Против Небес

      С афродизиаком в накопительном кольце и с четким планом где его и как использовать, я направился из Ассоциации, оставив сестренку Ян отдыхать. Для начала мне следовало зайти к Цзыюнь и позаимствовать ее бумаги, на которых она писала. Уже по старой привычке не пользуясь воротами, — да, теперь кроме Цзуна, и то не факт, и Е Мо никто не сможет меня обнаружить даже днем, если я сольюсь с Тенью — я прошел в ее дом. Девушка сидела и поглощала энергию, а ее Дух висел за ее спиной. И хотя для Снежной Королевы мое появление не прошло незамеченным, она не сообщила Цзыюнь обо мне. Вот только и сама девушка давно не была той слабой заклинательницей, с которой я познакомился, и, стоило мне проявить себя, как она произнесла: — Снова подкрадываешься? — А ты молодец. Только теперь мое слияние с Тенью стало еще больше, и если раньше ты могла меня ощутить, то сейчас, пока я не стану материальным, ты не способна меня почувствовать, а это плохо!       Не отвечая на ее вопрос, на который и отвечать не было смысла, я слегка «поругал» ее, а затем погладил по волосам. — А ты что не сообщила? — вновь задала она риторический вопрос своему Духу, обратно призывая ее в свой Сосуд Души. — Она хорошо тебя слушается!       Я не мог не похвалить девушку, но когда она ответила, понял, что она права: — Благодаря кому? Пока ты рядом, она полностью меня слушается! Ты даже очаровал моего Духа!       Не то, чтобы очаровал, но доля правды в ее словах была. Поэтому я только улыбнулся, но тему продолжать не стал. — Цзыюнь, не могла бы ты показать свои листы, где писала какие-нибудь тексты? Мне очень нужно.       Конечно, будь на ее месте Нин, было бы проще, но я надеялся, что Цзыюнь не станет допытывать меня, и мне не придется подбирать слова. Ведь врать я бы никогда ей не посмел. Но пока знать ей не стоит. К счастью, девушка ничего не стала спрашивать, а, встав с колен, —до этого она все еще сидела в медитативной позе — взяла со стола свои записи и передала мне их. — Ты прелесть!       Коснувшись ее губ своими и обняв такую тонкую талию, я на миг прижался к ней, но вскоре с неохотой оторвался и, посмотрев в ее глазки, в которых было тепло, несмотря на ее тип духовного элемента и технику развития, я растворился в воздухе. А иначе, боюсь, я бы не смог уйти — больно она была хороша в тонком платье, с распущенными волосами и с таким блеском в глазах.       «Ладно, я ведь обещал».       И, вместо того, чтобы направиться на выполнение плана, я решил завернуть к себе, приняв материальную форму. Тем более где-то ведь мне нужно было сесть и подделать ее почерк. Так что, вернувшись домой, я застал сестренку, сидящую на кровати и читающую некую книгу. — Привет, сестренка! Что читаешь? — С возвращением, братишка. Вот, твоя подруга Е Цзыюнь дала мне почитать технику контроля энергии. — О, хорошая книга. Сама предложила, или ты попросила? — Я попросила что-нибудь интересное и полезное, и она принесла. Я скучала!       Задумываться, когда они виделись и общались, я не стал, ведь они уже были знакомы и могли спокойно общаться и без меня. Правда, все мы были заняты своим развитием, и на общение порой не хватало времени. — Тогда читай! А я смотрю, ты делаешь успехи! Но сейчас тебе стоит отдохнуть!       Ведь она уже стала Заклинателем Бронзы, и это в ее-то годы! Да, кажется, Цзыюнь и Нин и те не были столь сильны, как она. Да о чем я? Сам Е Мо и Е Хан не могли похвастаться таким прогрессом. Все-таки воистину ее телосложение и предрасположенность были не слабее, чем у девушек. Погладив ее по голове и ощутив, как она от такого движения чуть ли не замурлыкала, я усмехнулся и сел за стол. — Мне надо поработать!       Говорить о том, чтобы она меня не отвлекала, я не стал — и сама поймет. И, вытащив документы и записи Цзыюнь, стал изучать их, достав чернила и перо из кольца.       Но ведь помимо Цзыюнь, которая сейчас была занята, и сестренки, была еще и Нин, и, когда я уже заканчивал подделывать почерк и записку, в комнату после короткого стука вошла девушка. Не видя ее, но чувствуя мою любимую, я, не отрываясь от небольшого свитка, произнес: — Подожди, я сейчас!       И, сделав последний росчерк, поставил подпись от имени Цзыюнь. Идеально! Хотя можно и проверить, и, повернув голову, улыбнулся девушке, которая, услышав мой голос, даже замерла. — Но не надо замирать! — рассмеялся я, видя, как она неподвижно стоит, и, моментально переместившись к ней и не стесняясь сестры, обнял за талию девушку. Какая она милая! Обе они великолепны! А ее грудь, талия… М-м-м. Уже не способный держать себя в руках, я шепнул так тихо, как только мог: — Ночью, сегодня!       И, представляя, чем мы займемся, задрожал от страсти, ощущая, как и она начинает возбуждаться. Но затем, резко сменив тему, попросил, отстраняясь: — Посмотри! Хорошо, что ты пришла! И Не Сяо, можешь тоже оценить! — обратился я к маленькой сестренке, показывая записку, которую написала «Цзыюнь», и ее оригинальный почерк девушкам. — Так это бумаги Цзыюнь? Хм, а это ее записка?       И так как я положил свое творчество на самое видное место, она взяла лист в руки и стала смотреть. — Это…       А пока она не знала, что сказать, замявшись, сестренка, посмотрев на все бумаги, спросила: — А что смотреть? — Да, верно! Это записка. Посмотрите почерк. Похоже? Я подделал эту записку.       После того как несколько десятилетий я провел за изучением символов и столько же тренировался подделать чей-то почерк, мне не составляло труда символы и то сложнее создать, особенно те, что несут в себе энергию мира или истинных боевых искусств. — Я бы никогда не подумала, что записка поддельная! — Не вижу никакой разницы! Идеально! — восхищенно добавила Не Сяо Ю, смотря на меня своими большими удивленными глазками, и выглядела она в этот момент так мило, что я вновь не удержался и погладил, потрепал ее по волосам: — Тогда отправим адресату эту записку. А если ты, Нин, это сделаешь, то будет замечательно. Вдруг он может считывать энергию? Я свою не оставил, но с остаточной энергий твоего тела записка станет правдоподобнее. Даже если он не узнает, кто именно это был, он поймет, что это девушка — вдруг служанка Цзыюнь или ее подруга? — Ли, скажи, а зачем? Что ты задумал?       По всей видимости, она не была против, чего в принципе и стоило ожидать, но ей было любопытно. Прежде, чем ответить ей, я, взяв документы и инструменты, убрал их в кольцо и произнес, увлекая Нин за собой и оставляя сестренку одну.: — Я скоро приду!       И уже во дворе, вместо того, чтобы ответить на ее вопрос, я, обнимая ее за талию, повел к беседке, которая была тут недалеко, целуя ее губки и проникая языком в ротик девушки. А ведь я сам от себя такого не ожидал, но больно она была хороша, и удержаться было выше моих сил, если не прилагать особые усилия. Приподнимая ее платье и оголяя ее ножки, мои руки проникли под него, сжимая полушария девушки, отчего она, совершенно перестав думать о последствиях, сама запрыгнула на меня, обхватывая ножками спину. А ведь продолжи я, и она отдастся мне прямо тут не заботясь о том, что нас могут увидеть. Или она так доверяет мне, что не волнуется о свидетелях и понимает то, что я их обнаружу еще до того, как они появятся? Так оно и было, и, поэтому зная, что единственный, кто нас может застать, это моя сестренка, и от этого возбуждаясь еще больше, я, положив ее на стол, снял с девушки платье. — Кажется, до ночи мы не дотерпим!.. — Не медли! У тебя еще дела!       Раздвигая свои ножки и начиная ласкать себя, она призывно улыбнулась. А ведь только благодаря ее инициативе мы теперь можем заниматься любовью так открыто. В некотором роде именно она меня сделала таким. Без ее храбрости я мог еще некоторое время сомневаться. И, прежде чем войти в нее, я произнес: — А ведь то, что я полюбил тебя, только твоя заслуга! Можно сказать, ты завоевала меня!       И только после этого погрузился им на всю его длину, ощущая, что она уже успела возбудиться, и, усмехнувшись, сразу начал вколачивать его, зная, как она любит грубое отношение в такие моменты.       Закусывая губу и выгибаясь, девушка подавляла стоны и с затуманенным взором держалась из последних сил. А я продолжал безжалостно в нее входить, сжимая ее грудь, оттягивая сосочки и грубо трахая со всей страстью и силой, чтобы заставить приблизиться к оргазму. — Нравится, когда я так грубо с тобой? — Да… Очень…       Как она могла не ответить на мой вопрос? Но от того, что открыла ротик, ей пришлось громко застонать прежде чем она произнесла слова. Чего я и добивался. А она не сдерживаясь более и, еще несколько раз буквально закричав, стала кончать. — Аааа… аааа… ааах…       Дрожа, извиваясь и закрыв глаза, она стала проваливаться в какое-то состояние беспамятства. — Ох! Милая очнись!       Я кончил следом за ней, не выдержав пика ее наслаждения. И от того, что у нее все стало там сжимать его, и от того, что уловил ее эмоции. Я первым пришел в себя и вышел из нее. Словно ничего и не было. Поправив ее платье и помогая ей встать, я оглядел нас. Никаких следов. — Тебе пора! А после заходи ко мне! — слегка уставшим голосом произнесла Нин, счастливо при этом улыбаясь. — Ты моя, никому не отдам!       А когда услышала эти мои слова, готова была визжать, судя по эмоциям, от восторга. А ведь и такая манера поведения наедине, и ее предпочтения вытекают из ее глубокой любви ко мне. Ей необходимо, чтобы я заявлял на нее права. Ей приятно знать, что я считаю ее своей. И если Цзыюнь не хочет меня ни с кем делить в глубине души, то Нин будет счастлива, если я просто буду считать ее своей, и она сама будет только со мной, и никто другой ей будет не нужен. И поэтому я так себя вел и говорил такие слова, ведь я и правда считал ее уже моей женщиной.       Конечно, я хотел, чтобы Нин положила письмо Е Хану, но после случившегося ей следовало отдохнуть и распределить энергию в теле, которую она получила от меня. И ведь я даже не активировал ту технику, где был задействован обычный обмен силой между влюбленными, занятыми таким делом. Так что пришлось мне самому идти к его дому — благо, где он живет, я знал — и ждать удобного случая. И только ближе к вечеру, через несколько часов с момента наблюдения я увидел, как он покинул здание. А до этого он сидел и медитировал — об этом я узнал с помощью техники обнаружения. И как только он ушел, я сразу переместился к нему в дом. Ну, теперь ждем. Положив записку на самое видно место, я вышел из комнаты, которая, к слову, не была очень богатой. Строит из себя, значит, аскета, хах… Вот и проверим, насколько он аскетичен. Интуиция говорила, что не все с ним просто, и что он питает, ко всему прочему, далеко не братские чувства к Цзыюнь. Теперь только ждать.