* * *
Это еще не завтра, но Тео стучит в его дверь. Он никогда не стучит, и он, похоже, неожиданно вспоминает об этом, потому что перестает и открывает дверь. — Я тут подумал, — говорит он, и сердце Лиама внезапно без причины сходит с ума. Думающий Тео никогда не приводит ни к чему хорошему, наверняка поэтому. — Думаю, мы можем сделать эту штуку и сейчас тоже. Лиам моргает. — То есть прямо сейчас? Тео кивает, по-прежнему стоя возле двери. — Да, ты занят? — Нет, не занят, свободен. — Лиам прочищает голос. — Я прямо сейчас ничего не делаю. — Я тоже свободен, — говорит Тео, а затем уходит обратно в свою комнату. Лиам ужасно злится, что он это сделал.* * *
Лиам не собирается идти следом за ним. Ни за что. Он ненавидит даже саму мысль пойти и снова постучать в его дверь. Если Тео хочет снова сделать штуку с поцелуем, ему придется вернуться, или не будет никакой штуки, потому что задница Лиама приклеилась к кровати. Он никогда не собирается вставать, он останется в своей комнате навечно, а потом еще ненадолго.* * *
В этот раз Лиам не стучит, просто открывает дверь Тео. — Я хотел узнать, мы собираемся сделать штуку с поцелуем или нет? Тео пожимает плечами, но Лиам определенно слышит, как его сердцебиение ускоряется. — Если ты не занят. — Он думает, что он такой умный, со своим равнодушным лицом и незаинтересованным голосом. — Я сказал, что я не занят. — Лиам собирался произнести это злобным тоном, но получается скорее нетерпеливо, чем как-то еще. — Похоже, ты был занят. — Тео изучает свои ногти, и Лиам только сейчас замечает, что на нем его толстовка для лакросса. Он носит ее иногда, поскольку он всегда крадет вещи Лиама. Лиам обычно очень злится, потому что он ужасный собственник относительно своего имущества, но с толстовкой все по-другому, он на самом деле не возражает. Она вроде как хорошо смотрится на Тео. — Прийти сюда заняло у тебя много времени. — Мы могли сделать это раньше, но ты хотел сделать это здесь, потому что ты просто мелочный ребенок. Тео вскидывает подбородок и смотрит прямо Лиаму в лицо. Своими большими голубыми глазами. Лиам ненавидит их. Они нелепые. — Вовсе нет. Я могу делать штуку с поцелуем где угодно. Лиам скептически выгибает бровь. — Да? — Он делает шаг назад. — Как насчет коридора? Тео поднимается и тоже медленно выходит из комнаты, догоняя Лиама посреди коридора. — Да, я определенно могу сделать это здесь, — выдыхает он Лиаму в губы, а потом они делают штуку с поцелуем еще раз.* * *
Волосы Тео, которые Лиам перебирает пальцами, нежные, как шелк, а его губы, которых он касается зубами, мягкие и полные. Рука Тео лежит у Лиама на затылке, и каждый раз, когда Лиам слишком увлекается укусами, он чувствует, как хватка усиливается, и по коже его головы разбегаются легкие уколы боли. Лиам не возражает. — Ужин почти готов, мальчики. — Его отчим непринужденно проходит мимо них двоих, до сих пор агрессивно целующихся посреди коридора, как будто видит это каждый день. Тео не был таким быстрым, даже когда они изо всех сил убегали от Призрачных Всадников, и Лиам отчетливо слышит смущающий влажный чпок, который издают их губы, когда разъединяются. Он также чувствует боль в затылке и готов поспорить, что у Тео теперь больше волос Лиама между пальцев, чем у Лиама на голове. — Да, мистер Гейер. Лиам никогда в жизни не видел Тео настолько смущенным. Он вообще не думал, что Тео способен краснеть, но вот — его уши и щеки горят. Лиам хочет поиздеваться над ним за это, но потом замечает другую нелепо красную вещь на лице Тео — его влажные, припухшие губы. Лиам, наверное, теперь лысый, а Тео выглядит так, будто воспользовался какой-то дорогой помадой, жизнь настолько несправедливая. Весь этот красный и глубокие голубые глаза. Как этот голубой цвет вообще может быть честным? — Что? Лиам пялился, и теперь Тео смотрит на него в ответ. Он такой чертовски красивый. — Это моя толстовка, верни ее.