Король

      Алексеев сидел на диване, располагающемся около персональной комнаты его делегации, и неспеша пил бодрящий кофе. Раннее утро в Лиссабоне было на удивление прохладным из-за близкого расположения города к океану, но при этом достаточно солнечным. Из-за такого резкого контраста ощущение духоты напрочь отсутствовало, а яркие лучи в небе дарили особую природную энергетику. Сейчас начался самый первый день репетиций перед первым полуфиналом конкурса, и Алексеев бы слукавил, если не сказал, что искренне волновался. Горячая кружка кофе в его руке — это был не просто способ взбодрить себя, а особый ритуал концентрации. Маленькими глотками вбирая в себя крепкий напиток, он смотрел в одну точку и думал абсолютно ни о чём. Так парень давно привык настраивать себя на нужный лад перед работой.       Он уже познакомился с большинством конкурсантов, которые участвовали в первом полуфинале, и знал своих потенциальных соперников, так сказать, в лицо. Не было никакой нужды отвлекаться на них этим ранним, но загруженным утром. Все знали друг друга и то, ради чего они здесь, поэтому особых разговоров между участниками не было — каждый занимался своим делом, изредка здороваясь при встрече друг с другом и перекидываясь парой фраз. А Алексеев просто мирно сидел на небольшом диванчике и после того, как опустошил кружку ровно наполовину и немного успокоился, в качестве стороннего наблюдателя начал безучастно следить за суетой вокруг. А её было много: делегации стран-участниц прибывали и прибывали, будто им не было ни конца ни края — причём не только те, кто участвовал в первом полуфинале, но и некоторые из второго, — по коридорам Алтис-Арены взад и вперёд носились работники сцены, персонал, волонтёры, пресса и ведущие конкурса. Все были максимально увлечены, поэтому не обращали совершенно никакого внимания на молча наблюдавшего за ними парня.       В один момент Алексеев заскучал и подумал, что пора бы вернуться к своей команде и начать самому готовиться к репетиции на сцене, но эта мысль мгновенно ушла на задний план, как только он заметил прибывшую делегацию Украины. Их организация была явно серьёзной, как и ожидания от конкурса, поэтому они приехали для того, чтобы уладить некоторые технические моменты аж в самый первый день репетиций, хотя их непосредственная очередь появиться на сцене ещё не пришла.       Из всего состава делегации явно выделялся сам певец, представляющий свою страну. Он был статен, серьёзен и, что Алексееву было довольно странно признавать, красив. Мэловин и его менеджер шли впереди остальных и о чём-то увлечённо беседовали. Вот только о чём, Алексеев не мог услышать, ибо находился в противоположном конце помещения. Но он всё равно продолжал внимательно наблюдать издалека, так как Украина — его родная страна, и ему был интересен их подход к участию в Евровидении.       Вдруг Мэловин резко остановился, взмахнул рукой и развернулся к своей команде. Он кивнул менеджеру в сторону бэк-вокалистов и о чём-то спросил, а затем обратился к остальной части нескромной делегации с достаточно внушительной речью — какой конкретно, Алексеев, опять же, мог лишь догадываться, но она явно была очень чёткой и собранной, поскольку люди сразу же остановились на месте и стали более серьёзными. В это время парень с кружкой кофе в руках смотрел на Мэловина с особой осторожностью. В движениях того была видна прямолинейность и жажда, чтобы команда, которую он возглавлял, справилась со своей задачей идеально. Он выглядел как настоящий лидер; в его движениях и мимике Алексеев вдруг ненароком заметил нечто благородное, будто тот мог принадлежать королевской семье, и ему самому стало от этого смешно. Но факт остаётся фактом: Мэловин управлял своей командой безукоризненно; он был её центром, который заставлял все шестерёнки работать слаженно и сообща. А загадочная внешность и высокомерие, ненароком читающееся в парне, только играли на руку, добавляя дополнительные очки в пользу теории Алексеева по поводу возможного родства певца с особами королевских кровей.       Когда Мэловин закончил, члены его делегации разошлись «выполнять королевский приказ», а сам он, опустив взгляд в пол, о чём-то задумался. Стоя с идеально ровной осанкой, он был очень высок и статен, из-за чего Алексеев нечаянно засмотрелся на его белоснежную кожу и чёрные как смола волосы. Словил он себя на этом лишь когда представителя Украины окликнул его менеджер и жестом попросил следовать за ним. Парень, сидящий на диване, вдруг понял, что они приближаются в его направлении, поэтому резко одёрнул себя, пытаясь найти правильные слова для приветствия. Когда Мэловин шёл, подол его чёрного длинного кардигана приобретал на весу лёгкий объём, и Алексеев мысленно жалел, что на нём не так подошедшая бы его гордому образу королевская мантия.       Проходя мимо парня, что откровенно пялился на него снизу вверх прикованными карими глазами, конкурсант кратко кивнул в знак приветствия. И Алексеев в этот момент потерял дар речи, ибо порыв, с которым Мэловин пронёсся мимо него и стоп-кадр, когда он окинул его холодным, отдающим лёгкой надменностью взглядом, отпечатались в памяти надолго. Парень застыл, приоткрыв рот, но не сводя взгляда от уже удаляющейся фигуры высокого человека в длинном кардигане. Вдруг перед Алексеевым начала рисоваться картина, будто за Мэловином тянется по полу воображаемая красная мантия, и он тут же попытался отвести взгляд, чтобы смахнуть навязчивую мысль.       Парень медленно поднёс к губам кружку кофе и осторожно отпил глоток, даже не замечая, что содержимое остыло. Поразительный эффект, что произвёл на него образ Мэловина, не желал сходить вплоть до момента, когда силуэт певца скрылся в коридорах арены. Алексеев продолжил смирно сидеть на диване, отстранённым взглядом смиряя паркет, по которому буквально несколько секунд назад в его воображении волоклась красная бархатная ткань.