Трудовые будни девятого отряда

— Предлагаю поделить отпуск пополам, — заговорил Хисаги-фукутайчо, как только стихли бурные проявления восторга рядового и младшего офицерского составов девятого отряда по поводу намечающейся двухнедельной свободы. — Парни, серьезно, наш отдых не должен навредить простым душам, которых мы обязаны оберегать от Пустых! Проходящий мимо казарм Кенсей улыбнулся. Его лейтенант даже это понял без напоминаний. Идея неплоха, неделя отдыха — это тоже замечательно. А в случае какого-либо форс-мажора весь отряд отзывается из отпуска… Хотя недовольные будут, они всегда есть. Причём обычно недовольство проявляет самая бесполезная часть отряда, новички и полные неудачники. Это норма, но на нервы действует изрядно, тем более его фукутайчо определённо на грани нервного срыва. О, точно, загомонили. — Почему, Хисаги-сан? Устают все, а отдыхать кто-то раньше на неделю! — Нечестно! — А как выбирать будем, кто первый в отпуск идёт, а кто еще неделю пашет?.. — И кто это выбирать будет, офицеры?       Мощная волна реяцу придавила отряд к земле, лишь слегка погладив Шухея по плечу. Бойцы тут же притихли, даже самые дерзкие — раздражать их капитана явно было бы себе дороже. — Что за вопли, я не понял? Кто тут чем не доволен?! — разнесся над полигоном грозный рык вайзарда. Мугурума возник на ступенях полигонной трибуны, возвышаясь над склонившимся в поклоне лейтенантом и рухнувшим на колени отрядом, как скала. — Хисаги! — Да, тайчо? — поднял голову Шухей. Что-то ему подсказывало, что капитан чем-то недоволен, может быть даже им самим. Вроде не косячил, подумал про себя фукутайчо, преданно глядя на остановившегося на лестнице Мугуруму снизу вверх. — Не тебе ли я вчера, или уже сегодня, велел не менее трех дней отдыхать, а?! Киваешь?.. Тогда КАКОГО МЕНОСА Я ТЕБЯ ВИЖУ НА РАБОТЕ?! — Тайчо… — Слышать ничего не желаю! Марш к себе, немедленно! Еще раз в отряде увижу, под конвоем спать отправлю!       Спрятав в поклоне улыбку, лейтенант поспешил исчезнуть из виду. Кенсей проводил своего второго офицера грозным взглядом, в котором явно сквозила забота об этом легкомысленном самоотверженном балбесе, и повернулся к замершему отряду. Светлые брови капитана окончательно сошлись на переносице, и даже самым непонятливым стало ясно — капитан ими ОЧЕНЬ недоволен. — А теперь потрудитесь объяснить, что здесь, во имя ветра, происходит? Кого что не устраивает? Я вас спрашиваю! — серо-стальная реяцу надавила еще сильнее.       Бойцы смущенно потупились. Чей-то голос все же осмелился озвучить суть проблемы — отдыхать охота всем, а Хисаги предлагает разделиться, а значит, кто-то уже гуляет, а кому-то снова в патруль… Нечестно же! — Ах, нечестно, — протянул вайзард, покачивая головой. — Встречный вопрос. Вы хоть догадались Хисаги спасибо сказать за внеплановый отпуск? — на лицах бойцов отразилось искреннее недоумение. — Я так и думал. А ведь это он, наплевав на собственное состояние, вырвал, можно сказать, с боем этот самый отпуск, ради вас, кстати, старался. Не для меня, мне пока отдыхать не от чего, не для себя — про себя он, похоже, вообще не помнит. Вы же в качестве благодарности ему такой скандал закатили. Мо-лод-цы, — демонстративно похлопал в ладоши капитан.       Бойцам явно было стыдно. Ведь в самом деле, как же так?! Ни один из них не сомневался в том, что девятый отряд сохранился практически в первозданном виде исключительно благодаря лейтенанту. Теперь же выясняется, что и столь редко выпадающее удовольствие как отпуск тоже обеспечил им их фукутайчо… прав капитан. Твари они неблагодарные. — Надеюсь, у вас хватит смелости перед ним извиниться. В отпуск девятый отряд идет в два захода, кто и когда — решать будем мы с Хисаги. До этого счастливого момента службу никто не отменял. Вечером офицерское собрание, жду всех в кабинете в восемь. Ближайшие тренировки вести буду я, и учтите, пощады не будет. Я не Хисаги, нянчиться с вами не собираюсь. Вон с глаз моих! — рыкнул напоследок грозный капитан, снимая наконец неослабевавшее в течение всего разговора давление реяцу.       Терпеливые, ни один не упал, подумал Мугурума, в полной тишине покидая полигон. Сильные у нас бойцы, не поспоришь. Молодец, Шухей, на славу выдрессировал. Позволил правда, несколько обнаглеть, но и это не всегда во вред. Так даже лучше, бойцы, имеющие собственное мнение и не боящиеся его высказывать — это же замечательно! Ну, а капитанский авторитет, равно как и лейтенантский, нужно не только заработать, но и периодически поддерживать. Кстати, Хисаги он же сам свинью подложил. Ведь это он велел лейтенанту заняться отчетами, отобрав у него тренировочные и патрульные часы, на которых, собственно, и основывалось зашкаливающее уважение ко второму офицеру, до появления капитана — сильнейшему в отряде. Понятное дело, ситуация не фатальная. Можно даже сказать, вполне себе заурядная, практически бытовая. Но — неприятная. — Интересно, ты когда-нибудь свою дурную силу дозировать научишься? – поинтересовался из глубин внутреннего мира Тачиказе. — Не думаю, что задавить отряд реяцу до полусмерти было хорошей идеей! У многих кровь носом пошла, недавние раны кровить начали… Спасибо, ума хватило Хисаги обойти. В его-то состоянии твое давление вполне могло стать последней каплей! — Ну не настолько же я дурак, что бы там ни болтала Маширо, — проворчал в ответ Мугурума. — По нему же видно, что он из последних сил держится. И, кстати, меня не оставляет ощущение, что эта его усталость — следствие не только отчетного периода. Надо бы за ним понаблюдать. — Ну да, ты и скрытное наблюдение?.. — хихикнул занпакто. – Я хочу это видеть! Тем более этот пацаненок весьма неплохо владеет собственной реяцу и уже научился тебя по ней находить!       Кенсей немедленно расплылся в довольной улыбке. Да, его занпакто совершенно прав. Ему будет очень непросто спрятать от Шухея свою реяцу, раз фукутайчо сумел до него дотянуться тогда, на «чаепитии» у Кеораку. Силен, умен и талантлив, не поспоришь. — Спасибо, кстати, что ЭТОГО придержал, — уже подходя к офисным помещениям, вспомнил о своей вековой проблеме Мугурума. — Он бы не утерпел и добавил еще и своей силы в мое давление, не хотелось бы, чтобы отряд меня боялся, как Пустого. Авторитет авторитетом, а сила под знаком "минус" — это уже перебор. — Всегда пожалуйста, — усмехнулся на прощание обычно молчаливый занпакто и исчез, ощущаясь как обычно, на краю восприятия в душе и привычной тяжестью на боку. Кенсей тем временем уже открывал дверь в кабинет, прекрасно зная, кого там увидит. — Нарушаем? — прищурился он на склонившегося перед ним Хисаги. — Я кому велел на рабочем месте не появляться, а? — однако от улыбки удержаться не удалось — по кабинету плавал отчетливый запах свежесваренного кофе. Вот же хитрый поганец, умеет подлизаться… — Я только кофе выпить забежал, тайчо, — поднял голову Шухей. Вайзард недоверчиво покачал головой.  — Интересно, почему я тебе не верю? Может, потому что кофе ты сварил явно с расчетом меня задобрить? Потому что ты никуда от своих провинившихся балбесов не уходил! Иначе с чего бы мне чувствовать твою реяцу за соседней крышей?..       Лейтенант чуть сузил глаза. — Я могу их понять, тайчо. Они все вымотаны, кто больше, кто меньше… Это была понятная и ожидаемая реакция на мое высказывание о разделении. Я сам их учил не молчать, если что-то не устраивает, вот они и… — … обнаглели в результате, Шухей. Не подумай, что я на тебя ругаюсь, или что я тобой, не дай Король Душ, недоволен. Просто периодически им нужно давать понять, что хоть ты даешь им право голоса, последнее слово все равно за тобой. Не вскидывайся, знаю, что ты скажешь. Я не дал тебе его сказать. Не хотелось бы, чтобы ты счел это неуважением в свой адрес, это не так. Просто… — … вы вспылили, капитан, — улыбнулся этот… паршивец.       Почувствовал-таки… — Ксо, да! — почему-то очень захотелось набить собственному лейтенанту усмехающуюся физиономию. Хоть немножко! Даже Пустой в душе заинтересованно облизнулся.  — Я потому и остался, тайчо. Ваша сила настолько запахла Пустотой… это как-то само получилось. — Подумал, что я их поубиваю? — приподнял брови вайзард. — Надо было, руки чесались. И им бы на пользу пошло, уверен. — Вы лучше об меня почешите, капитан, — взъерошил волосы на затылке Шухей. — Мне это тоже полезно, правда!       Вот же наглец. Ну, будем считать, сам напросился… — Кружку поставь, — ехидная усмешка расплылась по лицу Кенсея, янтарные глаза хищно сощурились, нерастраченное на охамевший отряд раздражение забурлило, готовясь выплеснуться волной реяцу. Спасибо Тачи, успел остановить. — До смерти не зачеши, а то пришибешь парня на радостях, — донеслось из внутреннего мира. Даже персональный Пустой притих, видимо, в ожидании зрелища.       Хисаги на ощупь поставил недопитую кружку на стол за спиной, подбираясь перед самым, наверное, важным поединком в жизни. Его первый в жизни тренировочный бой с Мугурумой-сама, не опозориться бы… Во внутреннем мире встрепенулся дремавший Казешини. — Эй, напарник, да тебя, похоже, бить собираются! Чего молчишь, не зовешь? — Потому и молчу, не отвлекай! И не вздумай вылезти! — Шухею до сих пор было стыдно перед капитаном за поведение его излишне самостоятельного занпакто. Конечно, допрос Шини показал, что ничего особеного не произошло, но ведь могло! — Как знаешь, напарник, — зевнул меч, явно устраиваясь поудобнее. Когда еще такое развлечение выпадет!       Хисаги и Мугурума закружили по комнате, как два хищника, присматриваясь, оценивая, выбирая удобный момент для нападения. В голове лейтенанта мимолетно промелькнула мысль, что из кабинета стоило бы убраться, иначе есть шанс получить в результате живописные развалины на месте отрядного офиса. Мысль дельная, но явно несвоевременная — задумавшись, он едва не пропустил направленный в лицо удар. Блок, еще удар, в сторону, еще блок, ответный выпад, и не один… Шинигами сцепились, пронеслись по кругу, обмениваясь полновесными ударами, практически не сдерживаясь.       Идея не доводить главное помещение отряда до состояния руин пришла в голову и Кенсею — гоняя своего на диво юркого и гибкого фукутайчо, утекающего из-под рук, как вода, иногда даже по стенам, он целенаправленно уводил его к двери. Понявший это Шухей согласно принял на скрещенные перед лицом руки прямой удар кулаком и кубарем выкатился на энгаву. Слетев с нее на землю и встав на ноги, он тут же метнул себя в новую атаку — солнце светило в дверь, и вылетающего следом за лейтенантом Мугуруму на миг ослепили яркие лучи света. Почти одновременно в его скулу врезался кулак — Хисаги не давал поблажек любимому капитану. Рыкнув, вайзард отшвырнул нахального мальчишку обратно на дорожку и бросился следом. Наслаждаясь красивым, ярким боем Кенсей подметил — его фукутайчо устает. Пора заканчивать, решил он, ускоряя собственные движения. Последний удар парень все же пропустил и отлетел в сторону, распластавшись на спине.       В пылу яростного боя старшие офицеры, во все глаза следящие за оппонентом, совершенно упустили из виду один существенный нюанс. У их тренировочного сражения появились свидетели…       После учиненного капитаном разноса бойцы девятого отряда ходили, словно в воду опущенные, не глядя друг другу в глаза. Действительно, ситуация складывалась отвратительная — так обидеть заботящегося о них лейтенанта, да еще и его авторитет в глазах капитана уронить, с их стороны было подло. Нужно было срочно что-то предпринять, и, конечно же, извиниться перед Хисаги-фукутайчо. Поэтому младшие офицеры быстро распределили между собой отрядные рутинные дела, занятые разбежались по постам, а все остальные во главе с офицерами двинулись к кабинету, просить прощения. Ведь именно там ощущалась пахнущая полынью и ветром реяцу их лейтенанта… и капитанская, кстати, тоже.       И как-то подозрительно активны их реяцу…       Бойцы недоуменно поглядывали на дверь кабинета, за которой явственно слышался шум драки. Если точнее, то рукопашной схватки. Неуверенно приблизившись, офицеры и рядовые встали неподалеку от офиса.       Дверь с грохотом распахнулась, и из кабинета кувырком вылетел их встрепанный фукутайчо. Лишь коснувшись земли, он пружиной взвился в воздух, в прыжке вынося вперед правую руку — точно в скулу появившемуся в дверном проеме Мугуруме-тайчо. Тот, рыкнув, отбросил Хисаги обратно на землю и уже сам метнулся за ним… Лица бойцов вытягивались, влезть в поединок между старшими офицерами для любого из них было чистой воды самоубийством, но и смотреть спокойно, как явно намного более сильный капитан гоняет по поляне их любимого фукутайчо, они не могли. Когда же Хисаги, отлетев от Мугурумы-тайчо, рухнул на спину и не поднялся, бойцы, все как один, встали стеной, загораживая второго офицера собой.       Мугурума, распаленный замечательным в своей искренности боем, недоуменно уставился на возникших у него на пути шинигами всех мастей, от офицеров до новичков. Те под его взглядом лишь плотнее сомкнули ряды. Из-за живой стены донесся подрагивающий голос, интересующийся состоянием Хисаги-фукутайчо. Кенсей, сообразив, что отряд встал на защиту лейтенанта, поневоле улыбнулся и хотел уже объяснить бойцам, что никто на их фукутайчо всерьез не покушался, но тут, опережая его, раздался хохот Шухея. Ничего не понимающие бойцы неохотно разошлись в стороны, пропуская капитана.       Его лейтенант лежал на траве раскинув руки и счастливо смеялся. Мугурума подошел к этому ржущему нахалу и присел рядом на корточки. Тот, почувствовав его приближение, честно попытался замолчать. У него даже почти получилось. — Я сдаюсь, тайчо, — сквозь смех выдавил из себя Хисаги, поднимая руки. В темно-серых глазах блестели выступившие от смеха слезы. Кенсей не удержался, улыбнулся в ответ. — Балбес, — он дотянулся и отвесил все еще веселящемуся заместителю щелбан в лоб. Тот широко улыбнулся. — Так точно, капитан!       Вайзард встал на ноги, склонился к лейтенанту и неожиданно выбросил вперед сжатый кулак. Хисаги ответил тем же, их руки встретились на полпути, стукнувшись костяшками. Усмехнувшись друг другу, офицеры пожали руки, и капитан рывком поднял своего фукутайчо с земли. — А теперь можно и по кофейку, — хлопнул Кенсей Хисаги по плечу и направился к кабинету.