Memories

      Тюль слегка развевался на ветру. По краям кровати лежали два укутанных в одеяла комочка. Брен открыл глаза и улыбнулся при виде спящего перед ним Уикса. Ури тихо встал, собрал вещи и пошел в Старбакс, чтобы купить себе что-нибудь на завтрак. Там он сел за столик рядом с окном, с видом на чудесный осенний парк, и задумался о том, как сильно они с Уиксом подружились за последние несколько недель.       Брендону приходит сообщение: «Куда ты пропал? Всё в порядке? Тебе нужна помощь?» Он набирает в ответ, улыбаясь: «Всё хорошо, не волнуйся, я просто не хотел доставлять тебе неудобства.»       Эта неделя изменила многое. С появлением Даллона в жизни Ури, у него пропало чувство одиночества, потому что Брендон знал, что если с ним что-нибудь случится, то на помощь придёт его друг. Эта дружба многое значила не только для Брендона. Переход в новую школу — это тоже эмоционально сложно. Никогда не знаешь, как к тебе будут относиться одноклассники и учителя, и очень важно найти хотя бы одного человека, который мог бы поддержать (у Даллона это, несомненно, Ури). Такой дружбе можно только позавидовать.        Был один случай, который только сделал эту дружбу крепче. Однажды на физкультуре одноклассники решили, что могут издеваться над Брендоном. Они специально кинули тяжёлый баскетбольный мяч прямо ему в голову (это очень больно, вообще-то). Ури на минуту даже потерял сознание, но очнулся он, лёжа головой на коленях Даллона. Тот держал мокрую тряпку на лбу Брендона. «Ты живой? Лучше сейчас не двигайся», — сказал Уикс, заметив, что его друг очнулся. Одноклассники в это время стояли в стороне, не обращая внимания на то, что сделали, как будто это нормально. У Даллона было только одно желание — врезать хорошенько инициаторам и заварить зелёный чай Брендону, чтобы ему стало легче. У них было много общего. Игра на гитаре была одним из любимых занятий, и они даже написали свою песню, но оставили её существование в тайне.       Собираться в студии Даллона уже стало их традицией. Брен решил сделать сюрприз, купил «Доктор Пеппер» и тихо подошёл к гаражу, в котором уже играл на гитаре Уикс. Ури удивило то, что его друг пел что-то на французском, это звучало безумно красиво. Что-то вдруг заставило слезу выкатиться из глаз Даллона. «Le Velo Pour Deux, or something like that», — пропел Уикс, еле дыша. Брендон решил всё-таки зайти и попытаться уладить ситуацию.       — Что-то случилось?       — Почему ты так думаешь?       — Я не знаю французский, но строчки, которые ты пел, звучали печально. И вообще, откуда ты знаешь французский?       — Я заметил, как мы сблизились за эти пару месяцев, и думаю, что теперь я могу рассказать тебе всё, что угодно.       «Дело в том, что раньше я жил с семьёй в домике на берегу Тихого океана, — начал свой рассказ Даллон, — я ходил в маленькую школу, в которой мы учили французский. Мы с моим отцом любили этот красивейший язык потому, что одной фразой можно передать очень много чувств. Также мы любили проводить время вместе, кататься на велосипедах по всему городу, — тут на Уикса накатила волна слёз, но он пытался не дать им показаться обеспокоенному другу, сидящему перед ним. — В один день мы с отцом начали писать песню, но не закончили…» «Что случилось?», — испуганно спросил Ури. «Тихий океан был неспокоен в тот день, надвигалась сильнейшая буря, — Уикс не смог удержать свои слёзы, — в тот день всё пропало, огромная волна накрыла наш дом, мы с матерью успели спрятаться в подвал, а отец…» — Даллон был не в силах больше ничего говорить, он лёг головой на плечо Брена и заплакал ещё сильнее. Ури сразу же обнял Даллона; в этих объятиях они сидели минут десять, пока Уиксу не стало чуточку легче.       — Обещай, что никому не расскажешь, что я разрыдался, как девчонка.       — Ты должен был выплеснуть эмоции, обещаю, что это будет нашей маленькой тайной, которую я буду хранить.       Ури вытер рукой слёзы Уикса и убрал неряшливо лежащие пряди волос с его лица.       — Вот, теперь даже ни капельки не заметно, что ты плакал.       — Спасибо, что понимаешь и поддерживаешь меня.       Вечер продолжался, напитки кончались, на душе обоих становилось легче. Даллон знал, что может расплакаться перед Брендоном, и тот никому не расскажет. Уровень их доверия впечатляет.