Beautiful, but deadly

      Это было ранее утро. Сквозь открытую форточку просачивался свежий ветерок, колыша красноватого оттенка шторы в разные стороны. Они слегка задевали плечи парня, будто бы пытаясь пробудить его ото сна. Несмотря на все их попытки, он спал, подобно медведю в зимней спячке. Пряди, которые были частью его коротенькой подстриженной чёлки, слегка падали на бледноватое и освещённое в ночной полутьме лицо. Они щекотали его веки, но он не желал просыпаться, как минимум, вечность. Но, кто сказал, что вечность будет длится очень долгое время?       Будто бы по заказу, рядом с мятой кроватью, на маленькой деревянной тумбочке задрожал и загудел потрёпанный временем будильник старого образца. Таким, наверное, пользовались люди далеко в прошлом, их почти не встретишь в квартирах современников. Он тихонько прыгал вверх и вниз, давая о себе знать своему хозяину.       Наконец, парень открыл один янтарно-карий глаз, затем уже второй. Его взор сразу был устремлён в сторону его злейшего врага — будильника. Именно он не давал ему спокойно спать каждый день. Именно он приносил его душе одну боль и страдания, вынуждая просыпаться и идти в самый настоящий земной ад — школу. Но, ведь будильнику же всё равно, так ведь? Он просто будет выполнять заданную ему работу, несмотря ни на что. Даже если ты попытаешься в него чем-нибудь кинуть, даже если попробуешь утопить его в аквариуме без рыб, и даже если выкинешь его в окно! Он всё равно вернётся обратно, но только в другом виде, например — будильник на телефоне или звонки от школьных приятелей. Ведь тебе всё-таки нужно идти куда-то, поскольку от того зависит твоя жизнь. Твоя скучная, ничем непримечательная и неинтересная жизнь, полная душевной боли, страданий и лжи, называемой «дружба».       Конечно, слушать эти душераздирающие «крики о помощи» было невозможно, но парню было невмоготу встать с кровати или хотя бы протянуть руку к заветной кнопке выключения, ведь холодный ветер сразу сделает своё дело и «заморозит» протянутую руку. Уж лучше, когда все конечности под тёплым одеялом и в безопасности, нежели на холоде.       Парень с неприязнью взглянул на источник звука, наверно желая снова выкинуть его в окно. Затем, он перевернулся на другой бок, чтобы хоть как-то спрятаться от него, но не всё так просто. — Тихо, Пат, спокойно. Эта жестяная банка скоро заткнётся… — Патрик попытался тихонечко себя успокоить, даже приложил к открытому уху вторую, рядом лежащую подушку, но даже так, он не слышал своих слов, — да замолкни ты уже!       Позабыв про холодный воздух, исходящий от окна, он резко привстал с кровати и кулаком ударил по крышке будильника. Тот сразу перестал гудеть. Казалось, что он уменьшился в два раза и стал совершенно незаметным. Моментально послышалась великая симфония тишины и спокойствия, предвещающая лишь успокоение и призрачный шанс на спокойный и столь любимый сон. Что не могло не радовать. Но всему хорошему когда-нибудь наступает конец. На этот раз конец предвещал глухой стук камня в окно и приглушённое ругательство в сторону «ленивого алкогомика». — Да пошёл ты, Том, — пробурчал под нос немного задремавший парень, но всё-таки неспешно сел на край кровати.       Он бросил влюблённый взгляд на кровать, желая потянуться к ней, обнять, прижать к себе и начать «постельную сцену», как во всех смазливых фильмах. Но ничего такого допускать нельзя, ведь «чудовище похмельное», ждущее снаружи, не даст отоспаться, даже ценой своей жалкой жизни. А парень не прочь бы убить своего горячо любимого друга! Поджечь например или застрелить из огнестрельного оружия. Вопрос оставался лишь в том: где взять пистолет, бензин и где потом закопать труп? К сожалению, Патрик слишком ленив, чтобы над всем этим заморачиваться.        Ещё раз с грустью взглянув на кровать, Патрик быстренько надел свою белоснежную памятую рубашку, после этого небрежно натянул на шею чёрный галстук. Хоть он ненавидел этот галстук всем своим каменным сердцем, он всегда его надевал, ведь он так изящно подчёркивает едва различимый шарм его лица! Или же его просто заставляют его надевать злые-злые учителя.       Как же парню хотелось прийти только к концу урока, дабы не видеть злую учительницу. Даже сидя на самой последней парте, чувствуешь дискомфорт и головокружение от напряжённой атмосферы и тишины, стоящей в классе. Все боялись её смуглого, похожее на крысиное лица, которое часто искривлялось в усмешке, когда она ставила очередную двойку в журнал. И без того узкие глаза прищуривала ещё больше, иногда снимая свои огромные очки, дабы вглядеться в беззащитные глаза учеников. А этот громкий и противный голос, будто вышедший из фильма ужасов, просто разрывал барабанные перепонки, когда она начинала кричать на слегка отвернувшегося ученика. Возможно, что она такая противная, потому что когда-то преподавала в младших классах. Всем известно, насколько капризный и плаксивы малыши двадцать второго века! Их почти никак не успокоить, а кричать на них запрещено уставом школы. Зато про учеников старших классов это правило не распространялось, поэтому всю злость можно вынести на них.       Сделав все необходимые процедуры, например, умывшись, Патрик возложил полупустой портфель на правое плечо, и не спеша вышел из своего дома, навстречу своему «лучшему» другу — Тому. Тот прижался спиной к стене около дороги. Его взгляд был устремлён куда-то вдаль, это гласило о том, что он витал глубоко в своих мыслях. Поэтому, конечно, он не заметил Патрика. Подобравшись поближе, парень стал исподтишка осматривать друга. Обширные круги под глазами сами за себя говорили. Другими словами, что тот не спал, как минимум, всю ночь. Неужели снова ночная смена на его таинственной работе, про которую он извечно умалчивает сколько бы его не спрашивай? Патрик подозревал, что тот устроился парнем «лёгкого поведения» в какой-то гей-клуб и обслуживал озабоченных мужиков за деньги. Но он сразу сплюнул через плечо. К чёрту! Недолюбливал он эти «гейские шуры-муры».       И тут парень решил напугать Тома, пока тот его не видит и заодно поиздеваться над ним, как он всегда это делает. — Здравствуйте, человеко-подобное существо, состоящее из стали и гомосятины! — с улыбкой вскрикнул Патрик, специально громко, чтобы все на улице услышали. Рядом стоящий парень хохотнул, а девушки увлеченно зашептались.       Тут-то Том заметил друга, слегка вздрогнув от неожиданности. С миной зла на лице, он махнул средним пальцем перед его лицом. — Смерти хочешь, смертный? — устало пробормотал он, закатывая глаза. — Нет, бог алкоголизма!       Парни злобно фыркнули друг на друга, казалось, будто они сейчас подерутся, но неожиданно для них обоих, они засмеялись во весь голос. Этот громкий и страшный смех можно добавить в какой-нибудь фильм ужасов, и все зрители явно отложат парочку кирпичей на своём диване. Люди на улицах недоуменно оборачивались и смотрели на них, а потом неожиданно ускоряли шаги, чтобы сбежать от этих леденящих душу смешков. Но парням было от этого только веселее. Со временем, конечно, они успокоились и по-человечески поздоровались, а затем уже пошли на «любимые пары». По дороге они то и дело подпихивали друг друга под ребра или ставили подножки.

***

— Слушай, эта «мымра в голубой обёртке» стала добрее… — прошептал Патрик, презрительно смотря на учительницу, объясняющую у доски новую тему. Он не понимал ни единого слова, поэтому протянулся через всю парту к Томасу. — С чего ты это взял, — Тому было вообще плевать на то, что говорил приятель, ему было скучно, поэтому он лежал на парте и всячески старался скрыть своё присутствие. — Она к доске не вызывает… — Это только начало урока, придурок, — рассерженно зашептал парень, — она только начала объяснять тему.       Но Патрика так просто не переубедишь. Сколько бы Томас не пытался ему доказать обратное, он настоял на своём, пока его друг не сдался. И этот монолог про «добрую мымру» нарушило неожиданное объявление: — Все вы знаете про такой вирус «A00H37S» или же «любовь», — начала учительница своим противным голосом. Патрику стало интересно. Заткнувшись, он стал слушать, — всего один век назад люди совершенно не знали об этом вирусе. Они «любили» друг друга как ни в чем не бывало, но в один день все это дошло до такого абсурда, что даже ученые этим заинтересовались. Дело в том, что «зараженные» чувствовали дискомфорт внизу живота и щекочущее покалывание в сердце. Ежедневно люди обращались с этакой проблемой ко врачам, но те ничего выявить не могли, поэтому лишь разводили руками. Но все бы было более-менее хорошо, если бы не существовала вторая стадия сия вируса: человек привязывается к тому или иному человеку так сильно, что просто невозможно жить без него. И это все не зависело от пола и возраста. Ну, а самое главное, что никто до сих пор не знает, откуда появился этот вирус и кто был его первым разносчиком, известно лишь, что каждый из вас может быть «зараженным».       На доске было написано «вирус любви». После её слов класс издал лёгкий испуганный вздох. Некоторые из учеников насмешливо переглянулись, как бы говоря друг другу «ты, падла, «зараженный». А учительница с блаженной улыбкой продолжила: — Это болезнь настолько заразна, что люди избегают тех, кто заразился так, будто они представляют смерть воплоти. Из-за этого часто происходят самоубийства из-за неразделённой «любви». Учёные ищут лекарства от этой болезни, но, кажется, будто она неизлечима. А люди обречены страдать вечно и умирать от собственных рук… — она хитро оглянула класс, — А теперь к доске идёт Патрик! — С*ка… — прошептал он, и с обречённым выражением лица пошел к доске.