Ты невероятен, Антон Шастун!

Он точно, мог сказать, когда это произошло. Пятого сентября, в одиннадцать часов сорок минут, время остановилось. Антон бросил взгляд на лежащий на парте мобильник, отметил про себя – 11.40 и поднял глаза на звук открывающейся двери. Время замерло на месте. На пороге класса стоял ОН. Антон даже не думал, что это будет именно так. Он ошалело и обреченно смотрел на стройную изящную фигуру, черные волосы, почти наполовину прикрывающие мерцающие голубые глаза… чувственные губы, изогнутые в капризной полуулыбке… бриллиантовую сережку в правом ухе… узкие бедра и длинные ноги,обтягивающие джинсы, с разрезами на коленях и чисто белые кеды... верхнюю половину туловища, абсолютно идеальной формы, упакованную в белую рубашку с короткими рукавами… золотистую кожу… – он пожирал ЕГО глазами, стремясь насытиться наперед, потому что где-то на уровне подсознания знал, что время остановить невозможно… а он уже не сможет… Его жизнь преломилась в это остановленное мгновение. Ему уже никогда не быть прежним… Он либо будет с НИМ… либо просто не будет… потому что на пороге их 11 «А» пятого сентября в одиннадцать часов сорок минуту и сколько-то там секунд возникла его судьба, его жизнь, его любовь. – Новенький? – крикнул, кажется, Максим Артемьев, время, лязгнув всеми своими механизмами, двинулось дальше. – Чё стоишь. Иди, садись вон к Катьке, – и вдруг опомнился, повернулся к молчавшему почему-то до сих пор Антону. Авторитет Шаста в этом классе, как, впрочем, и во всей школе, был непререкаем. – Да, Тох? Антон смог только качнуть головой один раз: вниз-вверх. Голова кружилась, перед глазами все плыло, колени дрожали. Он тихо радовался, что сейчас сидит. Наверное, стоял бы – обязательно упал. Такого с ним никогда раньше не было. Макс посмотрел на друга удивленно и – так же удивленно на новенького, который почему-то так и не двинулся с места: – Ну, чё ты замер? Катька не нравится?.. Нам тоже, а что делать? – философским тоном поведал Макс, но был оборван на полуслове запущенным в него Катькой Губариной учебником английского. Класс довольно загоготал. – Во, вишь, – успев отшатнуться, заявил Максим, – инглиш у нас, ферштейн? – Yes, I’ve understood, [1] – отозвался новенький с улыбкой, от которой у Тоши окончательно снесло крышу. – Вау, – выразил полный восторг Макс, – ты супер спикаешь, да? Новенький издал короткий смешок, потом, слегка прикусив нижнюю губу, уверенно прошел к учительскому месту, водрузил кейс на стол, выложил рядом стильный мобильник и обвел смеющимися глазами притихший разом класс. – Инглиш начнется прямо сейчас, – сказал он мягким и каким-то даже завораживающим голосом. – Do you understand me? [2] – поинтересовался ОН. – Yes, [3] – нестройно отозвался слегка обалдевший от неожиданности класс. Парень, выглядевший на 3-4 года старше их самих, оказался – ни много, ни мало – учителем. – Угу, – кивнул тот, пряча усмешку. – Я счастлив. Так вот, зовут меня Попов Арсений Сергеевич. -Do you agree? [4] – Yes, – по-прежнему нестройно, но уже значительно меньшим количеством голосов отозвался 11 «А». – Интересно, сколько человек из тех, кто сейчас ответил мне согласием, понял дословно, что именно я спросил? – проговорил учитель весело. – В любом иностранном языке крайне важно научиться понимать хотя бы приблизительно, о чем идет речь. Иначе вы можете согласиться на что-то такое, о чем потом будете очень сильно сожалеть. Сегодня наш с вами первый урок – ознакомительный – и разговаривать мы с вами сегодня будем исключительно по-русски. Разумеется, – Арс обвел глазами класс, – в идеале, согласно школьной программе, к одиннадцатому классу вы уже должны говорить по-английски бегло и понимать практически все из того, что произносится на английском. В нашем с вами случае у меня нет полной уверенности, что дело обстоит именно так, как я сказал. Или я ошибаюсь?.. Класс оживился, бойко обсуждая свои способности и умения в английском. На самом деле, дела обстояли не так уж и плохо. Вера Алексеевна, учительница английского, скоропостижно ушедшая в конце мая в декретный отпуск, старательно впихнула в головы своих учеников зачатки знаний. На большее, в принципе, никто и не рассчитывал. Бегло говорить по-английски и понимать чужую речь от выпускников обычной средней общеобразовательной никто и никогда не требовал. Для этого, в конце концов, есть специальные школы, лицеи, гимназии. Там и зарплата выше, и часов на обучение предоставляется больше. Так что новый учитель требовал от них нечто теоретически, конечно, необходимое, но практически почти невозможное. – Понимаю, – сказал Арсений с улыбкой, и класс мгновенно стих. Слушать этот негромкий завораживающий голос можно было только в полнейшей тишине. – Этот английский вам и даром не надо, и за деньги не надо. Кстати, совершенно напрасно. Английский язык постепенно захватывает мир, процесс интеграции медленно, но верно сводит планету в единое целое. Европа уже объединилась, и кто знает, что будет через десять-двадцать лет, когда вы будете в самом расцвете своих сил. Придется учить английский за деньги. – А вдруг международным языком будет русский? – хохотнув, подал голос Ромка Сафонов. – Оптимист? – улыбнулся Арс. – Рад за вашу чистую и незамутненную ничем веру в лучшее. Я, к сожалению, глубокий пессимист в этом отношении, – он окинул взглядом класс. Антону было странно видеть сияние в глазах учителя, словно тот был искренне рад общению со своими учениками. «Таких учителей не бывает, – подумал Антон, – просто в природе не существует». Оглядев слегка прибалдевших одноклассников, Тоша понял, что они думают примерно о том же. – Продолжим, – мягкий голос вновь заставил зашептавшихся было учеников замереть. – Допускаю, что английский не нужен большинству из вас, но в то, что он не нужен никому, я просто не поверю. И хочу сказать, что за эти несколько месяцев, отпущенных нам школьной программой, выучить английский вполне возможно даже с нуля, а на основе той базы знаний, что у вас уже имеется, задача значительно облегчается. Поэтому я могу предложить вам следующий вариант. К концу сентября каждый из вас должен определить для себя программу-максимум, и те из вас, кому нужен английский в совершенстве, начнут заниматься языком по отдельной методике. Не обещаю вам райской жизни, гонять вас буду нещадно, но английский вам покорится к февралю. Март-апрель – шлифовка, май – свободное общение на английском. Остальным будет предложена программа-минимум и разговорный английский на уровне руссо-туристо. Сможете без труда разбирать надписи на импортных продуктах, в фильмах с плохим дубляжом будете понимать больше переводчика, с компьютерным английским будете на «ты», легко сможете переводить длиннющие аннотации со словарем. Впрочем, для этого существует масса компьютерных программ-переводчиков. Следующий наш урок будет послезавтра, я устрою вам небольшое тестирование, чтобы проверить уровень ваших знаний. Пожалуйста, по возможности, освежите свою память, но за отметки не волнуйтесь, их пока не будет. Вообще, в сентябре мы обойдемся без них, самое главное сейчас для вас – научиться думать на английском языке, – по классу пронесся тихий недоверчивый шепоток. – Это не так сложно, – улыбнулся Арсений, – как вам кажется. Это просто такая игра, правила ее невероятно примитивны. Мы всегда воображаем себя кем-нибудь – Суперменом, Человеком-пауком, Золушкой или Принцем… предлагаю вам на этот месяц представить себя англичанами, случайно попавшими в чужую страну, языка которой вы не знаете. Поверьте, как только вы войдете в роль, вы начнете думать на английском языке, даже если ваш словарный запас будет состоять всего из нескольких десятков слов. Итак, – Арс бросил быстрый взгляд на мобильник, – до конца урока еще осталось время, если у вас есть вопросы, я готов вам на них ответить, – он усмехнулся, – в пределах разумного, безусловно. – Арсений Сергеевич, – крикнул Макс, – а знакомиться с нами вы не будете? – Знакомиться? – вскинув левую бровь, иронично протянул Арс. – Разве я не представился вам? – Да нет, вы же вроде должны нас всех по списку поднять… – Максим смешно наморщил нос. – Вы на нас посмотрите… – И? – Арсений засмеялся. – Мне это каким-то образом поможет запомнить двадцать человек сразу? При этом учтите… what is your name?.. [5] – Максим Артемьев! – торжественно провозгласил Макс, словно объявляя себя самодержцем российским, и вновь покосился на непривычно молчаливого Антон, не понимая, что происходит с лучшим другом. А тот сходил с ума, будучи не в состоянии оторвать глаз от учителя. Век бы смотрел – не насмотрелся… и больше ничего в мире не могло его сейчас интересовать… – Так вот, Максим Артемьевич, учтите, у меня еще четыре параллели, в каждой по два-три класса, а в каждом классе по двадцать-двадцать пять человек. Как Вы считаете, реально запомнить вас всех одномоментно? – Наверно, нет, – протянул Макс, слегка ошеломленный невероятной вежливостью нового учителя. Его впервые в жизни так подчеркнуто называли на «вы», и это звучало… так… непривычно и так невообразимо здорово, что пацан слегка прибалдел. – Но ведь так положено… Вчера вон эта… как ее… Инга Веми… Виними… – Инга Вениаминовна, – услужливо подсказала отличница и староста Марина Лакина. – Во-во, эта самая… она нас всех, как положено, подняла, посмотрела… – И?.. – улыбнулся Арсений. – Вы получили удовольствие от стояния на уроке?.. Тогда встаньте, пожалуйста, Артемьев, дабы мы все могли лицезреть ваш светлый лик. Класс одобрительно захихикал, Максим растерянно посмотрел на учителя. Торчать одному посреди класса не хотелось, ладно бы все вместе или по очереди, а тут… – Встать! – тихий ледяной тон учителя полоснул по ушам так неожиданно, что Макс вскочил и замер, ошалело глядя на Арсения. Класс тоже малость оторопел. Учитель был не таким уж белым и пушистым, как им показалось вначале, чувствовалось, что у него есть характер, и вертеть собой он не позволит никому. – Ну как? – вновь мягкий и чарующий голос, словно не было только что в голосе обжигающего льда. – Довольны, Артемьев? Присаживайтесь, пожалуйста… Еще кого-нибудь что-нибудь интересует?.. Интересовало все и всех, но этот молниеносный лед в голосе как-то неожиданно отбил охоту прикалываться. – Что ж, – Арсений вновь взглянул на мобильник, – осталось совсем немного времени, и теперь уже я хотел бы познакомиться с одним человеком из вашего класса, о котором среди педагогов ходят прямо-таки легенды… Класс обрадованно загудел и догадливо оглянулся на Антона. А о ком еще могли ходить легенды?! Тот закусил губу и опустил голову, а учитель продолжал с легкой усмешкой: – Честно говоря, я подумал, что знаменитый Шастун – это вы, Дмитрий, поскольку сегодня именно вы были самым активным в классе. Однако я ошибся и хотел бы увидеть господина Шастуна, если это возможно. Говорят, вы – просто гроза для учителей, обожаете доводить их до белого каления и срывать уроки. Класс загоготал еще сильнее, со всех сторон посыпались одобрительные смешки: «Давай, Тоха, покажись», «Антон, покажись», «Ну-ка, Шаст, во всей красе». Лицо Тоши запылало, уши загорелись огнем. «Гроза учителей… до белого каления… Да я… я для вас… – Антон медленно поднялся и посмотрел прямо в голубые мерцающие озера, – я все для вас сделаю… с рук ваших есть буду… и всех заставлю…» Арсений встретил взгляд неформального лидера класса спокойно, но зеленые глаза светились… обожанием?.. любовью?.. преданностью?.. страстью?.. Арс даже замер от неожиданности – так на него еще никто и никогда не смотрел. Даже в глазах Артема, который утверждал, что искренне любит его, Арс никогда не замечал ничего, даже отдаленно напоминавшего чувства этого мальчишки. И до чего же он был хорош, этот пацан!.. Просто потрясающе красив… Густые темные волосы, аккуратно постриженные, правильные черты лица, красивый рот, живые зеленые как изумруд глаза под темными ресницами, стройная и сильная фигура, хорошо развитая для шестнадцатилетнего парнишки. Но, кажется, мальчишка вообще не осознавал, какую власть несет с собой его красота, очаровавшая и слегка даже напугавшая Арсения. В горле у него пересохло. Ему нужно было что-то срочно сказать Шастуну, что-то легкое и безобидное, но как назло, в голову не лезло ничего, кроме тягостно-обреченного: «Боже мой, как я влип!» Да еще этот взгляд – покорный и обжигающе-страстный, кричавший ему безмолвное: «Я – твой! Твой! Твой!» В это невозможно было поверить, этого просто не могло быть… Арс не верил в любовь с первого взгляда. Он вообще не верил в любовь. Звонок, взорвавший напряженную тишину, так неожиданно установившуюся в классе, прозвучал для Арсения словно райская музыка. Облегчение скользнуло по губам учителя невесомой улыбкой. – Что ж, будем знакомы, Антон, – сумел выдавить он почти бесстрастно. – Благодарю вас всех, до встречи послезавтра. И бежать от этих глаз… Бежать, бежать, бежать…