Одно мгновение

Прозвенел долгожданный звонок, оповещающий об окончании пары. Девушка быстро собрав все свои вещи, ураганом вылетела из аудитории. — Мудак, — зло выкрикнула девушка, отойдя на приличное расстояние от двери. Лидия была зла, как никогда. Угораздило же ее поссориться с преподом, да ещё и с такой известной личностью, да ещё и в конце последнего курса. А ведь ей ещё диплом писать, скорее всего, именно по этому направлению. Нет бы держать себя в руках, понравится ему, зарекомендовать. «Пфф, зачем? Можно же просто взять и все испортить. А вообще, это он сам виноват, первый начал. Высмеять перед группой, ну не мудак ли?» — именно так думала рыжая по пути домой. В своей голове она обозвала его уже тысячу раз, причём отборным матом. А ведь Лида была его фанаткой. — Мда, жизнь — сплошное разочарование, — подумала девушка, идя по коридорам. *** Мужчина сидел на студии, докуривая сигарету в обществе Рудбоя. — Вот скажи мне, нахуя я в это вписался? — рассуждал Жид, делая последнюю затяжку. — Ты сейчас меня спрашиваешь? По-моему, это все полная хуйня, — вбросил Рудбой, — я совершенно не понимаю для чего тебе это. Нужно дописывать альбом, скоро тур, а ты тут решил в учителя поиграть? — Глупо искать вдохновения там, но, блять, чем черт не шутит? Пришлось встать достаточно рано, чтобы вовремя попасть в вуз. Для Яновича это все было в новинку. Он совершенно не знал чего ожидать от сегодняшнего дня, но почему-то был в предвкушении. Он зашёл в аудиторию и начал, казалось бы с классического приветствия: — Добрый день. Думаю, все вы знаете как меня зовут, но я все равно представляюсь. Меня зовут Мирон, на сцене я Оксимирон, а для вас, соблюдая преподавательскую этику, я буду Мироном Яновичем. Надеюсь я не разочаруюсь в этой сумасшедшей авантюре, — потёр ладони, теперь уже преподаватель, — Я постараюсь дать вам все основы для того, чтобы работать с медийной личностью в сфере русского рэпа. Грамотный менеджер нужен очень сильно, но грузить на первом занятии я вас не буду. Давайте лучше познакомься. Бля, как в детском саду, ну да ладно, — мужчина не считал зазорным использовать «красное словцо», ведь, как известно, «Нецензурная брань жемчужина великого русского языка». — Пройдёмся по журналу, — Мирон опустил глаза в него, — с конца. Расскажите зачем вам нужна работа в этой сфере. — Итак, Соколовская Лидия, послушаем тебя. С середины аудитории поднялась рыжая, длинноволосая девушка. Янович никогда не судил по внешности, но почему-то ему показалось, что это папина дочка, какого-нибудь магната, причём сама по себе тупенькая. — Я целенаправленно хочу работать в этой сфере, потому что в ней наблюдается катастрофический недостаток квалифицированных менеджеров, например, даже в вашем агентстве, — начала девушка, но Янович ее перебил. — Я смотрю, вы осведомлены о моей жизни? Что ж, уважаю своих фанатов, — он сказал это спокойно, но девушку исказила какая-то непонятная гримаса, от чего-то она начинала закипать, ну, или ему показалось. — В первую очередь, вы мой преподаватель, музыкальные вкусы никак не должны влиять на ваше восприятие, — отчеканила рыжая. — Неужели? — происходил какой-то непонятный накал, странно, ведь они общаются первый раз, но напряжение уже чувствовалось, — я не уверен, что это для вас, Лидия, — закончил мужчина. — Что, простите? — девушка была ошарашена, что-то шло определенно не так. Она чувствовала, как багровели ее щеки. — Садитесь, Лидия, посмотрим, что из этого получится, но вряд ли бы мы сработались, — ответил Мирон, — и перестаньте рисовать на полях, особенно на моих лекциях. И что на него нашло? Кажется, он и сам не понял, но менять он ничего не собирался, а уж извиняться — тем более.