Groggy

— Как ты? Тёплая рука Чонгука сжимает холодную — Соён. Он перебирает пальчики, поглаживая костяшки. Его рука не единственное, что касается Соён, кажется, он весь прижался к ней и греет её своим теплом. — Я в порядке, — она лишь двигает губами, но Чонгуку достаточно и этого. — Ты меня сильно напугала, — он перемещает руку на её плечо и притягивает девушку к своей груди. Соён замечает белоснежную плитку, а затем её взгляд скользит по небольшому кожаному диванчику, на котором стоит дорожная сумка. Светло-голубые стены, тумбочка с большим количеством прозрачных и затемнённых пузырьков, а также стойка, к которой прикреплена капельница, даёт понять, что она не дома. Она дёргается, но Чонгук лишь сжимает её сильнее, не позволяя вернуться на подушку. — Чон… — испуганный взгляд бегает по мужской груди, которая вздымается и опускается, по тёплому одеялу, но сил и возможности заглянуть в глаза Чонгука нет. — Вряд ли ты помнишь, но мы в больнице уже два дня, — он массирует большим пальцем девичье плечо, периодически перемещаясь к ключице, скрытой тонким шаром больничной рубахи. — Тебя сильно тошнило, а потом ты и вовсе вырубилась. Врач сказал, что всё это из-за дурацкого мирта. Со, — второй рукой Чонгук поддевает подбородок девушки и несильно тянет его вверх, наконец, устанавливая зрительный контакт, — ты иногда можешь думать своей головой? Обидно слышать такое в нынешней ситуации, тем более у Соён всё ещё крутит живот, а смотреть на толстую иглу, торчащую из руки, и вовсе не стоит, если только Соён не хочет впасть в панику. Она чувствует, как щиплет в районе изгиба кисти и как ноет затёкшая шея. — Кхм, — прокашляться удается только с третьей попытки, — Чонгук, я не понимаю… — Чай с листьями мирта противопоказан беременным, но ты ещё и умудрилась выпить этого чая слишком много, — он хмурится, намекая, что очень зол. — Ты сводишь меня с ума своим безрассудством. Наш ребёнок мог погибнуть или пострадать. Стоит ли ему напоминать, что рецептом этого чая с ней поделилась Мёнки? Чонгук хороший человек, но, как показывает практика, всё, что касается непосредственно его или близких ему людей превращает его в импульсивного и очень строгого парня. — Прости, я даже не думала об этом, — сглатывая горьковатый привкус, Соён высвобождается из объятий и ложится на подушку. Чонгуку приходится сдвинуться на самый край постели, чтобы предоставить больше места и удобств Соён. — Тебе сделали промывание, и уже, кажется, всё в порядке, но до твоего дня рождения нам придётся оставаться здесь, — Чонгук дуется, ложась на бок и подпирая голову одной рукой. — Я хотел провести этот день как-то по-особенному, но теперь мы будем торчать в больнице. Соён уже давно не дышит, широко раскрытыми глазами глядя в потолок. Смешанные чувства одно за другим одолевают её и вот она уже готова разреветься, заикаясь и размазывая слёзы по чистой наволочке. — Ты помнишь? — едва слышно спрашивает она, а Чонгук незамедлительно кивает. — Конечно, я помню всё, что связано с тобой, а теперь буду помнить и всё, что связано с нашим ребёнком, — он тянет руку к животу Соён и аккуратно поглаживает его. Становится немного легче. Чонгук не прекращает присваивать ребёнка себе, хотя совсем недавно просил о тесте на отцовство. Мог ли он уже получить результаты? — Ты был здесь все два дня? Чонгук тяжело вздыхает, принимая сидячее положение, а вскоре и вовсе поднимаясь на ноги. Его футболка слегка задирается, оголяя тонкую полоску живота, но он не спешит её одёрнуть. — Да, пропустил тренировку, — он открывает дорожную сумку и вынимает оттуда свой свитер. — Тренер был очень зол и сказал, что меня ждёт серьёзный разговор… Кажется, менеджер Ли и на тебя злится. Сейчас в компании много чего происходит на почве зимних соревнований и прочего. — Тогда мне лучше поскорее вернуться, — Соён садится в постели, но Чонгук моментально возвращает её на подушку, укутывая её в одеяло. — А может ну её, эту работу? — он немного улыбается, боясь переборщить. — Разве я мало зарабатываю? — Ты же знаешь, что я сама хочу зарабатывать, — Соён в упор смотрит на Чона, и тот сдаётся, опуская плечи. — Знаю, но ты можешь взять паузу на оставшиеся месяцы беременности? Я уже всерьёз задумываюсь о том, чтобы записать тебя на курсы и гимнастику. Как ты будешь совмещать это с работой? — Я справлюсь. «Вот упрямая девчонка», — Чонгук кусает губы, недовольно глядя на Бён. Ещё чуть-чуть, и он сам её уволит, пусть даже она будет злиться на него. — Как скажешь, — наконец он натягивает свитер, после взъерошивая волосы. — Ничего, если я начну ходить на тренировки? Обещаю всё свободное время посвящать тебе и проводить здесь. Соён смеётся, слегка покачивая головой. — Я ведь не маленькая, занимайся своей работой и не беспокойся обо мне.

***

— Ай! Тренер! — крик Чонгука разносится по всему залу, отдаваясь эхом. Он хватается за нос, чувствуя тёплую вязкую кровь, приближающуюся к губам. Уже не в первый раз тренер бьёт так сильно, теперь оставляя не просто синяки. — Чонгук, что с тобой случилось? — мужчина злится, бросая перчатки на пол. Его брови сходятся на переносице, пока он разматывает бинты, чтобы в итоге и их бросить на пол. — Как ты собираешься отправиться в Америку, когда пропускаешь даже такие удары? Новичок и тот способен уклониться. Чонгук не может не согласиться, потому что сам видел утром как недавно прибывшие в компанию справлялись с подобными ударами и укладывали МиБина на лопатки. Тренер бросает Чонгуку полотенце, чтобы тот прекратил пачкать руки. — Ещё четыре месяца назад ты был лучшим, но с приходом Соён… — тренер прерывисто выдыхает. — Я знаю, что говорить такое неправильно, но я думаю, что именно из-за неё ты так плох сейчас. Чонгук вытер полотенцем последние капли крови и рухнул на пол, сгибая ноги в коленях. Он действительно стал хуже. Его навыки и одинаково сильные руки, его способность уложить оппонента одним ударом… Всё это ушло из-за Соён? — Тренер, это не так, — Чонгук выдавливает из себя измученную улыбку, внутри изнемогая от агонии. — Давайте лучше возьмём пару дополнительных часов? Я очень хочу подготовиться к следующему бою. Пускай менеджер Ли запишет меня на любой бой, чтобы я мог доказать вам, что я всё ещё хорош. Тренер хлопает парнишку по плечу, кивая в сторону брошенной на пол амуниции. — Приберись здесь, а потом отправляйся к своей Соён. Завтра будь в зале в восемь и будь в форме, иначе одним разбитым носом не обойдёшься. Порядка десяти минут Чонгук просто сидит, думая о боксе и о том, сколько всего он ему дал. Взять хотя бы уверенность в себе и деньги. Этого уже очень много. Получил бы он нечто подобное, работая юристом? Да, возможно, у него были бы деньги, но что насчёт уверенности в себе? Не испугался бы он отца, работай он каким-нибудь адвокатом или консультантом? Низкий уровень готовности и пропуск ударов — всё это временно. Чонгук слишком долго был в заботах о Соён, но сейчас он поделит поровну, и вернётся ещё лучшим боксёром, чем был до этого. Торопясь, Чонгук бросает перчатки и бинты в шкафчик, заметает в зале и выключает везде свет. Принимает душ быстрее обычного и с влажными волосами бежит на выход. — Чон Чонгук, — он оборачивается, сталкиваясь нос к носу с охранником у лифта. — Да? — На ресепшене забери письмо. — Письмо? Охранник пожимает плечами. — Пришло пару часов назад и там указано твоё имя. Забрать Соён из больницы нужно до четырёх, иначе она не успеет принять дома душ и выбрать, что надеть в ресторан. Он пообещал, что хотя бы две эти вещи она сделает, но сейчас сильно опаздывал. — Спасибо, — он выхватывает бумажный конверт и спешит на улицу вместе с ним. Порыв холодного ветра заставляет поёжиться, а влажные волосы разлетаются в стороны. Чонгук сразу натягивает капюшон куртки, трусцой приближаясь к машине. Внутри не намного теплее, но печка в считанные минуты всё прогревает. — Что это? — Чонгук задаётся вопросом, вертя в руках конверт до тех пор, пока не натыкается на вставку с названием медицинской лаборатории. Это результаты теста на отцовство. Прямо в этом конверте. Чонгук громко сглатывает, на пару секунд забывая о том, что очень торопится и что Соён его уже ждёт. Он потирает переносицу двумя пальцами. Ему нужно остановить дрожь во всём теле и мысли, что заставляют его сомневаться в честности Соён. Если тест покажет, что отец не он, как он должен себя повести? Может быть, ему стоит выбросить этот конверт. Просто, чтобы избавить себя и Соён от лишних волнений. С другой стороны девяносто девять процентов того, что именно Чонгук отец ребёнка и всего один процент, как разбросанные всюду отцом семена сомнения, что Соён лгунья, либо сама не знает, кто отец. Внезапно автомобиль наполняет голос Фредди Меркьюри. «Я был рождён, чтобы любить тебя Каждым биением моего сердца. Я был рождён, чтобы заботиться о тебе Каждый день…». Чонгук бросает конверт на пассажирское сидение и быстро принимает вызов. — Чонгук? — Да, — он отвечает мягко, вслушиваясь в тихий голос по ту сторону трубки. — Ты скоро будешь? Меня заставляют кушать эту кашу, хоть я и сказала, что совсем скоро за мной заедет мой муж… Уголки его губ изогнула лёгкая улыбка. Он когда-нибудь привыкнет к этому её «муж»? Должно быть, это будет сводить его с ума, и заставлять чувствовать себя восхитительно до конца его дней. — Прости, я уже еду, — прижимая телефон сильнее, Чонгук выворачивает руль, оборачиваясь и глядя назад. — Когда я тебя наберу, спустишься вниз, окей? — Скорее бы. Запах каши не нравится ни ребёнку, ни мне. Чонгук рассмеялся, медленно отпуская сцепление. — Потерпи ещё десять минут, я лечу. — А вот лететь не надо, — её голос стал чуть строже. — Веди аккуратно, мы можем потерпеть и двадцать минут.

***

Каждый раз, когда Чонгук отрывался от тарелки и смотрел на Соён, его сердце начинало биться в разы быстрее. Сегодня она выглядела особенно красивой, возможно, всё дело в макияже и этом платье, но Чонгук был уверен, что всё это беременность. Розовые щёчки и блестящие глаза точно последствие ребёнка внутри. — Ещё воды? — он приподнимает кувшин, слизывая с губ медовый привкус. — Ага, спасибо, — Соён старательно режет мясо, прикладывая всю свою силу, но так и не отделяя кусочек от кусочка. — Давай я разрежу. Не получив ответа, Чонгук отбирает тарелку Соён и сам разрезает мясо на кусочки, при этом довольно улыбаясь. У Соён хороший аппетит сегодня. — Не знаю, сколько ещё раз за сегодня я должна поблагодарить тебя, — она смакует блюдо, глубоко вдыхая аромат и медленно жуя мясо. — Ты не должна, — отмахивается Чонгук, пальцами обрисовывая верхушку своего стакана. Он снова задумывается о боксе, о письме, что так и не открыл, и обо всём, что периодами гложет его. — Должна, ведь я действительно благодарна тебе. Час пролетает незаметно, за вкусными десертами и болтовнёй о всяких мелочах. В процессе разговора задевается и болезненная на данный момент тема бокса, но Чонгук притворяется, говоря, что у него всё отлично и что он всё ещё очень ценный боец, хотя на деле уже намного ниже своих коллег. Он удивительно легко находит новые темы для разговоров и частенько шутит, заставляя Соён улыбаться и даже хохотать, согнувшись пополам. Выходят они из ресторана оба довольные и улыбчивые. — Чонгук, смотри! — восторг Соён не описать словами, ведь она то открывает, то закрывает рот, рукой пытаясь ухватить холодные снежинки. — Идёт снег, — констатирует факт Чон, не понимая, что в этом такого восхитительного, но искренне радуясь реакции девушки. — Я так люблю снег! — она опять смеётся, закидывая голову назад и открывая рот. Чонгук наблюдает за прыжками и танцами Соён, за её попытками удержать снежинки в руках, хотя они таят уже в следующее мгновение, стоит им столкнуться с тёплой кожей. Он ликует, следуя за ней попятам и углубляясь в парк. — Этот морозный воздух так освежает, — Соён останавливается, и Чонгук делает то же самое. — Ведь так? Он непонимающе смотрит на неё какое-то время, сжимая руки в карманах, а потом дёргается, расстёгивая свою куртку. — Ты что делаешь? — Если тебе холодно, возьми мою… — он не успевает закончить, потому что Соён руками проникает под куртку и прижимается к груди Чонгука. Она тяжело дышит, улыбаясь во все тридцать два. — Так намного теплее, — шепчет она. Из горла Чонгука вырывается отчаянный стон. — Со, я хочу тебя. Хочу тебя всю целиком. Прямо сейчас. Неистовое желание ощутить её, быть с ней и быть в ней накрывает его с головой, и он не может отказаться от своих мыслей. Так хочется поскорее попасть домой и заняться с ней сексом, вовсе не милым и осторожным, а как минимум очень страстным. Соён первая тянется и целует его, зарываясь пальцами в непослушные волосы и не уступая ему во владении языком. Как назло момент портит звонок, который Чонгук не может просто проигнорировать, пусть и очень хочет. — Да? — на выдохе произносит он. Соён внимательно наблюдает за тем, как он меняется в лице и как пару раз облизывает губы, в конечном итоге плотно сжимая их. — Не паникуй, попытайся успокоиться, — он убирает руки Соён со своей шеи и отходит на несколько шагов в сторону, опуская голову. — Ты уверена? Звонила в полицию? Где ты? Чонгук бросает взгляд на Соён, после шумно выдыхая. — Ладно, я сейчас подъеду. Ничего не делай без меня. Соён складывает руки на груди, кутаясь в своё пальто и в ожидании глядя на парня, который расхаживает туда-сюда. — Со, у моей знакомой проблемы… Я должен ей помочь. — У какой знакомой? Чонгук заправляет выбившиеся пряди за уши Соён и быстро чмокает её в губы. — У той девушки, с которой ты видела меня в кафе. Она попала в аварию, и боится, что сама не разберётся. — Разве вы достаточно близки, чтобы ты должен был помогать ей? — Соён недовольна, но умоляет себя успокоиться. — Извини, конечно, ты должен помочь. Я ещё погуляю в парке. — Нет, — отрезает Чонгук. — Уже поздно, езжай домой на такси и жди меня там. Я справлюсь очень быстро.

***

Очень быстро. Как же. Чонгук исчез на четыре с лишним часа, а когда позвонил сообщить, что до утра не вернётся, Соён отчётливо слышала женский голос, который вторил словам её мужа. Она верила Чонгуку и не сомневалась в его признаниях в любви ей, но ту девушку она совсем не знала, и поэтому так нервничала. Ночью она так и не смогла поспать, щёлкая каналы на телевизоре и подъедая сухой рамён. — Он просто помогает этой девушке, ничего особенного, — она сжимала небольшую подушку в руках, вытягиваясь на диване. — Но зачем ему оставаться до утра? Он ночует у неё дома? Представить, как Чонгук целует ту красотку из кафе, оказалось намного проще, чем представить его, целующего Соён. Они оба были красивы и подходили друг другу. Если бы Соён тогда не оказалась официанткой в том месте, у них вполне могли завязаться отношения. — Он не бросит меня, — Соён хмыкнула, стараясь удержать улыбку на губах. — Не бросит ведь? В груди щемило, и рамён больше не влезал. Наоборот казалось, что он скоро попрёт назад. — Алло, Чонгук? — Соён грызла ногти, сосредоточено глядя перед собой. — Да, Со. Что-то случилось? — Ага, скорее приезжай. Это срочно.