Memories

      Парк было не узнать: он был белым. Впервые за несколько лет в Лас-Вегасе выпало много снега. Улицы стали украшать рождественскими огоньками и прочим декором, потому что через месяц будет Рождество. В школе Брендона каждый год перед Рождеством проводили день открытых дверей; Ури ненавидел этот день больше всего. В этом году его назначили быть представителем школьной газеты: он должен стоять в коридоре на первом этаже и рассказывать прохожим интересные факты. Брендон на протяжении всей недели усердно готовился к своему выступлению, даже пришлось несколько раз отменить встречи с Даллоном в его студии.       В субботу, уже с девяти утра, все учителя и ученики суетились, бегая по этажам и проверяя — всё ли готово к приходу посетителей. Ури ненавидел этот день, потому что не любил большое скопление людей. Он нервничал даже в небольшой компании из десяти-пятнадцати человек, а тут целое стадо людей, которым хочется всё посмотреть и потрогать. Его буквально изнутри пожирало чувство страха, что у него опять начнутся панические атаки, от которых он так старался избавиться.       Даллон был не задействован директором, поэтому он решил присоединиться к Брендону. «В последнее время он очень много нервничал и срывался по мелочам, ему явно не помешает помощь», — подумал Уикс. «Ты готов?» — спрашивает он. «Не уверен», — тихо, почти шёпотом говорит Ури. Его сердце начинает биться с бешеной скоростью. В школу входят первые посетители. Брендон чувствует себя всё ещё некомфортно, но это даёт ему внятно произносить заготовленные речи. Людей становится всё больше и больше. Ури всё-таки не выдерживает и выбегает на улицу; ему не хватает воздуха, стены школы как будто давят на него, голова начинает кружиться. Уикс немедленно выбегает вслед за другом, догоняет его, берёт за руку и разворачивает к себе.       — Что случилось? — испуганным голосом спрашивает Даллон.       — Я-я не знаю, как это объяснить, я не могу больше находится там, вся эта обстановка как будто хочет поглотить меня, — дрожащим голосом, задыхаясь, сказал Ури.       — Не бойся, всё будет хорошо, — прошептал, наклонившись к нему, Уикс.       Брендон делает неосторожный шаг назад, наступая на свой же шнурок и падает, таща за собой Даллона. Они кубарем съезжают с маленького склона, и через несколько секунд Брендон оказывается на Уиксе.       — Извини, пожалуйста, я не хотел…       Между ними буквально миллиметр. Даллон обхватил руками Ури и обнял его, прижав к себе. Уикс чувствовал прерывистое дыхание и слышал, как быстро бьётся сердце друга. «Может, этим я смогу ему помочь…» — подумал Даллон.       — Ничего страшного. Тебе сейчас плохо, поэтому ты нуждаешься в обнимашках. Ничего не бойся, когда ты со мной. И не пытайся выбраться, не отпущу, — улыбка и смущение одновременно показались на его лице.        После нескольких попыток Брендон всё-таки решает, что не сможет выбраться из объятий Уикса, и прижимает голову к его серой толстовке. Теперь Ури знает, что он пахнет кофе и корицей. «Почему-то мне не хочется отпускать Даллона сейчас, я бы обнимал его вечно. Это очень приятно. Его объятия такие тёплые, как будто меня завернули в тёплое одеяло» — подумал он.       — Если хочешь, мы можем пойти сейчас ко мне домой, я заварю тебе зелёного чаю, помогает, — Даллон прервал своим вопросом мысли Брендона.       — Если тебе не трудно, то я согласен, — отрывая голову от мягенького и тёплого друга, сказал Ури.       Уикс сбегал в раздевалку за куртками и предупредил учителей. Подростки шли по проспекту. Снежинки медленно спускались на нос, попадали в глаза, отчего Уикс смешно щурился.       Переступив порог, Брен почувствовал запах печенья с корицей. У Уикса всегда было приятно находиться в доме. Он напоминал уютный домик из старых рождественских фильмов. В гостиной уже стояла великолепная ель, украшенная старинными стеклянными игрушками, но это не выглядело старомодно, а, наоборот, очень изысканно. В комнате Даллона висело много светодиодных гирлянд и старых снимков с полароида, а на кровати был небрежно кинутый вязаный плед.       Уикс зашёл в комнату с подносом, открыв дверь ногой. Он сел в кресло, стоящее перед окном, а Брендон сел на подоконник, облокотившись головой на стекло. Из окна открывался прекрасный вид на город, но Ури наблюдал за губами собеседника. Друзья обсуждали фильмы и книги за чашечкой чая с вкуснейшим печеньем. Прошёл час, два, три. Брендон уже улыбался, забыв про утреннюю паническую атаку.       — Давай ты останешься у меня на ночь? Мне нравится с тобой проводить время! Надеюсь, тебе тоже… — предложил, с огромной надеждой в глазах, Даллон.       — Я очень ценю нашу дружбу, и каждая минута проведённая с тобой, уникальна. Мне хочется проводить с тобой как можно больше времени, так что… конечно, я не против, — щёки Ури слегка покрылись румянцем, но он не жалел о сказанном.       Уикс достал второе одеяло из шкафа и дал его Брендону. Перед сном Даллон ещё раз крепко обнял Ури и пожелал ему спокойной ночи. Всю ночь Брендон думал о прошедшем дне. «Сегодня Уикс был очень милым и… уютным, что-ли», — подумал он и с улыбкой посмотрел на сопящее чудо.       Даллон случайно коснулся руки Ури, от чего по его телу побежали мурашки. «Как же я раньше не замечал то, как сильно краснеют его щёки, когда я прикасаюсь к нему? Может быть, я перебарщиваю? Но я хочу его обнимать, касаться его руки, поправлять его непослушные волосы, слышать его дыхание и биение сердца… почему? Это очень странное чувство. А что, если я сделаю ему больно? Может быть, нам не стоило начинать? А что, если я влюбился?» — Уикс утопал в мыслях, страх постепенно накатывал на него волнами.