Я роняю фикбук

[Ничего не менять] Зачем перемены, если они ни к чему хорошему не приводят? Вернее, они-то, может быть, и приводят, но не в случае Леры. Вот что она будет делать без фанфиков? Пойдет убьется. Писать серьезные книги у нее не получится. Статьи? Что это? Рецензии? Критик из Леры лажовый. Она бесполезна в писательстве, если не остается автором фичков по редким ОТП. Говорить о других сферах деятельности и не приходится. Конечно, люди, которые пишут, часто там сидят себе рисуют еще, поют иногда, порой танцуют. Некоторые скульптурой занимаются или поделки какие-то еще делают. Бывают такие, кто в программировании шарит. А чо, тоже своего рода творчество. Но знаете… наша Лера особенная. Она нихера больше не умеет. Лера всегда жила по понятиям. И одно из главных было выражено конкретным вопросом: «Зачем что-то менять, если ощущения настолько реальные?» Фанфики успешно подменяли реальность. С ними она попадала в бесконечность, из которой не то, что невозможно, не хотелось выбираться. Она заливалась ебучими чувствами, буквально перевоплощалась в своего героя, мысленно к нему обращалась, мысленно была одним целым с ним. Лера проживала другую, вторую жизнь внутри своей недалекой черепушки. Как-то к ее насквозь слэшному пареньку подошла какая-то девица и спросила: — Хочешь я покажу тебе свою лягушку? После этого Лера начала писать о парнях, которые там, внизу, как бы не парни совсем. У них там ни члена, ни вагины. Там лягушка, призывающая внутрь своей коротенькой полости открывающимися и закрывающимися в такт дыханию парня губами. А иногда лягушка высовывала язык. Длинный, способный утолщаться… Что сказать, Лера была отбитой. И как такому человеку в принципе задумываться о том, чтобы бросить писать фанфики? Она нигде не получит столько эмоций, сколько их к ней прибывает при разминании стекла зубами. Острые осколки заполняли всю глотку Леры. Она задыхалась от любви к шипперингу. Она не смогла бы прожить и дня без своих персов. Она просыпалась с именем одного из них на устах. — Эй, ты чего зависла? — бросил кто-то. Лера чуть не подавилась стеклом. Уже было захлестнувшись новыми эмоциональными волнами, она захотела ебануть чертового прохожего по голове арматурой. Или роялем, вытащенным из кустов. А потом Лера охренела. «Какого…?» — девушка оказалась на улице и даже мысленно не смогла себе это объяснить. Из глотки готов был сорваться крик. Настолько проваливаться ей еще не приходилось. Мир перестал существовать, а она просто шла. Все дальше и дальше, все больше задумываясь о том, насколько неправильный, скорее всего, сделала выбор. Ее жизнь могла бы заиграть другими красками, если бы из нее вычеркнуть шипперство. Кровавыми. Траурными. Слезливыми. В целом, Лера никогда бы не отбросила эти ахуенные размышления о смысле собственного существования на помойку и ни за что бы не смогла отказаться от своего увлечения. И вновь в уме один трахал другого, а по телу пробегал легкий холодок, потому что она, блять, вышла вообще черт пойми в чем на улицу. На Лере читались все признаки умственной отсталости или, как минимум, полного похуизма к происходящему вокруг. Ее чуть не сбила машина, когда Лера переходила на зеленый. За ней чуть не спустили псов, когда она случайно толкнула человека, а он уронил телефон экраном вниз. Ее чуть не спасли, когда Лера перешла границу между поверхностью моста и пропастью. Лера утонула.