Было обычное утро. Солнечное, как никогда. Все на улице оживилось.
Солнце постепенно стало забираться в комнату, лучи света ползли сначала по краю стены, затем перешли на пол и кровать, освещая мятую постель белоснежного цвета. На ней спал парень с карими глазами, да так крепко, что чуть ли слюна от сна не текла. Он закутался в одеяло, а простынь была вверх дном. Когда паренек перевернулся на другой бок, чтобы обнять свою вторую половинку сквозь сладкий сон, он её там не ощутил. Спустя несколько минут парень открыл глаза и немного приподнял голову, но своего возлюбленного он там, опять же, не нашел.
— Ваки?.. Ты где… — Рантаро сел на край кровати и опустил ноги на пол. Голова раскалывалась, ведь они почти всю ночь не спали. «Как он умудрился встать так рано после вчерашнего, да ещё и в выходной?» — задавался вопросом Маэстро. — «Он сумасшедший… » — Рантаро нехотя встал с кровати и хотел одеться, но, к сожалению, не смог найти свою привычную красную майку. На стуле аккуратно были сложены брюки и куртка черного цвета. Похоже, Златовласка был помешан на идеальном порядке. Маэстро вышел из комнаты, слегка приоткрыв дверь, направился вниз по лестнице, после чего услышал тихо играющую музыку. Как не странно, Рантаро никогда не понимал музыкальный вкус Вакии. Он слушал очень странные песни в стиле аля «электронная музыка почти без слов, один хардкор похлеще рока». Но и некоторые песни Рантаро действительно нравились. Музыка играла очень тихо, но понятно что она доносится с кухни. Комурасаки тихо напевал строчки из песни, не ожидая что Кияма за углом подслушивает его. Рантаро решил заглянуть за этот самый угол и чуть не упал от умиления. На Вакии была та самая майка Рантаро красного цвета и черные свободные шорты до колена. Он суетился возле плиты и, похоже что он готовит завтрак. Что может быть милее, чем это?
— Зачем ты встал так рано? Я проснулся, а тебя рядом нет, — Вакия внезапно повернулся и улыбнулся. — Можно было поваляться со мной утром в такой прекрасный день? Я вот думаю что вполне можно было бы это сделать, — Рантаро обнял Вакию, слегка погладив спину рукой.
— Я так не хотел будить тебя. Ты слишком крепко спал. Да к тому же… Разве ты не хочешь есть? Пусть и не Супер-пупер завтрак, но всё же… Кстати ты не против если я некоторое время буду носить твою майку?
— Я все гребаное утро её искал. Но знаешь, — Кияма наклонился и приблизился к его губам, — тебе она идет даже больше, чем мне, — короткий утренний поцелуй в губы. Такой лёгкий, как пух. — Конечно я не против. Носи сколько влезет. Ты выглядишь довольно сексуально и привлекательно в ней. Вообще в любой моей одежде, а лучше всего без её, — Кияма слегка приподнял красный элемент одежды и плавно провел рукой по боку Златовласки, от чего получил сильный такой подзатылок.
— За что?! — Кияма отстранился и почесал затылок. — Я же ничего не сделал!
— Не распускай руки с утра пораньше. То, что я принадлежу тебе — это вовсе не означает, что ты можешь лапать и заниматься со мной
этим в любое время и в любой момент, понятно тебе? Сначала завтрак, все остальное — потом. — Мурасаки поцеловал в щеку Маэстро и продолжил готовить завтрак. Он начал печь блинчики, отчего по всей кухне стоял приятный запах. — Лучше помоги мне, все помощники отца уехали вместе с ним по делам. Благо я умею хоть что-то делать, — он положил несколько овощей и нож рядом на стол. Кияма явно расстроился, он надеялся что если Рантаро окажет на него хоть какое-то влияние, Вакия станет хоть чуть-чуть похотливее или хотя бы сам этого захочет. Это были пустые надежды, к сожалению. Что ж, возможно стоит надеяться на продолжение вчерашнего вечера после завтрака. Кто знает? Рантаро начал резать помидоры и огурцы.
— Ваки, знаешь, — Комурасаки посмотрел на него. Он никогда не называл его так… Что с ним? — Ты такой милый, когда злишься. Или когда ты такой серьезный. А ещё знаешь что?
— Что? — Маэстро подошёл и обнял его со спины за талию. Не крепко, но очень ласково и бережно.
— Я тебя очень сильно люблю. Очень-очень. А ты меня любишь? — Рантаро прикоснулся кончиком носа и губами к шее Златовласки, вдохнул его запах и прижался к нему со спины.
— Какой же ты глупый, Кияма, — Вакия слегка посмеялся над парнем, стоящим сзади. — Не стоит так часто говорить «люблю», это слово потеряет всякий смысл и значение. Конечно я люблю тебя. Как можно было полюбить тебя вообще? Я же даже на девушек никакого внимания не обращал, а ведь после национального турнира от них отбоя не было… Наверное, я влюбился в твой характер. Хм… Если подумать… Ты завоевал моё сердце, даже не спросив у меня разрешения, дурачок. Кто просил тебя это делать? — Вакия развернулся к нему лицом. — Но… Зато сейчас я счастлив. Пусть были и неприятности, думаю, что это в прошлом. Я тоже очень сильно люблю тебя, правда, — Вакия обвил его шею руками и поцеловал в губы. Они были такими мягкими, как лепесток цветущей сакуры. Поцелуй был не таким уж и коротким, но этого не было достаточно для Рантаро. Далеко не достаточно. Он положил свои ладони на его щеки и снова поцеловал. На этот раз страстно, жарко, но в тоже время нежно. Маэстро буквально чуть ли не впечатал его в стол. Мурасаки никак не ожидал что поцелуй протянется на длительное время. Рантаро, не разрывая поцелуй, отодвинул всю посуду, стоящую на столе в право и, подхватив золотоволосого за бедра, посадил на кухонный стол. Похоже что Кияма не хотел его слушать. Вакия уже стал задыхаться и отстранился.
— Рантаро, перестань. Я же просил, кажется, — он попытался увеличить расстояние между ними хоть на чуть-чуть.
— Да брось. Тебе же понравилось вчера. Так что не так?
— Просто я немного устал. Разве мы должны делать это постоянно? Я даже поесть не успел, вообще-то, — Златовласка сложил руки на груди. Рантаро стало очень смешно. Он сложил руки на груди так же как и его парень и стал его передразнивать.
— Бу-бу-бу, посмотрите на меня, я Вакия Мурасаки, я такой зануда и создаю проблемы на ровном месте, — золотоволосый парень посмотрел на него, сощурившись. Ему было не смешно. — Потому что я очень вредная личность и думаю только о себе, бе-бе-беее, — тут Кияма понял, что слегка сболтнул лишнего про «думаю только о себе». Это сегодня иногда задевает Вакию. Сильно.
— Пф. Посмотрите на меня, я Рантаро Кияма, и часа не могу прожить без занятия любовью со своим парнем, -поговорил он себе под нос и отвернулся — Иди к черту, понятно? Я устал, сказал тебе это уже не один раз, разве нет? — видимо, это его в какой-то степени задело. Он рассердился, его действительно это рассердило. Рантаро тут же решил исправиться и снова обнял его со спины.
— Ладно, прости. Я же любя, — Кияма поцеловал его в шею и затем в висок. Они стояли так секунд десять, пока живот Рантаро не решил издать вой умирающего от голода кита. — Ладно, видимо, я тоже голоден. Что ж, похоже что моя страсть вынуждена будет уступить место жизненным потребностям. Да уж. Ничего не попишешь… Хотя… — Маэстро схватил своего парня и положил его себе на плечо, перед этим выключив плиту. — Плевать на жизненные потребности. Ты — мой, Мурасаки, — Рантаро терпел все его удары и крики на подобии: «Отпусти меня или я не знаю что сделаю! Ты сейчас огребёшь, дорогой мой!». Особенно ему понравилась та часть, где он говорит словосочетание «дорогой мой». От этого он хотел слышать его голос снова и снова. Как на повторе. — Чего ты так боишься? Будто я на плече тебя никогда не носил, — пробубнил последнюю часть предложения Кияма. Ему было мало. Мало его вздохов. Мало его вскриков. Мало всего.
Перед глазами начали всплывать воспоминания вчерашнего дня. Картины были настолько развратными и непристойными, что любой человек давно бы покраснел. Но не он. Он хотел получить намного больше, нежели от вчерашнего дня. А перебарщивать не стоит, ведь Мурасаки только что из больницы. Конечно швы не разойдутся, они зажили. А что если ему станет плохо при проявлении грубости со стороны кареглазого парня? Риск — страшная вещица. И уж точно играться с этой вещицей не стоит. Рантаро мягко опустил Златовласку на пол возле двери спальни на втором этаже. Он знал, тот сопротивляться не станет. И не стал.
— Рантаро, я устал. Может…
— Помолчи, — Маэстро прикрыл глаза и слегка коснулся губами щеки парнишки. — Неужели ты не хочешь этого? — прошептал на ушко Рантаро, обжигая горячим дыханием. — Брось, вчера ты чуть ли не плакал от наслаждения, не правда ли? Или я не прав? — Вакия молчал. Его лицо приобрело розоватый цвет, но почему? Во-первых он не привык к этому. К откровенным разговорам на эту тему и вообще… А во-вторых, Кияма, черт возьми, был прав. Он был чертовски прав. Вакия и вздохнуть теперь боялся рядом с ним. Он старался не встречаться с ним взглядом. Что стало с самоуверенным Вакией Комурасаки? — Я пугаю тебя? Ты же весь дрожишь. Или… Ты всё ещё боишься? Ну же, Златовласка, — Рантаро дал понять, что ждёт от него ответа.
— Я сам ещё толком не знаю. Не могу разобраться в себе… — он отвечал так, словно заранее знал, что нужно говорить. Вакия точно знал, как выразить свои чувства и говорить напрямую. — И… Хватит смущать меня, ты же знаешь что я это терпеть не могу! — Вакия посмотрел ему прямо в глаза. Они были такими… Завораживающими. Темные, но такие любимые и добрые глаза.
— Хорошо, я спрошу прямо, — Маэстро поставил обе руки на стену, как бы зажимая Вакию возле стенки. — Ты хочешь того же, что и я? Или нет?
— Я… Я… — Честно говоря, иногда Вакию пугал Маэстро. Его глаза были наполнены страстью и чувством власти. Почему-то в постели он был одержим, но почему — парень не знал. Неужели многие люди так меняются при близких отношениях? — Я… Наверное.
— Наверное? Серьезно? — Рантаро освободил Мурасаки из «оков» — Шикарно. Наверное! Обалдеть. — Маэстро рассердился. Причем внезапно. Он слегка стукнул кулаком по стене, справа от лица Златовласки. — Ладно! Хорошо! Сделаем так, если ты не хочешь — скажи: «я не хочу». Но если наоборот — скажи прямо: «Рантаро, я тебя хочу». Если ты этого не сделаешь — я… — Кияма был зол. Очень сильно. — Я уже не знаю что сделаю!
— Хватит кричать на меня! А что ты от меня ещё хотел? Конечно же тебе легко! Сколько у тебя было девушек до меня? Две? Три? Пять? И со всеми ты уже успел переспать, а я что? Для меня ты первый! Первый! К тому же ты парень, а о сексе с парнями, увы, я до тебя ничего не знал. Ничего! И ты еще чего-то требуешь от меня?! Каких-то там слов? Мне стыдно даже в своей голове их произносить, не то что вслух. А ты… А ты… — Вакия выплеснул всё что у него накопилось за эти дни. Он просто не терпит криков. Ненавидит их. Ненавидит ссоры. Ненавидит споры. Ненавидит ненависть. Именно поэтому их родители разошлись. Он не хотел чтобы так было и с Маэстро. Но просто стоять и молчать тоже не очень хотелось.
— Ладно. Прости, я погорячился. Я просто не могу понять тебя, Вакия. Ты вроде… Как говорится, и хочется и колется. Тебя сложно понять, понимаешь? Мне тоже иногда нелегко. Кстати… До тебя у меня была только одна девушка. Ни больше, ни меньше. Остальные просто бегают за мной, влюблённые. Но они-то не знают, что моё сердце занято. Угадай кем?
— Мной?
Рантаро кивнул, а затем обнял его. Он сам от себя этого не ожидал. Чтобы он закричал на свою любимую Златовласочку? Да никогда! Похоже, что-то с ним произошло. Может это всё нервы?
— Мне так стыдно. Прости что закричал на тебя, я просто… Подумал что ты не любишь меня, или не хочешь быть со мной, раз отклоняешься от прямого ответа. А ведь ты просто… Просто… Переживаешь. До меня слишком долго доходит, уж извини. — Маэстро заправил несколько прядей волос за ухо Вакии и поцеловал в нос. — Сделаем так, как только ты захочешь, скажешь мне об этом. Только не стесняйся и говори прямо. Я пойму. Я не хочу заставлять тебя через силу, мне не нужно это. Так что можем просто отдохнуть. Идём, — Рантаро хотел спускаться по лестнице, но Вакия схватил его за руку и слегка потянул на себя. Кияму это удивило. Но ещё больше его удивило то, что он смотрел прямо в пол, опустив голову. — А?
— Ты сказал, чтобы я говорил прямо. Хорошо, я скажу. Мне будет очень стыдно, но… Хорошо. — Маэстро не знал, что сказать. Он просто молча наблюдал.
— Я…
Одно слово. А последующее может причинить боль или счастье. Гнев или огорчение.
— Тебя…
Они оба застыли. Рантаро не мог поверить себе и своим ушам, а Вакии как никогда не было стыдно. Неужели он сделает это? Действительно сделает? Только бы произнести последнее… Одно слово из четырех букв. И, как ни странно, это не «люблю». Это слово может сказать всё за них обоих.
— Хочу.
Маэстро был счастлив. Счастлив до кончиков ушей, до дрожи в коленях, до слёз на глазах. Он… Рад.
— Я люблю тебя, Ваки. С ума сойти как люблю, — Кияма дождался ответа. Прямого или нет, не важно. Но теперь он знает — Вакия хочет быть с ним. Всегда. Каждый день. Каждый час. Каждую минуту и каждую секунду. И именно осознание этого делает его счастливым.
Он подошёл к нему очень близко и буквально прижал его к стене в коридоре, после чего начал целовать лоб, щёки, нос и полностью его лицо, придерживая его ладонями. Он не хотел давить на него. Потому что он просто любит.
— Ты только мой. Никому тебя не отдам, слышишь? — Маэстро уткнулся в шею и вдохнул запах Вакии. От него пахло чем-то сладким и приятным, а кожа была очень бледной и мягкой. — Никому. Пусть только попробуют отобрать у меня мою Златовласку. — Рантаро так хотелось оставить на столь белоснежной коже красное пятно, но передумал в самый последний момент. Засосы на открытом участке тела оставлять не стоит. Поэтому Рантаро просто поцеловал его в ключицу, после чего их носы соприкоснулись кончиками и они заглянули друг другу в глаза. Рантаро увидел в них безграничный океан, немного взволнованный от ветра. Постепенно то угасающие, то нарастающие волны. Вакия стеснялся смотреть глаза в глаза и опустил взгляд, прикрыв его светлыми ресницами. Вакия же увидел в глазах Маэстро безграничную доброту и любовь, которой он делился со своей семьёй. Мурасаки тоже его семья. Теперь он это понял.
— Я люблю тебя. Очень. — Вакия положил руки на ладони своего парня, он не хотел, чтобы тот отпускал его щеки. — Но у меня к тебе просьба. — Рантаро спросил мимикой, мол, всё что угодно. — Не связывай меня веревкой как в прошлый раз. Чертов садист, у меня все руки потом болят. — прошипел он в губы своему возлюбленному. Рантаро слегка посмеялся.
— Ничего не обещаю. Иногда ты начинаешь проявлять инициативу, и у меня не остается выбора, малыш, — Маэстро чмокнул его в висок.
— Почему ты всё время берешь на себя всю работу в сексе? Я тоже хочу быть причастен, — Вакия обижено надул губы и сложил руки на груди.
— Вакия… Я никогда не использовал тебя как игрушку для занятия любовью, если ты об этом. Я ведь… Ждал, пока ты сам этого захочешь. Твоё мнение для меня на первом месте. Не обижайся на меня, ладно?
— Ладно, — произнёс он и вцепился в его губы. «Хватит болтать, » — подумал Вакия. — «Пора действовать.»
Маэстро слегка удивился такому развитию событий и отстранился, улыбнувшись, а затем неожиданно подхватил его так, что Мурасаки обхватил ногами торс Киямы и обхватил его шею, не прерывая поцелуй. Рантаро занёс его в спальню, небрежно бросив на кровать и нависая сверху. Его парень казался таким красивым и беззащитным. Белоснежная кожа, аккуратные губы и идеально правильные черты лица. Красивые глаза, золотые волосы. И средний тембр голоса. Слишком идеальный для 17-ти летнего парня.
— Ты… Очень красивый. Даже слишком. Милашка~
— Хватит уже смущать меня, достал! — Вакия отвернулся от него в сторону, а Рантаро решил не упускать столь чудесный шанс.
— Извини, я не виноват что ты такой горячий~ Слишком, — произнес Маэстро, обжигая горячим дыханием его шею. — Не могу оторваться от тебя. Подрал же меня чёрт в тебя влюбиться, котёнок ты мой, — Кияма приблизился к его губам, но целовать не стал. Он провёл большим пальцем по его нижней губе, а затем языком.
— Не говори так слащаво, а то меня стошнит. — Вакия решил (
гействовать) действовать и сам набросился на губы кареглазого, а заодно и проучить его за все эти до тошноты милые речи. Он прикусил его нижнюю губу в отместку, и, похоже, что он прокусил её до крови.
— Ауч! За что на этот раз? — спросил Рантаро, прикрыв рот рукой. Мурасаки привстал на локтях и усмехнулся.
— За красивые глазки, за что же ещё?
— Засранец, — Маэстро прищурился и слегка отстранился от его лица. — В плохого мальчика играем, да? А что делают с плохими мальчиками? — Вакия сглотнул и покраснел. Он знает правильный ответ, так что придется отвечать. Он сжал простынь в одной своей ладони от нервов, которые быстро напряглись.
— Н… Наказывают? — запнулся Златовласка.
— Стопроцентное попадание, — Маэстро схватил его за талию и подтянул на самый край кровати. — Да, милый. Наказывают. Ещё как называют. — Кареглазый резким движением снял с него свою красную майку, в которой он бегал всё утро и длинные черные шорты вместе с трусами. Затем он подхватил Златовласку на руки и положил животом на его колени.
— Что ты…
— Наказываю плохого мальчика, а что? — Вакия тихо выругался про себя. Он понял, что Кияма собирается делать. И это будет больно. — Не переживай, я просто хочу научить тебя хорошему поведению, малыш, — Рантаро взял ремень белого цвета с буквой «w», от костюма Мурасаки и сложил его вдвое. Как только он собрался нанести небольшой удар по пятой точке золотоволосого, он всё осознал.
— Стой, Маэстро, я всё понял, только не бей, пожа-а-а-а-алуйста, — Вакия начал умолять? С чего это вдруг? Он боится? — Я обещаю, я так больше не буду, ну прости-и-и-и! — Рантаро усмехнулся, и только сильнее сжал ремень в своей руке.
— Каждый должен отвечать за свои поступки, так? — после этой фразы он нанес первый удар. Вакия вскрикнул, а на месте удара остался красный след. — Считай каждый удар до десяти, громко, или я буду бить ещё и ещё. Ясно? — он кивнул. Удар, но слабый.
— Один, — пробубнил Вакия. Ему было неловко осознавать, что его парень оказался скрытым мазохистом. Ещё удар. Такой же как предыдущий. — Два, — прошептал он. Его золотые волосы слегка касались пола, одной рукой он держался за колено Киямы. Ещё удар. Сильнее. — Три.
— Я не слышу!
— Три! — крикнул голубоглазый. Маэстро нанёс еще семь ударов, с каждым разом было больнее и больнее. Позже Вакия уже всхлипывал, слёзы стояли в его глазах, но Рантаро не остановился, пока не дошел до десяти. Это явно был перебор. Но Вакия молчал. Потому что ему нравилось.
Ему нравилась грубость, сладкий шепот на ухо, нежные прикосновения к его коже, а особенно грубый голос Маэстро. О, его голос. О нем можно говорить часами… Он всегда нравился Вакии любым, каким бы он ни был. Злым или добрым, плохим или хорошим, красивым или нет. Он любил его. Для него он был самым добрым. Самым первым. Самым лучшим. Самым-самым. Если бы Рантаро сделал предложение в любое время. Будь они в ссоре, жили бы в разных городах или нет, он бы согласился. Он бы согласился ещё и ещё, и плевать на всё. На родителей, на фальшивых друзей, которые за него не рады. На всё. Лишь бы он всегда был рядом.
— Десять! — это был последний удар. Наконец-то. Мурасаки выдохнул с облегчением. Наконец, это закончилось.
— Будешь еще плохо себя вести?
— Нет-нет, я всё понял, я всё понял!
— Умница. За свои поступки надо отвечать. А теперь, — Рантаро снова бросил его на кровать и нависая сверху, хотел поцеловать, но… Спустя какое-то время, когда он начал рассматривать его тело… Его глаза наполнились слезами. На белой коже Вакии были шрамы от когда-то полученных ножевых ранений. Рантаро провёл кончиками пальцев по каждому из них. Он чувствовал на себе вину за это. Почему он не смог его защитить? Почему не предчуствовал, что случится что-то плохое? Мурасаки взглянул на него. Вакия знал, почему он остановился. И тут же решил сказать ему прямо.
— Хватит уже винить себя в произошедшем. Ты здесь совершенно не причём. Никто не мог этого предугадать. Их поймают. И все будет как раньше.
— Но… Я не защитил тебя, я же ведь… Обещал, что с тобой ничего не случится. А сам… Нет, я виноват… Я… Получается я дал тебе пустое обещание? Какой я идиот…
— Давай не будем об этом, ладно? Не сейчас. — его Златовласка потянулась за поцелуем. И Вакия его получил. Множество поцелуев по всему его телу. И каждый из них очень сильно обжигал. Рантаро начал медленно спускаться вниз, нежно целуя каждый шрам, полученный во время того нападения. Он остановился на животе и снова вернулся к шее и плечам, потому что Вакия вздрагивал от прикосновений в этих местах. Руки Маэстро нежно и свободно гуляли по его телу. Но хватит уже нежностей. Рантаро только хотел спуститься ниже, намного ниже. Но Вакия остановил его.
— Рантаро… Я… Я хочу сделать тебе приятное. Ты каждый раз мне это делаешь, я хочу попробовать, если ты не против. Я же должен когда-то…
— Нет, вовсе не должен, — резко перебил его кареглазый парень. — Если ты не хочешь — не делай. Я не собираюсь заставлять тебя это делать. Только по-своему желанию. Ясно? — Вакия кивнул.
— Я знаю. Но я действительно хочу это сделать, — Мурасаки опустил взгляд и покраснел. Казалось что он привык к этому, к этим прикосновениям и поцелуям. Но вот это уже что-то другое. — Прости если я сделаю что-то не так, — Вакия покорно сел на колени перед ним и стал расстёгивать ремень. — Или тебе будет неприятно.
— Почему ты извиняешься? Ты же даже еще ничего не сделал. Так что не смей извиняться. К тому же ты учишься. Я тоже ни разу этого не делал, за счет тебя. Но я имел примерное представление. Так что не переживай об этом, — снова кивок со стороны синеглазого и какая-то легкая дрожь от волнения.
Он стал расстёгивать брюки. Сначала пуговицу, а затем молнию. Уже через ткань чувствовалось напряжение Маэстро. Любое прикосновение к нему могло заставить дрогнуть. Вакия слегка опустил штаны и боксеры Рантаро, после чего Маэстро полностью снял всю одежду.
Вакия слегка занервничал. Он хочет доставить приятные ощущения своему любимому человеку, но боится все испортить, как всегда. Он взял его орган в правую руку, отчего Кияма громко выдохнул. Мурасаки решил не торопиться. Он мягко прикоснулся губами к головке члена, затем взял его в рот на половину и начал двигать головой. Рантаро доставляло особое удовольствие не то, ЧТО Вакия делает. А то, что это делает именно ОН, а не кто-то другой. Это заставляло его издавать звуки, между вскриками и стонами. Кареглазый взял Златовласку за волосы и закрутил их вокруг своей руки. Но не слишком затянул, чтобы ему не было больно.
— Вакия… Остановись ненадолго… Ты же не хочешь чтобы… Мы закончили раньше времени… — Вакия отстранился и посмотрел ему в глаза.
— Придется потерпеть, Ронти. Именно этого я и хочу, — И он не соврал. Вакия продолжил ласки, отчего Рантаро вскрикнул громче обычного. Вакия хотел чтобы вечер закончился не только этим. Он хотел отомстить за то, что Кияма отшлепал его. И когда он чувствовал пульсацию внизу живота и напряжение больше обычного, он был на пике, вот именно тогда Вакия и отстранялся. Эта гениальная идея пришла ему только когда он начал делать это. И идея действительно оказалась хорошей. Ну почти.
— Вакия… Я не могу больше, — ему это поднадоело. Кареглазый схватил его за талию, положил и прижал к кровати своим телом. — Ты напросился, дорогуша. Ты завтра у меня встать не сможешь, — у Маэстро заиграли странные искорки в глазах. Последняя фраза слегка испугала голубоглазого паренька. Похоже, он действительно напросился.
Рантаро начал медленно двигать рукой по плоти Златовласки, в тоже время целуя его в губы, в щеки и по всему лицу оставляя маленькие поцелуи. Рантаро начал двигать рукой быстрее, из-за чего у Вакии сбилось дыхание и он шепотом начал просить большего.
— Ронти, может… М… Пожалуйста.
— Нет уж. Теперь твоя очередь терпеть, малыш, — Вакия тихо простонал ему в плечо. Маэстро взял два пальца и поднес их ко рту Вакии. — Ты знаешь что делать, — Блондин с длинными волосами послушно открыл рот и начал облизывать их языком. Выглядело со стороны кареглазого очень развратно. Ему сносило крышу, когда Вакия послушно выполняет все, что он говорит. Таким послушным он никогда не был. Он бы ни за что не стал бы делать то, что ему не нравится. Вывод один: он хочет делать то, что говорит Рантаро, потому что ему доставляет это удовольствие. Он издал глухой стон. Рантаро убрал пальцы изо рта, отстранился от Златовласки, положил ему подушку под поясницу и проник сразу двумя пальцами в голубоглазого парня, который издал короткий приглушенный стон и схватился за простынь.
— Не больно? — спросил Кияма, на что его парень покачал головой. Рантаро начал двигать рукой быстрее и быстрее. Изредка задевая заветную точку внутри Мурасаки.
— Ронти… Ещё… Пож-а-а-а-алуйста… — Маэстро еще пару раз докоснулся до той самой точки, от которой у Вакии сбилось дыхание и он стал прикрикивать ещё чаще. Он скомкал простынь в ладонях, запрокинул голову и согнул ноги в коленях. События всё ближе и ближе подводили к концу развязки, но Маэстро не даст этому случиться. Он вытащил пальцы, сел между ног Вакии, приставил свой член к проходу и слегка надавил. Колечко мышц голубоглазого поддалось и впустило только головку плоти. Вакия слегка напрягся и резко сжался внутри.
— Расслабься. — Златовласка послушал и выполнил просьбу. Он схватил его за плечи и впустил Кияму полностью, громко простонав и поцарапав его спину ногтями правой руки.
— Рантаро… Хах… — очередной вскрик от него, когда Кияма чуть усилил темп. Он прикоснулся к рукой к его члену и стал двигать вверх-вниз рукой. Вакия не мог долго держаться, внутри всё сжало, стало жарко, нечем дышать… Каждый толчок был ярким и глубоким. Всё пульсировало, он затаил дыхание, готов был к разрядке всей энергии, которая у него накопилась.
Но Рантаро не дал ему этого сделать. Он остановился и поменял позу. Он положил его на живот и плавно вошел, это сопроводилось продолжительным стоном золотоволосого парня. Но как всегда, всё обрубилось на самом интересном месте. Зазвонил телефон, лежащий на тумбочке. Он принадлежал голубоглазому парню.
— Рантаро, мне… Мне нужно ответить… — Вакия понянулся за ним, но его парень перехватил его руку и приблизил к себе.
— Нет уж, — Он не позволит ему прервать такой чудесный момент. Кияма прижал его к кровати и лег прямо на него, ускоряя темп. — Скажешь что был в душе.
— Хах… Ронти… Что если это… Это важный звонок?.. П… Пусти, прошу… — Ну не может он отказать этому милашке, ну не может… Он отпустил его, Вакия принял звонок. Это была Санота, помощница Мистера Комурасаки. Видимо, беспокоится.
— Вакия, как у тебя дела? Все хорошо? Ты позавтракал?
— Да, всё хорошо. — часто дышит и не может остановиться. — Я позавтракал, все отлично, лучше некуда. Правда дома жарче, чем обычно. Наверное кондиционер сломался.
— Слушай, твой папа попросил меня передать, чтобы ты один не выходил из дома. Можешь позвать Рантаро или Шу с Вальтом в гости, или прогуляться.
— Я здесь с Рантаро, — как всегда, упрямый кареглазый парень не хотел слушать Вакию. Пока он лежал на кровати и разговаривал по телефону, Кияме открывалась красивая картина: Мурасаки лежал на животе, абсолютно без одежды и возбуждённый говорил про завтрак с помощницей отца. И он сорвался ровно тогда, когда Вакия распутно болтал ногами в воздухе, туда-сюда, словно подзывая его. Он лег на него сверху, на что тот недовольно посмотрел. — Кияма, отвали. Не сейчас, — он снова не слушал. Медленно стал входить в него, отчего тот начал вырыватьсч
— Перестань, пожалуйста… — вытянул руку с телефоном в сторону. — Я убью тебя, придурок. — он возбужденно выдохнул.
— Алло? Вакия? Алло?! — Я голубоглазый снова прижал трубку к уху. — У меня все хорошо… Хах… Все прекрасно, мы тут… В видеоигры играем.
— Вакия, ты чего так часто дышишь? Тебе плохо? — тут Вакия подумал: «Так хорошо мне еще никогда не было.» Рантаро сделал сильный толчок, сорвав с губ Мурасаки еще один стон. — Я просто… — Санота не дала договорить, она посмеялась.
— Не буду вам мешать, я всё поняла. А, и… — она начала говорить шёпотом — Надеюсь, что следов от вашего небольшого, так скажем, «развлечения», не останется? — она хихикнула. — Да шучу я. Развлекайтесь сколько вашей душе угодно. Но предупреждаю: мы вернемся через пять часов. Надеюсь, успеете?
— САНОТА, ТЫ НЕ О ТОМ ПОДУМАЛА! МЫ ВОВСЕ НЕ…
— Не занимаетесь? А что же тогда это был за стон? Ладно, делайте что хотите, но уберете все за собой, хорошо? А то Лила будет задавать вопросы при уборке. До встречи, не скучайте! — она сбросила. Как только Маэстро это понял, он резко ускорил темп на очень быстрый, заставляя Вакию стонать и кричать от удовольствия.
— Маэстро… Я… Я не могу… Больше, — Вакия был на пределе. На самом пике чувств, всё сжалось внизу живота. — Р… Рантаро!.. Я… — Вакия собрал все силы, сжал в кулаках простынь, словно стал меньше и собрался в комочек, прокричав. Затем наступила полная расслабленность, вялость и он еле-еле дышал. Внезапно напряжение куда-то пропало и он разжал руки. Рантаро прочувствовал абсолютно все те же самые ощущения, Только ему было в два раза жарче, потому что он двигался очень-очень быстро. Хоть Мурасаки и кончил, он стонал, а Рантаро не мог остановиться. Он сделал пару глубоких и сильных толчков, затем упал на него сверху, тяжко дыша.
~~~~~
— Всё хорошо? — спросил Маэстро наконец, когда они уже лежали рядом на кровати.
— Думаю, я не смогу сидеть пару дней, а так всё просто прекрасно. Правда спать хочу сильно. После такого не то что спать, тут сознание потеряешь.
— Могу проносить тебя эти пару дней на руках, не против? — Мурасаки слегка ударил его ладонью по руке, что означало отказ. — Ну или тебе придется сказать Саноте, чем мы на самом деле тут занимались, Златовласочка. — Вакия внезапно покраснел.
— Замолчи! — Мурасаки лег головой на его грудь и тяжело вздохнул. — Спать хочу…
— Так поспи. У нас еще несколько часов. А завтрак я и сам приготовлю.
***
— Ты должен бросить его! Или мы предпримем меры. И они будут не самыми хорошими, сам знаешь, — Вакия стоял справа от зеленоволосого парня, по имени Сиско, бывший блейдер и старый друг. Но кого он заставляет бросить? Кому он это говорит?
— Ты спятил? Я ни за какие гроши не отдам его вам, а уж тем более не брошу. Никогда. — это был самый любимый для Мурасаки человек. Рантаро Кияма, он же — Маэстро.
— Уверен? — Сиско достал какой-то небольшой планшет на котором показывалось разные отрезки видео, где они с Рантаро были, следили за каждым шагом. — Мы имеем полный конроль. Хочешь отказаться — ладно. Ему будет хуже.
— Не смей угрожать! — он схватил Сиско за шиворот и притянул к себе. Вакии показаоось, что вот-вот и он его ударит.
— Рантаро, не надо. Оставь его, — Вакия. Но никто даже не повернулся в его сторону, даже никто не посмотрел.
— А что это по-твоему? Разве не угроза? — нагло прошипел Сиско. Маэстро отпустил его. — Бросишь его — и мы не тронем твою дорогую Златовласочку. Но если нет, сам знаешь что будет.
— Мразь. Ненавижу. Чтоб ты в аду горел.
— Спасибо. — Сиско улыбнулся самой страшной улыбкой маньяка — ухмылкой. — Ну так что? Сделаешь.
— Я обещал сделать всё для его безопастности и защиты. Похоже, придется.
— Фу, как я ненавижу эти розовые сопли. Хорошо. Я прослежу за всем. И помни — мои глаза и уши везде. Я узнаю всё, если захочу. Аревуар.
***
— Черт, черт, черт… — Он слышал слегка отдаленный голос Киямы. Он звучал издалека, а затем становился всё громче и громче. — Только не снова… Вакиюшка, Ваки… Проснись, ну… Пожалуйста… Не пугай меня… — Вакия резко распахнул глаза и посмотрел на него. Он ощутил слезы на своих щеках. Глаза Рантаро были… Красными? Он плакал? — Вакия, слава небесам. — крепкие-крепкие объятия. Самые крепкие, какие только могут быть.
— Я что… Снова не мог проснуться, да? — Вакия поднял глаза. По его щекам стекали слезы, он знал, что это всё не по-настоящему. Всего лишь сон. Но…
— Да. Я до ужаса испугался. Уже побежал за телефоном, но Санота не взяла трубку. Как и твой отец. Тебе надо показаться врачу. — Кияма взял его лицо в свои ладони и поцеловал в щеку. Затем вытер слезы. — Тебе часто снятся кошмары?
— Н-нет… — неуверенно ответил он. — Это сны, но только… Не очень позитивные, я бы так сказал. Они просто… Давят на больное. И всё. — Рантаро лег рядом с ним, обняв. Комурасаки лег чуть ниже него, так, чтобы можно было прижать голову к его груди.
— Не волнуйся. Я ведь рядом с тобой.
