Трудовые будни девятого отряда

      Во имя всех ветров, как же она меня БЕСИТ!!!       Эта мысль с самого утра не давала покоя капитану девятого отряда Мугуруме Кенсею. Его лейтенант, миловидная девушка по имени Куна Маширо, сегодня явно решила доконать непосредственного начальника своими нескончаемыми капризами и непрекращающимся нытьем по любому поводу. А ведь скоро отчетный период, всем отрядам придётся сдавать документацию… Судя по всему, писать всё до единой бумажки придётся капитану. Вот патруль вернётся, отчитается, и надо приступать, думал Кенсей. Где их, кстати, менос носит… — Капитан, мы не получили ответа от наших патрульных, — шестой офицер выглядел виноватым. — Как сквозь землю провалились! — Отправь Бабочку, — ещё не хватало, куда можно запропаститься в Среднем Руконгае?.. — Уже, капитан, и не одну! Адская Бабочка их не нашла! Ни одного!       Ещё новости… Это уже может быть серьёзно. Исчезновение десяти патрульных со связи может обозначать все, что угодно, от коллективного загула до мгновенной гибели всей группы. Придётся разбираться самому, и как же все не вовремя!.. — Та-а-ак… Тодо, собери группу. Через пять минут выдвигаемся.       Увязавшаяся за группой Маширо продолжала методично действовать капитану на нервы, офицеры то и дело едва успевали останавливать готового вот-вот сорваться Кенсея. Тишина давила неизвестностью, следов патруля как не было, так и нет…       …Неподалёку раздался крик, явно детский, и сразу — рев Пустого. Переглянувшись, шинигами рванули в бой. Им навстречу выбежали двое перепуганных мальчишек, сбив с ног Куну, а среди деревьев впереди мелькнуло что-то огромное и неестественно-белое. Промчавшись в шунпо через кусты, бойцы вылетели на полузаросшую дорогу.       Мальчишка лет двенадцати на вид отчаянно отбивался палкой от явно играющего со своей жертвой Пустого. Мугурума успел автоматически отметить хорошую реакцию, скорость и гибкость паренька, уворачивающегося от щупалец, когда Холлоу надоело играть, и тоненькое тельце оказалось схвачено, сдавлено и поднято в воздух. До опешивших шинигами донесся вопль ужаса.       По кивку капитана бойцы сорвались с места. Бить Пустого пришлось по здоровенным, толстенным ногам, иначе у жертвы не останется даже призрачного шанса на спасение. Задумка провалилась, пришлось подключиться капитану, активировавшему Шикай. Тончайшие струны реяцу рассекли огромного Пустого на части, сам же Мугурума опустился на траву с опутанным щупальцами мальчишкой в руках. Удивительно, паренек был в сознании, и теперь смотрел на капитана, освобождающего его от красных, толщиной с хороший канат щупалец, огромными темно-серыми глазами. Кенсей ободряюще усмехнулся и одним ударом катаны рассек путы. Маленький руконгаец неуверенно поднялся на ноги. — Цел? — как знать, таким сжатием половину костей переломать можно. Хотя вроде стоит, не шатается. — Д-да, господин ш-шинигами… — чуть слышно прозаикалась недавняя жертва. Ну и славно… Капитан обернулся к бойцам, увидел четыре одинаковых кивка — мол, все в пределах нормы, капитан — и только тогда вложил Тачиказе в ножны. Всхлипывание за спиной в общем-то было ожидаемо…       Спасенный парнишка сидел на коленях и изо всех сил старался не разреветься, правда, безуспешно. Слёзы текли по лицу, оставляя на щеках грязные разводы, мальчишка пытался их вытереть, но делал только хуже. Мугурума присел перед ним. — Ну и что ты ревешь? Ты жив! Мало кто остаётся в живых, встретив Пустого, тем более такого размера! Так что прекрати!       Эффект оказался совершенно противоположный — ребёнок разревелся в голос, закрыв лицо руками. Кенсей растерянно смотрел на рыдающего парнишку, явно не зная, что делать. Попробовать, что ли, отвлечь… — Как тебя зовут, парень? — на хрупком детском плече рука Мугурумы казалась огромной. — Х-хисаги Шухей, — ну вот, так-то лучше. Мальчишка поднял наконец голову и теперь с нескрываемым восхищением смотрел на капитана. — Шухей, значит… Сильное имя. Давай, успокаивайся. Хватит сырость разводить, улыбнись, ведь ты жив!       Робкая улыбка засветилась на запачканном лице паренька. Именно этот момент выбрала Маширо, чтобы наконец появиться с охапкой форменных шихакушо девятого отряда. Десять шинигами, не сумевшие даже на помощь позвать! Что здесь, во имя небес, творится… — Так, Эишима, отправь Тентейкуру в научный центр. Это явно по их части. Опиши все, как есть, пусть проверяют. Нам пока возвращаться в Сейрейтей рано. Мало ли что это, может, вообще вирус какой… Они вроде по реяцу определить могут? — Есть, Мугурума-тайчо. Вроде даже портативные приборы какие-то есть для забора пробы реяцу. — Значит, ждём посылку от наших учёных. Тодо, свяжись со штабом, нам понадобится палатка. Неизвестно, на сколько мы здесь зависнем… И, Шухей, тебе придётся с нами задержаться. — А… а я вам зачем? Я ничего не сделал, честно! — в огромных глазах мальчика всплеснулся страх. Логично, кстати — с чего бы подростку из Руконгая ждать добра от незнакомых взрослых, да ещё и шинигами? — Анализ реяцу, парень, не шугайся, — потрепал его по макушке Эишима. — Здесь что-то неладное творится. Вот по анализу реяцу учёные и определят, не болезнь ли это, а то мало ли… Все мы сдадим, и ты тоже. — А вдруг это больно?! Я не хочу больно… — нытье Маширо не вызвало даже раздражения у Мугурумы, оказывается, привыкнуть можно ко всему.       Хисаги заметно успокоился и теперь просто сидел и наблюдал, как шинигами ставят палатку и обустраивают лагерь. — А его дома не потеряют? — из-за полностью скрывающей лицо маски голос третьего офицера Тоусена звучал глухо. — Темнеет уже, нам же явно придётся здесь прилично задержаться!       Мальчишка сник, словно у него внутри погас огонёк. Судорожно дернулись худые плечи, опустилась голова. На вопрос офицера неожиданно ответил подошедший капитан. — Сразу видно, что ты не здешний, Канаме. Ты откуда родом-то?.. — Третий район Северного Руконгая, Мугурума-тайчо… — Я так и знал… Пятидесятые районы Востока, где мы сейчас находимся, это районы сирот. Здесь никто никого не теряет, Канаме, потому что здесь никто никому не нужен, и каждый сам за себя. Исключения бывают, но крайне редко. Так, Шухей?..       Парнишка кивнул, не поднимая головы. Мугурума опустил ладонь на вихрастый затылок, ласково потрепал. — Не загоняйся, парень. Не так уж важно, откуда ты, гораздо важнее, какой ты. Не происхождение определяет, кем тебе быть, а ты сам…       Один из бойцов, занятых у костра, не утерпел. — Мугурума-тайчо, вы так уверенно говорите… — Да, Касаки. Я здесь вырос, потому и знаю…       Вот такого мальчишка явно не ожидал. Он подскочил к капитану, сверкая глазами, и явно в последний момент удержался, чтобы не вцепиться в полу хаори. — Так вы… Вы здесь жили?!..       Кенсей посмотрел руконгайцу в глаза и спокойно ответил. — Да, я из пятьдесят шестого. Мне было пятнадцать, когда я ушёл в Академию Шинигами, с тех пор я в этот район не возвращался. — Я… я тоже из пятьдесят шестого…       Капитан девятого отряда усмехнулся. Почему-то он не сомневался, что Шухей тоже уйдёт учиться, причём не дожидаясь своего пятнадцатилетия. Более того, он догадывался, в какой отряд выпускник Хисаги будет всеми правдами и неправдами прорываться. А ещё он точно знал, что будет очень рад видеть этого шустрика у себя в отряде…       Когда совсем стемнело, шинигами собрались в палатке, оставив снаружи дозорных. В небольшой жаровне пылал огонь, над ней висел походный котел, дразня аппетитным запахом обоняние проголодавшихся за день бойцов. Кто-то прилег у дальней стенки, попросив «пнуть, когда жрать пора будет», участвовавшие в сегодняшних боях чистили мечи, двое рядовых вполголоса спорили, кто пойдёт пинать задремавшего, как именно это поинтереснее сделать, и как потом спастись от неминуемой кары…       Капитан сидел у жаровни, привычно прислонив занпакто к левому плечу, и смотрел в огонь. Мысли текли неторопливым потоком, справа от него устроился Хисаги, явно не зная, куда деться от любопытства. Столько интересного! Всего больше его интересовало, как же выглядит настоящий занпакто. Его фантазии прервал негромкий голос: — Спрашивай уже, если хочешь что-то узнать. У тебя же все на лбу написано!       Шухей дернулся всем телом, чуть не опрокинувшись на капитана. — А… а как зовут ваш меч, Мугурума-сама? Можно… можно на него посмотреть?..       Шинигами понимающе усмехнулся уголком губ. Предсказуемо, если учесть, что именно этот занпакто спас ему жизнь. В глубине подсознания мелькнула зеркально отраженная добродушная улыбка Тачиказе. Меч явно не был против подобного знакомства. Да и все равно клинок нуждается в чистке…       Уложив ножны на колени, Кенсей наполовину вытянул катану, так что рукоять оказалась прямо перед восхищенно вспыхнувшим лицом парнишки. Тот, чуть приоткрыв рот, робко тронул оплетку цубы кончиком пальца. Капитан с улыбкой приобнял мальчика со спины и, взяв его ладошку, положил её на рукоять рядом со своей ладонью. — Держи, не бойся, Тачи не против, — и отложил ножны в сторону, полностью обнажая плавно изогнутый клинок, тускло сверкнувший в свете жаровни.       Наблюдавшие эту сцену бойцы улыбались, так непривычно было видеть их вспыльчивого, порывистого, зашкаливающе сильного капитана, самозабвенно возящимся с ребёнком! А как сияет мелкий!.. — Капитан, ужин готов, — тронул увлекшегося беседой Кенсея за плечо рядовой. — Да, мы уже заканчиваем…       Ужин прошёл в совершенно непринужденной обстановке. Мугурума-тайчо никогда не требовал от своего отряда чрезмерного преклонения, правда, эффект получался обратный: за своего капитана рядовые и офицеры отряда готовы были перегрызть глотку кому угодно. При этом в отрядной палатке во время подобных вылазок не было заметного разделения по рангам. Все спокойно обсуждали все со всеми, советовались, спорили, что-то друг другу доказывали. Капитан наблюдал за своими парнями с отеческой улыбкой. Он не сразу понял, отчего вдруг стало так тепло правому боку, и лишь наткнувшись взглядом на умиленную физиономию сидевшего напротив него Эишимы покосился на их маленького гостя.       Переживший за сегодняшний день столько потрясений, оказавшийся в ощутимой безопасности, сытый и согревшийся Шухей крепко спал, привалившись к тёплому боку замершего Кенсея. На маленьком личике ребёнка дремала расслабленно-счастливая улыбка, пальцы сжимали отворот распахнутого косоде. Шинигами неверяще покачал головой, осторожно, едва касаясь, пригладил растрепанный чёрный одуванчик волос, после чего укрыл спящего мальчишку полой хаори. И лишь после этого поднял взгляд на окружающих его ребят. — Что?!.. Ну устал парень, сморило… пусть поспит, все равно ждать ещё долго… и нечего так на меня смотреть, балбесы! — У вас сейчас такое выражение лица было, капитан… — И какое же?.. — да чего вы пристали…       Эишима растянул губы в понимающей усмешке. — Невероятное ощущение, верно, капитан?.. Когда у тебя на руках засыпает ребёнок, это словами-то не описать. У меня когда племянница задремала, я дышать боялся, не то что шевелиться! Вдруг разбужу… — Верно, так и есть… ладно, давайте меняйте дежурных, и отбой. Кто знает, с чем ещё придётся столкнуться!       Постепенно суета в палатке сошла на нет, бойцы угомонились, даже спасавшиеся от весьма качественно разбуженного товарища. Лишь через три часа вся группа была поднята дежурным: прилетела Тентейкура с посылочкой из двенадцатого.       Задремавший Кенсей слегка потрепал все ещё сладко сопящего Хисаги за плечо. Мальчишка вскинулся мгновенно, живо напомнив шинигами его самого в том же возрасте. Детство в трущобах Руконгая не забывалось, сколько бы лет ни прошло. Уже то хорошо, что успокаивать напуганного ребёнка не пришлось: увидев и узнав своего спасителя, Шухей, покраснев до ушей, низко поклонился и принялся сбивчиво извиняться за то, что дерзнул причинить неудобства. Поток извинений прервало ощущение сильной ладони в волосах. Паренек недоверчиво поднял голову и встретил смеющийся взгляд капитана.       Душу маленького руконгайца переполняли счастье и гордость — не каждому доведется проснуться на коленях у одного из прославленных капитанов Готей-13, уткнувшимся ему в живот и укрытым белоснежным хаори! Хисаги окончательно утвердился в мысли, что при первой же возможности отправится учиться в Академию. Как Мугурума-сама! А потом обязательно попросится к нему в отряд!..       Крохотный свёрток после снятия печати оказался связкой шприцев несколько странного вида с приложенной к ним развернутой инструкцией по применению. Вроде ничего сложного, но… — А вдруг это больно?! Не хочу больно!!! НЕ ХОЧУ-У-У-У-У-У!!!!! — лейтенант явно решила превзойти сама себя. — Лейтенант, это не может быть больнее, чем ранение от того же Пустого! Ну вы посмотрите, иголка совсем тоненькая! — Я ее БОЮСЬ!!! Кенсей, мне страшно! — МАШИРО!!! — капитанский рык оказался весьма кстати — пока лейтенант дразнилась и обзывалась, проворные руки двух офицеров уже покончили со всеми манипуляциями. Мугурума обменялся с ними понимающими смешками. Куна такая… Куна!       Бойцы сноровисто управились с непростой задачей по взятию пробы, дело оказалось несложное. Тодо со шприцем в руках подошёл к капитану. — Мугурума-тайчо, разрешите?..       Кенсей, кивнув, стянул перчатку и жестом подозвал мгновенно подбежавшего Хисаги. — Вот, смотри… Кровь шинигами содержит реяцу, её удобно брать на анализ, особенно в полевых условиях. Поможешь? — чуть выше локтя руку капитана перетянул резиновый жгут. Кенсей положил руки мальчика себе на плечо поверх жгута, показал точки, где прижать. Наблюдающие за этим представлением шинигами прятали улыбки, как могли. Паренек сосредоточенно прижимал пальцы, пытаясь «продавить» указанные точки. При этом отрядные бойцы, регулярно тренирующиеся со своим капитаном, на собственной шкуре знали — мускулатуру капитана «продавливать» надо минимум втроём…       Упаковав пробу капитана, офицер повернулся к Шухею. — Твоя очередь, малец. Тайчо, поможете?.. — шинигами с сомнением смотрел на тоненькую ручонку явно недоедающего пацана. И куда тут иголкой тыкать, если он мало не насквозь светится?.. — Давай я сам, — Кенсей взял шприц в руки и поднял взгляд на мальчишку. Тот без возражений протянул руку. Тодо протер место укола, повязал жгут и придержал локоть, чтобы не дернулся. Капитан неодобрительно покосился на него. — Не надо, не держи… Не маленький, сам справится. Верно, Шухей? — ответом, кроме согласного кивка, было море доверия в широко распахнутых серых глазах. Усмехнувшись, Мугурума повернул протянутую к нему руку под нужным углом и сам же прижал пальцы к плечу парнишки, практически сомкнув ладонь. Какой же он… худющий, тоненький, как стебелек осоки, подумалось Кенсею, пока он проводил необходимые манипуляции. И наверняка настолько же живучий, кстати…       Поневоле вспомнился вчерашний бой, когда этот птенец пытался отбиваться от огромного Пустого. Да, тонкий, гибкий, быстрый, с хорошей реакцией. И смелый не по годам — сбившие вчера Куну мальчишки оказались друзьями Хисаги, которым он велел бежать и чье бегство остался прикрывать, рискуя собой. Вечером, беседуя с Шухеем обо всем подряд, капитан в числе прочего поинтересовался, каким местом он думал, оставаясь один на один с монстром, имея в качестве оружия подобранную с земли палку. И был немало удивлён, услышав в ответ на полном серьезе, что лучше он один, чем они все втроём…       Адская Бабочкаа скрылась из вида, унося вновь запечатанный свёрток. Осталось дождаться результатов экспресс-анализа, и можно будет действовать. Бойцы разбрелись по палатке, кто опять на пост, кто спать, некоторые негромко переговаривались, сидя вокруг жаровни. В углу Хисаги играл с Маширо в камень-ножницы-бумагу, вызывая смешки как у бойцов, так и у капитана. Наконец у его лейтенанта есть с кем поиграть… и это не он, какое счастье, думал Кенсей.       Небо уже начало светлеть, когда очередная Бабочка принесла обнадеживающую новость: все пробы чисты. И ехидную записочку, мол, один из образцов принадлежит очень слабому шинигами, уровень реяцу всего лишь по нижней границе нормы для рядового, как же так, такой сильный отряд…       Давно же Кенсей ТАК не смеялся! Вытирая невольно выступившие слёзы, он дал заинтересовавшимся прочитать записку и на недоуменные взгляды просто ткнул пальцем в притихшего в углу палатки Хисаги. Верно, в заявке в Бюро (или как там теперь двенадцатый отряд называется) указано лишь количество единиц оборудования, а не для кого оно предназначено. Но как настроение подняли! Группа загомонила, перебивая друг друга и передавая записку по рукам. Веселье быстро охватило весь отряд… — Это у него? Во даёт… — Ничего себе, в таком возрасте! — Мал, да удал, называется! — Так держать, парень! — Руконгай рулит! — Держись, Академия… — В смысле? А, ты про кидо… — Прикинь, если при первых попытках перестарается! — Ну, будет полигон побольше, беду нашли…       Ничего не понимающий мальчик бочком пробрался к все ещё смеющемуся капитану. Тот уже привычным движением взлохматил чёрную шевелюру, бережно привлекая ребёнка к себе. — Не обижайся, Шухей. Мы не над тобой смеемся, мы просто за тебя радуемся! У тебя хорошие данные, парень, если ты все же пойдёшь учиться на шинигами, учение будет даваться тебе без особого труда. Это же видно, поверь моему опыту! — Я верю, Мугурума-сама. Я верю вам, и я обязательно пойду в Академию! — Хисаги робко прильнул к капитану, тот ободряюще прижал мальчишку — почти подростка — к себе.       Шухею посчастливилось увидеть утреннюю разминку боевой группы — могучие бойцы, размявшись, устроили серию спаррингов, орудуя наскоро вырезанными палками. Стоило послушать, как гудит воздух под ударом неоструганной дубинки, и становилось понятно — такие воины и от Пустого голыми руками отобьются. Причём парень прекрасно понимал, что капитан сильнее любого шинигами в своём отряде, но вот представить это не получалось. Не хватало фантазии…       Наставало время прощаться. Группа Мугурумы направлялась ближе к северным районам, Хисаги пора было отправляться домой. Расставаться с шинигами не хотелось до слез, особенно с капитаном. Прекрасно понимающий ситуацию Кенсей предложил проводить мальчишку до развилки, благо им по пути, бойцы поддержали идею капитана единогласно.       Мог ли ожидать малолетний руконгаец Хисаги Шухей, что это немаленькое расстояние он проделает, во-первых, за несколько минут, а во-вторых — на спине у капитана?! Он успел только испуганно пискнуть, когда Кенсей с широченной улыбкой подхватил его на руки, перебрасывая к себе на спину! И едва успел намертво вцепиться в ворот косоде, вжимаясь лицом в хаори, когда шинигами, переглянувшись, сорвались с места в шунпо.       На перекрёстке пути их разошлись. Хисаги проводил взглядом мгновенно пропавших из виду бойцов девятого отряда и зашагал к дому, попутно обдумывая, как бы попасть в Академию Шинигами, чтобы рано или поздно встать рядом с ними как равный.       Мог ли Шухей подумать, что он окажется последним, кто видел боевую группу девятого отряда живыми?.. И последним, кто видел капитана Мугуруму Кенсея — ещё шинигами…