Я роняю фикбук

[Много кушац] Каждый момент она удаляла из памяти. Каждую секунду. Каждый сантиметр удовольствия. Каждое прикосновение… …подушечек пальцев к клавишам. Не было необходимости засорять себя. Не было необходимости быть собой. Внутри у нее было так же пусто, как и снаружи. Бездумное пустое лицо, заполненное за оболочкой ватой. Мокрой ватой. Вязкой на ощупь, сложно раздираемой. Влага скатывалась, скапливалась. Она выпускала всю воду наружу. Выжимала себя, словно тряпку. И все потоки, все ручьи выливались на вордовские листы. Не было ни конкретики, ни определенности. Только пустая масса слов, красиво собранная в кучу. Кхе-кхе. Без редактуры, без размышлений и без особого осмысления написанного. У Леры внутри копился бессмысленный опыт, который она далеко не всегда, как это получалось с ангстом, могла применить не то что в новых реальных ситуациях, даже в формате своей фантазии. Ее герои часто делали вещи, которые никогда не стали бы совершать в силу своего психотипа. Но Лера довольно смутно представляла себе, что такое «другой человек». Это понятие в рамках ее узкого кругозора и малого круга общения не могло в нужной степени развиваться. А потому в том или ином варианте ее герои были чрезвычайно похожи между собой. Особенно в стремлениях. Если у Леры появлялось желание стать центром внимания в реальности, то из-за того, что реализовать подобное у нее самой в жизни не хватит духу, воплощать данную мечту приходилось ее персонажам. Они перенимали на себя все то, чем могла бы стать сама Лера. Они божественно выступали, были постоянно окружены людьми, у них были миллионы поклонников и, конечно же, очень бурная половая жизнь. Лера же осознала себя наконец. Осознала с точки зрения того, что ее и не существует. Свою личность Лера старалась не раскрывать, потому как опасалась, что это приведет к определенным последствиям. С другой стороны ей стоило подумать о том, что как-то же другие живут. И они, в отличие от нее, не просто набор букв и картинка. Они реальнее. А вот бывают некоторые, у которых и картинки нет. Просто буквы, иногда цифры. Кх. Кха-а-а…! Не обладающей достаточной эмпатией Лере было трудно почувствовать другого человека, сидящего где-то там, далеко, за своим устройством. Ей было трудно понять, что… …что она может быть небезразлична кому-то настоящему? Казалось, будто она представляла все это время, что удовлетворяет своими работами каких-нибудь ботов, небесчувственных машин или кого-то в этом роде. Не людей. Томатный сок — это худшее, что придумало человечество. Лера обожала есть помидоры, особенно в салате, но давить их и пить казалось кощунством высшего разряда. В ее понимании соки должны быть сладкими, приятными, такими, чтобы сахар в крови вверх скакал, а не чтоб было ощущение, будто напилась своих слез. С телефоном да еще и дома ей стало полегче. Часть горечи ушла, а всю остальную можно было спокойно заесть печеньками. Йогурт остался на батарее разогреваться, а Лера открыла фикбук. Один новый отзыв не оставил по себе никаких эмоций. Скупое «проду» больно ударило под дых, а легкие сжались, не желая впускать в себя больше воздуха. Печенье застревало в зубах, крошки осыпались на одежду. Конечно же, Лера нахально стряхнула с себя все крохи на пол и вновь нажала в чистой прострации на кнопочку «Обновить страницу». Фикрайтерские будни часто бывали довольно скучными. Особенно тогда, когда фикрайтер ты ленивый. Салат пришлось отложить подальше в холодильник, чтобы была хоть какая-то отмазка для мамы. У Леры не шло сегодня ни с фидбеком на выложенную часть, ни с настроением для фантазий. А если не работало ни то, ни другое, в ход шла тяжелая артиллерия — обучение. Что, если не учеба, могло дать хорошенькую встряску мозгам и дать вдохновение на то, чтобы жить дальше все той же лентяйкой, какой она так любила быть? Учебники взгромоздились на стол. Один их вид вызвал у Леры какое-то странное возбуждение, как будто она до этого ошибочно считала все, присущее обычной жизни, чуждым себе. Ей отчего-то нравилось учиться. В голове, правда, даже после нескольких часов упорных занятий все равно как-то оставалась пустота, но вот сам процесс заводил чисто на фетишистском уровне. Это как пританцовывать, словно слон, и представлять в уме, какие крутые трюки и движения ты делаешь. Точно так же, только с обучением: представлять себя умным и образованным человеком, на деле еле осилившим один параграф и даже не запомнившим, о чем тот был. У Леры было на этот счет несколько фетишей. С одной стороны ее интересовали все эти технические науки. Выглядело это круто, особенно в учебнике, когда просто его листаешь и смотришь на все эти формулы, схемы, вычисления, с другой — языки. Кх! Иностранные языки были для Леры самым настоящим пунктиком. В особенности японский. Она то и дело мечтала его выучить, постоянно садилась за обучение, но, как правило, дальше хираганы не продвигалась. Максимум еще катакану задевала и повторяла числа до десяти, а затем ее одолевала безграничная лень. Ну либо Леру накрывало крайним удовлетворением такими громадными успехами. Как вариант. И она решила даже не выбирать. Просто села за любимый японский, вновь отставив куда-то чуть ли не на пол пылиться ее учебники, и открыла ютюб. Уж на нем-то она точно могла найти все необходимые уроки. Правда, перед этим Лера решила в очередной раз обновить страницу с Новостями. Ее ждал сюрприз.