— А я — люблю тебя.
Как же броско, нахально и резко. Все с той же противной ухмылкой и сильной хваткой, которая ни на секунду не давала слабину. Бесит. Раздражает. Потому что от глубокого голоса холодок по коже и мелкая дрожь, заставляющая сжиматься разом все органы.
— Нравится? — игриво спрашивает Джагхед, заправляя выбившийся локон за ушко. Элизабет дергается от легкого прикосновения, отворачивается и смотрит вниз, хочется ударить, да посильнее, но парень словно предугадывает, переигрывает ее и прижимается всем телом, что воздух сперает у обоих. — Пошли вместе? — усмехается он.
— От-пус-ти, — сквозь зубы шипит девушка и дергается. Последнее — не очень правильный ход; Джонс все еще сдавливает руку и от каждого движения только больнее. — Ублюдок.
— Милая, прекрати… мы же так хорошо общались все эти дни, — играет невинность, пока в глазах абсолютно иное, противоположное.
— Ты просто не можешь без этого, да? — внезапно спокойным тоном выдает Купер, по крайней мере старается.
— Ммм? Поподробней…
— Как не старайся разглядеть в тебе что-то хорошее, его все равно нет, — Джонс внезапно отпускает и отступает на полшага, склоняясь над Элизабет.
— Разве это не было очевидно с первого нашего знакомства? — парень выпрямляется и убирает руки в карманы. — Быть хорошим слишком затратно, не находишь? Мне и так неплохо.
Они потратили слишком много времени. Джагхед разворачивается и уходит.
— Быть таким, значит… — тихо говорит Бетти, надеясь, что парень не услышит.
А он слышит, выходит в зал, даже не обернувшись. Это все еще игра. 18 дней. Ровно. Не больше, не меньше. Бетти прерывисто выдыхает, поправляет волосы и уверенной походкой двигается вперед. Своими выходками, Джагхед только приближает свой же проигрыш.
» — А я — тебя люблю» — если ложь, тогда эти слова должны были пролететь мимо и не давать глупому сердцу надежду.
Это бессмысленно.
Элизабет садится рядом с Арчи и тепло улыбается ему, не смея взглянуть на Джонса, который без стеснения смотрит на нее. Она чувствует это.
— Поехали, уже поздно, — говорит Арчи, и Элизабет бескомпромиссно соглашается. Поскорее бы домой. Как там все?
Они выходят из ресторана, и Бетти, первым делом, быстрее спешит к машине Арчи, садится, пристегиваясь и дожидаясь парня. Арчи обходит авто и садится, выискивая ключ в кармане. Они отъезжают, но Бетти все равно не спокойно. Сзади Джонс, он сворачивает на том же повороте, что и они и едет сзади.
— Джагхед разве не в другой стороне живет? — спрашивает Купер, не сводя взгляда с бокового зеркала авто.
— А? Да, ну вообще-то надо с разобраться с договорами.
«Вот так всегда…»
После того, как они спокойно доезжают до дома, Бетти уходит в ванную. День был выматывающим, а нахождение Джонса в доме немного напрягает и отбивает желание покидать пределы спальни. Купер так и поступает. После теплого душа лежит уже в своей, такой знакомой и мягкой кровати. Попеременно открывая и закрывая глаза.
« — А я — тебя люблю»
Ладонь с гулким хлопком опускается на постель и скользит по хлопковой ткани.
Что вообще у него на уме? Говорит такое…
Купер поджимает губу и никак не может успокоится.
Хочет взять на слабо? Не выйдет.
Девушка ложится на бок и смотрит на электронные часы. Уже два часа прошло, а они все еще сидят. Бетти закрывает глаза, в надежде уснуть, но где там… Она трясет ножкой, смотрит на часы и резко встает. Так она точно не уснет. Надо посмотреть, чем они заняты.
Накинув халат, Купер как можно тише выходит из спальни и идет к кабинету Арчи. Разговоров не слышно, так тихо будто ушли. Элизабет уже выходит на свет, брошенный из приоткрытой двери, как останавливается, услышав шуршание бумаги, прижимается к стене и осторожно выглядывает. В кабинете только Джагхед. Он стоит к ней спиной, перед открытым на две створки шкафом и что-то ищет, проходится пальцами по толстым коркам документов и вздыхает.
«Что он ищет?»
Слышится вибрация, а потом хриплое «Да?»
-… не знаю… нет… Джим, — с раздражением говорит Джагхед.
«Джим?»
Он разговаривает с ним.
— Какого черта, я вообще этим занимаюсь? — Джонс молчит, видимо, слушает. — Не надо, это был риторический вопрос. Я все вот удивляюсь. Арчи отсутствовал всю неделю, блять… Всю неделю, когда у нас времени было дохрена и больше, а у тебя мозги включились в последний момент, — Джонс злится. Бетти даже вздрагивает, когда парень прикрикивает на Джима. — Тем не менее, как я их тебе достану? — Джагхед закрывает створки и переходит к другому шкафу. — Такое не хранится на видном месте, максимум в каком-нибудь сейфе.
-…
Снова молчание.
Элизабет сглатывает и продолжает наблюдать одним глазом.
— Ты «Миссия невыполнима» что-ли пересмотрел? Найду я сейф, а пароль… Друзья. Блять, Джим, просто удивительно, как такие как ты становятся профессиональными хакерами. Друзья друзьями, а все ценные бумажки всегда должны быть скрыты ото всех. И вообще… — Джагхед внезапно перестает говорить, и девичье сердце пропускает удар. Надо сматываться. Инстинкт самосохранения прямо пищит, пока Бетти отходит от двери и делает первые шаги. Не к добру это все.
Дверь распахивается, да с такой силой, что цепляет Купер и та падает, в страхе смотря вперед.
— Подожди, Джим. Здесь, лишние люди, — Джагхед отключается и сразу настигает Элизабет, впечатывая в пол. Он сильно сжимает и натягивает ткань халата у шеи, и Бетти коробит от страха. В последний раз она испытывала такое, когда… Тошнота подступила к горлу, в глазах невольно начинает скапливаться влага. Элизабет чувствует, как по виску течет слеза и скрывается меж прядей.
Она боится его, как и тогда. Это фобия и животный страх снова вернулись.
Увидев дрожащую перед собой девушку, Джагхед немного остывает и убирает руку, хватает за плечи и усаживает напротив, сжимая ладони.
— Много слышала?
Бетти отрицательно мотает головой, не в силах и слова сказать. Глаза стеклянные, тело совсем не слушается.
— Хорошо, — Джагхед натянуто улыбается, и девушке становится так жутко, будто черви заползали по спине. Он проводит по ее макушке, нежно гладит, а она шарахается от его руки. — Тихо. Мы же ничего не скажем Арчи?
— Мхмхм…
— Тшшш… — Джагхед подавляет ее истерику, давя рукой на пересохшие губы. — Все будет хорошо, если будешь молчать. Да?
Бетти по инерции быстро кивает. Джагхед наклоняется, смотрит прямо в глаза и держит сзади рукой за шею.
— Мне надо идти, — шепчет почти у самого уха и целует в щеку. Элизабет закрывает глаза и вздрагивает, хмуря брови. Тело сковало, будто ее окунули в чан со льдом.
Джагхед встает, смотрит на Бетти с грустной улыбкой, которую девушка точно не увидит и уходит. Элизабет слышит, как внизу Арчи прощается с Джагом, следом хлопок и поднимающиеся шаги. Купер открывает глаза и встречается с Арчи, который сначала не понимает, что происходит. Почему она сидит на полу? А потом Бетти резко встает с места и бежит в спальню, прикрыв ладонью рот. Она быстро забегает в ванную, щелкает замком и падает перед туалетом. Ее тошнит.
— Бетти! Бетти, открой! — парень барабанит по двери, а у нее руки трясутся, слезы щиплют щеки и тошнота не уходит.
— Я в-в поряд… — девушка учащенно дышит, горло режет и сжимает.
Это чувство страха не дает ей нормально вздохнуть.
— Бетти!
Сердце заходится в быстром темпе.
— Бетт!
Девушка смывает, доходит до раковины и выплескивает воду на лицо, тяжело дыша. Глаза стеклянные, снова эти удушающие воспоминания. Этот скрежет в ушах, обжигающие кожу прикосновения. Элизабет словно в жерле вулкана, горит, страдает, но не может закончить.
— Все нормально. Я, наверно, стейком отравилась…
Голова кружится, а стук об дверь не прекращается. Девушка смотрит на себя в зеркало. Дрожит. Ладони касаются лица, кажется, она сходит с ума.
— Давай в больницу поедем?! — Арчи дергает за ручку, желая сломать ее к чертям.
— Нет, мне нормально… я… — слышится гулкий удар об пол.
— Бетти…
***
Элизабет просыпается от какого-то тихого писка. Веки будто свинцом налились, так тяжело открыть. Девушка делает над собой усилия, чтобы открыть глаза. Все расплывчато, пахнет чем-то неприятным. Она хочет перевернуться, как руке становится больно.
— Мхм…
— Бетти, — голос Арчи. Мягкие руки укладывают обратно и укрывают одеялом.
— Где я? — Бетти щурится и все пытается привстать, как замечает капельницу, какой-то датчик и усталое лицо Арчи.
— Ты в больнице. Тебе стало плохо и ты потеряла сознание в ванной.
Бетти опирается об подушку, смотрит куда-то вниз и тело вдруг будто сильным разрядом прошибает.
«Хорошо. Тихо. Мы же ничего не скажем Арчи? Да?»
Становится не по себе, желудок сжимается, во рту сухо. Хочется встать и куда-нибудь убежать, скрыться от всех.
— Бетти? Тебе плохо? Давай я врача позову… — парень хочет встать, но Элизабет хватает его за рукав, прикрывает глаза и глубоко дышит, пытаясь успокоится.
— Все в порядке, я в норме.
— Нет, — Эндрюс садится на стул и сжимает руку Бетти, целуя костяшки. — Ты мне ничего не хочешь рассказать?
Бетти чувствует его сожаление, тревогу и бессилие, и самой становится так же паршиво на душе.
— Элизабет Купер? — в палату заходит медсестра с блокнотом. Она высматривает, листает и смотрит на Арчи, который порывается с места.
— Что с ней? — обеспокоенно спрашивает парень.
— Ничего серьезного. Все показатели в норме. Мы долго не могли определить причину, потому что как показали анализы со здоровьем у вас все в порядке.
— Тогда что это?
— Это на психологическом уровне. В вашей мед-карте мы кое-что нашли… Вы давно наблюдались у психолога?
— Да, полгода назад, но как это… — Бетти вспоминает, как ей тогда было так же плохо. Она не до конца понимала причину своего плохого состояния, пока не обратилась к психологу.
— У вас мнемофобия*, — заключает медсестра.
— Но я… — девушка поднимается на локтях.
— Лежи, — Арчи укладывает Купер обратно и серьезно смотрит на медсестру, а потом и на Купер.
— Фобии не могут сразу исчезнуть, и даже спустя несколько лет они могут снова проявиться из-за внешних раздражителей, которые были как-то связаны с вами ранее или повлекли за собой эту фобию.
Бетти все вспоминает. Она думала, что избавилась от этого. Даже когда находилась рядом с Джонсом, такого не было… Но вчера он так смотрел, словно мог в любой момент убить.
Девушку бросает в холодный пот. Это невыносимо. Словно ходить по кругу ада.
— Вам надо как следует отдыхать. Вы должны полежать хотя бы день или два, чтобы восстановиться.
— Нет, мне надо…
— Мы согласны, — твердо говорит Арчи, медсестра кивает и уходит.
— Арчи, — жалобно стонет девушка, Эндрюс поворачивается к ней и садится рядом, поглаживая по руке.
— Тебе надо отдохнуть.
— Но…
— Я знаю, сейчас тебе плохо и ты не готова мне рассказать, но давай, ты отдохнешь, а потом уже все обсудим, — парень целует ее в лоб.
Медсестра уходит, не смея им мешать.
А Элизабет думает, что никогда не сможет ему рассказать. Унижение и стыд. Это отвратительно. Он никогда не примет ее такую…
— Тогда ты тоже отдыхай, наверно, всю ночь. Устал, — Бетти гладит его по щеке и вяло улыбается.
— А ты?
— Я буду в порядке. Полежу, не буду сбегать.
— Хорошо.
— Давай иди. — Арчи встает и немного тушуется. Все же как-то не то… — Иди, отоспись. Я тоже посплю.
— Ладно, я тогда вечером заеду.
Бетти кивает и провожает Эндрюса взглядом с мнимой на лице улыбкой. Когда он уходит, Купер переворачивается на бок и плачет. Арчи не заслужил всего этого. Ее гложет, что она ему вот так врет, а он все принимает за чистую монету. Она и вправду стала такой мерзкой. От самой себя же тошнит. И все из-за
него.
***
— Вы спите? — в палату заходит медсестра, держа большой букет белых роз.
— Нет, — Элизабет аккуратно садится, чтобы не задеть капельницу и вопросительно смотрит на цветы.
Это Арчи принес?
— Заходил парень, просил вам передать, — улыбается девушка, ставя цветы на тумбу. — Ну… — хлопает руками. — Не буду мешать, отдыхайте.
Элизабет кивает и пододвигается ближе. Розы так приятно пахнут. Девушка неосознанно улыбается и морщится, а когда открывает глаза замечает черную маленькую открытку.
— Выздоравливай, милая.
