Героин (Ты пристрастился?) I том "Взволнованная юность"

Глава 26. Ты моё лекарство. — Он только принял две таблетки снотворного? Гу Хай метнул взгляд на Ю Цзы, тот усердно и тщательно всё обдумал и вдруг сильно изменился в лице: — По-моему, я видел на его парте блистер с таблетками, но что это за лекарство, я не слишком обратил внимание. Сегодня утром он выглядел простуженным, и я подумал, что это лекарство от простуды. Врач сосредоточенно подумала минуту, затем сфокусировала взгляд на лице Ю Цзы: — Давай так, ты сходишь и принесёшь мне это лекарство, а я на него взгляну. После ухода Ю Цзы, Гу Хай подошёл к больничной кушетке и сел рядом, спокойно, пристально глядя на Бай Лоиня. Ещё никогда, ни в один момент он не выглядел таким нежным, все черты лица полностью разгладились, даже если бы его сейчас ругали, это не побеспокоило бы его сладкий сон. — Не волнуйся, с ним всё будет в порядке, все показатели в норме. Я предполагаю, что он просто принял два типа лекарства, в результате чего у него произошла лёгкая интоксикация. Когда он придёт в себя, на будущее запомните, в первый раз не нужно принимать снотворное в такой большой дозе, одной таблетки вполне достаточно. Гу Хай с серьёзным видом молчал. Ю Цзы вернулся и передал врачу блистер с таблетками: — Вот, это то самое лекарство от простуды. Школьный врач кивнула, подошла к Бай Лоиню и, потрогав его лоб, мягко пояснила: — По-видимому, нужна будет капельница, у него небольшая температура, к тому же, передозировка лекарств, всё это вызвало слабость и сонливость. Она направилась в другое помещение, а Ю Цзы подошёл к кровати Бай Лоиня и, встав напротив Гу Хая, сказал: — Я присмотрю за ним, ты можешь вернуться, одного меня будет достаточно. — Это ты возвращайся. Хоть это и было сказано пренебрежительно, но в этих словах чувствовалась такая сила, что не терпела возражения. Гу Хай укрыл Бай Лоиня одеялом. Ю Ци наблюдал за его действиями со смешанными чувствами. В глазах других людей было общепризнанной истиной, что Гу Хай и Бай Лоинь несовместимы, как огонь и вода. Однако, по мнению Ю Цзы, Гу Хаю нравился Бай Лоинь, можно сказать, он чувствовал к нему слабость. «Он едва здоровается с другими людьми, однако, снова и снова терпеливо провоцирует Бай Лоиня, он безразличен и холоден со всеми, кроме Бай Лоиня, проявляя к нему странную страсть; он постоянно делает всё возможное, чтобы заполучить Бай Лоиня, если в самом деле что-то происходит, он единственный беспокоится больше всех…» Другие не догадывались, Бай Лоинь не понимал, однако, Ю Цзы был в состоянии осмыслить и разобраться. Это напоминало первую влюблённость мальчика к девочке, которую тот не умеет выражать. Поэтому он неустанно задевает эту девочку, дёргает её за косички, крадёт её тетрадки, запугивает, заставляет плакать… Хотя Бай Лоинь и Гу Хай оба парни, и их отношения ещё не достигли этого уровня, однако цель уже ясна, это — привлечь внимание другого. Бай Лоинь был для Гу Хая единственным человеком в их классе, с которым тот хотел подружиться, а у парней известные правила: ты сильнее меня, я восхищаюсь тобой, я возьму на себя инициативу, чтобы замутить с тобой. Поэтому для Ю Цзы было совершенно ясно, что Гу Хай восхищается Бай Лоинем. На самом деле, не только Гу Хай, но и сам Ю Цзы тоже восхищался Бай Лоинем. В нём была особая, уникальная сила притяжения и с каждым днём она становилась всё сильнее. Он был похож на цветок смоковницы, не осознающий свою привлекательность, прекрасный, порочный и молчаливый, готовый вот-вот распуститься; буйство и красота этого цветения стоила того, чтобы три тысячи лет мучительно ждать его с единственным желанием насладиться этой красотой… — Я дам тебе кое-какие лекарства. Слова школьного врача прервали мечты Ю Цзы. — Какие лекарства? Врачиха рассмеялась нежно, искренне и дружелюбно: — В кои-то веки ты сам пришёл ко мне, не отпускать же с пустыми руками! Здесь есть очень много лекарств для укрепления мозга, ты можешь взять несколько препаратов. В средней школе очень тяжело учиться, мозгу требуется каждый день дополнительное питание. Ю Цзы сразу отошёл от неё: — Оставьте их себе. — «…» Гу Хай долго и пристально смотрел на Бай Лоиня, он был вполне похож на мужчину, правильные черты его лица были несколько размыты, но его нос и рот, как всегда, будоражили в Гу Хае знакомое чувство. — Кхм… Кхе-кхе… Его размышления прервал кашель Бай Ло Иня. — Пить хочется… Бай Лоиню просто снился сон, ему снилось, что он превратился в великана; он целый день бежал, преследовал кого-то, в этой погоне он терпел жажду, пока не добежал до реки Хуанхэ; добежав, он проснулся, ему очень хотелось пить. Поток сладкой освежающей жидкости потёк по его губам, проникая в рот, пересохший язык стал влажным. Он протянул руку, нащупывая чашку, но в результате дотронулся до руки другого человека. Его ладонь была широкой и сильной, с крепкими пальцами, чёткими костяшками и суставами. Бай Лоинь попытался вытащить чашку из этой руки, но как бы долго ни искал, так и не мог нащупать её края. Гу Хай осторожно убрал руку Бай Лоиня и снова бережно поднёс чашку к его рту, наблюдая, чтобы вода попадала ему в рот. Когда Бай Лоинь почувствовал, что уже напился, то он оттолкнул руку Гу Хая. — Отец, я не хочу пить. Лицо Гу Хая расслабилось, и впервые за этот день на нём показалась улыбка: — Так вежливо? Почувствовав что-то неладное, Бай Лоинь медленно открыл глаза и увидел перед собой лицо Гу Хая. Его взгляд снова похолодел. — Как ты?.. — Что такое, не узнаёшь отца? Бай Лоинь попытался подняться, но Гу Хай насильно уложил его обратно. — Не двигайся, у тебя в руке игла. Бай Лоинь только сейчас заметил иглу в своей руке и капельницу у себя над головой. — Что произошло? Гу Хай всё подробно, в деталях, рассказал Бай Лоиню, нисколько не обманывая и не чувствуя себя виноватым. Как будто дать Бай Лоиню снотворное было единственным условием для достижения какой-то истины, исследованием какого-то тайного процесса, в котором главным действующим лицом являлся Бай Лоинь. Бай Лоинь позволил медсестре дать ему крохотную пилюлю под названием «Би Цзинь» (быстродействующее успокоительное). — Давай так, ты скажешь мне, чем я тебя так обидел, а я извинюсь перед тобой. Говоря эти слова, Бай Лоинь действительно чувствовал усталость и отвращение. Гу Хай хотел что-то возразить, но не мог. Если у Гу Хая порвется олимпийка, то он не задумываясь пойдет и купит новую, если Гу Хай заболеет или поранится, то останется дома, он может спокойно потерять бутылку с водой, сжечь карманные деньги, которые Бай Лоиню хватило бы на десять дней… Гу Хай догадался о мыслях Бай Лоиня и сразу же пошутил: — Я могу взять на себя все финансовые расходы, но не проси меня оставить тебя в покое, я не могу этого сделать. Голова Бай Лоиня несколько раз ударилась затылком об подушку, а затем он гневно взглянул на Гу Хая. — Ты, блядь, больной что ли? Гу Хай слабо улыбнулся: — Больной. — Если больной, прими лекарство! — Ты моё лекарство. Бай Лоинь холодно посмотрел на Гу Хая: — Что это значит? — Чтобы мне стало хорошо, тебе придётся пострадать. «…» Глава 27. Конец одного мажора. Раздали результаты тестов за первый месяц. Гу Хай посмотрел на свои оценки, они были куда выше, чем он ожидал. Мысли о том, что последнее время ему не надо было особо упираться в учёбу, а оценки всё равно улучшались, вызывала в нём гордость за себя. — Ты посчитал свои баллы? Гу Хаю очень хотелось знать, каковы достижения этого парня, который спит целыми днями. — Ты про оценки? Гу Хай кивнул: — У меня 521, а у тебя что? — Я ещё не считал. — Дай сюда, я посчитаю. Не дожидаясь согласия, Гу Хай выдернул у него экзаменационный лист. Он рассчитывал использовать это, чтобы в очередной раз поиздеваться над Бай Лоинем, в конце концов, кроме очевидного преимущества в спорте, у Гу Хая не было возможности сравнить свои достижения с достижениями Бай Лоиня. — Математика 150. Гу Хай ещё раз удивлённо проверил графу, где написано имя, всё правильно, «Бай Лоинь», вдобавок самый высокий балл. Хотя в классе с техническим уклоном у многих бывают хорошие результаты по математике, но высший балл — это большая редкость. — Язык 126… Гу Хай был в шоке, он посмотрел на свои оценки, 96…на 30 баллов ниже. Просматривая дальше лист Бай Лоиня, Гу Хай обнаружил, что за сочинение Бай Лоиню не хватило всего лишь 15 баллов до наивысшей оценки. — Это несправедливо… — Гу Хай нахмурился, — Если твоё сочинение написать моим почерком, ты и 40 баллов не наберёшь. Бай Лоиню было лень с ним препираться. — Естественные науки 287, Английский 131…всего 694? С такими баллами он мог бы стать студентом Пекинского университета! Как это возможно? Гу Хай не верил, что этот лодырь, который только и делает, что спит из урока в урок, мог получить такие высокие баллы. В этом мире что, закончилась справедливость?! — Ты списывал? — Передо мной Ю Цзы, позади ты. Ну, и у кого мне списывать? Ю Цзы набрал только 400 баллов, ещё хуже. Сидевшая рядом одноклассница, увидев явно написанное на лице Гу Хая недоверие, не выдержала и влезла в разговор: — У Бай Лоиня были лучшие результаты теста при поступлении в этот класс, он всегда был в пятёрке лучших учеников нашей школы. Теперь Гу Хай понял, почему у классной руководительницы Бай Лоинь ходит в любимчиках, а одноклассники всегда его расхваливают. Он полагал, что они с Бай Лоинем должны быть примерно на одном уровне, потому что один постоянно спит, другой постоянно витает в облаках. Гу Хай размышлял, прокручивая по нескольку раз в голове все эти расчёты, но, хотя это и было неприятно, правда заключалась в том, что он определённо тормоз. — Ну, ты и поганец! — Гу Хай слегка потрепал Бай Лоиня по шее. «Это я поганец?» Бай Лоинь считал, что если бы у Бога были глаза, то он, наверное, прибил бы до смерти этого человека позади него. — Почему это я поганец? — Ты полностью уничтожил мою способность признавать гениев. Бай Лоинь холодно улыбнулся и нанёс ответный удар: — Ты тоже уничтожил мою способность терпеть дебилов! Гу Хай ещё не успел разгневаться, как у задней двери класса раздался грохот, привлёкший внимание всех в классе. Кто-то ногой распахнул заднюю дверь, отчего все бумажки взвились вверх и разлетелись по полу, у этого типа было совершенно зверское выражение лица, весь его вид напоминал уличного гопника. — Бай Лоинь, ублюдок ёбаный! Услышав ругань, класс притих. Бай Лоинь холодно оглянулся и увидел морду, которую он просто терпеть не мог. Этого типа звали У Фан, уже с 10 класса он усложнял жизнь Бай Лоиню. Причина была проста: девушка, за которой бегал У Фан, была влюблена в Бай Лоиня. И это несмотря на то, что У Фан был из очень богатой и влиятельной семьи, его возил в школу личный шофёр, и даже руководство школы уважало и считалось с ним; у него в голове не укладывалось, как можно было предпочесть бедного парня вместо него. — Бай Лоинь, я скажу тебе, ты должен вести себя скромнее. Берегись меня, или я вытащу на свет все твои старые тайны, а если я их вытащу, ты больше не осмелишься появиться в школе! Не нужно думать, что твои успехи и таланты позволяют тебе делать всё, что вздумается, если ты заденешь меня за живое, хоть ты и первый ученик в школе, но тебе придётся убраться отсюда! Бай Лоинь встал и пошёл в сторону У Фана, его голос был холодный, как острый клинок, и спокойный: — У меня есть какая-то старая тайна? Давай, расскажи-ка мне, я тоже хочу послушать. У Фан самоуверенно и нагло рассмеялся: — Хочешь, чтобы я рассказал? Боюсь, когда я расскажу всё, ты в слезах встаешь на колени и будешь молить меня о пощаде. Бай Лоинь коротко ответил: — Расскажи, если хватит смелости. — Отлично, ты сам напросился! Вы все, слушайте хорошенько, я скажу только один раз. Ваш Бай Лоинь просто ублюдок, мать родила его и бросила, вы знаете, чем занимается эта мамаша? Если расскажу, вы вздрогнете! Она трали-вали… Нет, так нельзя называть, теперь существует другое выражение, эта женщина пошла по скользкой дорожке… Ха-ха-ха! В классе раздалось шиканье, кто-то выразил изумление, кто-то отвращение, но большинство учеников отнеслись скептически. Никто не верил, что у Бай Лоиня такая мама. Они полагали, что У Фан просто ревнует и завидует и придумал всё это, чтобы оскорбить Бай Лоиня. Бай Лоинь от начала до конца не проронил ни слова, его лицо застыло без всяких эмоций, только вены на руках вздулись и непрерывно пульсировали. — Вы все, посмотрите на Бай Лоиня! Он — жалкий ублюдок, не нужный даже собственной матери! Все, у кого нет матери, такие же мерзкие ублюдки, как он! Бай Лоинь подошел к У Фану и замахнулся. И в ту же секунду кровь забрызгала его лицо. У Фан ещё не понял, в чём дело, Бай Лоинь тоже был в шоке, а кулак Гу Хая уже носился в воздухе, нанося удар за ударом, сворачивая набок лицо У Фана. Кровь хлестала из носа, текла через рот в щель между зубами, от боли У Фан начал орать во всю глотку: — Блять, ебать твою мать, как ты смеешь меня бить?! У Фан бросился на Гу Хая, но Гу Хай одним пинком ноги выбил коленную чашечку У Фана, точно и безжалостно, громкий хруст сломанных костей раздался в ушах. С истошным воплем У Фан упал на пол, Гу Хай схватил его за воротник и потащил от задних дверей к передним. Хлоп! — Звук пощёчины услышали все, кто был в коридоре. Вначале прибежали какие-то люди, хотели разнять, но увидев эту жуткую картину, испугались и остановились в замешательстве. От ударов Гу Хая лицо У Фана стало похоже на кучу драной ваты, подбородок перекосило, ещё два удара мощных кулаков Гу Хая — и сразу четыре зуба вылетело из перекошенного рта У Фана. Тяжело дыша, он выплюнул их на пол… — Извиняйся! — Гу Хай указал в сторону Бай Лоиня. У Фан проревел: — Какого хрена я должен извиняться перед ним? Если посмеешь меня ещё раз ударить, ты завтра же сядешь! Не веришь, попробуй! Слова У Фана имели смысл, будь Гу Хай обычным старшеклассником, за такое избиение выходца из богатой семьи он определённо не смог бы избежать тюремного срока. Кулак Гу Хая окрасился кровью, левой рукой он крепко держал голову У Фана, кулаком правой наносил удары. Хрясь! Пол лица У Фана проломилось внутрь черепа. Несколько девушек, наблюдавших за дракой, в ужасе завизжали, учитель, рванувшийся было разнимать дерущихся, тут же развернулся и побежал в комнату охраны.  — Извиняйся! Всё лицо У Фана было в крови и слезах, он звал мать и отца, как перед смертью. Один из одноклассников Гу Хая не выдержал, подошёл к Гу Хаю и с самыми добрыми намерениями попытался убедить его словами: — Гу Хай, не бей его больше, а то будут неприятности. Гу Хай, совершенно не слыша этих слов, пнул У Фана в бедро: — Извиняйся! У Фан скорчился на полу, как креветка, от боли его тело сводили судороги. Бай Лоинь стоял молча на одном месте, дрожа от страха и потеряв дар речи, он не мог понять, почему Гу Хай с таким безумием заступается за него. Ю Цзы толкнул Бай Лоиня: — Пойди, разними их, если так продолжится, будут осложнения. Бай Лоинь подошёл, но не успел и рта открыть, как Гу Хай поднял три пальца: — Я начинаю обратный отсчёт. Если ты не извинишься, я выкину тебя из окна! Не веришь — увидишь. Раз! Два!.. У Фан крепко обнял ногу Гу Хая. Всё его лицо было залито кровью и изуродовано до неузнаваемости. — Про…прости… Из открытого рта У Фана кровь текла рекой. Все, кто стояли рядом, в ужасе пятились назад. Гу Хай поднял У Фана, поставил на колени, затем прижал его голову к ногам Бай Лоиня. — Говори! Твою мать, говори, что ты щенок! Что ты ублюдок! У Фан замер на месте. Бай Лоинь понимал, что медлить больше нельзя, что он должен остановить Гу Хая, не позволить, чтобы всё вышло за рамки дозволенного. В итоге опоздал на шаг, Гу Хай нанёс ещё один удар, от которого губы У Фана размазались по дёснам. — Хватит! — Бай Лоинь оттащил Гу Хая. — Его нужно срочно доставить в больницу! — Не останавливай меня! — проорал Гу Хай. Бай Лоинь не представлял, что обычно холодный и сдержанный Гу Хай может быть таким неистовым и жестоким, самых страшных слов было недостаточно, чтобы описать эту жуткую сцену. — Извинись! — гневный голос Гу Хая раздался по всему коридору. Даже солнечный свет снаружи не смел освещать это мрачное место. У Фан плакал и задыхался, прижавшись лицом к ноге Бай Лоиня. На полу растеклась лужа крови и вонючей слизи, которая вытекала изо рта У Фана. — Прости… хнык хнык… я… ублюдок… хнык хнык Гу Хай отпустил У Фана и встал. Его куртка была вся в пятнах крови. Бай Лоинь молча стоял между этими двумя, чувствуя себя полностью опустошённым. Зазвучала сирена скорой помощи. У всех старшеклассников, наблюдавших эту сцену, подкашивались ноги, они беспомощно толпились вокруг, потом потихоньку вернулись в класс. Специалисты из службы скорой помощи с носилками прибежали к двери класса, нужно было срочно увезти У Фана, находившегося в шоковом состоянии. Через десять минут всё стихло. Кровь, что была в коридоре, уборщица уже вытерла, но запах крови ещё долго доносился через окно внутрь. Холод воцарился в сердцах всех, кто видел это… — Гу Хай, выйди на секунду. Когда Бай Лоинь повернул голову чтобы посмотреть на Гу Хая, его уже не было на месте. Ученики тихонько переговаривались о том, что Гу Хай, наверное, уже не вернётся в школу. Глава 28. Отношения начали меняться. Прошло два урока, Гу Хая не было и не было никаких новостей о нём. В перерывах все только и говорили о его судьбе, а Бай Лоинь лежал на столе с открытыми глазами. Осознав, наконец, что уроки закончились, он взял свой заранее собранный рюкзак, вышел через заднюю дверь и прямиком направился в комнату охраны. Представив наихудший вариант развития событий, он решил, что сможет без всяких угрызений совести обратиться за помощью к Цзян Юань. Хоть он и не испытывал симпатии к Гу Хаю, он был готов взять всю вину на себя, ведь если бы Гу Хай не вмешался, сейчас все обвинения предъявляли бы ему. Размышляя об этом, Бай Лоинь спускался по лестнице, а его мозг снова и снова воспроизводил картину, где Гу Хай давал жестокий урок У Фану; он даже не заметил человека, стоящего перед ним. — Тебя отпустили? Бай Лоинь смотрел На Гу Хая, стоящего у подножия лестницы. Они просто стояли и смотрели, не двигаясь, в метре друг от друга, впервые Бай Лоинь нормально смотрел на Гу Хая. — Ты… вернулся, чтобы собрать свои вещи? — спросил Бай Лоинь. Гу Хай поднялся на две ступеньки, лицо его было беззаботным: — Откуда ты знаешь? — Ты вернёшься? — Вернусь зачем? Выражение лица Бай Лоиня мгновенно изменилось, он схватил Гу Хая за плечо и, пытаясь скрыть волнение, быстро заговорил: — С тобой обошлись несправедливо, я скоро найду кого-нибудь, чтобы вытащить тебя. Гу Хай помолчал, а потом вдруг засмеялся: — О чём ты говоришь? Я вернулся, чтобы поесть, поспать и завтра прийти сюда, откуда ты собираешься меня вытаскивать? Бай Лоинь чувствовал, что его эмоции похожи на разогнавшийся поезд, после слов Гу Хая его тревога и напряжение начали стремительно тормозить: — С тобой ничего не случилось? Гу Хай усмехнулся: — А ты надеялся, что со мной что-то случится? Бай Лоинь молчал. Гу Хай похлопал его по плечу: — Я иду в класс, чтобы собрать свои вещи. — Подожди. Гу Хай почувствовал, как Бай Лоинь очень крепко сжал его плечо. — В чём дело? Ты мне не веришь? Я же сказал, что всё в порядке. — Не совсем. Бай Лоинь стянул с Гу Хая пропитанную кровью куртку, потом снял свою и отдал её Гу Хаю: — Надень это и иди в класс, — и, не оглядываясь, ушёл. Гу Хай надел эту дырявую куртку и долго стоял на лестнице, чувствуя странное послевкусие этого момента и вдыхая запах одежды. Обычно, куртки парней всегда воняют, но куртка Бай Лоиня хорошо пахла. ………………… Бай Лоинь возвращался домой практически голый по пояс, к вечеру ветер стал довольно прохладным, Бай Лоинь, чувствуя, что замерзает, начал растирать плечи руками. Когда он проходил мимо перекрёстка, его увидела тётушка, которая всегда подметала здесь асфальт и давно знала всех учеников, идущих с занятий. Она заметила, что Бай Лоинь от холода втянул шею, и её сердце сжалось: — Идём, я дам тебе свою одежду. — Ничего, тётя, я пробегусь и согреюсь. — Эй, будешь переходить дорогу, смотри немного на машины! Проходя перекрёсток, Бай Лоинь должен был свернуть влево, но его ноги, помимо воли, продолжали идти в противоположную сторону. Был час пик, на улице море людей, возвращавшихся с работы, но Бай Лоинь чувствовал себя в шумной толпе как в пустыне. «Вы все, посмотрите на Бай Лоиня! Он — жалкий ублюдок, не нужный даже собственной матери!» Хотя У Фан жестоко поплатился за эти слова, но они на всю жизнь врезались в память Бай Лоиня. Гу Хай возвращался домой на такси, когда на углу у светофора он увидел спину Бай Лоиня. Его легко было узнать без школьной куртки, его стройная фигура и плавная походка выделялись из толпы. — Командир, простите меня, не могли бы Вы остановиться на углу? — Хорошо! Гу Хай пошёл следом за Бай Лоинем, задаваясь вопросом, почему он не пошёл домой, несмотря на поздний час, и что ему теперь делать. Пройдя до конца улицы, Бай Лоинь свернул в маленькую закусочную под открытым небом. — Хозяин, дайте мне пять бутылок пива, двадцать шашлычков на палочке, пять свиных рёбрышек, пять куриных хрящей и три рыбы на вертеле… Заказав всё, что хотел, Бай Лоинь нашёл свободное место и сел. Вскоре принесли пиво, Бай Лоинь сделал несколько больших глотков и принялся медленно чистить арахис. — Ты можешь съесть это всё один? Услышав знакомый голос, Бай Лоинь поднял голову и увидел стоящего перед ним Гу Хая. На его лице было обычное выражение спокойной иронии, хотя у Бай Лоиня по-прежнему не было уверенности, что это происшествие не будет иметь последствий для Гу Хая, но увидев его невозмутимость, он решил не беспокоиться и громко крикнул: — Хозяин, дайте ещё чашку и палочки! Гу Хай засмеялся и пошутил: — Я как крепостной, которого ты освободил от гнёта. Бай Лоинь сделал два больших глотка пива, тон его голоса стал не таким холодным, как обычно: — Если ты такой бедный, иди есть за другой стол. Гу Хай молча взял один шашлычок на палочке, попробовал — оказалось вполне сносно. Раньше он брезговал покупать еду в таких палатках, считая эти места слишком грязными, но сейчас, сидя здесь и наблюдая оживлённые сцены простой жизни, он неожиданно почувствовал, как проснулся аппетит. Глава 29: Напиться вволю на улице. — Не пей, вредно для желудка. Гу Хай выхватил из рук Бай Лоиня рюмку водки, но тот вернул её обратно, разом выпил, смачно рыгнул, а затем стал есть мясо прямо руками. Гу Хай украл кусочек мяса с его шпажки и положил себе в рот. Бай Лоинь поморщился: — Тут полно еды, зачем хватаешь у меня? — Для меня это удовольствие. Бай Лоинь мрачно взглянул на Гу Хая, обернулся к прилавку и позвал: — Хозяин! Дайте мне ещё бутылку белой. Гу Хай, удивлённый скоростью питья Бай Лоиня, тоже крикнул: — Хозяин, не нужно, не приносите. — Если собираешься наводить здесь свои порядки, пошёл вон! Гу Хай так и не смог справиться с Бай Лоинем, тот много пил, много ел, становился всё разговорчивее, и Гу Хай смог узнать его получше. — На самом деле моя мама не такая, пока я рос, она не занималась моим воспитанием, но она никогда не делала ничего такого. Она всегда смотрела на моего отца сверху вниз, она просто прагматична и хочет получать от жизни всё… — Я верю, — Гу Хай вымученно улыбнулся, — Хорошо, но ты хотя бы можешь видеть свою маму, а вот моя мама уже умерла. Бай Лоиню это показалось невероятным, ему казалось, что в жизни Гу Хая всё легко и здорово, поэтому он постоянно от скуки достаёт его. — Я знаю, о чём ты думаешь, — Гу Хай прикурил сигарету, с натянутой улыбкой посмотрев на Бай Лоиня, — Ты замечал, чтобы я доставал ещё кого-нибудь кроме тебя? Бай Лоинь протянул руку, Гу Хай передал ему сигарету, дым кружился перед их лицами, казалось, все окружающие люди перестали существовать. — Ты уже знаешь, как я живу? — спросил Бай Лоинь. Гу Хай кивнул: — Немного знаю. — Поэтому ты всегда ко мне придираешься, тебе доставляет удовольствие провоцировать меня? Гу Хай затушил бычок, выпил глоток водки и засмеялся: — Это не называется придираться, это называется сердечно заботиться, таким способом я проявляю любовь. — Не надо воспринимать мою терпимость как повод* для проявления своего бесстыдства. Сказав это Бай Лоинь засмеялся, Гу Хай следом за ним тоже засмеялся, и этот смех уничтожил всю вражду, что была между ними. Гу Хай держал над огнём шпажку с куриным шашлыком, Бай Лоинь продолжал пить водку; наблюдая, как Гу Хай жизнерадостно хлопочет возле жаровни, Бай Лоинь неожиданно почувствовал, что этот человек становится очень близким и тёплым. Возможно, одинаковые жизненные обстоятельства рождали у Бай Лоиня такой душевный отклик, возможно его растрогала такая поддержка Гу Хая во имя справедливости, а может это просто эффект алкоголя… Бай Лоиню вдруг показалось, что он может открыть свою душу этому человеку и рассказать ему всё-всё. — У меня полно приятелей, с ними хорошо веселиться, но если возникают трудности, приходится всё держать в себе. Гу Хай вспомнил своих друзей, не удержался, поднял уголки губ: — Ничего не поделаешь, это общий недостаток всех мужчин. Бай Лоинь хлопнул ещё стопку водки: — Раньше у меня была девушка, очень красивая, из богатой семьи, но мы с ней расстались. Одно время я плохо спал из-за этого, это выбивало меня из колеи… Весь вечер Бай Лоинь очень много говорил, Гу Хай сидел рядом и молчал. Бай Лоинь откровенно, без утайки, рассказал обо всех своих печалях и трудностях, в том числе и о том, что положение его семьи стало преградой в его любви, о том, что Ши Хуэй теперь за границей, и поэтому их любовь нереальна; о том, что его беспокоит будущее, о его разногласиях с матерью и о том, какое глубокое отвращение у него вызывает социальное неравенство… Услышав это, Гу Хай вдруг почувствовал, что между ними снова появилась преграда; только они стали чуть ближе друг у другу, как снова отдалились. Окончательно опьяневший Бай Лоинь встал, явно собираясь поссать, Гу Хай еле успел удержать его и утащить на пустырь неподалёку, при-казав «решить этот вопрос здесь». Бай Лоинь начал шарить рукой, пытаясь расстегнуть несуществующую ширинку на своих спортивных штанах, которые нужно было всего лишь спустить. Увидев боковым зрением, что Бай Лоинь вот-вот начнет мочиться, выражение лица Гу Хая изменилось, и он поспешно остановил Бай Лоиня: — Погоди ссать, сначала сними штаны, иначе намочишь! — Я снял! Бай Лоинь широко раскинул руки, его раскрасневшееся от хмеля улыбающееся лицо выглядело простодушным и придурковатым. Гу Хая это развеселило: — Когда ты успел? Разве ты ещё не в них? Бай Лоинь опустил голову, действительно, всё на месте. — Вот ещё, снимать, поссу прямо так, проще будет. — Кому проще? — Гу Хай шагнул к Бай Лоиню, приспустил его штаны и положил его руку на «прибор»: — Держи и писай! Бай Лоинь послушно начал «решать вопрос», Гу Хай при свете луны пытался одним глазом рассмотреть член Бай Лоиня. У всех мужчин есть общая болезнь, стоит им только увидеть чей-то обнажённый член, как они немедленно по инерции сравнивают его со своим орудием. Бай Лоинь быстренько отлил, а затем посмотрел на Гу Хая: — А ты не будешь писать? — Пока нет. Бай Лоинь пальцем показал на штаны Гу Хая: — Тогда просто сними, сравним, чья штука больше. Гу Хай смеялся так, что рот не мог закрыть, помогая Бай Лоиню натянуть штаны и одновременно отвечая: — Потом как-нибудь сравним, потом сравним… Бай Лоинь настолько опьянел, что его швыряло из стороны в сторону, через каждые два шага он на что-то натыкался. Гу Хай больше не мог на это смотреть, присел и взвалил Бай Лоиня себе на спину. Руки Бай Лоиня свисали с плеч Гу Хая, его горячее дыхание обжигало шею; Гу Хай чувствовал на своём загривке это прерывистое жаркое дыхание, он встряхивал Бай Лоиня, и от этого щека Бай Лоиня постоянно приклеивалась к нему. — Спать хочешь? — спросил Гу Хай. — А? — сонно ответил Бай Лоинь. Голос Гу Хая стал таким ласковым, каким ещё не был никогда: — Тогда поспи, пока ты спишь, мы как раз дойдем до дома. — Ты кому тут говоришь спать? Кому говоришь спать? — Бай Лоинь вдруг повысил голос и ткнул Гу Хая кулаком в левую щёку, — Опять хочешь порезать мою одежду? Щека Гу Хая заныла. Всё то терпение, которое Гу Хай проявлял к другим людям, не могло сравниться с терпением, которое он проявлял к Бай Лоиню, он и сам не понимал, почему не в состоянии сердиться на этого прохвоста. — Щенок! — Крик Бай Лоиня разнёсся по тихой, безлюдной улице. — Если будешь буянить, веришь, я тебя скину в канализацию? Бай Лоинь больше ничего не говорил, только равномерно посапывал Гу Хаю на ухо. «Он заснул, возможно, только сейчас этими словами он облегчил боль своего сердца». Гу Хай нёс его на спине, чувствуя сплетённые руки на своей груди, и ночной ветер казался ему совсем не таким холодным. — Мама… Обжигающая жидкость потекла вдоль шеи Гу Хая, достигла груди и вклинилась прямо в сердце, пробуждая очень долго подавляемые чувства. ……………. — Дядюшка. Бай Ханцзы увидел Бай Лоиня, и томительная тревога, наконец, отпустила его сердце, он принял Бай Лоиня от Гу Хая, взвалил себе на спину, непрестанно бормоча себе под нос: — Наконец-то он нашёлся, нельзя, чтобы бабушка увидела его в таком виде, проходите быстрее в комнату! — Я не пойду! –ответил Гу Хай, снял с себя форму и отдал Бай Ханцзы. — Это куртка Бай Лоиня, становится холодно, ему нужна одежда немного потеплее. — Ох… — Бай Ханцзы с благодарностью посмотрел на Гу Хая, — Я Вам очень обязан за сегодняшний вечер. — Ничего особенного, просто сегодня у него было плохое настроение, вот и выпил немного. Завтра утром всё будет хорошо. Бай Ханцзы, не переставая кивать головой, смотрел вслед Гу Хаю, за-тем не удержался и вздохнул: — Какой же отец смог воспитать такого хорошего мальчика? *У автора 资本 (zīběn) — капитал, средство. Глава 30. Крупная перепалка отца и сына Гу. Гу Хай вернулся домой в десятом часу вечера, в доме горел свет, дверной замок был открыт неизвестно кем. Толкнув дверь, он обнаружил возвышающуюся на диване фигуру, представительную и напыщенную. Холодное лицо Гу Вэйтина было словно покрыто изморозью, всё тело было грозным и внушительным; хоть он и старался не показывать своей злости, от него исходила мощная аура гнева. Его глаза следили за спокойными движениями Гу Хая, губы были плотно сжаты, он ждал, что Гу Хай заговорит первым. Гу Хай, словно не видя отца, неторопливо снял рюкзак, переобулся в тапочки и прошёл в спальню. Он хотел переодеться, но обнаружил, что его шкаф пуст. — Где моя одежда? У Гу Вэйтина упало сердце, он уже месяц не видел Гу Хая и, если бы не телефонный звонок директора школы, он бы ещё оставался в военной части. Он приехал сюда с гневом и беспокойством, но прежде чем разобраться с проблемой, в которую попал Гу Хай, он хотел услышать, что тот назовёт его папой, однако Гу Хай первым делом спросил о своих вещах. Не получив никакого ответа, Гу Хай отвернулся от Гу Вэйтина и увидел стоящий на полу чемодан. Гу Вэйтин не стал ходить вокруг да около: — Я уже собрал твои вещи, ты немедленно возвращаешься домой, с этой дракой я разбираться не буду. Завтра я пошлю кого-нибудь в школу, чтобы уладить должным образом все формальности по пере-воду, ты возвращаешься в прежнюю школу. Цзян Юань так же приведёт своего сына туда, вы вдвоём будете учиться в специализированной школе, и тебе нужно постараться принять его как брата. Гу Хай медленно повернул голову и посмотрел на сгустившиеся сумерки: — Не надейся, что я вернусь, это бесполезно! Он хотел перетащить свой чемодан, но Гу Вэйтин ногой так прочно придавил чемодан, что его невозможно было сдвинуть с места. — Тебе придётся вернуться, и ты вернёшься, это приказ. В глазах Гу Хая была видна вся сила его упрямства: — Ты не мой командир, ты не можешь мне приказывать! Даже если ты прямо сейчас убьёшь меня, я не буду жить с ними. Брат? Какой на.й брат? Сегодня я проясню кое-что для тебя: пока они существуют, не надейся, что я отступлю хоть на шаг! Гу Вэйтин внезапно вскочил и, схватив Гу Хая за горло, потащил к окну. Восьмой этаж многоэтажки, Гу Вэйтину достаточно лишь немного применить силу, и Гу Хай сразу вылетит наружу. — Хорошо, ты предпочитаешь умереть, чем вернуться? Сегодня я убью тебя, если осмелишься кричать, ты мне не сын! Гу Хай судорожно сжал челюсти, его тело вытянулось, прямое, как стрела, глаза слились с ночной тьмой. Обе стороны зашли в тупик, ни один не уступал другому, сильная рука Гу Вэйтина держала Гу Хая за пояс, ещё немного, и он вылетит вон. Увидев, что Гу Хай даже не пытается сопротивляться, Гу Вэйтин опомнился и втащил его обратно. Вернулись в исходную позицию, Гу Хай никакой, Гу Вэйтин весь в поту. — Теперь ты доволен? — Гу Хай посмотрел на отца. — Провожать не буду! Я хочу помыться и лечь спать, мне завтра ещё идти в школу. — Ты думаешь, что я буду обеспечивать тебя, и ты со спокойной совестью сможешь жить, как и прежде? Что ты сможешь арендовать апартаменты в 100 квадратных метров? Я скажу тебе, отныне я прекращу оплачивать все твои расходы, и ровно через месяц ты будешь лизать мне руки * и умолять меня, чтобы я разрешил тебе вернуться домой! — Если можно достичь цели таким образом, то зачем ты тратишь столько времени и сил? Ты мог бы сразу прекратить оплачивать расходы, вернуться домой и ждать! Посмотришь, вернусь ли я через месяц «лизать твои руки», чтобы вернуться домой! — Ты полагаешь, я не посмею сделаю этого? — Я думаю, что нет такого, чего бы ты не посмел сделать. Гу Вэйтин сжал кулаки, свирепо насупил брови, он был вне себя от ярости. Если бы у него был такой строптивый сын в то время, когда он был молодым, он бы убил его одним выстрелом. Но теперь он состарился, потерял жену; только сейчас, когда ему перевалило за сорок, он стал понимать, что значит семья, однако, эта семья начала распадаться. — У меня больше нет сына. С этими словами Гу Вэйтин с мрачным лицом ушёл. Гу Хай плюхнул жопу ** на диван, переводя дух, довольно долго он был в оцепенении, но после того, как его дыхание выровнялось, он обнаружил, что не слишком расстроился. Раньше, когда у него были крупные ссоры с отцом, он не показывал виду, но в душе очень переживал. Сейчас он и внешне выглядел счастливым, и в душе, вопреки ожиданиям, испытывал смутное чувство радости. «Нет средств к существованию? В таком случае, это означает, что я стал нищим? Теперь не нужно разрушать преграду, которая была между Бай Лоинем и мной?» Есть ли что-то, что сделало бы его ещё более воодушевлённым? Гу Хай был словно одержимый, привёл в порядок комнату, собрал свои вещи и прямо посреди ночи позвонил хозяину, чтобы сообщить ему, что он немедленно съезжает; он намеревался снять жилье неподалёку от дома Бай Лоиня, чем оно будет хуже, тем лучше. Кроме того, он решил распродать все свои ценные вещи, особенно мобильный телефон, выпущенный ограниченным тиражом, он хотел заменить его на б/ушный старомодный телефон; ещё у него была фирменная обувь, которую он хотел заменить на рыночную подделку, и элитные часы, которые невозможно было заменить, нарисовав их взамен шариковой ручкой… *У автора 你就会舔着脸 (jiù huì tiǎn zhe, zháo, zhuó liǎn) — сразу уметь лизать лицо. У нас говорят «будешь мне пятки лизать». Я выбрала среднее. https://bkrs.info **У автора 顾海一屁股坐在沙发上 (gù hǎi yī pìgu zuò zài shāfā fāshàng) — Гу Хай жопа (тяжелый задница сидеть) сидеть на диван представить; м.б. вариант «Гу Хай тяжело опустился на диван». Ji Dan любит грубый юмор, для разрядки обстановки после столь тяжёлой сцены она вполне могла написать и так. https://bkrs.info