Million reasons

      Мы лишь недавно вернулись домой после очередного успешного тура. Я был счастлив, потому что, хоть и сидел всю жизнь на чемоданах, а путешествия и аэропорты буквально стали моей жизнью, я всегда скучал по дому. Ничто, даже самый прекрасный уголок мира не смог бы заменить мне лица любимых людей. Ведь именно семья была моим домом. Меня никогда не заботили переезды, новое окружение, — все это являлось лишь мелочью, если со мной находились близкие. Но важным, пугающим элементом, когда я был один. И я бы свихнулся, не будь со мной Шеннона. Мой милый, мой любимый брат, с ним мне всегда было легче, и куда бы мы ни отправились — я чувствовал себя, как дома.       Однако и родная кровать была мягче всех гостиничных кроватей и кроватей моих верных фанаток, где я частенько проводил с ними время. Поэтому, вернувшись в ЛА, я забылся длительным сном, который уже давно стал моей заветной мечтой. ***       После тура у нас намечалась одна из самых громких фотосессий, фотографий которой ждало огромное количество народу, но кто знал, что это мероприятие станет самой дерьмовой фотосессией в моей жизни.       Шесть утра. Я сквозь сон слышу очень неприятный звук, похожий на звук сирены с примесью некого воя. Он доносился из-под подушки — значит телефон. Кое-как отыскав его в темноте, я, преодолев резкие ощущения от яркого света экрана, прочел сообщение, гласящее: «Не проспи фотосессию!». Шеннон. Я убью его. Подумав, что фотосессия не стоит того, я без зазрения совести лег обратно, мечтая поспать еще пару часов. Едва окунувшись в царство Морфея, вновь из сна меня выдернул звонок. Это нереально меня выбесило, и дрожащими от злости руками я нащупал телефон, поднимая трубку. — Джаред, ты где там ходишь? — Послышался недовольный женский голос в трубку. — У нас фотосессия, ты не забыл? — Это прикол? Гребанных шесть утра, если ты потерялась во времени! — Крикнул я в трубку, еще надеясь на продолжение сна. — Какие шесть утра?! Час дня не хочешь? Чтобы в течение тридцати минут был здесь! — Выпалила она и бросила трубку. И сон, как рукой сняло. Какого черта? Я вскочил с кровати, раскрыл шторы, и яркий дневной свет, словно подтверждая слова нашего менеджера Мэри, неприятно ударил в глаза. Я в спешке метнулся на кухню, спотыкаясь о вещи, лежащие на полу, и бросив взгляд на настенные часы, с ужасом осознал, что Мэри была права. ЧАС ДНЯ. Долго не думая, я начинаю собираться, и уже через пятнадцать минут разбитый выбежал из дома, громко хлопнув дверью. Я почти бежал, решая не использовать автомобиль по причине пробок. На светофоре строго горел красный. Но, несмотря на то, что ждать оставалось секунды две, я бросился вперед. И все бы ничего, только в один момент, когда мне оставался лишь шаг, чтобы пересечь эту дорогу — меня сбивает с ног велосипедист. Небольшой промежуток времени я совсем не помню. Открыв глаза, я узрел «прекрасное» лицо перепуганной светловолосой девушки, которая с ужасом смотрела на меня, что-то лепетала и трясущимися руками протягивала мне платок. Я окончательно пришел в себя, осознавая, что она и является тем самым велосипедистом, который меня сбил. — Ты, дура ненормальная! — Прошипел я. — Кто тебя на дорогу выпустил?! Какого хрена ты по сторонам не смотришь? — Я грубо оттолкнул ее руку с платком и поднялся на ноги. — Простите меня…я вас не заметила…горел еще зеленый…а вы…появились из неоткуда… — Заикаясь, она с паузами попыталась что-то сказать. Потом, устремив на меня взгляд, вновь протянула дрожащей рукой платок. — Давайте я помогу. — Какой зеленый? Иди к врачу наведайся, больная! — Я отшатнулся от незнакомки. — Не трогай меня! А если бы ты меня убила, то что?! Что тогда?! — Неистово кричал на нее я, срывая голос и привлекая внимание окружающих. И тут я заметил поторапливающих нас водителей машин и прохожих с камерами. — Езжай дальше людей калечить, идиотка! Психбольница по тебе плачет! — Бросив напоследок, я побежал дальше, размышляя над тем, какой скандал из этого разгорится. Фотосессия началась как полтора часа назад, а я только зашел в студию. — И где тебя носило? — Мельком глянув на меня, раздраженно спросил Томо. — Джаред, ты, что, совсем обалдел? Ты хоть понимаешь… — Стала было отчитывать меня Мэри, но едва взглянув на мое лицо, мгновенно сменила тон: — Что с тобой случилось? А-ну подойди сюда! — В итоге сама в спешке приблизилась ко мне. И посыпались просьбы ко всем принести мне воды, полотенца, какие-то бинты и прочие медикаменты. Я откровенно не понимал, что происходит, но когда мне дали зеркало — и сам едва ли не обомлел. Оказалось, у меня чуть-чуть ниже виска была неглубокая рана, но такая отвратительная и большая, проходящая почти через всю щеку и подбородок. Фотосессия испорчена. Но хоть все вокруг здорово всполошились, я старался убедить их, что все в порядке. Однако Мэри их всех так взбушевала, что моих слов почти никто не слушал. И, наконец, мне удалось: внимание обращено на меня, и я смог рассказать им о сегодняшнем инциденте. Съемки пришлось отложить.