Я роняю фикбук

Просто [Тык 4]. Если бы все это происходило с ней в реальности, Лера точно сошла б с ума. Какие еще дела? О чем разглагольствования? Она из дому старалась лишний раз не выходить, чтобы ее хрупкие иллюзии по поводу строения мира не колыхнулись. [Тык 1. Ничего не делать] [Тык 2. Бросить гейщину и заняться делом] Лера все еще стояла перед вопросом, а не бросить ли ей свое увлечение, но в голове как-то сам по себе возник единственный путь, по которому она тогда бы пошла, и Лера отбросила в сторону эту несусветную ахинею. Но ничего не делать в ее фантазии тоже было хуевым вариантом. Что-то все же нужно было предпринять. Но вот что — уже сложный вопрос. Она еще раз прокрутила в уме оба исхода, один из которых представила особенно ярко, и приняла решение немного отгородить себя от семимильными шагами приближающейся депрессии. Раз уж ей в любом случае будет хуево, то почему бы не похоронить себя прямо здесь и сейчас? Хотя это, конечно, сложно назвать похоронами. Ей просто подумалось, что раз любовь к фанфикам и шипперству превратилась у нее в своеобразную зависимость, то и действовать нужно в данном случае, как будто она какая-нибудь наркоманка, заядлая алкоголичка или будто у нее ОКР, завязанное на уборке. Все в жизни требует постепенности. И единственным правильным решением было не «ничего не делать» и не «бросить гейщину», а найти компромисс. И прежде всего — внутри себя. Если взглянуть на день Леры с точки зрения таймменеджмента, то можно понять, что она нихуево так проебалась с планированием времени: почти все ее сутки занимало хождение от одной стенки к другой вкупе с прокручиваниями заезженных сюжетов в голове. Она проигрывала одни и те же спектакли, в которых ее главный герой либо был слишком счастлив, либо настолько был опущен на дно, что ему были предписаны все жертвенные роли, начиная, естественно, от роли жертвы изнасилования. Быть может, Лера таким образом переносила свои несостоявшиеся плохие черты на любимого героя, ведь, если задуматься, без фанфиков она вполне могла бы попасть в кучу опасных ситуаций. Как минимум, она могла бы начать пить, как многие из ее сверстников. Она могла бы начать курить, а такой вариант ей представлялся очень ярко. Она могла бы влюбиться в плохиша и оказаться спьяну под его другом-маньяком. Да все, что только уму вздумается, реально могло бы с ней произойти. Так, может быть, фанфики — это спасение? Некая панацея от любых опасностей реального мира? Мир выдуманный, сколько бы ни старался, не смог бы причинить Лере больше вреда, чем настоящие люди. Вот именно к ним у Леры было такое сильно предвзятое отношение. Она вроде как любила общаться… вернее, любила, когда с ней начинали общаться, потому что первой заговорить — свыше ее сил. Она вроде любила и просто наблюдать за людьми, слушать их, участвовать в чем-то, что по итогу не требует от нее публичных выступлений. Любила, но… Все это сильно превращалось в фарс, поскольку гораздо больше ей хотелось отогнать их всех от себя. Если за спиной Леры общались двое людей и при этом вдруг засмеялись, ей и в голову не приходило засомневаться в том, что смеялись они над ней. Лера чувствовала насмешки буквально везде вокруг себя. Тело пронзали шипы, когда доводилось случайно столкнуться с каким-либо человеком, пусть даже просто плечом. Лере казалось, что она всем мешает. Но в то же время ее увлечение буквально выводило ее из самого дна системы мира. Единственным, чем она гордилась, были ее фанфики. И в это же время единственным, чего она стыдилась, были ее фанфики. Ее работы позволяли Лере не чувствовать себя абсолютно бесполезной для этого мира. Ей казалось, что вместе с этими новыми строчками, вместе с этими горячими или милыми сценами она привнесет в обыденную жизнь другого, прочитавшего это, человека, определенные новые краски. Лера горячо верила в то, что ее читателям на нее не похуй. Иначе… это действительно подтвердило бы то, что она бесполезный кусок мяса. Ленивый, не желающий учиться, работать, взаимодействовать с другими людьми так, как полагается. Не способный ни свое время спланировать, ни навести порядок в доме. Никто по имени Лера. Конечно, некоторые варианты развития событий были нереально простыми. Она могла бы доучиться на тяп-ляп, выйти замуж за первого-лучшего, родить детей и остаток жизни только ими и заниматься. Хотя, скорее всего, у нее бы и это толком не получилось, а ее отпрыски выросли бы настоящими идиотами. Так что этот вариант, такой себе типичный и семейный, сразу же отбрасывался. Лера делала миру огромную услугу своими чайлдфри убеждениями. Компромисс. В чем он все-таки должен бы заключаться? Вроде как она все же должна отказаться от своей любви к текстовому гей-порно, а вроде должна оставить себе возможность наслаждаться этим. Решение оказалось на удивление простым — Лера начала с того, что определила два часа в день, в которые она максимально будет ограждать себя от любимых эротических мыслей, от Книги фанфиков, от групп, посвященных этому сайту и ее фэндому. Короче говоря, от всего, что ее в принципе интересовало в этой жизни. На первых порах эти два часа в день, которые припадали на самое ранее утро, когда Лера только-только просыпалась в теплой кроватке под тяжелым одеялом, казались ей настоящей пыткой. Ведь когда, если не в кровати утречком, так сильно хотелось бы ей подумать о геях. Вот она лежит, а значит может максимально точно влиться в шкуру своего героя, который просыпается с головной болью после жестокого изнасилования со следами удушения, а рядом видит своего насильника и понимает, что это его лучший друг. Обычно у Леры от таких фантазий перехватывало дух. А тут ей приходилось отгонять прочь все эти жутко возбуждающие мысли и без особого энтузиазма, — впрочем, как и раньше, тут без изменений, — вставать с постели. Лера даже кровать свою застилать начала, притом сразу, как только поднялась, потому что в ней бурлило и переливалось желание грохнуться обратно на огромную подушку, зарыться в теплый постельный мир и просто, Господи, просто подрочить. Как ей этого не хватало теперь. Она одевалась потом, шла в уборную, затем ела, пила, садилась за ноут, врубала музыку, которая не смогла бы в принципе вызвать у нее эмоции, и сидела. Сидела и ждала. Ждала, когда ей либо нужно будет отправиться на учебу, либо когда истекут два часа истязаний. Самое забавное, что Лера выдерживала все два часа и даже ругала себя, когда рука тянулась к мышке, чтобы с ее помощью нажать на «Храм фикрайтера» или на «Подслушано на Фикбуке». Или на любой другой околофикбучный паблик. Ее просто рвало на стуле, она постоянно на нем качалась и даже умудрилась сломать одну из ножек. Ебучий случай заставил ее сидеть отныне на табуретке, пока ее родаки не починят ее любимый стул. Была еще одна интересная штука, состоящая в том, что родителям на Леру по большому счету было плевать. Они вроде существовали и поддерживали с огромным успехом жизнедеятельность их дочурки, но при этом особо в ее жизнь не лезли. Даже не пытались лезть. Впрочем, скорее всего, Лера бы и не дала им раскрыть себя. Ей было противно, когда людям хотелось копаться в ней, будто в грязном белье. А если посмотреть на деятельность Леры, то грязи там можно было откопать полно. С какой-то стороны Лере было даже интересно, что ее родители предприняли бы, если б узнали, кто она на деле. Кого они вырастили. Но с другой — она-то понимала, что им по большому счету и на это будет пох. Все, что волновало ее родаков, это общественное мнение. Вернее, мнение их знакомых. И пока в глазах их уважаемого общества дочурка была вполне стандартной, их вообще не колыхало, на что она там свой клитор наяривает и какие текстики пописывает. Главное же, что не наркоманка, ну. А синяки под глазами это полюбасу от увлеченности учебой. Старается, деточка. Видно же (нет). — Флафф или ангст? Лера решила написать проду. Эти два часа безфэндомья ее настолько вымораживали, что она аж рваться начала к запретному плоду в виде текстового документа с ее несколькими строчками новой главы, так и не реализованными в полноценку. С одной стороны она была довольно милым автором, а с другой — могла и жесткач загнать. Так что ей написать? А? Вон ты, по ту сторону экрана, решай: [Тык 5. Флафф] [Кыт 6. Ангст]