Во всем виноват садовник

      Когда Агнешке сообщили о долгожданном и заслуженном повышении, это ее очень воодушевило — ведь теперь появился шанс полностью раскрыть свой потенциал и проявить все таланты, коих было немало. Вот и пришло ее золотое время!       Ведь кем Агнешка была раньше? Обыкновенным суккубом, всей задачей которого было соблазнять похотливых мужичков, вызывать жгучую зависть посредственных жен и любовниц жертв, да, в качестве бонуса, подпитываться их затхлой безвкусной энергией. То ли дело — демон! Пускай даже самого низшего уровня, наделенный минимумом полномочий. Но зато с возможностью карьерного роста!       А каких усилий Агнешке стоило добиться этого повышения, об этом не хотелось даже и вспоминать. Новоиспеченная демонесса подозревала, что если бы не ее бабушка, состоявшая когда-то в связи с демоном пятнадцатого уровня, то черта с два, уж простите за каламбур, Агнешка добилась бы этого повышения! Ведь суккубы состояли где-то в самом хвосте бесовского общества, наравне с домовыми, лешими и кикиморами.       Когда поступил сигнал о несанкционированном вызове, Агнешка коротала часы ночного дежурства в тесноватом, но зато своем собственном, кабинетике. Так что отправилась на дело она, полная самых радужных ожиданий.       О чем может мечтать юный, пару дней назад заступивший на пост, демон? Конечно же, заключить с кем-либо из смертных выгодную сделку, в которой восторженный простофиля продал бы душу за сущий бесценок вроде богатства или чьего-либо расположения. Правда, полномочий для торговли душами у Агнешки еще не было, но ведь никто не запрещал как следует напугать смертного или попросту обвести вокруг пальца!       Во время телепортации Агнешка приняла облик белой кошки, этот полезный навык тоже был новоприобретенным, и демонесса не удержалась, чтобы не опробовать его, так сказать, в полевых условиях. Как утверждала статистика, в девяносто восьми случаях из ста, люди, узревшие внутри печати не ужасное чудовище с дюжиной внушительных клыков, выступающих из пасти, набором когтей и копыт, а всего лишь безобидную кошку, обычно расслабляются и теряют бдительность. Этим рекомендовалось незамедлительно воспользоваться.       И вот, пару мгновений спустя, Агнешка уже восседала на полу в доме потенциальных жертв и с любопытством осматривалась по сторонам.       Как и подозревала демонесса, ритуал вызова проводился новичками, методику которого они наверняка нашли в каком-нибудь «справочнике юного оккультиста» и решили немедленно испробовать его, не потрудившись даже сперва прибраться.       Агнешка брезгливо поморщилась, жалея о том, что в подобной литературе никогда не делается упор на санитарное состояние помещения, в котором проводится ритуал.       Помимо леденящего душу беспорядка, комната была заполнена густым едким дымом, который неспешно вытягивался через распахнутую дверь. Самих магов-недоучек здесь не наблюдалось. И только с улицы доносились чьи-то возбужденные голоса.       Агнешка сладко потянулась, выпустив когти в дощатый пол и выгнув пушистую спину дугой. В человеческом теле у нее бы вряд ли получилось добиться того же эффекта! После чего села, подобрав лапы под себя, в ожидании своих будущих жертв.       Жертвы не заставили себя долго ждать.       Они вошли вместе и замерли на пороге, удивленно рассматривая пришелицу. Первым внимание демонессы привлек высокий светловолосый человек, почти мальчик (особенно если судить с точки зрения трехсотлетнего демона). Его серо-голубые глаза, чистые и наивные, как у ребенка, с восторгом уставились на Агнешку.       Ей хватило одного взгляда, чтобы понять — обряд проводил не он. Такие нежные существа не занимаются черной магией. Зачастую они даже понятия не имеют, что это такое. В голове у этого юноши были только ноты, бездна стеснения и… сожаление о том, что выпить сегодня не удастся.       Агнешка усмехнулась в новообретенные усы. Несмотря на полученный демонический чин, замашки суккуба в ней все еще присутствовали. А в бытность свою суккубом, она всегда испытывала слабость к таким вот невинным мальчикам, которых можно было бы развратить как следует. Поэтому, еще раз окинув взглядом стеснительного блондинчика, она решила, если уж какой-нибудь маломальский контракт ей вдруг не обломится, она уже нашла, чем здесь можно будет поразвлечься.       Затем вниманием Агнешки завладел второй участник действа. Он, несомненно, тоже был новичком в оккультных науках, но с первого взгляда производил впечатление человека, не в пример сообразительнее своего приятеля. Хотя бы потому, что при виде кошки внутри печати, не поспешил ее выгонять или гладить, а прервал поползновения к этому своего друга, после чего хитро прищурился, оценивая положение дел.       Дальше все пошло, как по маслу. Агнешка приняла свой истинный облик, очаровавший не только душку-девственника, но и его, более привычного к зрелищам такого рода, приятеля-оккультиста. Впрочем, демонесса никогда не сомневалась в том, какой эффект производит на мужчин. Ей даже почти удалось заманить священника внутрь печати, после чего он бы очутился всецело в ее власти, и ему пришлось бы торговаться с демонессой. Не за какие-то эфемерные блага, а за свою жизнь. Но паршивец устоял в самый последний момент, преодолев губительное влечение к Агнешке, чем основательно ее разозлил.       С этого момента все пошло наперекосяк. Мало того, что одна жертва ушла из-под носа и принялась нести какую-то ересь, так еще и вторая пребывала в состоянии, близком к восторженному обмороку, и вряд ли была способна разорвать печать.       В довершение проблем демонессы, в дом внезапно ввалились новые действующие лица, нежданные как Агнешкой, так и самим хозяином. Троица наглых (это демон поняла с первого взгляда) девиц, благоухающих чесноком, и… вампир Винсент Хладнокровный! Чтоб ему осиновое бревно проглотить без вазелина!       Агнешке немедленно захотелось превратиться обратно в кошку, а еще лучше — в кусок какой-нибудь малоприглядной органики, привлекающей как можно меньше внимания.       Но, увы, она так и осталась очаровательной демонессой внутри защитной печати, а значит, практически в плену.       Мефодий со свистом втянул в себя воздух, которого внезапно стало очень мало в тесном для такой многочисленной компании домике.       Ситуация начинала выходить из-под контроля, а священник терпеть не мог подобные случаи. Со стороны вампира было натуральным свинством припереться сюда в столь поздний час, да еще и привести за собой хвост в лице троицы нахальных девчонок! Мало того, что они узрели во всем великолепии то, чем занимается их священник по ночам, так теперь и выставить их не получится, ибо, пока они находятся в поле его зрения, есть хоть какая-то гарантия, что следующей ночной гостьей не станет миссис Картрайт, собственной персоной.        — Винсент, — нарушил затянувшуюся паузу Мефодий. — Что это значит?        — Девушки заблудились в лесу, — невинным голосом ответил вампир. — Я нашел их и помог выбраться. Или я должен был оставить бедняжек там, в темноте, на растерзание ночных хищников?       — В нашем лесу единственным ночным хищником являешься ты, — отрезал Мефодий. — И тебе прекрасно это известно.       — Это почему еще? — возмутился Винсент. — Там еще есть совы!       — И белочки… — вдруг подала голос Викторина, не поднимая глаз от пола.       — Господи! — лицо Мефодия перекосило, словно у него заныли все зубы одновременно. — Да у меня самого сейчас «белочка» начнется! Хорошо, ты вывел их из леса, но почему приволок сюда? У меня здесь приют для трепетных ланей, что ли? Я, может быть, сплю? Об этом ты, конечно, не подумал?       До вампира, видимо, начало потихоньку доходить, насколько неудачное время он выбрал для визита. Девушки, кажется, тоже смутились. По крайней мере, Мария и Викторина. Последняя так и вовсе выглядела, будто сейчас хлопнется в обморок. И только Эвридика разглядывала демонстративно отвернувшуюся демонессу без малейших признаков стеснения. Насколько Мефодий знал мисс Фейербах, она наверняка раздумывала о том, какие плюшки можно извлечь из этой неожиданной, но пикантной, ситуации. И каким образом будет наиболее эффективно попортить священнику нервы и кровь.       Эвридике не потребовалось много времени на размышления. Она решительно направилась к священнику, демонстративно не обращая внимания на демонессу, но старательно обогнув печать. И не успел Мефодий даже глазом моргнуть, как получил звонкую пощечину.       — Вы дали слово убить вампира, но не сдержали его, — заявила мисс Фейербах, тоном, до оскомины напоминавшим директрису. — Вы разочаровали меня.       Мефодий потерял дар речи от неожиданности. Он хватал ртом воздух, но не смог произнести ни слова.       — Неожиданный поворот, — подал голос Винсент, а со стороны демона донеслось гнусное хихиканье.       — Я… — наконец обрел дар речи священник, — я обещал разобраться с вампиром, а не убить его. И я не виноват в том, что у нас с вами разные понятия об этом слове!       — Ах! — Эвридика сделала большие глаза и на ее лице появилось выражение глубочайшего раскаяния. Которому, впрочем, Мефодий не поверил ни на грош. — Ну, раз так, тогда я приношу вам свои извинения!       Девушка развернулась на каблуках и чинно удалилась на свое прежнее место.       — Теперь ты довольна? — поинтересовалась у нее Мария шепотом.       — Более чем! — ухмыльнулась Эвридика.       Викторина промолчала. Ей очень хотелось повторить подвиг подруги, но она не смогла найти подходящего повода, кроме того, что священник слишком часто косился в сторону обнаженной дамочки внутри круга. И потому ей пришлось довольствоваться самим фактом подвига.       — Надеюсь, это все? — поинтересовался Мефодий, отнимая руку от лица. Его щека приобретала яркий пунцовый оттенок и оставалось только надеяться, что до синяка дело не дойдет. — Впрочем, даже если и нет, то мне надоел весь этот балаган! Выметайтесь все и немедленно! — священник недвусмысленно указал рукой на дверь.       — И я тоже? — подал голос Даррен.       — А ты — как хочешь!       Девушки недовольно засопели, но остались на своих местах. Отец Мефодий выглядел очень грозно, однако у всех троих были причины для того, чтобы сопротивляться выдворению себя до последнего. Мария не желала уходить, пока вампир находился здесь, Эвридика жаждала узнать, что здесь вообще происходит и что будет дальше, а Викторина надеялась, что пока они все находятся здесь, священник не станет творить непотребства и, соответственно, повода для большей ревности у нее не будет. Что касается Винсента, то он тоже не спешил покидать помещение. Он сперва долго косился на демонессу, сидящую на полу, затем не выдержал, обошел печать вокруг и радостно воскликнул:       — Агнешка, ты ли это? Как я рад тебя видеть! Сколько лет, сколько столетий!       Агнешка совсем не разделяла его восторга. Она очень надеялась, что вампир не узнает ее, но если уж вам не везет, то во всем сразу. Делать вид, что это не она, уже было бесполезно. Демонесса подняла голову и обворожительно улыбнулась:       — Привет, Винсент!       Мефодий понял, что все его мечты и стремления рушатся прямо на глазах. Надо было, во что бы то ни стало, разгонять всех к чертовой бабушке, пока не поздно. Но как это сделать, если никто не желает его слушать? Даже Викторина, которая смотрела на него с обожанием?       Священник с тоской покосился на флакончик со «смесью № 2». Может, если снова напустить дыма, они все-таки разбегутся?       — Вот так встреча! — продолжал вампир между тем. — А что ты тут делаешь? Неужели тебе таки удалось добиться повышения и перевестись в демонический легион?       «Откуда ты взялся, такой умный? — мысленно вопросила демонесса. — Говорила же бабушка, этот вампир не доведет тебя до добра! И почему я не поверила ей, девяносто семь лет назад?»       — Перевестись? — повторил Мефодий.       — Ну да! — радостно ответил Винсент. — Агнешка — потомственный суккуб. Мы были очень дружны с ней… некоторое время назад. И она всегда мечтала о том, чтобы стать настоящим демоном!       — Вот оно что… — улыбнулся священник. Судя по этой улыбке, его посетила какая-то гениальная идея, которая, впрочем, вряд ли сулила пленнице что-то хорошее. А демонессе вдруг очень захотелось снова стать обыкновенным суккубом, которого не удерживают демонические печати, и благополучно удрать подальше.       — Слышь, — Эвридика толкнула Марию в бок, — твой вампир, оказывается, хорошо знаком с этой потусторонней беспутницей. Не догадываешься, каким образом?       — Меня не интересует его прошлое, каким бы оно ни было! — вздернула нос Мария, но было видно, что интересует. И что не одна Викторина распространяет по комнате флюиды ревности.       — Почему вы еще здесь? — воззрился на подруг священник. — Разве я не приказывал вам удалиться?       — А на каком основании вы отдаете нам приказы? — поинтересовалась Эвридика.       — На том, что я старше! И я — ваш преподаватель! Если вы немедленно не покинете помещение, я завтра же доложу миссис Картрайт, что вы находились вне своих спален в ночное время! Это ей очень не понравится!       — А мы расскажем, чем вы тут занимаетесь! — выпалила вдруг Викторина, набравшись храбрости. — Давайте посмотрим, что миссис Картрайт не понравится больше?       Мефодий воззрился на девушку так, что ей немедленно захотелось провалиться сквозь землю. В его карих глазах мелькнуло нечто, чего раньше Викторине в них видеть никогда не доводилось. Девушка вдруг осознала, что шутки закончились, а отец Мефодий не такой уж милый и безобидный человек, как она себе представляла.       — Что бы вы не думали о себе, мисс Дюамель, — начал отец Мефодий тихо, но в его голосе зазвучали нотки угрозы, — но в этом доме пока что хозяин — я. И я сказал — вон!       Глаза Викторины невольно наполнились слезами, но плакать прямо здесь, на виду у всех, значило потерять достоинство. Девушка отшатнулась, намереваясь сбежать, но наткнулась на табуретку, так некстати оказавшуюся позади. Бутылка вина, которую обуреваемый жаждой Даррен благополучно позабыл на этой табуретке, покачнулась, и со звоном полетела на пол.       — Извините! — придавленной мышью пискнула Викторина, а Мефодий с ужасом увидел, как струйки багряной жидкости текут прямо на печать.       — Тряпку, мать вашу! — заорал священник, на ходу срывая с себя сутану и бросая ее прямо в лужу, в попытке остановить ею винный ручей.       Однако, он не успел. Агнешка с восторгом увидела, как одна из струек разрывает начерченную мелом линию. Демонесса вскочила на ноги и с визгом бросилась бежать. Конечно, лучше всего было бы телепортироваться домой, но загвоздка заключалась в том, что пока человек, производивший вызов, не отпустил ее, заклятие телепортации было недействительным. Зная это, Агнешка решила, что надо уносить ноги, пока не поздно, а уж домой она как-нибудь доберется и без телепорта. Хотя на это понадобится гораздо больше времени.       Демонесса на бегу оттолкнула опешившую Марию и вдруг ей преградил дорогу Даррен, который так некстати очнулся и возомнил себя героем.       — Даррен! Прочь от нее! — закричал Мефодий, в ужасе. — Она ведь убьет тебя, дурак!       Священник, конечно же, не знал, что в настоящий момент поймать Агнешку можно было даже голыми руками, так как демонической силы она еще не обрела. Но ее магическое очарование осталось при ней, и потому Агнешка сделала то, что ей представлялось наиболее действенным в данный момент: повисла у Даррена на шее и запечатлела на его губах долгий поцелуй.       В довершение нелепости всей ситуации входная дверь снова приоткрылась и в нее просунулась бритая голова садовника фон Штерна. Он не сказал ни слова, но на его физиономии ясно читался вопрос: «А что это вы тут делаете, а?»