Ангела на кушетке

      

Глава 22. Медальон Хельги

                    Хельга лежала на мягком диване в своей квартире. Её взгляд медленно скользил по строчкам, которые девушка написала много лет назад.       «… она знала, что как бы ей ни было больно, она никогда не сможет остановиться, и будет продолжать неистово гнаться за мужчиной, который её никогда не полюбит».       Тяжелый локон волнистых светлых волос упал на лицо, когда Патаки перевернула страницу восемьдесят шесть и начала перечитывать страницу восемьдесят семь своего дебютного романа.       Прежде чем она успела двинуться,чтобы спрятать за ухо непослушную прядь, раздался звонок в дверь. Положив уже порядком истрёпанную авторскую копию романа на подушку, Хельга направилась к украшенной нелепыми узорами и смехотворно вычурной входной двери, которая, как девушка была уверена, поставила крест на всём проекте квартиры. К её удивлению гостем, стоявшим по другую сторону куска красного дерева махагони, оказалась лучшая подруга, которая буквально светилась от счастья.       - Фиби?! - неуверенно поприветствовала девушку Патаки, наклонив голову на бок, и наблюдая за восторженным выражением на лице лучшей подруги, - не знала, что ты зайдёшь, я…       Фиби покачала головой и начала объяснять.       - Прошу прощения за свой неожиданный визит, Хельга, но я обнаружила кое-что важное, - искренне сказала Хейердал.       Блондинка подняла бровь и вопросительно уставилась на гостью: азиатка была не из тех людей, кто мог просто так взять и нагрянуть в гости без приглашения. Поэтому Патаки могла лишь предположить, либо что-то выбило Фиби из колеи и заставило сгорать от нетерпения или страшно нервничать, а может и то и другое одновременно.       - Ты нашла что-нибудь важное? - для уверенности переспросила Хельга.       Кивнув, подруга жестом показала в сторону внутренней части квартиры.       - Можно… войти? - вежливо спросила учёная.       - Да, да… конечно, - ответила Хельга и отступила в сторону, позволяя Хейердал пройти и жестом предлагая чувствовать себя как дома.       Гостья направилась к дивану, на котором до этого читала хозяйка квартиры, и села. Взгляд её слегка раскосых, но очень глубоких и мудрых глаз скользнул в сторону потрёпанного романа, который мирно почивал на декоративных подушках и ждал своего часа.       Аккуратно перелистывая страницы, Фиби улыбнулась и посмотрела на Хельгу, которая только что устроилась рядом с ней.       - Решила развлечься, читая дамский роман? - пошутила Хейердал.       - Полагаю, что так, - ответила Патаки, ёрзая на диване,чтобы найти идеально удобное положение: девушка подтянула ноги к себе и села на них, - но знаешь, всё впечатление от истории рушится, если ты заранее знаешь концовку.       Фиби ухмыльнулась.       - Впечатление рушится и от того, что ты сама написала концовку, - подмигнула блондинке подруга, указывая на последнюю главу.       Кивнув, психолог посмотрела на первое издание: на слегка пожухлые, с подвёрнутыми уголками страницы, задаваясь вопросом, как она вообще смогла добиться такого феноменального успеха, написав довольно заурядную по сюжету историю.       - Ну и это тоже, само собой! - рассмеялась Патаки.       - Хельга, могу я спросить, почему ты написала такой грустный финал? - спросила Фиби, пока её взгляд пробегал по начальным абзацам последней главы. Хейердал нахмурилась, поджав губы, пока произносила про себя написанное.       Психолог расслабилась, растянувшись на подушках, и заправила за ухо непослушный локон светлых волос.       - Это история о безответной любви, Фиби, - напомнила Патаки фабулу книги гостье, которая всё ещё хмурилась от последних страниц, - у таких романов не бывает счастливого конца.       Отложив книгу обратно на диван, азиатка внимательно посмотрела в лицо стародавней подруги и прямо спросила.       - А может… возможно, уже пришло время выпустить продолжение? - спросила она с явным намёком, слегка подняв одну из бровей.       - Это не история об Арнольде! - быстро выпалила Хельга, когда у неё автоматически включились психологические защитные механизмы, и явственно ощущая, как суровая, хмурая, отталкивающая гримаса начинает распространяться по её лицу, - в конце-концов, роман был основан на моём реальном жизненном опыте, на всём том, что со мной произошло в Калифорнии...       Фиби, которая всё время их знакомства улавливала мысли Хельги с полуслова, перебила подругу.       - Нет, конечно, это ведь обобщённая история всех опытов первой любви и отношений всех молодых ребят и девчонок в колледжах, - вдумчиво сформулировала мысль Хейердал, остановившись на мгновение, прежде чем вдаваться в подробности, - истории, объединившиеся в одну, воистину недосягаемую фантазию, - перефразировала Фиби одного из рецензентов в литературном журнале.       Взглянув на книгу, Хельга знала, куда гостья пытается вести разговор, и поняла, что лучшая подруга в очередной раз оказалась права.       - Недосягаемая фантазия, в которой я пыталась воплотить образ Арнольда..., - пробормотала блондинка, принимая реальность такой, какая она есть и, понимая, что уже нет смысла что-то отрицать.       - Ты никогда не любила никого из мужчин, с которыми пыталась завести отношения, - сказала Фиби прямо, стараясь докопаться до истины.       Хельга, по крайней мере, могла бы радоваться тому, что подруга так долго сдерживалась, чтобы не бередить старые раны. И правда, они никогда не обсуждали книгу, ни по содержанию, ни по смысловой нагрузке,ни по эмоциональному посылу который она несла - они вообще не касались этой темы с того момента, как она была напечатана. На самом деле, даже когда Хельга не пригласила Фиби на торжественный обед в Нью-Йорке, где ей вручали награду за достижения в области литературы, подруга всё равно, что есть силы, пыталась ухватить скрытые смыслы, заложенные в этот, на первый взгляд, казавшийся банальным, женский роман.       Патаки от удивления подняла бровь, задаваясь вопросом, правильно ли она определила цель Хейердал.       - Нет, не любила, - подтвердила психолог догадку гостьи.       Не то, чтобы такая очевидность нуждалась в подтверждении, Хельга даже не потрудилась притвориться, что никогда не чувствовала глубокой тяги к молодым людям, с которыми встречалась в колледже.       - Ну, и как тогда ты вообще могла обратить свой опыт с ними в «самую душераздирающую любовную историю года»? - Фиби снова вставила кусочек из статьи в литературной газете, - откуда ты тогда брала силы и талант творить? Ты ведь можешь писать, лишь черпая вдохновение из чувств, которые испытывала к Арнольду. Разве нет? Разве всё было не так?       Вымученно улыбнувшись из-за попыток подруги покопаться у неё в душе,Хельга поморщилась.       - Как бы это ни было грустно,- блондинка готова была одновременно плакать и смеяться над собой, чувствуя себя весьма жалкой, - я практически описала всю свою жизнь, как будто Арнольд был в ней.       Фиби проницательно посмотрела ей в глаза.       - Хельга, признай, наконец, если бы не Арнольд, ты бы никогда в жизни не написала ни одной строчки..., - сказала девушка японско-кентукийского происхождения, постукивая пальцем по корешкам её монографий, - и,возможно, ты бы даже не стала так интересоваться профессией психолога.        - И что с того? Ты хочешь заставить меня почувствовать себя поехавшей, пропащим человеком?! - отчаянно огрызнулась Хельга, пронзительно взглянув на лучшую подругу.       В глубине души она знала, что Фиби не пыталась унизить её или оскорбить или даже намекнуть, что без Арнольда Патаки была бы ничтожеством и пустым местом, блондинка действительно не верила, что Фиби предлагала ей сделать парня единственно важным в жизни. Девушке было скорее любопытно,почему подруга выбрала именно этот момент, чтобы затронуть столько сложную и болезненную тему.       Ученая негромко рассмеялась.       - Нет, это просто должно пресечь твои попытки сбежать от самой себя, навешивать на себя ярлыки, изображать ту, какой ты не являешься и просто принять, что он - единственный мужчина который может быть в твоей жизни и который может сделать тебя счастливой, - мудро высказалась Хейердал.       Хельга поджала губы.       - Ладно-ладно, я тебя поняла, - неохотно соглашаясь, кивнула Патаки, - не пора ли нам сменить тему? Что такого важного ты хотела мне показать?       Фиби коротко вздохнула, глянув на свою сумку, затем снова поднялась, чтобы посмотреть блондинке прямо в глаза.       - Хельга, это вряд ли сменит тему нашего разговора, - мягко промолвила Фиби.       О, теперь Патаки ясно поняла мотивацию и подноготную пылкой дискуссии об Арнольде - подруга, по-видимому, пришла с предметом, связанным с Шотменом. И то, что Хельга ничего не знала о том, что ученая заскочет к ней на огонёк - только подливало масла в огонь сомнений и страхов молодой блондинки.       Психолог понятия не имела с чем азиатка зашла к ней в гости.       Фиби медленно потянулась вниз, в свою большую черную сумку, которая на самом деле больше походила на рюкзак, и начала копаться внутри в поисках какого-то важного предмета. Глаза хозяйки квартиры расширились,когда Хейердал подняла руку, вытащив из сумки сверкающую золотую цепочку, которую Хельга узнала бы в абсолютно любом месте и абсолютно в любой ситуации.       Патаки ахнула, когда Фиби потянула за цепь и та растянулась на всю длину - её конец венчал медальон в форме сердца, который девушка положила себе на ладонь. Вытянув руку, Хейердал протянула медальон бывшей хозяйке, которая буквально застыла от шока, и ничего не могла сделать, кроме как смотреть на него и шептать.       - Я же сказала тебе избавиться от него… попросила его уничтожить… почему…       Фиби выглядела невероятно виноватой и очень долго хотела что-то сказать, но сразу же останавливалась, закрывая рот, прежде чем всё-таки собралась с духом и попыталась всё объяснить.       - Я знаю..., - извинилась Хейердал, открыв в руках сердцевину, чтобы показать фотографию одиннадцатилетнего Арнольда, который был там последние тринадцать лет, - прости, но я просто не могла этого сделать, - призналась Фиби, всё ещё держа медальон так, чтобы Хельга могла взять его.       Звуки, вызванный тем, что гостья от смущения и нервов переступала с ноги на ногу, полностью заполнили комнату, и психолог смутно ощутила их, когда её взгляд пробегал по цепочке и кулону, которые в детстве она не снимала с шеи.       - Пожалуйста, не молчи, говори со мной..., - умоляюще попросила Фиби после того, как тишина стала абсолютно невыносимой.       Рука Патаки двигалась невероятно медленно, как в замедленной съёмке, пока блондинка не схватилась за медальон. Как только кулон благополучно оказался в руках блондинки, пальцы влюблённой девушки скользнули по нему, снова и снова убеждаясь в том, что это был именно её кулон в форме сердца - так как на нём всё ещё оставалась маленькая царапина в левом нижнем углу, о которой знала только она.       - Почему? - тихо прошептала Патаки, мельком взглянув на Фиби, прежде чем её взгляд вернулся к исследованию медальона.       - В каком смысле почему? - в замешательстве переспросила девушка, явно не зная, о чём конкретно идёт речь.       Хельга нахмурилась и с любопытством посмотрела на лучшую подругу.       - Почему ты не смогла уничтожить его?       Руки Фиби беспокойно ёрзали по коленям, когда она ответила.       - Может, это прозвучит чересчур пафосно и сентиментально, но я пыталась сломать его, Хельга, я действительно попробовала это сделать,но в последний момент не смогла, мне показалось, будто я... ломаю тебя саму.       Патаки мягко улыбнулась, хоть сердце девушки несколько раз сжалось от нахлынувших на неё эмоций и, казалось, будто оно по разным причинам пропустило несколько ударов, включая ощущение прохладной поверхности предмета, который когда-то был для неё самой дорогой вещью, но главным образом, из-за лучшей подруги.       - А ты уверена, что сама не являешься поэтессой, а, Фиби? – всхлипнув, пошутила Хельга, пытаясь хоть немного перебороть искушение заплакать и прижать медальон к самому сердцу.       - Это вряд ли, но боюсь, я всё же знаю кое-кого, кто так сильно повлиял на моё мироощущение в плане романтики, заставив проснуться давно дремавшие во мне возвышенные чувства, - хихикнула в ответ Хейердал.       Блондинка прикусила губу и, крепко сжав золотое сердце в руке, обхватила плечи лучшей подруги и обняла её. Фиби немедленно ответила на объятие, обняв и начав слегка покачивать хозяйку квартиры.       Через какое-то время Хейердал отстранилась и, когда её взгляд снова сосредоточился на обложке романа, азиатка откашлялась и с любопытством глянула в сторону Хельги.       - Ну, Хельга..., - нерешительно начала девушка, - ты что, действительно настолько гибкая?       Блондинка наклонила голову и вопросительно покосилась на неё.       - Страница девяносто четыре..., - разъяснила свой вопрос микробиолог, указывая прямиком на копию первого издания.       С большим трудом Хельге удалось не подавиться собственным языком в тот самый момент, когда слова Фиби достигли её ушей, хотя блондинке потребовалось некоторое время, чтобы остановить нахлынувший приступ кашля.       - Господи Боже…, - застонала Патаки, одарив подругу игривым взглядом, - лучше бы ты никогда не читала эту книгу!       Фиби усмехнулась.       - Ну же, Хельга, не темни…, - подначивала подруга, - эта сцена... произошла в реальности?       Кому-кому, а Хельге было доподлинно известно, что Фиби может быть довольно жесткой, когда ей нужно узнать ответы,поэтому давным-давно Патаки предлагала подруге заняться юриспруденцией, если у неё не получится с медициной.       Хельга смягчилась и сказала.       - Да, правда, это был реальный случай.       Спустя мгновенье, когда Фиби осознала смысл услышанного, она начала дико хохотать, видимо, находя «таланты» лучшей подруги весьма… впечатляющими.       - Я уверена..., - Хейердал удалось выдохнуть после очередного приступа хохота, - что Арнольд оценит твои... «умения»..., - лицо азиатки засветилось самодовольным выражением, когда Хейердал кивнула, будто подтверждая свою догадку.       - Фиби! - воскликнула невероятно смущённая и огорошенная таким поворотом Патаки, не говоря уже о том, что она была ошарашена тем, что мелкая скромняга Фибс осмелилась вообще произнести такое вслух.       Хотя Хельге и не нужно было задаваться вопросом что, а вернее, кто, повлиял на мысли и представления девушки об амурных делах. Хейердал ещё сильнее загоготала от этой реакции, из-за чего блондинка поняла, что подруга полностью уверена в их сексуальной близости.       - Он, ну… ещё об этом не знает..., - запинаясь, и несколько неловко колеблясь, призналась Патаки.       Ей всегда было проще вообще не думать о таких вещах, так как блондинка была известна своим нетерпением в данной области, и вовсе не думать о таких вещах - было единственным способом держать в узде её бурные фантазии.       Хихиканье резко прекратилось, и Фиби странно посмотрела на подругу.       - Ты серьёзно? - спросила Хейердал, с трудом веря услышанному.       Хельга нахмурилась.       - Фиби, Прошло всего две недели...       - Это правда, однако, сколько я тебя знаю, ты предпочитаешь выражать своё влечение посредством физических отношений, - отметила давнюю привычку подруги Фиби.       Патаки вздохнула.       - Я делаю тоже самое посредством слов, - ответила девушка, хотя знала, что дело было явно не в этом.       Хейердал подняла бровь.       - «Не считая того времени, когда мы сообщали друг другу расписание занятий, как и любая пылкая пара мы предпочитали использовать языки другим образом вместо того,чтобы тратить силы на вербальное взаимодействие...». Ты знаешь, страни…       - Я знаю, на какой странице это написано, Фиби, - сказав, как отрезав, жёстко перебила подругу Хельга. Холодность и твёрдость в её голосе не остались для гостьи незамеченными.       Арнольд ни в коем разе не был теми парнями из колледжа, с которыми студентка Патаки крутила интрижки, описанные в её книге, он был чем-то, что она боялась потерять, и девушка не хотела ничего делать, пока он сам не сделает следующий шаг в их отношениях.       - Честно, Фиби, хватит уже цитировать эту книгу, прекрати, - на этот раз Патаки чуть смягчилась и говорила не с таким раздражением.       Лицо Фиби посветлело.       - Ты неплохой человек, Хельга, ты ведь знаешь это? - сказала Хейердал настолько искренне, настолько могла, заставив сердце подруги снова забиться в учащённом ритме, - ты пыталась найти свою любовь и счастье без Арнольда, и в этом нет ничего плохого. Тебя нельзя винить за то, что ты делала и что описала в своём произведении, - выпалила азиатка и схватив книгу в руки, замахала ею перед лицом Хельги, чтобы доказать свою точку зрения.       Во-первых,она вначале думала не согласиться, но Фиби посмотрела на неё взглядом, в котором читалась абсолютная искренность, и Хельге пришлось признать, что пришло время согласиться с лучшей подругой. Кивнув, она притянула к себе Фиби для ещё одного крепкого объятия.       - Спасибо тебе, Фиби, - промурлыкала Хельга, позволив волне счастья накрыть её с головой, - огромное спасибо.       Отстранившись, Патаки подняла золотую цепь со своих коленей и осторожно надела медальон на шею.       Психолог не была лишь средоточием чудачеств из детства, не была она и описанием рандеву времён колледжа, не была Хельга и калейдоскопом собственных ошибок. Хельга Патаки стала собой: всем тем, чем она была до этого, всем тем, что было хорошего и плохого в её жизни, и Патаки имела право жить своей жизнью и гордиться, а самое главное: Арнольду нашлось особое место в её жизни, рядом с ней.