***
Планы целовать Соён в течение всего фильма канули в лету, потому что она была слишком увлечена просмотром, опустошая все три ведёрка с попкорном. У бара она говорила, что не любит попкорн с маслом, но наблюдая за происходящим на экране ей было всё равно, с каким вкусом будет «жареная кукуруза». На каждом волнующем моменте она выпрямлялась на сидении и её глаза открывались шире раза в два, а когда Чонгук имел возможность наклониться к ней и попытаться её поцеловать, она деликатно намекала ему, что сейчас не время. — Ах, чёрт, так несправедливо, — он вытирает руки Соён влажной салфеткой, в надежде избавиться от крошек и запаха масла. — Прости, что съела твой попкорн, — виноватая улыбка и та идёт ей. — Да дело не в этом, ешь на здоровье, — застонал Чон. — Но ты ведь знаешь, для чего парочки ходят в кино? Опустив взгляд, Соён уткнулась в стакан с лимонадом. Пузырьки поднимались вверх и растворялись в ярко-оранжевой жидкости с неимоверной скоростью. Пытаясь подсчитать их, она старательно игнорировала Чонгука. До тех пор, пока он не дёрнул её за руку, возможно чуть сильнее положенного. — Я тебя смущаю? Тебе неловко со мной? — Чонгук теребил кольцо на пальце девушки, опуская его вниз, а затем вверх. Он норовил и вовсе снять его, но решил, что раздувать ссору не стоит из-за такой ерунды. Вообще им не стоит ссориться. Никогда. — Это не так, просто фильм был действительно интересным… Я в последний раз ходила в кинотеатр летом после выпускного. Мысленно Чонгук дал себе оплеуху за то, что в этот раз думал только о себе. Если он решил быть открытым и покладистым с Соён, он не должен обижаться на неё за то, что они не целовались все час сорок четыре, да и вообще не целовались. — Ладно, — он дружелюбно улыбнулся, переплетая свои пальцы с пальцами Соён, а потом легонько притягивая в свою сторону. — Теперь мы не в кино, так почему бы нам..? Горячее дыхание обдаёт щёки Соён прямо перед тем, как губы Чонгука накрывают её. Настойчиво и быстро проникая в её рот языком, прежде больную руку он опускает ей на талию. Поглаживая Соён по спине и ощущая её вкус, он чувствует себя счастливым как никогда. Ни одна победа, ни один дополнительный балл к уже устоявшемуся рейтингу не радует его больше Бён Соён. Если бы ему однажды пришлось выбирать между спортом и Соён, он, наверное, сделал бы выбор в её пользу. Бокс изначально интересовал из желания дать понять отцу, что Чонгук сильный и что он может постоять за себя, а Соён никогда не была замешана в желании что-то кому-то доказать. Жаль, что они не встретились чуть раньше и не начали отношения с положенного начала, а вместо этого оказались голые в постели. — Это длилось всего десять секунд, — тихо сообщает Чонгук. — Ты должна мне все час сорок четыре.***
Тишину нарушает тихая музыка в дальней части дома. Чонгук включил её, чтобы Соён могла чувствовать себя расслабленной, да и чтобы он тоже мог. Игра в карты, особенно с беременной женщиной, заставляет его нервничать. Соён проигрывает раз за разом, и злится всё больше. По её словам, она отлично играла в карты в былые времена, но судя по тому, что и чем она накрывает… — Да, я выиграла! — она хватается за плечи Чонгука и сильно трясёт их. — Конечно, ты выиграла… — Чонгук сглотнул и перевёл взгляд в окно. Соён так и продолжала держать свои руки на плечах Чона. — Я знаю, что ты мне поддался, — тихо сказала она. — Спасибо. — Я вовсе не поддавался, — он провёл рукой по волосам, выдавая себя. — Как скажешь. Соён поднялась с пола и взяла в руки пустую коробочку из-под курицы. Она сама её купила, пока Чонгук решал какие-то важные дела по телефону с тренером. Запах жареной курицы из ресторана быстрого питания был восхитительным, и Соён не смогла удержаться. — Идём спать? У тебя ведь завтра тренировка? — Сам занимаюсь, у тренера какие-то проблемы с женой… Он звонил именно для этого. Добравшись до спальни и оказавшись в постели Чонгук, наконец, почувствовал усталость. Ноги стали весить по тонне каждая, плечи затекли, а глаза сами закрывались. Мягкая подушка была идеальной опорой для его головы, и он блаженно выдохнул. Это был хороший день, а следом будет хорошая ночь. Соён тщательно умылась, почистила зубы и ещё раз покрутилась перед зеркалом, рассматривая свой живот. Уже какое-то время она испытывает дискомфорт, ведь не может повернуться на живот во сне, да и это просто непривычно. Потребуется время, чтобы принять это и славно спать на боку. — Со, ты идёшь? — сонно бормочет Чонгук, руками опуская край покрывала, только чтобы его Соён было удобнее забраться в постель. — Ты не должен ждать меня, ложись спать. — А как же разговоры с нашим малышом? — незамедлительно спросил Чон. Уже около недели он каждый день прижимается к животу Соён и болтает сам с собой ни о чём, периодически смеясь и убеждая Соён, что ребёнок ему отвечает. Понятное дело он просто шутит, но Соён мучает вопрос, правда ли он разговаривает с пустотой или проигрывает в голове ответы их ребёнка? — Дай мне минуту. Одной минуты оказалось достаточно для того, чтобы Чонгук уснул в обнимку с подушкой Соён. Его рот был приоткрыт, а чёлка спадала на лицо, практически закрывая глаза. Зарывшись пальцами в мягкие волосы, Соён улыбнулась. Он ей так нравится, что это медленно выходило за все рамки. Разве не абсурд эти их отношения, жизнь в одном доме и одной комнате? Не может всё быть так хорошо. Это не по-настоящему. А слова Чонгука о том, что он её любит? Соён не особо верит ему, ведь тогда он был близок к оргазму, а значит, его голова была во власти гормонов, более того, с тех пор он больше не говорил ничего подобного. Наверняка он ошибался. Внезапная вибрация до чёртиков напугала Соен, и она нечаянно дёрнула Чонгука за волосы. Он неразборчиво что-то пробормотал себе под нос, а потом нахмурился. Он понял, что звук издаёт телефон, но сил хотя бы повернуться в его сторону совсем не было. Вибрация становилась будто чаще, напрягая и не давая спокойно спать. Чонгук таки обернулся и нащупал рукой мобильный. Без задней мысли он принял звонок, буркнув раздражённое: — Что? — Чонгук, кажется, я видела твоего отца, — взволнованный голос его матери сорвался на последнем слове. Чонгук широко распахнул глаза и сел в постели, заставляя Соён убрать от него руки. — Что?! — громче повторил он. — Я видела твоего отца в окне, он точно стоял там, а потом подошёл к входной двери. Вскочив с кровати и наспех начав стягивать домашние штаны, Чонгук вызывал волнения у ещё одной женщины, которая совсем не понимала, что происходит, наблюдая за действиями своего мужа. — Мам, ты уверена? — Да. Я боюсь, что он может ворваться в дом. Господи, — она вскрикнула, и, чёрт возьми, глаза Чонгука чуть не вывалились из орбит. — Мама?! — А вдруг он пришёл убить меня? Может, мне вызвать полицию? — Нет, не звони никому, я сейчас же выезжаю. Открыв шкаф, Чонгук выронил несколько сложенных футболок на пол, но ему сейчас было не до этого. Одной рукой натягивая на себя джинсы, он продолжал просить госпожу Шин успокоиться. Его ладони вспотели, и он несколько раз вытер их о свою футболку. — Просто будь дома и никому не открывай, я наберу тебя из машины, — Чонгук сбросил вызов и повернулся к растерянной Соён. Сделав несколько больших шагов по направлению к ней, он быстро поцеловал её в лоб. — Кое-что произошло, мне придётся съездить в Пусан. — Но это ведь слишком долго… — Я буду ехать очень быстро. — Не лучше ли дождаться утра и отправиться туда на поезде? Соён совсем не понимает ничего, но разве может она заставлять Чонгука ждать до утра? Возможно, она беспокоилась о нём, но прямо сейчас ему хотелось произвести акт насилия над мебелью. Например, над этой чёртовой кроватью и как следует стукнуть её ногой или ещё чем, но Соён была здесь и наверняка не поняла бы его. Вместо этого он направил свой гнев на самого себя, выкручивая пальцы за спиной. — Соён, — впервые за долгое время он обратился к ней не «Со», — это очень важно, и я не могу ждать до утра. — Тогда можно мне с тобой? — Нет, — отрезал он, — будь дома и никуда не ходи. Я постараюсь вернуться как можно скорее. Чонгук ушёл буквально две минуты спустя, захватив с собой мобильный, бумажник и ключи от машины. То, как быстро он покинул дом, посеяло ещё больше сомнений и волнений. Соён думала отправиться за ним, но ни ресурсов, ни сил этого делать не было. Выключив ночник, она легла на сторону Чонгука, утыкаясь носом в его подушку и вдыхая его аромат. Такой родной, знакомый он даровал ощущение спокойствия, и вскоре Соён провалилась в сон. Настойчивый звон глумился над ушами Соён, не прекращаясь ни на мгновение. Она открыла глаза в темноте и стала напряжённо прислушиваться. Что-то разбудило её, и, судя по всему, это был именно звон. Спросонья не понимая, что происходит, она ещё около минуты лежала и слушала. Ей очень хотелось перевернуться на другой бок и вернуться ко сну, но звон был слишком громким. Она быстро откинула подвижную часть одеяла и ногами втиснулась в мягкие тапочки. Со скрипом приоткрыв дверь, она осмотрела пустой коридор. Вокруг было темно, и только свет луны рисовал дорожку света на паркете. Сопровождаемая тем же звоном Соён торопилась по ступенькам, по пути включая свет в коридорах и комнатах, которые она проходила. — Я иду! — прикрикнула она, варьируя между диваном и журнальным столиком в гостиной, а потом замедляясь у входной двери. — Кто там? Звон прекратился, а взамен наступила удручающая тишина. По коже Соён промчались мурашки. Кто бы это мог быть? — Чонгук, это ты? — неуверенно и очень тихо поинтересовалась она. — О, кхм, — грубое покашливание ввело её в ступор, — это папа Чонгука, а с кем я говорю? — Я… его… — подходящих слов не находилось, поэтому она ляпнула то, чего не стоило бы говорить, пусть это и было правдой: — Жена.