На крыльях дракона

      Работа травницы — отличное прикрытие для ведьмы, но ровно до того момента, пока люди не начнут что-то подозревать. Тогда уже вместо улыбок и слов благодарности они начинают косо посматривать на дом знахарки, плевать ей в след и тихо перешептываться за спиной.       Вот уже пять лет прошло, как Ирэн с Айтом и детьми поселились в этой деревушке, где все знали практически все друг о друге и жили в мире и дружбе. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Бывший капитан пиратского корабля теперь занимался ювелирным делом (и надо сказать, что очень в этом преуспел), а его жена лечила жителей деревушки травами и тихими нашептываниями на волшебные отвары.       Дети росли не по дням, а по часам, становясь все более самостоятельными. Вот им уже и десять лет стукнуло.       Табита возглавила целую шайку детишек, объявив себя капитаном Великого Травяного Моря, и целыми днями гонялась с ними по улицам, при любом удобном случае доказывая всем и каждому свою неповторимость и непобедимость.       Симур был куда спокойнее своей сестрички, предпочитал проводить свободное время за записями матери о пользе и вреде тех или иных трав, запоминал, как и в каких пропорциях нужно смешивать ингредиенты, чтобы получить мазь от ссадин и синяков или микстуру от противного кашля. Юный ведьмак буквально проглатывал новые знания, тут же берясь за следующую порцию.       Все было хорошо. Спокойно.       Ближе к вечеру Ирэн стала накрывать на стол, чтобы вся семья поужинала вместе. Правда, Табита все еще не вернулась со своего очередного «плаванья» в высокой траве на дальнем поле. Симур тихо сидел возле свечи, погруженный в чтение старого судового журнала Крыла Дракона. Похоже, взял у Табиты из-под подушки, а она, в свою очередь, стащила из стола у отца, когда тот отлучился из своего кабинета. Проказница. Да и Айтварас тоже хорош… Ирэн понимала его тягу к морю и приключениям, ведь она и сама чувствовала тоже самое, но сейчас у них есть нечто более важное, чем собственные желания. Так что им только и остается, что перечитывать старые бортовые записи и прогуливаться вечерами по недалекому морскому берегу, высчитывая луны, которые остались до возвращения Драконьего Крыла в эти воды.       Да, пираты под начальством Шена приплывали навещать своих друзей раз или два в год, но все эти встречи происходили под покровом ночи и в полной тайне. Нельзя навлекать на себя гнев хранителей порядка, их семья и так слишком настрадалась из-за всех этих морских приключений Айтвараса в прошлом. Сначала надо вырастить детей.       — Симур, сходи посмотри, где твоя сестра, — попросила женщина, доставая из печи горячий хлеб.       Мальчик кивнул, поднимаясь со стула и направляясь к входной двери, но та вдруг распахнулась и на пороге возникла немного потрепанная, но довольная собой Табита.       — Я дома! М-м, как вкусно пахнет, — улыбнулась девчушка, уворачиваясь от попытки брата приложить платок к тонкой царапине на ее щеке. — Не трогай боевые трофеи, я ношу его как символ своей победы!       — Опять побила какого-то маменькиного сынка и теперь будешь этим хвастать до следующей зимы? Стой смирно, — фыркнул мальчишка, все же умудряясь стереть с нежной девчачьей кожи грязь и чешуйки подсохшей крови. — Ой, ты только посмотри на свои колени! А руки… Где ты ползала?       — Да ладно тебе, это просто грязь и царапины, ничего страшного, — отмахнулась Табита, направляясь прямой наводкой к столу, но, поймав хмурый взгляд матери, тут же сменила курс к умывальнику. — Ладно-ладно, поняла, сейчас умоюсь.       Симур, не дожидаясь просьбы матери, побежал в кабинет отца, чтобы позвать его на ужин. К их возвращению Табита уже смыла с себя уличную пыль и теперь сидела на стуле, поджав губы и терпя, пока мать обработает ее «трофеи» заживляющей мазью. Ирэн могла их зашептать, чтобы и следа не осталось, но, во-первых, это значило бы раскрыть свои таланты в деревне, а во-вторых, дочь была строго против, считая, что шрамы украшают не только мужчину, но и женщину-капитана. Хотя обе они знали, что после этой мази никаких шрамов остаться не может.       — Ай, — дернула ногой девочка, когда прохладная зеленоватая смесь коснулась рваной ранки на коленке. — Жжется!       — Терпи, капитанша, — улыбнулся Айт, потрепав дочь по темной макушке. — В следующий раз будешь приземляться правильно.       — Да там дерево-то невысокое было, а внизу трава, а коленки все равно разбила, — пожаловалась Таби. — Мы вешали качели. Я забралась на самую прочную ветку и завязала веревки там тем узлом, который ты показывал. Теперь их оттуда только с деревом убрать можно. Так что мы завтра с Симуром пойдем качаться!       Ужин прошел без происшествий, если не считать, что Табиту заставили мыть за всеми посуду. Вот тут-то начался целый потоп с плавающими по полу тарелками и ложками.       — Я явно не создана для такой работы, — подвела итог девчушка, когда они с Симуром подтерли тряпками полы. — Пап, а когда ты научишь меня обращаться с мечом?       — Когда подрастешь, — выдал свою обычную отговорку Айт, накидывая на плечи камзол. — Мы с мамой отлучимся ненадолго, а вы ложитесь спать, хорошо? Время уже позднее.       — Передавайте привет Шену, — хором отозвались дети, рассмеявшись. Нашлись тут, конспираторы. И ежу морскому понятно, что сегодня шестая луна с последнего визита Крыла Дракона с командой на борту. Обидно только то, что родители считали Симура и Табиту еще слишком маленькими, чтобы брать с собой на эту «опаснейшую» вылазку. Родители ушли, а детям ничего не оставалось, кроме как отправиться в свою комнату и залезть под одеяла, как и было наказано.       — Когда-нибудь и нас возьмут с собой на корабль, — мечтательно протянула девчушка, взбивая подушку перед сном. — На настоящий пиратский корабль!       — Когда-нибудь — возможно, но сейчас нам нужно ложиться спать, пока мама с папой не вернулись.       Симур немного почитал вслух, зная, как это усыпляет сестрицу. Табита действительно быстро затихла, убаюканная тихим голосом брата. Заслышав равномерное сопение со стороны кровати сестры, мальчишка отложил потрепанный журнал и задул свечу, поуютнее закутываясь в свое одеяло.

***

      — Помнишь тех людей, которые поселились на окраине деревни? — шепотом спросила Ирэн, спускаясь следом за Айтом по крутому склону.       — Предположим, — кивнул мужчина, протягивая ей руку, чтобы помочь спрыгнуть с камня. — Не слишком приветливые люди, хорошо, что живут от нас далеко.       — Да, но сегодня на рынке женщина из этой семейки вела себя крайне неприлично, — нахмурила брови Ирэн, явно обеспокоенная этим происшествием.       Айт не стал ее перебивать, ожидая продолжения рассказа супруги и не забывая при этом озираться по сторонам.       — Она прилюдно назвала меня ведьмой. Не смейся, Айт, это очень серьезно. На всю площадь кричала, что я прислужница дьявола, приворожила тебя, бедного, а детей нагуляла от того же сатаны, потому дочь наша такая бесячая, а сын — дурачок, который людей боится. Я, конечно, заткнула ей рот, но люди ее слушали. Меня это все очень тревожит. Мне показалось, что они ей поверили.       — Мне тоже не нравятся эти приезжие, Ирэн, но овцы просто блеют. Ты сама прекрасно знаешь, что эта баба просто завидует тебе, вот и распускает слухи. Пусть кудахчет, в соловья из курицы все равно не превратиться.       Она улыбнулась, и ее улыбка в свете луны была прекрасна. Как и эти большущие изумрудные глаза, которые брали в плен без единого шанса на спасение. Да, возможно, приворожила, но Айтварас за все то время ни разу об этом не пожалел. Он наклонился к ее лицу, чтобы украсть поцелуй с этих пухлых губ, но вдруг что-то метко прилетело ему в макушку сверху. Охнув, бывший капитан Крыла Дракона завертел головой, выискивая того, кто ему помешал. Смешок раздался откуда-то сверху. Ирэн и Айт подняли головы и в кроне старенькой дикой яблони заметили удобно расположившегося Шена, подбрасывающего в руке второй неспелый снаряд.       — Прошу прощения, рука дрогнула, — усмехнулся старпом, выполняющий обязанности капитана вот уже пять лет. — Доброго вечера.       Он мягко спрыгнул рядом с ними на землю, оправив на себе рубаху. Ночь обещала быть теплой.       — Похоже, у вас какие-то проблемы с местными? — пожимая руку Айта в приветственном жесте, поинтересовался Шен. — Может, подсобить с устранением?       Его любимая изогнутая сабля была как всегда у левого бедра, и Ирэн точно знала, что острее и ухоженнее этого оружия на пиратском корабле просто нет. Но проливать кровь невинных, да еще и в своей деревне, ей вовсе не хотелось, потому она отрицательно покачала головой.       — Как знаешь, — не стал спорить старпом, готовый принять любой ответ своих друзей. Айтварас от комментариев удержался, предпочтя расспросить старого друга про дела, творящиеся на корабле в его отсутствие. Ирэн поняла, что этот разговор будет долгим, и потому, постелив свой плащ на траву, присела, чтобы не переминаться с ноги на ногу, пока мужчины ведут свою беседу.       Она все смотрела на звездное небо, вдыхала ночной воздух и с упоением вслушивалась в такие знакомые, родные голоса. Прекрасная ночь. Встречи со старым товарищем ее всегда радовали, хотя переброситься с ним парой фраз за потоком вопросов Айта иной раз оказывалось очень сложно. Айтварас, как маленький ребенок, хотел знать все до мелочей, не хуже Симура впитывая каждое сказанное Шеном слово. А синие глаза его горят так же, как у Табиты. Вот уж действительно — самый настоящий ребенок в теле взрослого. Однако Ирэн его понимала: ее муж скучает по морю.       — Да ладно? — рассмеялся Айт. — Прям так и было? Они просто идиоты, если решили, что смогут взять наш корабль, действуя так вот грубо. Полагаю, ты отправил их на корм рыбам?       — Да, — немного рассеянно отозвался Шен, всматриваясь куда-то за спину приятеля. — Что за зарево такое?       Ирэн открыла глаза и поднялась на ноги, чтобы посмотреть, о чем говорит старпом. Сердце ведьмы пропустило удар, страх накрыл холодной морской волной.       — Пожар! Дети!       Больше ничего говорить и не пришлось — все трое мгновенно сорвались с места, совсем забыв про оставленный на земле плащ. Стоит ли говорить, что сытая и мирная жизнь давала о себе знать, и вскоре Ирэн с Айтом заметно отстали от Шена, хотя бежали на пределе своих возможностей. Однако это было не соревнование. Ведьма сама не заметила, как выпустила когти и уши, обращаясь за помощью к своей звериной стороне, чтобы быть хоть чуть-чуть быстрее, чтобы успеть. Лишь бы успеть!       Да, горел действительно их дом. Вокруг уже собрались другие жители, сообща таскавшие воду из колодца и заливавшие бушующее пламя, но их стараний явно не хватало, чтобы справиться с огнем.       — Где дети? — прорычала Ирэн не своим голосом, добежав до своей соседки, у которой часто покупала куриные яйца. — Где мои дети?! Они выбрались? Говори же!       Но вместо ответа женщина в ужасе зажала рот рукой, отшатнувшись, будто самого дьявола увидела. Ведьма не сразу поняла, в чем дело, сейчас все ее мысли были заняты одним единственным вопросом. Табиту и Симура она нигде не видела. Неужели они еще в доме?! И Шена тоже нигде не было.

***

      Шен, закрыв лицо рукавом, прыгнул в горящий пролом. Осмотревшись по сторонам слезящимися от дыма глазами, он заметил их: дети его друзей почти добрались до выхода из дома, но мальчишку придавило обвалившейся деревянной опорой, при этом, похоже, знатно так стукнув по голове, а его сестра пыталась сдвинуть эту махину, но девчачьих сил явно для этого не хватало. Она пыталась и так и сяк, будила брата, но тот не откликался. Пламя подбиралось все ближе, но как-то неохотно, будто не знало, можно трогать этих двух бедолаг или нельзя.       — Пригнись к полу, — бросил девчонке Шен, при этом без особых церемоний оттаскивая ее за волосы и наклоняя собственноручно, чтобы она не угорела, вдыхая эту гадость.       Бревно подпорки оказалось действительно тяжелым, но матросу все же удалось его сдвинуть. Присев на одно колено, он хлопнул себя по плечам, приказывая Табите цепляться за него и не отпускать. Когда она обняла его за шею и уткнулась лицом в плечо, Шен поднял Симура на руки, прижимая к себе, и шагнул в пламя, не без удивления отмечая, что-то будто отпрянуло от него, пропуская к спасительному пролому в стене.

***

      Табита, откашлявшись, утерла слезы с глаз и поднялась на дрожащие ноги. Рядом мать пыталась привести в чувство Симура, давя ему на грудь и вдыхая воздух через рот. Брат не шевелился и, казалось, не дышал. Слезы вновь навернулись на глазах, но в этот момент мальчик закашлялся и сам сделал жадный глубокий вдох, а потом еще и еще. Отец рядом облегченно выдохнул, но не решился подойти ближе. Они с Шеном служили единственной преградой между Ирэн и напуганными жителями. Вообще-то, самой весомой преградой была сабля Шена, выставленная старпомом вперед. Без нее их всех давно бы подняли на вилы или бросили обратно в горящий дом.       — Ведьма! Ведьма! Сатана! Чудовище! Сжечь ее! Сжечь нечисть!       Табита не понимала, почему люди, которых она считала друзьями, сейчас так злы на ее семью. Они же им ничего не сделали. Ничегошеньки! Ну да, била она мальчишек иногда, но за это же на костер не отправляют, да и мальчики те сами виноваты были…       — Мальчишка пришел в себя? — не оборачиваясь, осведомился Шен. — Тогда уходим. Здесь делать больше нечего. Айт, бери Ирэн и детей и идите к берегу. Я догоню. Возьми нож из-за пояса и иди.       Они начали удаляться, но Шен не пошел следом, не сводя взгляда с деревенских жителей. Самый смелый было хотел обойти его и завершить этот «суд над исчадием ада» своими вилами, но старпом предупреждающе качнул саблей, покачав головой.       — Только двинься, и я запихну твои кишки тебе в рот, — спокойно предупредил Шен, и по его тону было ясно, что эти слова легко превратятся в дело. — Двинется один — я вырежу всю деревню. Кто поджег дом?       Жители молчали, боязливо переглядываясь, но стараясь не крутить головами, чтобы не навлечь на себя гнев этого человека.       — Я жду, — чуть повысил голос старпом. — Не выдадите поджигателя — решу, что кто-то из вас двинулся с места.       — Радка это была, — отозвалась одна из баб из-за спины своего мужа. — Я видела, как она от своей хаты с огнем в руках шла.       — Да! Рада то была! Она сразу сказала, что травница — ведьма! Бесова жена!       — Эта ведьма вас от хворей лечила и синяки детям вашим выводила, — сквозь зубы процедил Шен. — А младенцы у вас когда последний раз помирали? А все кому спасибо-то сказать надо? Ей, ведьме. А вы ее как отблагодарили?       Он кивнул на горящий дом. Деревенщина стыдливо потупила взгляд.       — Хаты лишили, детей чуть не убили и считаете, что правильно сделали? Молодцы, не будет у вас больше ведьмы, сами учитесь раны гнойные латать, да конечности отмороженные спасать, — голос такой же холодный, как сталь его клинка. — А если не хотите, чтоб она на вас порчу наслала, так приведите эту Раду к берегу, к первым солнечным лучам. Я сейчас уйду, а если кто следом за мной пойдет, тот назад уже не вернется. Думайте.       Сделав несколько шагов спиной вперед, Шен круто развернулся и скрылся в ночи, со звучным лязгом убирая саблю в ножны. Жители деревни остались на том же месте, боясь сделать хоть один шаг в сторону.

***

      В капитанской каюте Ирэн тихо плакала, прижимая к себе спящих детей. Сейчас уже можно было дать волю своим слабостям. Айт мерил комнату широкими шагами от стены к стене, Шен сидел за столом, подперев голову ладонью, а второй рукой постукивая по деревянной поверхности пальцами, что-то обдумывая.       — Нельзя вам на берег возвращаться, — наконец нарушил он молчание, посмотрев на своего друга. — От суши всегда одни проблемы. Дети уже взрослые, а корабль для вас — самое безопасное место. Да и мне куда проще обеспечить вашу безопасность тут, чем на земле, приплывая раз в полгода. К тому же… Кто там под дверью трется?!       — Простите, господин старпом, да только тут команда вся переживает, не ранены ли капитан с госпожой Ирэн?       — И не голодные ли дети? — послышался голос Гелоса.       — Вот, видишь, команда тоже считает, что ваше место — тут. Ну, я думаю, что вам нужно время подумать. Например, до рассвета. Надеюсь, этого будет достаточно?       Шен поднялся со своего места и отправился разгонять любопытных слушателей из-под двери по рабочим местам. Нечего тут прохлаждаться.

***

      На рассвете деревенские жители приволокли связанную по рукам и ногам Раду на лодке к самому кораблю. Решили выслужиться напоследок перед ведьмой, которую так обидели. Толстенная баба была явно недовольна решением деревенского совета, но спрашивать ее никто особо не стал, а ее муженек (тот еще козел) первым же сбежал через окно, как только в дверь хаты стали ломиться. А вот Рада в это самое окно в силу своих габаритов просто не пролезла.       — Ну что, отправим поджигательницу прогуляться по доске? — обратился к команде Шен и в ответ получил одобрительные возгласы. — За капитана! За Ирэн!       — За капитана Айта! За госпожу Ирэн!       Изогнутая сабля жадно распорола веревки на лодыжках бабищи, двое матросов поставили ее на ноги и подтолкнули к доске. Дальше уже поджигательница пошла сама, спиной почувствовав острие оружия старпома. Айт с Ирэн стояли на помосте и молча наблюдали за всем происходящим. Никому здесь даже на секунду не стало жаль эту женщину. Наказание как раз под стать преступлению. Плавать со связанными руками даже русалки не могут, а уж такой экземпляр пойдет ко дну без вариантов.       Доска прогнулась под весом этой туши, Шен не рискнул делать еще шаг вперед, оставаясь у борта и лишь вытягивая саблю перед собой, чтобы Рада не смогла вернуться на корабль.       — Надеюсь, тебя заберет та самая бездна, из которой я, по твоим словам, явилась в этот мир, — холодно бросила Ирэн. — И там тебя будут ждать страшные муки. Но сначала ты помучаешься здесь. За борт ее!       — На корм рыбам! — подхватила команда, и Шен, пожав плечами, ухватился за крепко привязанный канат и, используя его вместо страховки, сделал выпад вперед, ногой сильно надавив на доску, заставляя ту прогнуться еще сильнее к воде. Рада издала крик ужаса, но его заглушил хохот команды, а после волны сомкнулись над ее головой, выпуская из-под себя лишь ее последнее дыхание.       Айт приобнял Ирэн, привлекая к себе. А ведь действительно — здесь их единственный дом, в котором они по-настоящему в безопасности. Все эти кровожадные, охочие до богатства люди — их настоящая семья, которая никогда не бросит в беде.       Шен встал по правую руку от Айтвараса, и капитан, обменявшись с ним взглядом, сделал шаг вперед.       — Пять лет меня не было с вами, — начал он, повышая голос, чтобы его слышали все. — Пять лет вашим капитаном был Шен. И я хочу спросить: пойдете ли вы вновь за мной или предпочтете его в капитаны? Поднимите ли вы за меня меч?       — Капитан Айт! — без запинки отозвались матросы. — Меч за капитана Айтвараса!       — Мы хотели бы остаться, если вы примите нас, — сказала Ирэн, поравнявшись с мужем. — Не откажете вы нам в подобной чести?       — Чести тут немного, госпожа Ирэн, но без вас на корабле стало слишком пусто, — рассмеялся Гелос, когда остальные возгласы затихли. — Ура капитану Айтварасу! Ура госпоже Ирэн!       — Но я должна просить вас о еще одной услуге, хотя это уже слишком, я понимаю, — прервала его поднятой рукой женщина. — Наши дети… Да, они подросли, но они все еще дети, и мы одни не сможем их защитить. Я прошу вас, если случится, что им понадобиться защита, то поднимите за них свои мечи!       — Меч за капитана Айта! — ревела команда, выхватывая свои клинки. — Меч за госпожу Ирэн! Меч за детей капитана и госпожи!       — Меч за капитана, госпожу и их детей, — улыбнулся уголками губ Шен, поднимая свою саблю. — Как и всегда.       — Спасибо, верный друг, — шепнул Айт, улыбнувшись.