***
Спустя десять суток мобилизированный Гафрилоф стоял на плацу вместе со своим только сформированным батальоном и пел гимн. На войну обскурус собирались хоть и быстро, но громко. Было решено устроить поместные парады из сформированных войск и по окончанию оных погрузить всех на прилетевшие транспорты «Пилигримов», коим и суждено будет отправить псов за границы Эдема. Гафрилоф по этому поводу даже немного переживал. Вообще, в сознании большинства псов, «Эдем» и являлся галактикой. Что там было за его границей псов особо не интересовало. Конечно, иногда находились провидцы, говорившие о таинственных формах жизни по ту сторону Грани, таинственных и по-определению ужасных. Как раз в подобные периоды и выходили на экран блокбастеры вроде «Котзилы из дальнего космоса», «Зов Кафуну» и даже звёздная эпопея «Червоточина X-трим!». Что псов ожидает там, среди холодных и чужих звёзд? Гафрилоф задавал себе этот вопрос и не находил ответа. Неизвестность пугала. Ему было страшно, это правда. Там, за Гранью, их могли ожидать самые кошмарные ужасы из возможных. Огромные разумные насекомые, откладывающие личинки в иных разумных? Непонятные кровожадные твари, готовые высосать всю кровь из пса? Жуткие зелёные головастики, способные контролировать твоё сознание? А может глисты-похитители тел? То, что находится за Гранью, просто не может быть хорошим. И вести о преступлениях чужаков на кошачьей планете Шанхси, лишь подтверждали это. Псам показали внешность их противников — до чего же мерзкие твари, особенно те, синие. Всё в них буквально кричало, что они «чужие». Всё в них было «неправильное». Да, Эдем населяло множество разумных видов, начиная от самих псов и заканчивая кошаками с крысами. Но все они были какие-то… родные, что ли? Может и не самые любимые, но привычные и «правильные». В отличие от существ обитающих за гранью, «неправильность» которых заставляла нервничать. Но какими бы жуткими не были эти существа, псы должны были остановить их. Это был даже не долг. Это было словно… предназначение. А значит сержант Гафрилоф марширует по своему городу, в надежде разглядеть среди собравшейся толпы свою жену. Марш окончится и сержант Гафрилоф погрузится на корабль вместе с батальоном, дабы отправиться за Грань. В пространство, отдалённое от дома чем-то большим, чем просто расстояние. Отправится туда, где обитает неведомое и холодное зло. Отправится встретиться с противником, о котором мало что известно. Встретиться с теми, кто вероятно его и убьет в бою. И когда закрываются люки корабля, сержант вспоминает слова полкового исповедника: «каждый пёс служит Совершенным». — Делами либо кровью, — добавляет Гафрилоф, отворачиваясь. Впереди его ждет Грань и скрывающееся за ней монстры. Ужас. Неизвестность, а так же смерти. Множество смертей. Но в одном Гафрилоф теперь уверен: он хороший пёс…Отступление: обскурус
17 марта 2018 г. в 07:44
В противовес турианцам, обычное население Теократии встретило новость о войне с чужаками, пришедшими из-за границы Эдема, относительно спокойно. Не было ни громких дебатов по информационным каналам, ни патриотической речи, призванных сплотить обитателей перед угрозой из дальнего космоса.
Точнее будет сказать, что их не было в общественной среде. В военных частях хватало как полковых исповедников, так и офицеров, доносящих до солдат необходимую точку зрения с применением эпатажных стилей общения той либо иной формы, в зависимости от породы и родного мира оного офицера.
Лично на планете Гафрилофа, новость о начавшемся походе против чужаков и первой волны мобилизации озвучили в пятиминутных выпусках экстренных новостей, где-то в перерыве между сериалом «Неприступная» и боевиком с элементами ужаса «Адские Псы: У Края Бездны» на Первом канале.
На Втором эту же новость озвучили на три минуты позже.
Гафрилоф, отслуживший к этому моменту два года в СПО и закончивший службу в звании сержанта, стараясь не кряхтеть, чтобы не разбудить уснувшую рядом жену (почему «Непреступную» крутят к концу дня, а хорошее кинцо уже ночью, когда уважающий себя пёс спать обычно ложится?), поднялся с дивана и направился к шкафчику с вещами, дабы найти свои документы и достать униформу.
Четырнадцатилетний ретривер с некой толикой задумчивости провёл лапой по запечатанной в пластмассовом пакете форме.
— Во как получилось, — задумчиво проговорил сержант обскурус в резерве.
В своё время он серьёзно раздумывал над тем, чтобы продолжить службу, но уже в элитных частях вроде «Авангарда» либо «Гвардии». Но не сложилось.
В «Авангард» его кандидатуру не стали рассматривать. Как потом ему поведает исповедник, сержант недостаточно агрессивен для данной службы. Можно было попробовать вступить в Гвардию, если бы не одно маленькое «но»! Точнее даже два!
Отец Гафрилофа всю жизнь работал жрецом в одном из крупных храмов планеты, и по семейной традиции эта роль передавалась к старшему сыну, образуя своеобразную династию. Естественно, что судьба Гафрилофа после службы казалась окружающим уже предрешённой.
Проблема была в том, что сам Гафрилоф себя ни исповедником ни священником не чувствовал.
Ведь кто такой тот же «Исповедник», если убрать всю ритуалистику? Это пёс, к которому приходят другие псы, когда их что-то тревожит. Тот, кто может наставить, утешить, либо дать мудрый совет. Это чтец душ и сердец.
Недостаточно просто носить рясу. Следует обладать особым складом ума и характера.
Гафрилоф необходимыми качествами не обладал. От этого, возможно, и был его «тихий бунт», когда совсем ещё молодой пес неуверенно подавал заявку на рассмотрение его кандидатуры.
Вторым «но» был полковой исповедник Грэйхович.
Это был старый и умный пёс, повидавший множество щенят, что на его глазах превращались во взрослых псов. Грэйхович однажды сказал Гафрилофу: «каждый пёс служит Совершенным по-своему. Кто службой в Авангарде, кто Исповедником. У каждого свой путь. Я вижу, что ты не хочешь оскорблять отца, принимая на себя ту роль, к которой ты не готов и как считаешь, не подходишь. Но если твоё желание нести волю Совершенных и защищать Эдем вызвано не верой и не долгом, а попыткой оправдаться в глазах своих либо оправдать себя в глазах чужих: тебе не место ни в Авангарде, ни в Гвардии, либо иной любой схожей структуре. Поверь старому псу, поговори с отцом и найди свой собственный путь. Главное помни: каждый пёс служит Совершенным, какую бы тропу он не избрал».
Собственно, так и получилось.
Гафрилоф не стал ни жрецом, ни Гвардейцем. Отслужив, он нашел себе спокойную работу, гармонично сочетающуюся с его терпеливым и мягким нравом. Милую молодую жену, ждущую первых щенят и проживал размеренную жизнь в которой не хватало… определённости.
«Каждый пёс служит Совершенным» — так говорил Грэйхович, но Гафрилофу казалось, что он плохой пёс. Что он разочаровал не только отца и братьев, но и Совершенных своим отказом следовать семейной традиции.
Часть его даже обрадовалась войне, на которой сержант сможет кровью и делом доказать себе и Совершенным, что он хороший пёс. Пусть ему не хотелось оставлять беременную жену (хоть подобное для псов никогда не являлось оправданием для отказа от службы), утром Гафрилоф, не став дожидаться пока придет повестка, направился к ближайшему призывному пункту, как и остальные два миллиарда псов в возрасте от двенадцати до пятидесяти лет, населяющие эту планету и не задействованные в военных либо государственных структурах…
Естественно, что вся экономика на планете в этот день встала. И вина за это полностью лежала на местном правительстве, не додумавшемся успокоить население и сразу, во время объявления столь важной информации, дать указания спокойно дожидаться повестки выполняя свои рутинные обязанности.
Но какой смысл об этом теперь беспокоиться?
Вздохнув, правительство объявило этот день всепланетным выходным, приравняв к национальному празднику. Милиция, с помощью сил СПО, где просто крепким словом, а где и водомётами, отогнали толпы возбужденно лающих псов от призывных пунктов.
Сами псы, ещё немного подискутировав насчет необоснованной жёсткости водомётчиков и недальновидности правительства, разошлись по домам и барам (выходной же ведь).
Гафрилоф, успевший вовремя увернуться от водометного огня на поражение, пошёл домой к жене…
Примечания:
β