Трудовые будни девятого отряда

      С самого утра зарядил дождь. Вернувшийся патруль, подошедший к кабинету для отчета, выглядел настолько жалко, что Кенсей спровадил ребят отдыхать сразу, задержав вместо всей группы одного офицера. Тот, встряхнув мокрой головой, извлек из-за отворота косоде плотно свернутый чехол, развернул его и достал скрученный лист бумаги — отчет, не иначе. — Вам просили передать, Хисаги-сан… — на стол перед лейтенантом лег небольшой клочок бумаги. Тот кивнул, пробегая взглядом записку, и убрал ее в карман. — Спасибо, Кирито. В целом-то как? — поднял Шухей глаза на уставшего офицера. Тот скривился. — Фукутайчо, вам честно или цензурно? — по изборожденному морщинами лицу пожилого шинигами растеклась хулиганская улыбка. Мугурума заинтересованно придвинулся поближе, откладывая стопку бумаг на край стола. Хисаги смущенно покосился на капитана и все же усмехнулся офицеру. — Давай честно. Завтра мне с пятой группой туда же идти, надо ж знать, к чему готовиться! — Жопа там, Хисаги-фукутайчо. Гребаная гарганта похоже забыла, как закрываться, и Пустые лезут один другого интереснее, мы пару раз чуть вам Бабочку не отослали. Скорее бы умники из двенадцатого что-нибудь придумали! А то все завтраками кормят, задолбало. Как бы нам кому-нибудь этот мразный участочек подарить, хоть на недельку! — Кто ж такое ярмо себе на шею добровольно повесит? Сейчас у всех отрядов хлопот хватает и кроме навязанного чужого проблемного участка. Без жертв хоть? — Без. Необратимых по крайней мере точно нет. Раненых трое, один средний, уже в четвертом, двоих сами на ноги поставим, тем более отпуск рядом… скорее бы, право слово. — Это да… раненые тогда, наверное, в первую очередь пойдут? — обернулся Шухей к капитану, внимательно прислушивающемуся к мирной беседе его офицеров. — В отпуск, я имею в виду. — Посмотрим, Хисаги, посмотрим. Я отряду обещал, ближние тренировки буду вести сам. Тогда и посмотрю, кого когда на отдых отпускать. А то сейчас заяви, что раненые первые идут, на следующий день ни одного здорового не найдешь! — прищурился Кенсей. — Одно могу сказать совершенно точно, ты идешь в отпуск первым, и возвращаешься с него последним. И не смей возражать! — рыкнул он на уже открывшего рот лейтенанта. Тот покорно опустил глаза, пряча улыбку. Заботливый у него капитан… — Хисаги-фукутайчо, а… не рановато ли пятую группу в такую задницу гнать? Там же сопляки одни! — Рано или поздно все равно надо их в общий график включать. Тем более через неделю полотряда в отпуск идет… пятая группа не участвовали практически ни в чем! Не вечно же за спинами старших отсиживаться! Да и подстраховку я возьму, на всякий случай. Какого типа хоть Пустые лезут? — Разные. И большие, и поменьше, то по одному, то прямо пачками! Вы уж поосторожнее там… вы нам живым нужны, Хисаги-сан! — заглянул лейтенанту в глаза офицер.       Шухей ободряюще улыбнулся. — Постараюсь, Кирито. Согласись, было бы как минимум обидно всерьез пораниться перед самым отпуском! Да и капитан мне не простит… — собирающийся на очередную «летучку» Мугурума многозначительно сжал весьма внушительный кулак, пристально глядя на своего помощника. — Сам видишь, раниться никак нельзя! — Ага, из серии «помрешь, домой не приходи», — рассмеялся уже в дверях Кенсей. — Так, Хисаги, я на собрание, закончишь с сегодняшними докладами, все отчеты мне на стол и можешь быть свободен. Завтра ты в патруль? — Да, тайчо. Вы в тот раз были, моя очередь разминаться. — Не переусердствуй, с разминкой-то. Ты не только отряду с офицерами живым пригодишься…       Дверь за капитаном захлопнулась. Оставшиеся в кабинете шинигами еще пару минут поболтали, и уставший Кирито, изо всех сил скрывая зевоту, ушел отдыхать. Хисаги принял еще несколько отчетов, напомнил пятой группе про завтрашнее патрулирование и уже совсем было собрался уходить, когда ему на плечо села чернокрылая Адская бабочка, пахнущая капитанской реяцу. Мугурума-тайчо приказывал явиться к офису первого отряда, где проходило собрание. Фукутайчо недоуменно пожал плечами и исчез из кабинета, с места сорвавшись в шунпо. На энгаве перед Залом Собраний обнаружились почти все готейские лейтенанты. Хисаги поздоровался с Ибой из седьмого, улыбнулся крошке Кусаджиши, отчаянно скучающей без своего «Кен-чана» и подсел к мирно беседующим Кире и Абараю. Ренджи как раз объяснял, зачем их всех выдернули к месту сбора капитанов. — Новому Совету 46 внезапно захотелось отправить на капитанскую пятиминутку своего наблюдателя. Мол, что обсуждают, какие проблемы и прочее. А ведь по правилам мы должны сопровождать капитанов везде и повсюду! — И зачем было всех мало не по тревоге выдергивать? Неужели Совет не понимает, что у нас у всех и так работы валом, только успевай поворачиваться? — глубокомысленно изрек Кира. Его печальные покрасневшие глаза более чем красноречиво свидетельствовали — работа над отчетами ведется весьма продуктивно, хотя местами и на выживание. Растрепанный, загорелый Абараи на его фоне смотрелся сущим хулиганом и лоботрясом, если не знать, что он всего пару часов назад вернулся с недельного патрулирования по дальним районам Южного Руконгая, откуда, собственно, и был родом. Шухей поддержал давних приятелей глубоким вздохом. Сидеть без дела в ожидании окончания капитанского собрания было неохота, его уже клонило в сон. Нужно было срочно чем-нибудь заняться. Да хоть отчетами… точно. Шинигами сунул руку за отворот косоде и выудил из внутреннего кармана футляр, не раз выручавший его в патрулях.       Мотаясь по Миру Живых, Хисаги поневоле обрастал странноватыми для Сейрейтей вещами, существенно облегчающими ему жизнь. В число подобных «предметов роскоши», по меткому выражению Акона, вошли и канцелярские принадлежности. К примеру, Шухей в свое время пришел в восторг от перьевых ручек, дающих возможность заполнять отчеты по горячим следам прямо во время привала в патруле. Такая ручка всегда лежала у него в кармане вместе с набором чистых бланков.       Расправив на колене лист бумаги, фукутайчо принялся заполнять будущий отчет о завтрашнем патруле. Он не обольщался. Шутки шутками, а вести группу совсем молодых шинигами на границу АК было опасно. Как знать, в каком состоянии он вернется с этого задания, будут ли у него силы сесть за документы сразу? Богатый жизненный опыт подсказывал — вряд ли. Так что пусть его, пусть лежит почти готовый документ, только данные вписать — и можно сразу в папку…       Друзья с уважением косились на занятого делом семпая. Зависть завистью, а предстоящий девятому отряду отпуск был честно заслужен, и это понимали все. — Вот так и зарабатывается репутация лучшего лейтенанта в Готей, — ткнул Ренджи Киру в бок локтем. — Ну семпай дает, составлять отчеты впрок — это выше моего понимания! — Выше твоей лени, Абараи, называй вещи своими именами! Так-то Хисаги-семпай прав, просто так сидеть — уснем же. Не думаю, что проверяющему от Совета понравится наш храп под окном Зала Собраний! — Да не храплю я! — взвился Ренджи. — Вы меня еще со времен Академии этим достали! Не-храп-лю! — Смысл врать бывшим соседям по комнате, Ренджи? — поднял голову от отчета Хисаги. — Тебя регулярно хотелось подушкой накрыть! И придавить покрепче! — Да ну вас, вредные вы… — притворно надулся фукутайчо шестого отряда под веселый смех друзей.       С надоевшей до меноса темы нужно было соскочить, и он спросил, чуть дернув старшего товарища за тоненькую торчащую на макушке прядку. — Хисаги, а где отдыхать планируешь? Две недели все-таки! — возвел глаза Ренджи, хитро поглядывая на друга. — Навещу кое-кого дома для начала. Приятель записку прислал, ждет уже. А потом наверное на какие-нибудь источники рвану, капитан обещал меня не дергать, если только совсем жуть какая-то приключится. Но сначала спать буду! День-два отосплюсь, тогда и двину… — мечтательно улыбнулся Шухей, помахивая полуготовым отчетом, чтобы быстрее высохли чернила. — Кстати, тогда тебе Мугурума-тайчо, помнишь, выходной давал, ты во сколько встал-то? — на татуированном лице Ренджи цвела хищная улыбка. Хисаги смущенно потер затылок. — До вечера проспал, поел и снова лег. Зато утром в офис летел как на крыльях!       Мирная беседа лейтенантов перетекала с одной темы на другую. Парни вспомнили о все еще не пришедшей в себя Хинамори, посетовали, что к ней в палату не прорваться, спасибо, Котецу-фукутайчо выручает, соглашается хоть букет цветов возле ее кровати поставить. День клонился к вечеру, дождь наконец закончился, порадовав Шухея — что ни говори, мотаться завтра по лужам под проливным дождем и ждать, когда и с какой стороны нападут Пустые, не хотелось совершенно. — Чем заняты, ребята? — неожиданно возник между Кирой и Хисаги капитан Хирако, сверкая своей неподражаемой улыбкой. Парни от неожиданности шарахнулись в разные стороны, отскочивший Ренджи чудом не навернулся с энгавы. Шухей, так же отпрянувший назад, почувствовал, что уперся во что-то спиной и затылком. Во что-то живое и явно — теперь явно! — пахнущее сталью и ветром. Фукутайчо запрокинул голову. — Нельзя же так пугать, Мугурума-тайчо! — на него сверху вниз смотрел его хохочущий капитан. — Как вы умудряетесь так тихо ходить и так прятать реяцу?! Тем более вашу!       Кенсей, все еще смеясь, щелкнул своего лейтенанта в лоб. — А нечего расслабляться, расселись они, беседуют… — В следующий раз надо бы вам серо или хотя бы балу в серединку кинуть, для наглядности… — хищно прищурился Хирако. — Вы не на отдыхе, ребята! Так что — бдительность! — Ну, серо с балой это перебор, Шин. Кроме того, они же ответят, причем все вместе! Лично мне бы совершенно не хотелось попасть под удар троих лейтенантов разом! — усмехнулся Мугурума. — Слабаки не становятся фукутайчо. — У нас очень сильные ребята, — поддержал его Оторибаши, расправляя полу хаори.       Хирако со вздохом опустил голову, бросив исподлобья нечитаемый взгляд на проходящую мимо них Унохану. Капитан четвертого отряда устало обернулась. — Я не могу вас впустить, Хирако-тайчо, и вы это знаете. — Как не знать, вы каждый день одно и то же мне твердите! — бросился за ней Шинджи. — Ну какой вред может быть от того, что я просто посижу рядом с ней пару минут?       Вайзарды и лейтенанты проводили капитана пятого отряда сочувственными взглядами. Первым отмер Ренджи — поклонился первым офицерам третьего и девятого, кивнул коллегам и испарился к своему капитану. Улыбнувшись ему вслед, Мугурума и Оторибаши двинулись к выходу, обсуждая произошедшее на собрании. — Ничего не меняется, в сторону улучшения так точно! Ну бред же, скажи, Роуз? — возмущенно воскликнул Кенсей. — Это же придумать надо, дурь какая…       Кира и Хисаги навострили уши. На совете капитанов явно что-то произошло, что настолько зацепило их начальство, тем более что недовольство оказалось общим. — Согласен. В наше прошлое капитанство о подобном и речи не шло! Это пустые придирки, я сомневаюсь, что со-тайчо воспримет данный инцидент всерьез! — Он по-моему, с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Это было бы крайне невежливо по отношению к представителю Совета, однако мы бы его поняли. И поддержали!       Следующие чуть позади своих капитанов фукутайчо изнывали от любопытства, однако утолить его пока не было возможности. Влезать в разговор старших офицеров ни один из лейтенантов не смел. Наконец на очередном перекрестке шинигами разошлись каждый в свою сторону — Оторибаши с Кирой на север Сейрейтея, Мугурума и Хисаги — на восток. До территории отряда шли молча — вайзард, судя по всему, продолжал обдумывать произошедшее на собрании, лейтенант не мешал ему. Лишь в кабинете у Хисаги все-таки вырвался вопрос. — Мугурума-тайчо, а что вас так… впечатлило на собрании? — Ксо… прости, Шухей. Совсем забыл тебя отпустить… Что ты сказал? — вздрогнул, оборачиваясь, Кенсей. Перед вторым офицером почему-то было неудобно, хоть и не по капитанской прихоти парень до сих пор пребывает на рабочем месте. Услышав повторенный вопрос, вайзард вдруг совершенно по-хулигански усмехнулся. — Подниму тебе настроение на ночь глядя. Совет, похоже, тщательно думал, к чему бы придраться, и нашел-таки достойную, по их мнению, причину. Знаешь, что их не устроило? Вот ни за что не угадаешь. — Задержка документов — это не к нам. Достоверность данных всегда на уровне… к чему еще можно? Это по документации или еще по чему-то? — брови Хисаги сошлись на переносице, он исподлобья покосился на капитана. — По документам. Давай еще варианты, — сверкнул улыбкой Мугурума, убирая со стола стопки отчетов. — Ну я даже не знаю… Что вообще может не устраивать в своевременно сданной документации? Сдаюсь, не знаю, тайчо! — глаза Хисаги сияли интересом. — Вот и я не ожидал. Совет не устроило качество каллиграфии, Шухей. Слишком тонкие черточки, мне порекомендовали сменить кисти для письма, — договорив, Кенсей принялся наблюдать за реакцией своего заместителя на столь бредовую информацию. — Ч-чего?!.. Какая, к меносам, каллиграфия?! Половина отчетов на привале на коленке пишутся! Да и кто когда учил шинигами каллиграфии?! Мы бойцы, а не писатели! Может, им еще иллюстрации подрисовать?! — разразился возмущенной тирадой лейтенант. — Бред какой! — Вот и мы стояли не зная, как среагировать. И слава небесам, что на собрании вы не присутствовали, точно бы не промолчали! И огребли бы мы проблем от Совета… — Простите, Мугурума-тайчо, — стушевался Хисаги, придя в себя и осознавая, в чьем присутствии только что посмел повысить голос. — Я сорвался, извините… — Да не парься. Мы так же среагировали. Немалых трудов стоило промолчать, но на лицах у всех бездна восторга отразилась. Даже у «ледяного» Кучики. — Ну да, Ренджи и каллиграфия… — рассмеялся Шухей.       На энгаве послышались торопливые шаги, старшие офицеры обернулись. В кабинет одним прыжком через окно влетел встрепанный Абараи. — Хинамори пришла в себя!