо чего это этот пушистый дядька ему внимание не уделяет. — Ой, какой проказник, — сразу же возмутилась девушка, пытаясь оторвать мальчика от бедных волос Чона. — Дэхви, так нельзя, дяде же больно. — Все в порядке, все ок, — показал большим и указательным пальцами кружок, когда наконец освободился от цепких рук малыша. — Это ничего. — Ты ему просто понравился, — прыснула со смеха та. — Идём? — Даже не спросишь, почему я навестил вас? — следуя за Айю, спросил Гук. — А нужно? — А? — растерялся. — Наверное... — Мне казалось, ты пришел увидеться со всеми нами. Для этого нужна причина? — Нет, конечно! — странно отмахнулся, начиная смеяться. — Ты права. — Ну и хорошо. В том детдоме среди стольких детей разных возрастов и среди просто хороших людей Чон пробыл довольно долго. Дети просто обожали, когда этот чудной большой брат приходил к ним, когда шутил и игрался с ними. Обычно Гук приносил игрушки или сладости, но сегодня что-то руки не дошли. Он просто хотел увидеть их, что забыл обо всем. Но все же, может, «их» должно быть в единственном роде, так как весь день парень не сводил глаз лишь с одного человека – Айю. Парень никогда бы и не узнал, что буквально в паре шагов от его места работы в Чечхоне находился детдом, если бы не девушка. Как-то раз они просто столкнулись на улице (ну как столкнулись, он её чуть своим скутером не сбил, но об этом оба предпочитали умалчивать)... Девушке нравилось приходить в детдом, ибо она там выросла, так и не получив опекунов до совершеннолетия, а Гуку... А Гуку просто нравилась Айю. Ли Чжиын, если быть точнее. Девушка решила оставить свое прошлое в этом месте, включая и имя, так как сменила его на другое, как только покинула свою «семью». — Ты же больше не работаешь в той конторе? — обратился невзначай Чонгук к Айю и усадил себе на колено маленькую девочку, ущипнув ее за щёчку. Девушка замерла на пару секунду, уставившись на книжки, которые держала в руках и которые собиралась ставить на полку. В комнате находилось всего три человека: он, она и маленькая девочка. — Нет. — Врешь. — Да, работаю. И что? — повернулась к парню, насупившись. — Почему ты постоянно цепляешься к нашей редакторской? — Потому что ваша журналюга всегда ищет себе приключения на одно место, — процедил сквозь зубы, говоря себе под нос, но Айю услышала. — Не называй Бетти так! — Минхи, — резко обратившись к девочке, Гук снял ее со своего колена, — беги поиграй в другой комнате, ладно? Дяде и сестричке нужно поговорить. Увидев милый кивок со стороны малышки, Чонгук улыбнулся, потрепав ту по золотым волосам, и проводил нежным взглядом до самой двери, пока сам не закрыл ее, оставаясь с Айю наедине. Парень подошёл к девушке, которая гордо сложила руки на груди и свела брови к переносице. — Вы не знаете, с чем имеете дело, Айю, — произнес мягко, аккуратно прикоснувшись к плечам Чжиын после того, как триста раз подумал, стоит ли вообще касаться ее. — То, во что впуталась Элизабет, слишком опасно! Я не хочу, чтобы ты тоже пострадала. Брось это дело! Напишите статью-разоблачение про что-то другое, а не... — Нет! — отрезала. — У нас неприкосновенность, нас не тронут, ведь мы журналисты. — Чушь. Ты хоть сама веришь в это? — хмыкнул, но стоило пересечься с девушкой глазами, как Чонгук стеснительно отвернулся к стене, даже не поняв, что выглядело это, мягко говоря, странно. — Е-если такие, как Элизабет Шин потянут руки туда, где их могут отрезать, жертв не избежать, — почесал затылок. — Понимаешь меня? — Гук, ты ведь знаешь что-то… — вдруг перебила и прищурилась девушка, шагая к Чонгуку вплотную, отчего у последнего участилось сердцебиение. — Я уверена, ты... — Айю, т-ты... Ты совсем не слушаешь меня, — прервал ее допрос, отступив назад и запустив пятерню в свои волосы, ибо совсем не представлял, как до девушки можно достучаться. — Я... Я просто хо... — Чонгук, тебе меня не отговорить, — сказала твердо, так, что не оспоришь, а Гук стиснул зубы. Очень трудно. Очень трудно сдерживать себя и не сорваться рядом с ней. Во всех смыслах. Он голову ради нее потеряет и сердце отдаст. Но от всего, что она творит вместе с той выскочкой Шин, крышу сносит! — Хочешь сказать, что я не прав? — нервно задал вопрос. — Хочешь сказать, что вам обеим ничего не угрожает? — Может, даже и так, как ты говоришь, но это не столь важно, Гук, — спокойно. — Намного страшнее, когда просто так умирают люди, когда они умирают, чтобы принести наслаждение другим... — Как давно от Элизабет ничего не слышно? — Откуда ты?.. — встрепенулись Айю, впадая в ступор. — Ее нет третий день, но я не понимаю, почему ты... — Она связывалась с тобой? — Да, — кивнула в недоумении, — написала, что все в порядке и ей нужно взять перерыв, но больше не звонила... — И неужели тебя это не смущает? — вздернул бровь. — Безбашенная женщина, что верещала на каждом шагу о том, что загонит за решетку всех бандитов, неожиданно сливается и бросает тебя одну, попросив сидеть молча... — Ты специально пришел сюда, чтобы напугать меня? Заставить сложить руки и бросить все, над чем так долго работали? — Нет, я лишь прошу тебя... — заикнулся. — Боже, Гук, а я уж подумала, что ты, наконец-то, перестал навязываться мне со своими указаниями, что плохо, а что хорошо, — взмахнула руками, ибо вышла из себя. — Не смей приказывать мне, что делать и как поступать. Не маленькая, да и ты мне никто! Я сама разберусь со всем, я сама справлюсь. Раньше справлялась, и сейчас получится! — Айю! — повысил тон, отчего девушка подскочила, переведя удивленный взор на Чона, потому что тот никогда не кричал на нее. — Слушай меня, — Гук грубо схватил девушку выше локтя и усадил на диван, сам приседая рядом, — ты одна, а их много. Люди, что стоят за всем... — Я не одна! — И где твоя Элизабет?! — вспылил. — Ее нет! Я не удивлюсь, если эту дуру грохнули в какой-то подворотне за длинный язык! Думаешь, у вас обоих есть шансы? Не обманывай себя! Лучше прекрати наживать себе проблем и попробуй связаться с Шин, ибо есть огромная вероятность, что живой она из всей заварухи не выйдет! — Да откуда тебе знать?! Знаешь, ты очень странный! Говоришь загадками, кричишь, не даёшь мне и слова сказать, делаешь, что в голову взбредет, ты пугаешь меня!.. Однако парень заткнул Чжиын насильственным поцелуем, позволив себе в коем-то веке такую наглость. Давно хотел, очень, только вот случая не подворачивалось, а уверенности не хватало. Как мальчишка малолетний не мог рядом с ней стоять спокойно, раскованно, а она в упор не видела, и этим невероятно раздражала! Не видела в нем мужчину! Почему бабы всегда такие тупые? Айю брыкалась, чтобы оттолкнуть, но тот был сильнее, не позволял ей даже замахнуться, перехватывая тонкие руки. Девушка мычала, била по плечам, старалась встать на ноги, но тот навалился, придавливая собой. — П-пр... П-рочь! — выкрикнула изо всех сил, поймав момент и дав Гуку пощечину. — Уходи! Видеть тебя не хочу! — из глаз хлынули слезы, но девушка злилась, и слезы были не помехой для ругательств. Чонгук в шоке уставился на Чжиын, пытаясь понять, что он только что натворил, пока по голове чуть ли не молотком ударило осознание – он все испортил. Черт. — П-прости, я... — шепотом. — Прости меня! Я не думал, что творю! Просто... Просто сорвался... Извини меня, прошу. Я волнуюсь за тебя, Айю. Боюсь, что и ты!.. — Я сказала, вон! — она отпихнула руками Чона так, что тот свалился с ног на пол, и подбежала к двери, чтобы покинуть общество этого извращенца. — Исчезни, Гук. И не смей больше приходить сюда. Парень пару минут посидел на полу, не сводя удивленного и жалостливого взгляда с разгневанной девушки, однако затем прикрыл глаза и опустил голову. Чонгук выдохнул, скривился и качнул головой в стороны, а затем встал. Неправильно все это, неправильно, но она его совсем ни во что не ставит. Ладно, прорвёмся и без ее согласия. Парень прошел мимо Ли, но на лице не было радости или пугающей злости, наоборот, сейчас ему было абсолютно грустно, печально и больно, ибо он для нее лишь пустое место. — Потом не говори мне, что я не предупреждал.***
Ширель выскочила из машины первой, как только Ёнджэ припарковался рядом с домом детектива. — Тэхен, постой, — Чхве ухватил Кима за рукав, заставив того не покидать автомобиль и снова сесть на переднее место. Тэхен обернулся, недоверчиво взглянул на друга и прикусил щеку, однако последовал просьбе. Дверца хлопнула, чем привлекла внимание Мин. Затем послышались щелчки, которые говорили о том, что Чхве закрыл все двери на замок в машине. Девушка остановилась около калитки, оперившись об нее спиной. Ключа не было, пульта управления тоже. В дом без Ким Тэхена ей не попасть, значит, придется ждать, пока судмедэксперт поведает ему тленность бытия. И что они только собрались обсуждать, когда на улице почти ночь? Почему при ней нельзя? — Что ты будешь делать? — задал вполне себе обычный вопрос Чхве, а Ким просто смотрел вдаль на дорогу без каких-либо эмоций и расслаблено откинулся на спинку кресла. — Не знаю. — Чего? — офигел. — Я имел в виду, что неизвестно, когда будет приступ снова, а Ширель и ты, вы оба, — не знал, как лучше выразиться, — не... — Да понял я! — гаркнул Тэхен, сжав кулаки. — Поэтому и сказал, что не знаю. Что делать с ней, не знаю. Столько дерьма и проблем вокруг, — Ким зарылся руками в свои волосы, перематывая в голове прошлое. — Не утрируй, не все так плохо, — друг похлопал его по плечу, чтобы детектив взбодрился, однако позже сильно сжал. — Тэхен… Ким сквозь свою серебристую длинную челку поднял скептический взгляд из-подо лба на друга. — Постарайся контролировать себя и не создавать критических ситуаций. — Обойдусь без твоих советов, — грубо сбил чужую руку с плеча, однако не тут-то было: Чхве не упустил момент и смело притянул Кима за грудки. — Тэхен, не трогай Ширель, не доводи до ужасных последствий, иначе я заберу ее у тебя, учти это. Детектив впал в шок, как только Чхве впервые на полном серьезе поставил ему условие, да ещё и так вызывающе глядя глаза в глаза. Но следом на его лице растянулась злобная улыбка, больше похожая то ли на ухмылку, то ли на психический оскал. — Ты уже второй, кто говорит мне подобное. Тэхёну хватило всего одного толчка кистью, чтобы Чхве отцепился и врезался спиной в дверцу позади. — Не бойся, — хмыкнул Ким, с напором открывая дверь и вставая. — Ее я не отдам никому. Судмедэксперт не стал выходить, переводя дыхание, так как решиться на такой разговор было, ой, как не просто, и он вполне ожидал, что детектив слушать его не станет, но одного варианта парень совершенно не допускал — что Тэхен сорвёт дверцу на его авто с замка прежде, чем выйдет. А может, оно так-то лучше? Машину починить можно, не так уж и страшно, но зато теперь детектив будет смотреть в оба, действительно защищать не только себя, но и Ширель. Может, и психовать перестанет. Но кто тот первый, что сказал ему такое же, как и Чхве? Об этом Ену предстояло ещё подумать. Детектив скрылся за воротами, потянув за собой Рель, а Ёнджэ лишь проводил парочку глазами и следом завел машину, выворачивая руль. В голове все стоял тот образ, когда Тэхен оттолкнул его в первый раз, в коридоре. Что означал взгляд детектива? Почему он повел себя так странно и погано? Всё должно измениться, или кто-то должен попытать удачи изменить все. Дом был в хорошем состоянии. Нет ни разбитых окон, ни царапин на стенах, не испорченного паркета, ни разорванных картин. Все обычно, настолько, что дух у Мин захватило. Здесь все началось. Она прошла в коридор, ближе к арке, пока парень разувался позади, и сняла с себя пальто и шапку, оставив портфель у дверей. Как себя вообще вести теперь? После того, как она сморозила ту самую глупость на лестнице. А глупости ли? Всю неделю она бегала от Тэхена, противоречила своим же словам, а когда сталкивалась с ним, то мычала что-то нечленораздельное. Было до одури неловко, ведь он ничего не говорил, ничем не делился, не открывался ей. Да она его почти не видела, он, словно сам знал, что нельзя показываться друг другу, словно нарочно делал то же, что и Рель. А она «я останусь рядом!». Бред какой. Надо думать сначала, Ширель, думать, а потом действовать! Но жалеет ли она? На удивление, нет. Вот вообще нет! И это странно! С какими целями она вообще начала это все? С какими целями разрешила запереть себя в клетке? — Ну как, — Тэхен не спеша повернул ту за плечо и развернул к себе, чтобы видеть девичье лицо во всей красе. — Навевает воспоминания, а? На нее смотрели эти бездонные пустые глаза, в темноте они казались намного темнее, чем были на самом деле. Тэхен просто пугал, когда его настроение вот так резко переключалось, а еще больше страшило, что эмоции на его офигенно красивой морде было сложно разобрать, чтобы оценить уровень опасности. Цель, говорите? Возможно, это глупо и рискованно, безбашенно, но попытка не пытка. Живём лишь раз. «Я сделаю из тебя человека, Тэхен». — Молчишь? — удивился тот, смотря с презрением, но девушку не отпускал. Мин потянулась к выключателю, чтобы дать этому дому такой нужный в данный момент свет. И лампы осветили всю прихожую после щелчка. — Есть будешь? — спокойно спросила, игнорируя попытку Кима ее спровоцировать. Она отбросила мужские руки и, как ни в чем не бывало, прошла на кухню, зажигая свет в помещении и кинув пальто на диван по пути, которое до этого держала в руке. Никто не говорил, что будет легко. Но чтобы получить желаемое, нужно играть по его правилам. Детектив стал в пороге и, оперившись о косяк и сложив руки на груди, скрестил свои ноги, наблюдая за действиями Ширель, как будто ища подвох. Та включила в розетку микроволновку и поставила подогреваться чайник, открыла холодильник, чтобы достать продукты, а затем потянулась к тарелкам, в которых планировала приготовить что-то легкое. — Отравить меня собралась? — Просто покормить, — даже взгляда на него не поднимала, пытаясь унять дрожь, ибо нельзя было показывать, что она волнуется. — Слышала, медсестры говорили, что ты ничего не ел за день. Отказывался от всего. Вот подумала, может... — Меньше думай обо мне. Я ничего не буду, — Тэхен хотел было развернуться и уйти в комнату, чтобы переодеться, но не стал, ибо девушка случайно уронила тарелку на пол, которая разлетелась с грохотом и треском на осколки. Подождите, у него дежавю? Так же само не стало его любимой чашки когда-то. — Извини, — вырвалось, а Ким вздернул бровь, ожидая, что она выдаст дальше, однако у Мин и в мыслях не было продолжать. За что извинилась, она и сама не поняла. Вероятно, за разбитую тарелку (как всегда, всё через жопу), а может, за пощечину, а может, за то, что, как и сказала Айрин, чуть не угробила Тэхена. — А где щенок? — перевела тему, наклоняясь, чтобы убрать осколки, а Ким, спустя пару секунд, перестал сверлить ее своим взглядом, выравниваясь во весь рост и подходя к ней, отчего Мин чувствовала, словно уменьшается с каждым его шагом сантиметров на десять. — У знакомого, — он вдруг сам стал спокойным, чересчур, что аж удивительно. Детектив перехватил ее голые руки, которыми она собиралась подбирать осколки. Мозг Рель блуждал где-то далеко, отдыхал, прекратив попытки хоть что-то логическое и правильное подсказывать. Тэхен оттолкнул от кухонного стола девушку и от того места, где рассыпалась тарелка. — Иди в душ, — сказал мягко, но каменное выражение его лица так и не изменилось, — а затем – спать, — он махнул на дверь спальни, опустив взор на осколки. — Я сам. — Но... — Куховарить будешь завтра, сказал, — вроде бы произнес негромко, но жёстко, а кожа гусиной стала, и Рель не стала перечить, топая в ванную. В доме гулял сквозняк, что мурашки по спине пробежались. Однако на обоих давило напряжение, воцарилась неловкость, витающая в воздухе, как так и надо, что все другие проблемы становились пустыми, незначительными. Котел не был запущен, благодаря которому отапливался весь дом, что совсем не удивляло, ибо уже долгое время здесь никто не жил. Тэхен рвано выдохнул, закрывая огромной ладошкой все свое лицо, а следом взъерошил серебристые волосы. — Черт.***
— Почему ты здесь? — покинув ванную, которую принял сразу после Рель, Тэхен оглянул зал. Ширель сидела на диване, подумав, что сегодня она может избежать компании жёсткого и тонкого матраса на полу в комнате детектива. Да и ощущение там всегда было такое, словно Мин играла роль домашней животного для него, который лежит в ногах хозяина. В общем, приятно от этого не было. — Но ведь Ёнтана нет, я могу... — стоило перевести взор на детектива, который гулял в одних лишь широких штанах по дому, не удосужившись одеть даже футболку, как Мин заткнулась. Да, тело у него, конечно, красивое, однако не надо было так светить им на людях, потому что у девушки кошки на душе заскребли. Рана была выставлена на показ, точнее огромный пластырь, который ее закрывал. Да и множество шрамов, расползшихся по его рельефному торсу, подливали масла в огонь. Рель прикусила губу, стыдливо опуская голову, потому что чувствовала себя как-то неправильно. Он специально издевался? — Ты идёшь в спальню и ложишься там, где и раньше, — парень накинул на шею полотенце, взмахнув мокрыми волосами, отчего капельки воды упали на пол. Уголки губ потянулись вверх от неплохой реакции Рель на него полуголого, но Тэхен тут же уничтожил эту мысль и сделал привычное выражение лица – пофигизм. — Тэхен, — сжала руки, на которые смотрела, как на спасательный круг, — я не хочу там спать. — Не обсуждается. — Я не хочу спать на полу, не заставляй меня, пожалуйста, — борзо. Парень хмыкнул, медленно шагая к девушке, а та вдруг уверенно уставилась на него, думая о том, как, блин, врыться в пол, но нельзя было показывать, что Рель собирается ему уступать! Он стал прям перед ней, глядя сверху вниз, а затем наклонился на уровень лица, отчего Ширель быстро заморгала, понимая, что ее липовая уверенность трещит по швам. И почему все гады в мире такие красивые? И пахнут так вкусно? Чтобы в тысячу раз обиднее стало, раз эти люди гнилые изнутри? Но Тэхен ведь не просто так стал придурком: столько всего в жизни у него произошло, он многого натерпелся. Ой, снова понесло мысли восвояси. Давай, Ширель жалей его и дальше, переставая думать о том, что детектив действительно опасный человек. — Ч-что? — голос предательски дрогнул, так как к щекам прилил румянец, а парень дерзко схватил ту за пряди, притянув ближе к себе и заставив ее подняться на колени. Девушка обхватила его руку и скривилась от незначительной боли, зажмурив один глаз. — Вот как мы заговорили, да? — ухмыльнулся, намекая на прошлое. — Ты, кажется, говорил, что от меня воняет, — что-то в последние дни она себе яму рыла собственными руками, а может, просто накручивала. — У тебя фетиш на женские волосы или исключительно на мои? — спросила, не сводя глаз с мужского лица, скользя взором по очерченным скулам. Тэхен не казался здоровым, наоборот, вид у него был болезненным, однако сил хоть отбавляй. — Тему не переводи. — А что ты хочешь услышать от меня? — держать зрительный контакт оказалось труднее, чем она ожидала, тем более, когда он так уставился и завис, поэтому Мин пыталась разжать чужие пальцы на своих волосах как можно скорее. — Я не домашнее животное, с которым ты можешь обращаться, как хочешь... — Поправка, — перебил, облизнув губы, — я мог и могу. Не забывай, кто перед тобой, Рель. «Псих», разве нет? — В-возможно, я поспешила с выводами, — сердце колотилось как бешеное, что с ней такое? — Но и сказать, что была не права, тоже не посмею. Прекрати это все. По-моему, для нас обоих недавнее послужило уроком. Не пытайся наступить на одни и те же грабли дважды. Тэхен прищурился, не понимая одной вещи – вот она сейчас специально нарывается? Намеренно так себя ведёт? Что, уже не страшно, да? Хули, блядь, она смелая и упертая такая? Или он просто видит и слышит то, что хочет? — Ширель, — прорычал, но Мин вдруг резко дотронулась рукой до его бритой подмышки и защекотала, от чего детектив машинально отпустил ее волосы и согнул руку, отодвигаясь. — Не знала, что ты боишься щекотки, — прошептала и издала смешок Рель, пока Ким от нервов прикрыл глаза, пытаясь утихомирить внутреннего зверя. — Хочешь, чтобы я спала там, ладно, я буду. Девушка вскочила с дивана, полетев в направлении спальни, как будто только что спаслась от урагана, и громко хлопнула дверью. Кажется, кто-то почувствовал свободу! Да что с ней не так?! Однако, что в ступор привело, так то, что на весь дом послышался щелчок. Она закрылась? Серьезно? От него? Тэхен ударил ногой со злости диван, тут же жалея, так как рана больно кольнуло, заставив аж ноги подкоситься. — Сучка... — цокнул, следуя за девушкой и вынимая из шкафчика запасной ключ по пути. Ага, да, конечно, умная нашлась. Как только парень открыл дверь спальни со всей дури, у Рель волоски на теле наэлектризовались. Хорошо, что не видно было под одеялом. Под его одеялом. Тэхен просто выпал, ведь девчонка лежала на его кровати, отвернутая к окну. Мин слышала громкое шарканье ногами, но глаза открывать, да и вставать оттуда не собиралась. Просил в комнату, на, тебе комнату, однако руки тряслись от предвкушения чего-то, как и тело, в общем-то. — Даже не думай, — недовольно произнесла Рель, почувствовав, что Тэхен хотел ее пнуть, но в итоге, его нога так и зависла в воздухе, а парень удивился. У нее глаза на затылке? — Съебись на свое место. — Я не собака, — огрызнулась, а Ким уже грозился столкнуть тушку Рель с кровати, — иначе уйду к Сане. — К той доске? — ассоциации, что поделаешь. — Ну, попробуй, — фыркнул. — Словно я тебе разрешу. Слушай, не играй на моих нервах, я сейчас не в том положении, чтобы тратить на тебя время. Будь благодарна, что я тебя ещё не прибил за блядское поведение, — взмахнул руками, имея в виду ее недавние выкидоны. — С Сокджином получилось, почему с Саной не выйдет? Скрежет его зубов заставил натянуть одеяло на голову и свернуться калачиком, чтобы спрятаться, но парень отбросил теплую вещь, нахально повернув девушку на спину и схватив Ши за подбородок. — Я тебя предупреждал на счет мужиков. Не раз, сколько ещё ты будешь испытывать меня? На данный момент, девушка отбросила все шутки в сторону, так как не планировала злить его на полную катушку. Она вообще злить его не собиралась. — Поступай со мной как с человеком, — была настроена серьезно, игнорируя цепкие пальцы у себя на подбородке и плече. — Как с равным тебе. Ким замер буквально на минуту, словно изучая Ширель, словно запоминая каждую деталь, словно задумавшись о чем-то своем. Он смотрел так, будто хотел своими темными глазами передать все, что на душе, все, в чем он погряз по самую макушку. — Тэхен? Однако детектив прикусил губу, когда изучающий взор остановился на ее губах, а потом – бледной шее, за что хотелось дать себе хорошего леща. Ширель даже возразить не успела, когда Тэхен легко сбросил ее тело на пол, совершенно наплевав на то, что было это достаточно сильно и грубо. Невоспитанно, в конце концов! И пофигу, что кто-то может отбить себе копчик, скорчившись от неприятных ощущений. — Ложись спать. Здесь, — неприкосновенно, неоспоримо, твердо – Ким Тэхен мог любого заставить его слушаться, лишь бросив в человека испепеляющий все на своем пути взгляд. — И мне похуй, что тебя не устраивает. Рель расстроилась, подползая к тому жалкому матрасу и устраиваясь в импровизированной койке. Сверхиллюзий она себе не создавала, но предполагала, что Ким мог быть хотя бы мягче с ней после... Да кого это волнует? Его, видимо, нет, почему тогда она должна забивать себе голову глупыми мыслями? — В зале холодно... — только начал Тэ, когда, наконец, лег в свою постель, укрывшись по плечи одеялом, но Рель его прервала: — Ты не псих, — тихо, почти неслышно и печально, а у парня вдруг сперло дыхание и расширились глаза, слава богу, что лежал к ней спиной. — Тот еще неотесанный чурбан, но не псих. Мин на минуту прислушалась к его дыханию, уловив сопение, поэтому пришла к заключению, что он уснул. Она тут слабину дала, распиралась, грубо говоря, а он уже в царстве Морфея погряз. Ну и больно надо. — Придурок, — шепнула, а в нее неожиданно полетела подушка, ударив прям по голове и заставив волосы упасть на лицо. Ширель выскочила, оборачиваясь назад и заглядывая на кровать, но Ким спокойно лежал, как и раньше, в той же позе. Поиграть захотел? — Де... — протянула, прищурив один глаз. — Деспот? Внезапно Ким гневно развернулся, потянувшись за еще одной подушкой и приготовившись пульнуть, чтобы девушка заткнулась, но напоролся на осуждающий и недовольный взгляд Ширель. Надолго это его не остановило, поэтому подушка все же прилетела в Мин, лишив детектива предмета, на который можно было класть голову. Пусть теперь довольствуется собственной рукой. Однако об этом Тэхен подумал только после нелепого броска. Может, Ёнджэ-хен прав и он действительно становится странным? Что он вообще затеял сейчас? Парень улёгся, не сказав и слова в свое оправдание и не имея под башкой ничего, кроме простыни и одеяла. Детектив натянул аж до самого верха большое покрывало, сделав из края что-то похожее на валик, но вдруг получил такой же ответ: Мин кинула в Тэхена его же подушку, чуть не промазав мимо кровати. Точность – не ее конек, вы вроде должны были понять. Девушка тут же забралась на свой матрас и накрылась легким тонким покрывалом, прикинувшись спящей. Пару минут никакой реакции от детектива не следовало, лишь какой-то скрип кровати. Отогнув уголок покрывала, Ширель решила одним глазком оценить обстановку. Однако открой она его, как сразу же напоролась на лицо Тэхена, что вальяжно и деловито лежал на своей кровати, но при этом был повернут к ней. Ким не сводил с нее прищуренного острого взгляда и подпирал кистью руки голову, утопая правым локтем в мягкой постели. Он подул на мешающую челку, которая упала на глаза, от чего та поднялась вверх и снова опустилась на лицо, и заключил: — Идиотка. — От идиота слышу...