Ино несмело вышла из своей комнаты, едва передвигая затвердевшими ногами.
Скудность обстановки настолько удручала, что куноичи решила осмотреть весь дом.
Оказалось, он точно такой же скудный. Видимо, самураи приверженцы минимализма и считают, что отсутсвие некоторых благ закаляет дух.
Что за глупости? Когда ты месяцами проводишь в непроходимой глуши или в заброшенной пещере, где твоей кроватью становится земля, когда твоё тело изнывает от влаги и пота, когда твой желудок настолько привык лишь к одним пилюлям… вернуться домой и ощутить то, что полагается человеку по праву; спать в мягкой кровати, есть вкусную еду и пользоваться душевой когда захочется — это истинная благодать.
Эх, и не знают самураи цену всему этому.
Ино почти бесшумно, босыми ногами спускается вниз. Пол неприятно холодит ноги и она невольно морщится.
Внизу темно, лишь едва горевшая свеча освещает мрачный коридор.
А ещё холодно и Ино снова мысленно проклинает практичность, или жлобство, этих долбанных самураев.
Она на всякий случай сканирует округу, чтобы не столкнуться с Шисуи или учителем.
Грудная клетка нещадно ноет и ей срочно требуется выпить хотя бы горячего чаю, даже если будет больно.
За окном заметает самая настоящая метель, и на секунду, Ино замирает, всматриваясь в эту стихию.
И все же, снег — прекрасное явление природы.
Но черт подери, до чего же холодно! Куноичи ёжится, плащ взять она не додумалась, выскользнув на вылазку в тонкой юкате.
Буквально шестым чутьем Ино смогла отыскать кухню и включить свет.
Однако, видимо, вкусно поесть господа этого дома очень любят.
Ино усмехается своим саркастичным мыслям, греет воду для чая и с чувством дикого голода, набрасывается на булочки с красной фасолью.
— Ммм… — звуки собственного удовольствия лезут наружу, сдавая её с потрохами.
Ино не замечает Цунаде, что подкралась к ней со спины.
— А мне! — громко шлепает женщина руками по столу и Ино едва ли не проливает содержимое пиалы на себя.
Она раздраженно смотрит на учителя.
— Ну, не кипятись. Иначе шкурку спущу, — по доброму говорит Цунаде, усаживаясь напротив.
Ино молча наливает ей чай и делится булочкой и онигири, которые сама ещё не успела попробовать.
— Пей аккуратнее, легким нужен покой, а ты тормошишь их горячим чаем.
— Я есть хочу, и пить именно горячий чай. И до чего же этот дом скудный и холодный! — совсем по-детски жалуется вдруг она.
Ино обожает такие моменты с учителем, раньше они часто вчетвером устраивали посиделки. Шизуне, Сакура, она и Цунаде могли проговорить до рассвета обо всем на свете. Каждый делился разным: сокровенным, смешным, обидным или тем, что причиняло боль. Эти ночи всегда были наполненными чем-то особенным, будто бы магическим.
Цунаде была для них не только лишь учителем или начальником, она была им наставником, другом.
— Шишо, — обратилась к ней Ино.
Карие глаза, словно зоркая зеница орла, тут же уловили изменения в девичьем голосе.
— Мы так давно не собирались вместе. Правда? — Ино грустно улыбается.
Возможно, именно этого ей не хватает сейчас.
— Мы можем устроить небольшой девичник вдвоём прямо сейчас, — Цунаде широко улыбается в ответ и встаёт со стола, тихо приговорив:
— Сейчас-сейчас.
Женщина просовывает руку куда-то вглубь, за деревянный шкафчик, и спустя пару секунд показывается знакомый силуэт бутылочки саке.
— Для настроения, — говорит она усаживаясь обратно.
Ино тоже улыбается, расслабиться не помешает.
— Мифуне тут не живет, это гостевой дом, — говорит вдруг Цунаде, словно бы оправдывая скудность жилья.
— Наверняка его собственный дом не лучше, — усмехнувшись, Ино разливает саке по чашкам.
Первые пару чашек пились молча, каждый думал о своём.
Наконец, Цунаде перевела свой взгляд на Ино и спросила:
— Что с Шисуи?
Девушка долго молчала, обдумывая свой ответ. Кривить душой она не собиралась и поэтому честно ответила:
— Понятия не имею. До сегодняшнего вечера я точно знала что раздражаю его.
— А что произошло сегодня вечером?
— В том то и дело, ничего. Но ведь могло бы… — Ино отставила чашку в сторону и задумчиво взглянула в окно.
— Я не знаю, может это порыв? Или отсутсвие физической близости и нужда? Или… я не знаю, но сегодня вечером мне пришлось выбирать не то, чего я желаю на самом деле, — призналась она.
— А чего ты желаешь? — Цунаде всегда так поступала.
Её ученицы — жизнь повидавшие, опытные куноичи которые знали всё, но только не дела сердечные.
Тут они были совсем молоденькими и неопытными, да и откуда возьмётся время, если они вечно на миссиях? Поэтому, когда кто-то из них терялся, не зная как быть, Цунаде резала в лоб такими чёткими вопросами, не позволяя лгать самим себе.
Это было одно из правил: не лгать самой себе. Она услужливо напомнила об этом Ино.
— Не лгать самой себе. Помнишь?
Ино кивнула и несмело произнесла:
— Я желаю его.
Вот так просто вырвалось из её уст. И как только она произнесла это вслух, словно бы невидимое проклятие, эти слова вдруг обрели силу. То, чего она не хотела признавать и старательно не замечала, произнеся эти слова вслух, вдруг обрелось и сшибло её с ног.
Цунаде понимающе улыбнулась.
— Что же мешает?
Ино осуждающе взглянула на неё.
— А вы будто не знаете, — сказала она.
Цунаде улыбнулась, как-то криво и угрожающе, что ли.
— Послушай меня. Есть такие люди, которые до последнего думают, что поступают правильно. И есть определённый тип людей, которым под стать такие же. Эти люди, они словно стихия, стихия которая не подчиняется чему-то мелкому или несуразному. Одну стихию может погасить лишь другая, лишь они смогут обуздать друг-друга и никто больше. А в данном случае, я вот что скажу. Мне ли тебе напоминать печальную историю Учих? Для них любовь — погибель. И я не хочу чтобы великий шиноби страны Огня съехал с катушек из-за тебя. Будь добра, сделай что-нибудь, — Цунаде залпом осушила пиалу и наполнила ее снова.
— Но я не имею права вмешиваться в чьи-то жизни и рушить там все. Я ведь разбиваю чьи-то сердца, — Ино негодующе взмахнула руками.
— Если ты вмешаешься, будет разбито всего одно сердце. Но если нет… одним мы не обойдёмся. Ты прочла письмо Шикамару? — словно бы догадываясь о намерениях Ино, спросила женщина.
Ино отрицательно покачала головой и достав письмо из кармана брюк, развернула его.
«Понятия не имею с чего начать. Наверное, нужно соблюсти правила хорошего тона и спросить как ты поживаешь и прочее, но я не стану. Много пустой болтовни, ты ведь знаешь. И не хочу юлить и делать вид что ничего не ясно. Ты знаешь о моих чувствах.
Я пишу это письмо чтобы стало легче мне.
Меня эти чувства, скорее их безответность, душат. Я задыхаюсь день ото дня. Так что, скажу просто: я люблю тебя. Я не требую ничего взамен, ни капли. Просто позволь мне выговориться. Я не хочу терять твою дружбу и все же, пишу это письмо. Чёрт, я растерялся.
Ты даже на листе бумаги умудрилась меня вывести из обычного состояния.
Никогда не думал что напишу это письмо, но жить становится все труднее. Надеюсь, скоро увидимся.
Я окажусь в деревне до того, как ты вернёшься с собрания.»
Ино закрыла глаза, ощущая как в груди дырой расползается глухая боль. То, что она собирается сделать, быть может, разобьёт сердце ей, но никогда! Никогда она не допустит чтобы было больно ему.
Она сжала письмо в кулаке, согнув бумагу.
Цунаде вопросительно посмотрела и не дожидаясь ответа, выхватив письмо, прочла его вслух.
— Ты ведь не собираешься отвечать ему взаимностью? — с недоверием спросила она.
Ино промолчала.
— Ино! Когда правда всплывёт наружу это причинит ему боль! Неужели тебе не жаль его?!
— Правда никогда не всплывёт наружу. Все будут жить счастливо и мирно, — взгляд Ино снова становится холодным.
Она молча встаёт со стола и уходит, бросив лишь:
— Доброй ночи.
— Глупая… — только и шепчет ей в след Цунаде, надеясь что всё в итоге станет хорошо.
***
Этим утром Мифуне лично явился в дом, намереваясь проводить своих гостей.
Ино стало гораздо лучше и они решили выдвинуться как и договорились, на третий день. Бледное и осунувшееся лицо куноичи с некой горечью смотрит в спину впереди идущего Шисуи.
Он тоже выглядит усталым.
Ино даже не желает думать почему. То ли от собственной усталости, то ли от осознания.
Она понуро трёт лицо руками почти до покраснения.
— Ты в порядке? — будто бы сквозь дымовую завесу слышит она.
Несмело поднимает взгляд, чтобы встретиться лицом к лицу с пронизывающими до самых костей глазами.
— Да, просто немного устала, — чуть поджав губы, отвечает она.
— Потерпи немного, — зачем-то говорит он и ей хочется орать во все горло.
Зачем?! Для чего он говорит так…учтиво? Вежливо? Заботливо! Черт бы его побрал, он говорит заботливо!!! Ино отворачивается и бурчит что-то себе под нос.
Все приготовления собраны и теперь, троица Конохи готова выдвинуться в путь.
Мифуне и его небольшой отряд выстроились у выхода, намереваясь проводить их.
— Госпожа Хокаге, — обращается он.
— Полагаю, в следующий раз мы встретимся уже на войне. И пусть так, хочу заметить, для меня честь сражаться с такими невероятными шиноби. Умереть рядом с ними — достойная смерть, — серовато-бледное лицо самурая среди заснеженных улиц выглядит ещё более болезненным.
Цунаде широко улыбается.
— Я буду там для того, чтобы этого не случилось.
В пути, как и ожидалось, никаких приключений в виде Акацких они не встретили.
Ведь Обито пообещал, до начала войны не предпримет ничего.
Из-за раны Ино короткий путь занял почти пять суток, Цунаде тревожилась что рана из-за нагрузки может раскрыться и посему, им пришлось останавливаться в тех редких гостиницах, что они встречали.
***
— Ну и ну! — лазурные глаза Ино неверяще смотрели на главные врата Конохи. У огромных деревянных врат их встречали Изумо и Котецу.
— Хокаге-сама! — Изумо с присущей ему серьезностью поклонился, в то время как Котецу, поклонившись, принялся болтать о новом состоянии деревни.
Ино лишь довольно ухмыльнулась.
Где-то позади замаячила розовая макушка, Сакура неслась к ним на всех порах.
— Шишо!!! — её звучный голос остро резанул слух, Шисуи поморщился.
Голова у него раскалывалась.
— Я так волновалась! Ино! — зелёные глаза беспокойно осмотрели подругу.
— Да все нормально, — как можно тише ответила Ино.
Цунаде, покончив с приветствиями, распорядилась о состоянии Ино и затем вмиг став какой-то слишком уж серьёзной, сказала:
— Шисуи, сообщи Шикаку о военном совете, я хочу видеть всех.
Шисуи кивнул и исчез в облаке дыма, мысленно радуясь собственному уходу.
Ему необходима разрядка, передышка.
Иначе, он норовит сделать нечто необратимое.
О своей девушке он вспоминает лишь у порога собственного дома.
***
— И что?! Ты отключилась?! — жаждущая подробностей Сакура чуть сильнее перевязала грудь Ино, на что девушка недовольно зашипела.
— А что, я должна была продолжать слушать болтовню психопата в маске и валяться у их ног?!
— Ой, да брось. Я имела в виду, как отреагировал Шисуи. Что было между вами? — как ни крути, Сакура истинная ученица своего учителя.
Природное чутьё всегда работало у обеих на отлично, особенно касаемо мужчин. Ино пришлось рассказать всё, да и скрывать что-то от подруги не имело смысла.
Она рассказала о собственных переживаниях, о чувствах и о письме Шикамару. Рассказала обо всем и поняла что чертовски устала.
Вот только времени на отдых не было, ибо военный совет никто не отменял.
Сакура долгое время молча смотрела в окно.
— Ты должна дать ему знак, намёк, — вдруг сказала она и тон ее совершенно не понравился Ино.
— Не глупи, что ты несёшь?!
— Время на исходе, на носу война. Мы — сопляки на ней, у которых шансов выжить минимальны. Тебе нельзя терять ни минуты! — с некой страстью и пылкостью высказала Сакура.
Она искренне переживает за подругу и желает ей счастья.
— Не неси чепухи, — отмахивается Ино и принимается одеваться.
***
Исанами дома не оказывается и Шисуи лишний раз ругает себя за то, что выдыхает с неким облегчением.
Подобное поведение не в его характере. Однако, времени на раздумья не остаётся, он наспех принимает душ и натягивает свежую одежду чтобы как можно скорее отправиться на военный совет.
***
Очередное собрание включало в себя всех, абсолютно. Исключением стали лишь те, кто на данный момент находится на миссиях, но и тех Хокаге в срочном порядке призвала в деревню.
Тревожность ситуации народ заметил сразу.
Ино огляделась вокруг, взглядом ища Шикамару.
Отец сказал ей что он вернулся на пару часов раньше чем они.
— Меня ищешь? — вдруг раздался хриплый голос позади.
Ино искренне улыбнулась, видеть его она была и правда рада.
— Привет, — ответила она и заметив Шисуи, чмокнула Шикамару в щеку.
Он на секунду опешил, уловив взгляд подруги в сторону.
— Не знал что ты приветствуешь людей отныне поцелуями в щеку, — заметил он и проследил за её взглядом.
Серые глаза уловили хмурый вид Шисуи.
Вечно угрюмый Учиха сейчас буквально был выткан из усталости.
— Может быть лишь избранных? — ответила Ино.
— Может быть, — тихо поговорил Шикамару усаживаясь рядом.
Огромный и новый зал собраний был заполнен людьми. Почти все командиры и джонины, чунины и отряды специальных назначений, главы медицинского пероснала и больницы.
Все серьёзные и вышестоящие чины были тут.
Ино оглядела каждого, всматриваясь в лица людей, пытаясь предугадать их мысли. Те, что были постарше и опытней явно догадывались о предстоящей войне, те же, кто помладше, беззаботно переговаривались и весело шутили о чём-то своём.
В какой-то момент Ино грустно улыбнулась, всем им осталось неизвестно сколько дней жить.
Как же прожить остаток? Взгляд невольно упал на Шисуи, который пристально смотрел на Ино. Лазурные глаза посмотрели на него с неким прищуром, словно пытаясь разгадать мысли. О чем этот человек думает? Что чувствует? Страшно ли ему?
Ей вдруг до ужаса захотелось поговорить с ним о происходящем, резкая и внезапная боль, нужда в нём, в разговоре с ним, заставили Ино сгорбиться, чтобы хоть немного сбить явно физическую боль.
— Эй, ты в порядке?! — Шикамару склонился к Ино, лбом опираясь ей в плечо. Она глубоко дышала, прикрыв глаза.
— Да-да, со мной все нормально, — прошептала она, выпрямляясь.
Действительно, словно бы ничего и не было. Гордо вздернутый подбородок, волевой взгляд и все же, Шикамару нутром чуял неладное.
А ещё, этот жгучий, липкий взгляд… он обернулся чтобы увидеть как алый всполох шарингана меняет себя на привычный чёрный.
Шисуи отвернулся.
— Итак, — Хокаге стояла в центре, приковывая к себе всеобщее внимание.
Она рассказала и описала все в подробностях о произошедшем на собрании.
Кто-то расспросил её о задании Ино, Цунаде рассказала всё, ничего не тая.
Её карие глаза были необычайно серьёзными и усталыми. За свою немалую жизнь, она, повидавшая немало войн, была более чем уверена что эта окажется самой жестокой и кровавой, а ещё, самой масштабной.
— Таким образом и был заключён Альянс. На днях я отправлю небольшие отряды в Скрытые селения и к нам явятся такие же. Как я и сказала, делим все — информацию, провизию. Всё. Шикаку, — обратилась она к главе клана Нара.
— С тобой нужно обсудить всё остальное.
Нара лишь сдержанно кивнул.
Джирайя устало потёр переносицу. Очередная война и на его веку.
— Значит, война?! — улыбнулся он Цунаде.
— Война, — улыбнулась она в ответ.
— Начинаем подготовку! — объявила она и народ, словно со старта, принялся заниматься каждый своим делом.
На долю секунд Ино и Шисуи переглянулись, но затем Ино взяла за руку Шикамару и потащила к выходу.
