Героин (Ты пристрастился?) I том "Взволнованная юность"

Глава 205. Пришло время заканчивать школу. После майских праздников Бай Лоинь и Гу Хай вернулись в школу. В настоящее время класс окутывал дым сражений с запахом пороха, девчонки, ещё недавно занятые позёрством и самолюбованием, теперь являлись на уроки взъерошенные, с распущенными волосами, непоседливые приятели на задних рядах сейчас притихли, даже годами лежавшие ничком на партах и спавшие субъекты в настоящий момент сидели с вытянутой в струнку спиной… Поэтому, когда Гу Хай и Бай Лоинь свободно и непринуждённо вошли в класс, они сразу были восприняты как чужаки. — Э-ээ… Разве ты не уехал за границу? — Ю Цзы удивлённо смотрел на Бай Лоиня. Бай Лоинь иронично скривил уголки рта: — Я, за границу? Кто тебе это сказал? — Ян Мэн. — И ты ему поверил? — Тогда чем ты был занят всё это время? — спросил Ю Цзы. Бай Лоиню было неприятно говорить об этом, и он сразу сменил тему: — Да, кстати, я слышал, ты проходил испытания в Пекинскую киноакадемию, ну, и как результаты? — Прошёл, — вскользь ответил Ю Цзы, — Сейчас осталось выдержать экзамены по общеобразовательным предметам. Бай Лоинь просиял с восторгом: — Молодец, мальчишка, я слышал, что в Пекинскую киноакадемию поступить труднее, чем в Циньхуа, как ты этого добился? Ведь говорят, чтобы туда поступить, нужно иметь связи и кроме того, потратить ещё кучу денег, верно? — Я тоже недоумеваю, я просто пошёл попробовать, и не собирался проходить отбор, но в итоге на пробах я приглянулся одному преподавателю. Потом он вышел на прямой контакт со мной и направил на бесплатное отделение. Когда вывесили списки успешно прошедших второй тур, я не ходил смотреть, преподаватель позвонил мне и сказал, что я прошёл, но я тогда ещё не мог поверить. В ожидании третьего тура я занялся серьёзной подготовкой, но тоже не питал больших надежд, в итоге тоже прошёл. Честно говоря, не ожидал. Видя бодрый и воодушевлённый вид Ю Цзы, Бай Лоинь чистосердечно порадовался за него: — Когда закончим школу, не забудь дать мне свой автограф, на случай, если вдруг ты станешь знаменитым, я смогу продать его за пару монет. Ю Цзы расхохотался: — До такого не дойдёт, мы потом ещё свяжемся с тобой. Даже если я стану большой звездой, перед тобой я не стану выёбываться и важничать, — сказав это, Ю Цзы вытащил бумажную салфетку и высморкался. Бай Лоинь, выражая тревогу, посмотрел на Ю Цзы: — Я в самом деле опасаюсь, что когда ты выйдешь на сцену, ты не успеешь закончить и первую песню, как сразу пойдут сопли. — Бля, ты не можешь не поддевать меня с этой неприятностью? Бай Лоинь только молча улыбался. Ю Цзы вдруг что-то вспомнил и схватил Бай Лоиня за руку, настойчиво заглядывая ему в глаза: — Иньцзы, помоги, мне так тяжело даются общеобразовательные предметы! Если я сейчас прошёл испытания и меня отсеют на общеобразовательных предметах, будет очень обидно! Пока ещё есть время до ЕГЭ, позанимайся со мной дополнительно. — Хорошо, — согласился Бай Лоинь с большим удовольствием. Ю Цзы был тронут, но выразить признательность не успел, неожиданно почувствовав, как что-то острое укололо его в руку. Кое-кто снял с парты шуруп и обеими руками метнул, очень метко и свирепо, из проколотой тыльной стороны ладони Ю Цзы вытекла красная капля. С тёмным и холодным взглядом Бай Лоинь обернулся назад. На этот раз Ю Цзы заговорил сам: — Между прочим, Гу Хай, я всё время хотел поблагодарить тебя за одно дело! Я был побит ещё за несколько дней, перед тем, как идти на пробы, у меня был синий нос и опухшее лицо, и в итоге преподаватель, принимавший у меня экзамен, сказал, что раз я имел смелость явиться с подпорченной красотой, значит, я сумею выделиться на многих испытаниях. У старшего зкзаменатора тоже остались очень глубокие впечатления. Гу Хай растянул уголки рта: — Для тебя всегда пожалуйста! Я и сейчас могу двинуть тебе пару раз, и вполне возможно, завтра ты сможешь получить роль в спектакле. После уроков Гу Хая внезапно вызвал учитель, Бай Лоинь остался дожидаться его у входа в школу. Когда Гу Хай вышел, Бай Лоинь уже был за пределами школы, курил возле ограды. Гу Хай подошёл, захватил наполовину выкуренную сигарету в его руках, крепко затянулся вместе с ним, в два рта, и вернул сигарету Бай Лоиню. Оба приехали в школу на велосипеде, уже давно они не испытывали такого рода чувств. Бай Лоинь стоял на хвостовике рамы, держась за плечи Гу Хая, наблюдая, как постепенно укорачивается дорога впереди. — Ты ещё помнишь? Мы тогда только познакомились, ты всегда сидел сзади. Как мог Бай Лоинь не помнить; тогда ему не нравились повсеместные ухаживания Гу Хая, теперь же, поразмыслив, ему показалось, что он скучает по тем временам. Вполне очевидные смертельные враги, как получилось, что их отношения в ходе развития превратились в такую связь? Если бы Бай Лоиню предложили вернуться в прошлое, к началу их судьбы и позволили полностью, детально рассмотреть возникновение и развитие их отношений, он определённо получил бы шок, как если бы небо перевернулось, и земля опрокинулась. Иногда мы считаем, что некоторые вещи в нашей жизни совершенно невозможны, однако, именно они и происходят с нами. — Скажи, как долго мы ещё сможем ездить на этом велосипеде? — спросил Бай Лоинь. Гу Хай опустил голову, осматривая велосипед: — Этот велосипед, должно быть, действительно крепкий, только цепь немного помялась, приедем домой, смажем его маслом, и он будет как новенький. Я так прикидываю, на нём ещё как минимум пару лет можно ездить. — Кто тебе это сказал? — выдохнул Бай Лоинь, — Я в том смысле, как дол-го мы будем ездить вдвоём на одном велосипеде? — Так долго, как тебе захочется, — радостно ответил Гу Хай, — Если ты захочешь, то позже, после поступления в Университет, я могу приезжать на велосипеде и забирать тебя домой. Давай заранее договоримся, тебе нельзя проживать при учебном заведении, мы всё-таки живём вместе. Ничего страшного, что немного далековато, и в университетах мы будем проводить довольно много времени, зато по пути мы будем проводить много времени вместе. Конечно, прекрасно так пофантазировать, но Бай Лоинь смутно чувствовал, что ездить на велосипеде им осталось не больше двадцати дней, оставшихся до экзаменов. За три дня до ЕГЭ * всех отпустили на каникулы. Пользуясь последними днями свободного времени, Бай Лоинь решил сходить домой, можно сказать, дать своей семье немного успокоительного лекарства. Очень удачно встретился у выхода из школы с Ян Мэном, и они пошли домой вместе. — Да, кстати, я ещё не спросил тебя, ты заполнил анкету о намерениях? ** — Не стоит спрашивать об этом, — лицо Ян Мэна выражало полный крах, — Я скоро и так умру от тоски из-за таких занятий. Бай Лоинь посмотрел на Ян Мэна: — В чём дело? Поставил перед собой слишком высокую цель? — Мой отец, конечно, не заставляет меня подавать документы в военное училище, он говорит, что из нашей семьи, к сожалению, не вышло ни одного военного, но всё-таки он надеется, что я прославлю своих предков. А ещё он говорит, что у военных льготы и хороший социальный пакет, и после окончания прямое распределение на службу. Всё равно мне его не переупрямить, так что, стиснув зубы, подаю документы, мне уже утвердили перенос экзаменов по основным предметам на более ранний срок. Бай Лоинь рассмеялся: — Почему твой отец так мечтает об этом? — Да кто его знает, вот взбрело в голову, и всё тут, — Ян Мэн вздохнул, — Сейчас, если действительно выдержу экзамены, то как быть? Я теперь каждый день дрожу от страха. — И совершенно зря, — Бай Лоинь похлопал Ян Мэна по затылку, — Будь спокоен, ты совершенно не подходишь для армии. Какое-то время оба шли молча, внезапно Ян Мэн снова спросил: — Иньцзы, а что ты делал всё это время, куда ты уезжал? У Бай Лоиня слова застряли в горле. — Иньцзы, разве ты не держишь меня за брата? — попробовал зайти с другого конца Ян Мэн. Бай Лоинь задержал дыхание и крепко ухватился за плечо Ян Мэна: — Честно говоря, за столько лет я действительно постепенно свыкся с тем, что ты — мой единственный друг. Мы оба считали себя братьями, чтобы не быть чужими, и я делал всё, чтобы быть для тебя родным человеком. Но ты также понимаешь, что даже с близкими друзьями не обо всём можно говорить. Если бы я даже мог рассказать, ты можешь принять это слишком близко к сердцу, поэтому я боюсь ранить тебя. — Не имеет значения, что ты не держишь меня за брата, — Ян Мэн, довольно ухмыльнувшись, хлопнул Бай Лоиня по плечу, — Мы будем хорошими подружками, и это тоже неплохо. Бай Лоинь: — … Только не говори, что ты хочешь вступить в женский полк, вполне возможно, что туда-то ты как раз сможешь пройти. Ян Мэн спрятался позади Бай Лоиня и что есть мочи треснул кулаком по спине. На входе в переулок они разделились, Ян Мэн свернул в свою сторону, Бай Лоинь через несколько шагов повернул за угол через один проезд и вдруг услышал долетевший до его стороны крик Ян Мэна: — Иньцзы, ты мой кумир, ты для меня эталон в жизни, что бы ты ни делал, ты мне нравишься! Уголки глаз Бай Лоиня увлажнились. Гу Хай открыл дверь Гу Яну. Гу Ян вошёл, увидел, что Бай Лоиня нет, выразил лицом удивление: — Редкий случай! Ты один? — Угу, — кивнул Гу Хай с тоскливым видом, — он вернулся домой. Гу Ян небрежно спросил: — Ты ел? — Так, перекусил кое-чем. Гу Ян быстрым взглядом окинул Гу Хая: — Я задам тебе вопрос. — Поясни, — Гу Хай прикурил сигарету. — Ты живёшь только ради него, не так ли? Дым заполнил рот Гу Хая, его проницательный взгляд полон глубокой уверенности, в голосе ни малейшей насмешки: — Не только ради него, но и ради себя тоже. — У тебя есть свои взгляды на жизнь, своя система ценностей? — спросил Гу Ян. Гу Хай холодно усмехнулся: — Почему и ты, и Гу Вэйтин говорите по одному шаблону? — Я всего-навсего требую от тебя объяснений, — Гу Ян сощурил глаза, — Я не вижу, что у тебя имеются хоть какие-то собственные планы. — Его планы для меня равнозначны моим собственным планам. Гу Ян притворно улыбнулся: — Ты неизлечим, староста Гу. — В любом случае, это лучше, чем твоё бесчувствие, растяпа, — Гу Хай стряхнул пепел. Гу Ян вернул лицу естественное выражение: — Я пришёл совсем не для того, чтобы поиздеваться над твоим убожеством. У моего университета есть филиал в Гонконге, я рассчитываю продолжить и закончить там моё образование, а после этого расширять свой бизнес. Поэтому я хочу спросить тебя, ты намерен поехать со мной в Гонконг или нет? — Нет, — просто ответил Гу Хай, — Я не могу оставить Иньцзы одного в Пекине. — Чтобы учиться, нет необходимости кучковаться вместе, — весьма объективно рассудил Гу Ян, — Сколько ещё продержатся ваши отношения измерится не тем временем, что вы проведёте вместе. Если ты твёрдо нацелился подавать документы в те два института, то позволь тебе посоветовать, не трать на это время. Если тебе так необходимо образование, я могу достать для тебя диплом прямо сейчас. — Гу Ян, не надо считать, что если я беру у тебя немного денег иногда, то это значит, что я на тебя рассчитываю. Сколько ты давал, я помню ясно и чётко, мне не понадобится много времени, чтобы суметь вернуть тебе все эти деньги. Не жди, что с помощью родственных чувств и денег ты привяжешь меня, я, Гу Хай, имею собственный путь в жизни, и вы меня с него не свернёте. *ЕГЭ в Китае в большинстве провинций проводится раз в год — 7 и 8 июня. В некоторых исключениях — два раза в год, регистрация — за полгода. Важность этого события прекрасно иллюстрируют подробности подготовки и организации всего процесса. Места проведения решающего испытания в жизни школьников часто ого-рожены и охраняются полицией. Специально организуются «тихие зоны» вблизи места экзамена, блокируется проезд, прекращаются стройки. Иногда таксисты и владельцы авто бесплатно подвозят школьников, чтобы те не опоздали. Источник: https://magazeta.com/2016/01/china-exams-gaokao/ © Магазета **Анкета о профессиональных намерениях и планах заполняется выпускниками не только в Китае, но и в России, и в других странах мира. Метод анкетирования позволяет определить готовность к выбору профессии, что характеризуется внутренней осознанно-стью самого факта выбора и определенностью профессиональных интересов, осведомленностью учащегося и оценкой своих способно-стей, а также знаниями о том, какие физические и психологические требования к человеку предъявляет избранная профессия. Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу Kirillasoe. Глава 206. Похотливый малыш Гу. По окончании первого дня ЕГЭ студенты организовали стихийный благодарственный банкет для учителей. На банкете учителя и студенты впервые широко и искренне распахнули друг другу свои сердца; одним словом, Бай Лоиня очень тронул учитель математики, который сказал ему: — Бай Лоинь, по правде говоря, всякий раз, когда я видел, как ты спишь на уроках, у меня сердце болело за тебя, когда ты будешь учиться в университете, не нужно не спать по ночам, постарайся хорошенько высыпаться. На этом банкете Бай Лоинь увидел Ло Сяоюй, которую не видел уже скоро год. Она по-прежнему была прекрасна и ещё больше по-женски привлекательна, на руках она держала дочку. Девочка была очень похожа на неё, живая, с большими, смышлёными глазками, которыми она с интересом посматривала по сторонам, приводя в изумление множество людей; очень многие студенты наперебой соревновались за право подержать её на руках. Бай Лоинь подошёл к Ло Сяоюй и мягко улыбнулся ей: — Учитель, если я и сказал в тот раз что-то, не принимайте это всерьёз, пожалуйста. — Посмотри, что ты говоришь, как может учитель быть злопамятным к ученику. Бай Лоинь вынул из кармана маленький футлярчик и вручил Ло Сяо-юй. — Учитель, это подарок Вам. Лицо Ло Сяоюй выразило приятное удивление: — Подарок мне? — Да, внутри зеркало, если когда-нибудь у Вас будет плохое настроение, отражение в нём сразу согреет Вас… В этом отражении Вы не найдёте причин для того, чтобы сердиться. Ло Сяоюй рассмеялась и покраснела. Этот благодарственный банкет для учителей приравнивался к прощальному ужину. Кроме того, что учителям были преподнесены подарки, были подготовлены подарки и для учеников, в зависимости от их стараний и стремлений к успеху. Ю Цзы, как наиболее популярный юноша, принял подарков больше всех. Каждый раз, когда очередная девушка преподносила ему подарок, господа студенты заставляли его выпить штрафной бокал, поэтому банкет ещё не дошёл до середины, а Ю Цзы был уже основательно пьян. Бай Лоинь сидел рядом с Ю Цзы. Пользуясь тем, что Гу Хай отошёл в туалет, он вытащил пакет с какими-то вещами и вручил его Ю Цзы: — Я долго думал, что бы такое хорошее подарить тебе. Я ради тебя изучил некоторые лекарства, этот секретный рецепт лечения насморка я раскопал из старой китайской народной медицины, в него входит три курса лечения. Если оно не будет иметь эффекта, я полностью возмещу тебе деньгами. Неизвестно, каким образом эти слова соприкоснулись со слёзными точками * Ю Цзы, но после того, как Ю Цзы дослушал до конца, его веки набрякли от подступивших слёз. — Иньцзы, на самом деле я… Бай Лоинь оборвал его: — Ладно, не надо объяснять, я понял, — закончив, он крепко по-дружески обнял Ю Цзы. — Иньцзы, на самом деле я тоже приготовил для тебя один подарок, но мне не хватило смелости вручить его перед таким количеством людей, я оставил его в зоне обслуживания гостиницы, на ресепшене. Если ты хочешь, дождись окончания банкета и получи его сам, а если не хочешь, брось его здесь, во всяком случае, это не такая уж ценная вещь. Бай Лоинь дважды крепко ударил Ю Цзы по спине: — На самом деле, я всегда хотел тебе сказать, ты самый красивый мужчина из всех, кого я встречал за свою жизнь. Как нарочно, Гу Хай вышел из туалета, услышав эти странные слова, он чуть не споткнулся. Банкет ещё не закончился, когда Гу Хай получил телефонный звонок от начальника охраны своего отца, офицера Суня, на той стороне нервничали и подгоняли, ему пришлось уйти с банкета до окончания. К вечеру, когда шумные студенты понемногу начали расходиться, непрерывной чередой возвращаясь по домам, Бай Лоинь подошёл к ресепшен и после того, как объяснил цель прихода, барышня вручила ему огромный упакованный свёрток. Бай Лоинь раскрыл свёрток, бросил взгляд, и глазам сразу стало горячо. Ю Цзы подарил ему большое тёплое одеяло. Выйдя из гостиницы, Бай Лоинь позвонил Гу Хаю, но никто не ответил, ему пришлось самому взять такси и отправиться домой. Дойдя до дверей, он хотел открыть дверь ключом, но обнаружил, что дверь открыта. Бай Лоинь вошёл и увидел в спальне Гу Хая, тщательно перебирающего вещи в шкафу; он так сосредоточенно что-то искал, что даже не обернулся на вошедшего. Бай Лоинь, не долго думая, зарядил Гу Хаю пинка по заднице: — Ты, блядь, почему на звонки не отвечаешь? После этого человек повернулся и, как будто неведомым трюком, сменил лицо на одну бездушную физиономию. — Гу Ян… — обалдел Бай Лоинь. Кажется, Гу Ян рассердился, но ругаться не стал и посмотрел на Бай Лоиня: — И как расценивать твой пинок? Бай Лоинь тут же выставил свои резоны: — А ты зачем надел одежду Гу Хая? Гу Ян с холодным высокомерием затопил рот улыбкой: — Моя одежда не подходит для движения, я в ней потею. Бай Лоинь был всё ещё слишком взволнован после выпускных, к тому же, выпил немного вина; услышав эти слова, он схватил Гу Яна за во-ротник и стал стаскивать с него одежду: — А ну, блядь, давай, снимай всё! — Цэ-цэ-цэ… — Гу Ян остро и коварно засмеялся, — Тебе жаль, что я так плохо поступил с его одеждой? Ты чрезвычайно заботлив! Бай Лоинь, игнорируя сарказм Гу Яна, имел единственное намерение, снять с него эту одежду. Два человека сцепились, Гу Ян проявлял видимую уступчивость, но Бай Лоинь не отставал от него, неизвестно, умышленно ли Гу Ян воспользовался упущением в обороне Бай Лоиня, но во время борьбы он применил грубый силовой приём и повалил Бай Лоиня на постель. Руки Бай Лоиня всё ещё цеплялись за воротник Гу Яна, это привело к тому, что воротник Гу Яна прямо на глазах Бай Лоиня широко раскрылся. Поскольку у Бай Лоиня не было никаких задних мыслей, он оказался невосприимчив к этой сцене, но Гу Ян думал по-другому. — Бай Лоинь, у тебя какая-то не очень хорошая привычка пускать в ход руки и ноги. Ты сейчас заигрываешь со мной, я ещё не рассчитался с тобой за этот пинок, а ты уже раздеваешь меня. Скажи, теперь я должен записать на твой счёт два долга, и как ты будешь со мной расплачиваться? Бай Лоинь с возмущением сжал шею Гу Яна, пытаясь освободиться, но безуспешно. В глазах Гу Яна сверкнула страсть: — Бай Лоинь, я не Гу Хай, моя задница не для того существует, чтобы ты мог пинать её, как тебе хочется. После этих слов он рванул брюки Бай Лоиня, и поскольку он не рассчитал силу, то до ушей Бай Лоиня сразу долетел звук рвущейся ткани. Бай Лоинь с гневом в глазах закричал: — Гу Ян, ублюдок, отвали от меня, не вынуждай меня сопротивляться. — Я только приветствую сопротивление, — Гу Ян игриво ухмыльнулся, а потом задрал белую майку Бай Лоиня и большой рукой обнял его за талию. Бай Лоинь неожиданно внутренне собрался и пнул Гу Яна в низ живота. Гу Ян вытянул два пальца вверх: — Уже второй пинок! Вы, уважаемый, всегда такой страстный, что мне даже немного неловко. После этого он навалился на Бай Лоиня, придавив его своим телом, и обеими руками крепко зажал его голову, намертво пригвоздив его к кровати. — Бай Лоинь, на самом деле мы с Гу Хаем совершенно одинаковы по характеру, просто он вульгарный хулиган, а я хулиган утончённый. Всё, что может дать тебе Гу Хай, то же самое могу дать тебе и я, но я также могу дать тебе и то, что Гу Хай дать не сможет. Очень скоро ты убедишься, что я гораздо больше подхожу тебе. — Я предпочитаю слушать его непристойности, чем твои льстивые речи. Гу Ян, нисколько не пострадав от полученного удара, упорно штурмовал нижнюю границу Бай Лоиня: — На самом деле, когда ты в тот день упал в обморок у меня в комнате, я сделал всё, что следовало, тебе незачем передо мной ломаться. Бай Лоинь нисколько не показал свою слабость: — Ты чрезмерно предаёшься сексуальным фантазиям. У меня нет особо сильных качеств перед другими людьми, единственное, что есть, это мои уши. Безразлично, сплю ли я, или упал в обморок, даже если муха сядет мне на руку, я это почувствую. — Раз так, тогда отставим разговоры и перейдём к делу. И тогда под пронизывающе холодным взглядом Бай Лоиня, глядящего в упор, губы Гу Яна стали медленно надвигаться всё ниже, дюйм за дюймом. Бай Лоиня охватывало оцепенение, в то время, как кровь Гу Яна превратилась в раскалённый поток. Буквально за мгновение до то-го, как его губы должны были прижаться к уголку губ Бай Лоиня, он внезапно остановился, и взгляд его потемнел: — И впрямь, моя честь меня остановила. Бай Лоинь не понял, что это значит. В следующую секунду Гу Ян насильно потащил Бай Лоиня в ванную и не спрашивая его согласия принялся мыть ему голову. Бай Лоинь непрерывно барахтался, уворачиваясь от пены и воды, и Гу Ян прикрикнул на него: — Успокойся немного. Бай Лоинь не мог понять, что за игру замыслил этот сукин сын. Завершив мытьё головы, Гу Ян поволок Бай Лоиня в спальню к зеркалу, сжал его голову с двух сторон руками, внимательно рассмотрел его отражение и взял ножницы. — Это совершенно невыносимо, сегодня я сделаю тебе красивую стрижку. У Бай Лоиня в теле кровь потекла вспять, его чувства в этот момент не поддавались описанию. — В вашей семейке все психи! Гу Ян засмеялся, глядя в зеркало: — Вначале в нашей семье все были нормальными, но после встречи с тобой превратились в психопатов. — Зачем тебе нужно стричь меня? Ножницы в руках Гу Яна проворно защёлкали вокруг: — Я такой человек, которому не нужна мотивация, чтобы принять решение, а вот отлично я справлюсь или нет, не могу поручиться, я в этой области не компетентен. Затем он быстро приложил ножницы к чёлке Бай Лоиня сначала повыше, потом пониже, примеряя длину, Бай Лоинь понимал, что стрижки не избежать, он только боялся реакции Гу Хая, если тот увидит этот кошмар. Гу Ян усадил Бай Лоиня на стул, накинул вокруг его тела кусок ткани и только после этого приступил к работе. Неожиданно Бай Лоинь заговорил: — Я отдал свою рекомендацию на поступление другому человеку вместо себя, но всё-таки спасибо тебе. — Зачем ты отдал другому? — безразлично спросил Гу Ян. — Я не проходил проверку, не было подтверждено, соответствую я требованиям или нет, к тому же, я могу сдать экзамены своими силами. Гу Ян насмешливо улыбнулся: — Вы оба достаточно целеустремлённые. Между разговорами стрижка уже приобрела основной контур, было видно, что Гу Ян обладает отличными навыками. Бай Лоинь про себя начал предполагать, как Гу Ян мог научиться такому мастерству? Он раньше слышал, что китайские студенты, обучающиеся за границей, подрабатывают на жизнь мытьём посуды и уборкой, неужели Гу Ян ради заработка занимался парикмахерским делом?.. Пока он предавался размышлениям, навалилась дремота, вызванная опьянением, и внезапно голова Бай Лоиня повисла. Гу Ян был вынужден заняться сначала затылком Бай Лоиня и областью за ушами, после того, как он привёл в порядок заднюю часть, он приподнял голову Бай Лоиня, тот продолжал спать, откинувшись на спинку стула. Гу Ян хотел заняться его чёлкой, но увидев его безмятежное сонное лицо, внезапно остановился. Когда вернулся Гу Хай, волосы Бай Лоиня уже были хорошо подстрижены, Гу Ян сушил их феном. При виде таких интимных действий мозг Гу Хая мгновенно переполнился кровью, он резкими шагами ворвался в комнату, вырвал из рук Гу Яна фен и уже открыл рот, чтобы разразиться бранью, но увидев спящего Бай Лоиня, с трудом сдержался. Выйдя из спальни, Гу Хай ударил Гу Яна кулаком в грудь: — Чёрт, чего ты добиваешься? Гу Ян поднял злое лицо на Гу Хая: — Чего я добиваюсь? Тебе объяснить, чего я добиваюсь? Гу Хай, уже не один раз, и не дважды, твой мозг совсем не трезвеет! Я твой старший брат, перед другими ты можешь играть в грязные игры, мне нет до этого дела, но передо мной никак не получится! Я, Гу Ян, уже ударил тебя ножом однажды, а теперь могу всадить в тебя нож и второй раз. Эмоции Гу Хая постепенно остыли, он плюхнулся на диван, закурил сигарету и с каменным лицом затянулся. Прошло много времени, и Гу Ян снова заговорил: — Зачем тебя искал отец? — Да, так. — По какому делу? — А какие могут быть дела? — лицо Гу Хая дикое, тёмное, — Прессует меня военной службой. — Пол жизни боролся за укрепление военной династии, а теперь оказалось, что некому наследовать дело жизни, разве он может не расстраиваться? Гу Хай вздохнул с облегчением, лицо немного смягчилось: — Не будем об этом, а ты-то зачем пришёл? — Искал один документ, он завтра потребуется на открытом судебном заседании. Процесс пока приостановлен, но завтра нужно будет до-биться хоть какого-то результата. Даже если проиграю, мне нужна твоя поддержка, завтра утром встреть меня у дверей суда. Сказав это, Гу Ян переоделся и вышел. *泪点 (lèidiǎn) — анатомический термин «слёзная точка» или «слёзная протока»; Дзи Дан часто пользуется медицинской терминологией, это одна из особенностей её стиля. Примечание редактора. Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу Kirillasoe. Глава 207. Хочу быть с тобой. После ухода Гу Яна Гу Хай вернулся в спальню, Бай Лоинь спал, сидя на стуле, его волосы были наполовину влажными. Гу Хай в раздражении взял фен, настроил на холодный воздух и направил его на голову Бай Лоиня. Хотя летом в комнате был включён большой кондиционер, всё равно в полной мере чувствовалось тепло, в противоположность этому порыв холодного ветра заставил Бай Лоиня содрогнуться и быстро проснуться. Его глаза сначала повернулись к зеркалу, посмотрели прямо, сбоку, стрижка неплохая, глянул в сторону — парикмахера подменили. — Где твой брат? — спросил Бай Лоинь. Услышав этот вопрос, Гу Хай внезапно швырнул фен на письменный стол, в его глазах появился зловещий свет: — Ты, блядь, недостаточно с ним побыл, да? Недоволен, что я рано вернулся, да? Два бессмысленных вопроса без всякого разбора, и настроение Бай Лоиня резко поползло вниз. Он не понимал, как устроен мозг Гу Хая, из-за чего одна простая прямая линия, раз пройдя через его фильтры, всегда проходит восемь витков и на выходе становится такой кривой. — Да, блин, всю ночь не надо было возвращаться, было бы хорошо! Говоря это, Бай Лоинь со злостью сорвал с себя покрывало и проходя мимо Гу Хая, схватил его за плечо и так швырнул изо всех сил, что тот чуть не разбил голову о прикроватную тумбочку. В следующую секунду Гу Хай обманным движением прижал его к себе. — Ты хочешь злиться на меня? — Кто тут на кого злится? — Бай Лоинь схватил Гу Хая за грудки, — Что я сделал не так? Он упорно хотел постричь меня, кроме как разрешить, что ещё я мог сделать? Я должен был врезать ему в ухо? Он ведь твой старший брат! Не будь он твоим братом, я вообще разговаривать бы с ним не стал! Взгляды соприкоснулись, два человека дышали всё тяжелее, подавляя чувства. После долгого, напряжённого молчания Бай Лоинь произнёс: — Я не хочу с тобой ссориться. Сказал и толкнул Гу Хая; первый раз толкнул, его не отпустили, второй раз толкнул — и объятия разомкнулись; сбросив одежду кучкой на кровать, Бай Лоинь отправился в ванную мыться. Оставшись один на кровати, Гу Хай сгрёб в охапку одежду Бай Лоиня и зарылся в неё с головой, вдыхая запах его тела, мало-помалу смягчая свои чувства. Только когда Гу Хай поднялся, думая пойти помыться, он обнаружил одну вещь, которая снова заставила его кровь фонтанировать: штаны Бай Лоиня были разорваны. По шаговому шву в длину размещалась одна большая дыра, торчащие наружу обрывки ниток свирепо дёрнули Гу Хая за сердце. Держа штаны, Гу Хай подошёл к ванной. При простом нажатии дверь не поддалась, тогда он распахнул дверь пинком, подошёл к мывшемуся в этот момент Бай Лоиню и с чёрным лицом ткнул эти штаны ему в грудь, а потом выскочил за дверь. Гу Хай спустился в тренажёрный зал на нижнем этаже, взял мяч на баскетбольной площадке и кидал мяч в корзину до тех пор, пока весь не покрылся потом, а вместе с потом выпустил наружу весь свой мерзкий характер. Глянул на часы, прошло уже много часов, давно пора спать. Поднявшись домой, обнаружил на двери приклеенный листок бумаги с надписью крупными иероглифами: «Дураков просим идти лесом!» * Гу Хай криво улыбнулся, толкнул дверь и вошёл. Бай Лоинь уже лёг спать, Гу Хай помылся и тоже нырнул под одеяло. Только он лёг, Бай Лоинь сел. Чуть забрезжил синий язычок пламени зажигалки, и сразу комната погрузилась в темноту, клубы дыма рассеивались изо рта Бай Лоиня. Гу Хай, прищурившись, беспомощно смотрел на полностью обнажённую, сияющую в темноте спину, его рука бессознательно потянулась к ней. — Объясни мне, что случилось с твоими штанами? Бай Лоинь лаконично ответил в двух словах: — Не знаю. Помолчав немного, Бай Лоинь чихнул раз, потом сразу другой, Гу Хай потянул Бай Лоиня к себе, желая вернуть его на кровать, но так и не сдвинул его с места. Третьего чиха Бай Лоиня Гу Хай не вытерпел, локтем зажал его шею и придавил обратно к кровати. Рот Бай Лоиня ещё не успел произнести «отвали», а Гу Хай уже накрыл его своими губами, требовательно и властно похищая его дыхание, если бы этот вихрь мог поглотить все обиды, которые он нанёс… Затем подбородок, крылья и кончик носа, веки, лоб, за ушками… До тех пор, пока спокойное дыхание Бай Лоиня не стало вновь беспорядочным. Гу Хай остановил движения губ и сверкающими глазами посмотрел на Бай Лоиня: — Мы ведь сейчас не обременены учёбой, родительской опекой, жизнь слишком беззаботна. Если ты, блин, не будешь ссориться со мной, ты будешь плохо себя чувствовать? Гу Хай в совершенстве владел двумя вещами: грязными забавами и умением из позиции виноватого переходить в нападение. Бай Лоинь окинул взглядом Гу Хая: — Сначала отпусти меня, и тогда я расскажу, что случилось с моими штанами. Гу Хай послушно прилёг рядом. Через две секунды в комнате раздался истошный вопль: — Аащщ!.. Не щипайся, это место нельзя щипать, зачем парню так грубо дёргать парня за, аааа!!! Бай Лоинь убрал руку, лицо Гу Хая от боли стало фиолетовым. — Гу Ян надел твою одежду и шлялся по дому, я обознался и пнул его, он прицепился к этому, не желал слушать никаких оправданий, мы начали ссориться, он применил силу, вот штаны и не выдержали. Гу Хай напрягся: — Он не прикасался к тебе? — Нет, просто схватился намертво на несколько минут и сразу остано-вился. — Значит, он, ублюдок, абсолютно преднамеренно… — пробормотал Гу Хай себе под нос, и вдруг, почувствовав, что что-то не сходится, снова спросил, — Тогда почему он потом тебя стриг? Бай Лоинь, доведённый до тошноты расспросами, взорвался: — Откуда мне знать? Этот вопрос ты должен задать своим предками, почему в семействе Гу все вырастают психами? И каждый такой выдающийся! Гу Хай с жёстким лицом молчал. — Я всё объяснил предельно откровенно, хочешь — верь, не хочешь — не верь. И Бай Лоинь повернулся к Гу Хаю спиной. Гу Хай обнял его сзади, прижав лицо к ложбинке на задней части шеи, но его тон был непреклонным: — Впредь как можно меньше провоцируй его. На глаза Бай Лоиню попался керамический горшок, у него возникло стойкое желание встать с постели, схватить его и разбить об голову этого субъекта сзади: — Каким образом я провоцировал его? Когда я по своей воле провоцировал его? Гу Хай, словно не слыша его, продолжал: — Он не так прост, как мы, он намного сложнее, чем ты можешь себе представить. — Насколько сложно он устроен, мне совершенно не интересно знать, — безразличным тоном произнёс Бай Лоинь. Гу Хай схватил руку Бай Лоиня и тихо сказал: — Я не хочу, чтобы ты узнал его, я только хочу напомнить тебе, нужно быть начеку по отношению к нему, нам будет нелегко отделить его от нас, как чужого человека. Бай Лоинью вдруг что-то вспомнилось, и он холодно пробормотал: — Славная семейка, вы оба хулиганы, один вульгарный, другой утончённый. Совершенно одинаковая черта характера, всего лишь способ выражения разный, не более того. — Акушерки у нас одинаковые! — скрипнул зубами Гу Хай, — Конечно, он, блядь, себя превозносит! Наши характеры полярно различны! Я жестокий на словах, но мягкий в сердце, а у него и рот жестокий, и сердце злобное! Ты ещё помнишь, мы с тобой говорили про тот случай с воздушным змеем? Всего лишь в таком пустяковом происшествии уже можно увидеть, что наши с ним характеры качественно различаются. Лучше бы Гу Хаю не упоминать об этом случае, потому что при упоминании Бай Лоинь вновь весело подумал, что из такого пустяка не видно, что Гу Ян дурной человек, зато видно, что Гу Хай тупой. — Не нужно мне тут улыбаться, мы с тобой говорим о серьёзных вещах! — Гу Хай повернул к себе лицо Бай Лоиня. Бай Лоинь с невозмутимым видом перестал улыбаться: — Ладно, я понял. Гу Хай какое-то время изучающе смотрел на лицо Бай Лоиня, заметил сверкающие в глубине его зрачков причудливые огоньки и с трудом сдерживаемые, судорожно дёргающиеся уголки рта, и вдруг почувствовал себя потерпевшим неудачу. Скрежеща зубами, он навалился на него: — Ты всё ещё смеёшься? Всё ещё смеёшься? Я тебе, блядь, покажу, как смеяться, я, блядь, покажу, как смеяться… — Ха-ха-ха… э… ха-ха-ха… В семь часов утра следующего дня Гу Хай был разбужен звонком Гу Яна: — Ты ещё не встал? Гу Хай зевнул: — Только встал, а сколько времени? Твой процесс начинается только в девять часов, разве нет? — Ты считаешь, что идёшь в школу на урок? Можно войти вместе со звонком! Гу Хай, потирая глаза, нетерпеливо бросил: — Хватит, я понял, уже встаю. В результате, отключив телефон, опять забрался под одеяло, увидел, что глаза Бай Лоиня хотят открыться, но не открываются, а выражением лица он похож на невинную мышку, и тогда он решил снова прикорнуть ненадолго, пока Бай Лоинь окончательно не проснётся. — Мне скоро пора выходить, у моего брата судебный процесс, я буду присутствовать в качестве наблюдателя. Я сейчас умоюсь и приготовлю тебе кашку. Когда встанешь, как раз и покушаешь. — Нет, — Бай Лоинь потянулся, — Я тоже пойду. — Зачем ты пойдёшь? — спросил Гу Хай, одеваясь. Бай Лоинь, выбираясь из постели, ответил: — Разве я не говорил, что передал свою рекомендацию на обучение в университете другому человеку? Один учитель хлопотал за меня, а я вдруг вот так всё переиграл и не обсудил это с ним. Мне кажется, это не очень правильно, думаю, надо поехать и объясниться. Гу Хай кивнул: — Ты сам выходил на контакт с этим учителем? — Твой старший брат помог. Лицо Гу Хая изменилось, он ничего не сказал. Вдвоём они закончили умываться, вместе пошли в спальню переодеваться. Бай Лоинь сказал Гу Хаю: — Иди первым, я всё равно не тороплюсь. — Выйдем вместе! — ответил Гу Хай. — Нам опять не по пути. — Я сначала подброшу тебя, а потом поеду к брату. — Зачем тебе тратить время? Гораздо удобнее, если каждый поедет на своей машине! К тому же, разве твой брат не торопил тебя? Езжай быстрее, а я попозже поеду на своей машине! Гу Хай по-прежнему стоял на своём: — Я сразу хотел отвезти на машине сначала тебя, иначе я не буду спокоен. Бай Лоинь понял, что Гу Хая не переубедить, оставалось только собираться в ускоренном темпе и вместе с ним выйти из дому. Как только автомобиль выехал из жилого комплекса, Гу Хай сразу получил звонок от Гу Яна. — Где ты? — спросил Гу Ян. В тоне Гу Хая проявилось некоторое нетерпение: — Только что выехал. — Как скоро ты можешь приехать? — Трудно сказать, — Гу Хай исподволь набирал скорость, — Я сначала отвезу Иньцзы. После короткого периода внушающего ужас молчания раздался холодный, ни на миг не дрогнувший голос Гу Яна: — Ты выехал на ЕГО машине? Гу Хай только хотел угукнуть, как вдруг на перекрёсток выскочил какой-то автомобиль. На резкое нажатие тормоза не последовало никакой реакции, Гу Хай стремительно вывернул руль и после мастерски выполненного крутого поворота избежал угрозы ужасного столкновения. — Хватит болтать. Гу Хай поспешно отключил телефон и повернул голову, Бай Лоинь ещё не оправился от испуга. Он тут же протянул руку и потрепал его по волосам, мягким голосом успокаивая: — Сильно испугался? Бай Лоинь сделал глубокий вдох и на одном дыхании тихо проговорил: — Как можно меньше болтай по телефону за рулём. Гу Хай засмеялся и развернулся к дороге, машина мчалась по улице, Гу Хай нажал на тормоз, но реакции не последовало, снова попытался затормозить, и снова никакой реакции, улыбка мгновенно застыла на лице Гу Хая… *В тексте автора绕道 (ràodào) — 1) идти в обход (окольным путём); обход; объезд; 2) техн. обходной туннель. https://bkrs.info. Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу Kirillasoe. Глава 208. Молодёжная драма закончена! Ещё одним резким рывком автомобиль выбросило на проезжую часть, Бай Лоинь с колотящимся сердцем снова повернул голову и посмотрел на Гу Хая: — Что с тобой сегодня? Гу Хай по инерции хихикнул: — Не совсем проснулся. Так как впереди была прямая дорога и относительно немного машин, и Гу Хай временно расслабился. Неважно, что тормоза вышли из строя, он мог принудительно затормозить машину, используя переключение передач. Боковым зрением Гу Хай заметил, что Бай Лоинь с беспокойством смотрит на него в упор. — Гу Хай, не знаю почему, но мне что-то тревожно. Напряжённые мышцы лица Гу Хая вдруг расслабились, он специально замедлил темп речи: — Ничего не случилось, ты просто испугался. Я сейчас расскажу тебе хороший анекдот.  — Рассказывай, — тихо вымолвил Бай Лоинь. На лице Гу Хая заиграла улыбка: — Сначала закрой глаза. — Зачем закрывать глаза? — Ну, этот анекдот обязательно нужно слушать с закрытыми глазами. Бай Лоинь понимал, что это какая-то хитрость Гу Хая, он закрыл глаза, не более, чем из любопытства, думая, что если и попался на удочку, то в худшем случае его в очередной раз облапают и только. — Рассказывают, что в одной деревне был всегда очень высокий уровень рождаемости… Рассказывая, Гу Хай аккуратно переключился на вторую передачу, отпустил педаль газа и выжал сцепление, скорость автомобиля мгновенно снизилась. Как только Бай Лоинь собрался открыть глаза, Гу Хай продолжил: — Чтобы как-то обуздать эту проблему, однажды в деревню направили партийного функционера, чтобы распространить знания о контрацепции. Дали ему с собой ящик презервативов, чтобы одновременно с лекциями научить жителей пользоваться ими… Слушая продолжение истории, Бай Лоинь не стал открывать глаза, небезосновательно полагая, что если впереди едут какие-то автомобили, Гу Хай сможет быстро затормозить. Гу Хай выждал удобного случая переключиться на первую передачу и начал медленно подтягивать ручной тормоз, с особой осторожностью ослабляя туго натянутый рычаг…  — В результате, два года спустя, этот функционер вернулся в деревню с контрольной проверкой и обнаружил, что в их деревне рождаемость так и не снизилась. Автомобиль почти остановился, как вдруг спереди на перекрёсток ворвался грузовик и пролетая мимо, передней частью едва не задел их машину. -Ты знаешь, почему? — На лбу Гу Хая выступил холодный пот. Бай Лоинь покачал головой: — Почему? — Один мужчина так ответил функционеру: я послушно делал всё, как Вы говорили, каждый день надевал его, но я обнаружил, что когда носишь его, невозможно пописать, поэтому я просто вырезал на кончике дырочку. Бай Лоинь прыснул от смеха. Между тем, один человек решил перебежать дорогу, и микроавтобус впереди неожиданно резко затормозил. Гу Хай попытался вывернуть руль, но было уже поздно. — Какая разница, слушать твой анекдот с открытыми глазами или с закрытыми? — Бай Лоинь собирался открыть глаза, когда вдруг почувствовал на себе всю направленную силу мощного столкновения. Мгновенно перед глазами всё закрутилось, загудели барабанные перепонки, тело намертво сдавило так, что стало трудно дышать. Когда он снова открыл глаза, перед ним было лицо Гу Хая, по которому текла кровь, взгляд выхватил всё так отчётливо, как на увеличенной картинке в компьютере. Лицо Бай Лоиня мгновенно побледнело, он обеими руками обхватил лицо Гу Хая и громко позвал, но Гу Хай не реагировал. Бай Лоинь отвёл взгляд от лица Гу Хая, и открывшаяся его глазам картина заставила его сердце перестать биться. Два автомобиля столкнулись, передняя часть их машины серьёзно деформирована, стальной штырь передней стойки вонзился в спину Гу Хая, лобовое стекло разбито вдребезги, плечи и голова Гу Хая изранены. Сам Бай Лоинь, однако, цел и невредим, только кожа на задней стороне предплечий немного ободрана. Несмотря на то, что место рядом с водителем потеряло форму, однако степень повреждений с этой стороны далеко не критическая. Если бы Гу Хай в последнюю минуту не загородил его, он бы не получил таких тяжёлых ранений. Поскольку микроавтобус был общественным транспортом, да ещё ДТП произошло в таком роскошном районе, водитель передней машины не осмелился уклоняться от своего долга, он немедленно вышел проверить обстановку сзади и прежде всего набрал номер 120 (экстренные службы спасения). Опасаясь, что машина Гу Хая может взорваться, водитель прежде всего вытащил Бай Лоиня, когда же водитель и Бай Лоинь попытались вытащить Гу Хая, они обнаружили, что Гу Хай зажат стальной стойкой. Водитель побежал к багажнику за инструментами, а когда вернулся, был ошеломлён картиной, представшей перед его глазами: Бай Лоинь просто руками разломил этот зажавший Гу Хая кусок стали; между его пальцев текла кровь, две ногтевые пластины на больших пальцах были взломаны, но Бай Лоинь не чувствовал боли, стараясь поскорее вытащить Гу Хая из железных тисков. Дорога была перекрыта, Бай Лоинь, обнимая Гу Хая руками, сидел на проезжей части в ожидании скорой. Из спины Гу Хая фонтаном била кровь, залитые кровью руки Бай Лоиня уже давно были красными по локоть, алая кровь текла между пальцами и заливала штаны; сердце Бай Лоиня разрывалось так, словно это его проткнули железным штырём. — Гу Хай, Гу Хай… Горло Бай Лоиня охрипло от крика, но Гу Хай так и не откликался. Водитель рядом из лучших побуждений осторожно заметил:  — Ты положи его на землю, если держать его так, может возникнуть угроза для жизни. Бай Лоинь как будто не слышал, только ещё крепче сжал Гу Хая в кольце своих объятий, не давая никому приблизиться ни на шаг. Ещё никогда он не был таким беспомощным от ужаса, как в эти пятнадцать минут. Оглядываясь вокруг, он видел чужие лица, «кто может помочь нам? Кто может разбудить его? Кто может остановить его кровотечение? Кто в состоянии остановить течение времени и позволить надежде стать длинной, как вечность?..» — Только что позвонили из больницы, сейчас час пик, скорая застряла в пробке и не может проехать. Бай Лоиня словно ударом молнии прибило, он опустил голову и посмотрел на Гу Хая, сердце будто полоснули ножом: — С какой стороны она должна приехать? — С восточной...... Э? Ты что, собираешься уйти? Вместе с вопросом водителя множественные крики толпы ворвались в уши Бай Лоиня. По обоим направлениям, и на восток, и на запад проезжая часть уже давно превратилась в одну большую очередь. Он немедленно закинул Гу Хая на спину, переждал проезжавшие по правой стороне машины и бешено помчался, отбрасывая по пути брызги крови и слёз. «Гу Хай, ты не должен так поступать! Мы столько страдали от голода, чтобы победить судьбу, родственники отвернулись от нас, но мы радовались, несмотря на страдания, мы столько всего выдержали, возможного и невозможного. Ты откроешь глаза и увидишь, до нашего счастья рукой подать! Дахай, Дахай… Слышишь, как я зову тебя? Отзовись мне, откликнись! Мы совсем недавно купили внедорожник, мы ещё по стольким местам не успели поездить. Когда мы отправимся в путешествие, нам уже никогда не нужно будет дрожать от страха, мы больше никогда не пропустим таких красивых пейзажей». Голова Гу Хая свешивалась на ключицы Бай Лоиня, от сотрясения его лицо постоянно моталось и тёрлось о щёку Бай Лоиня; его температура вслед за интенсивностью дыхания понемногу снижалась, неистовые слёзы Бай Лоиня лились безудержными потоками; силы уже давно иссякли, а ноги по-прежнему неслись с ускорением… «Дахай, ты не должен остывать, если твои руки и ноги остынут, как мне быть?» Обе ноги Бай Лоиня уже совершенно утратили чувствительность, когда несколько санитаров кинулись к нему навстречу, подхватили Гу Хая с его спины и экстренно подняли в машину скорой помощи. В прострации Бай Лоинь привалился к дверце автомобиля, лицо мертвенно бледное, крупные, как горох, капли пота катились по его щекам. Он слышал торопливые звуки шагов внутри машины скорой помощи, скрежет от передвижения медицинских приборов; тело Бай Лоиня безотчётно сотрясалось от судорожных рыданий… Сейчас он вдруг понял, что в его сердце Гу Хай всегда был как бессмертный Ваджрасаттва. * То, что называлось его смелостью и бес-страшием базировалось на этом фундаменте. Поэтому он дерзнул излагать свои взгляды перед Гу Вэйтином, не потому что он боялся, что Гу Хай умрёт, а потому что он считал, что Гу Хай не может умереть. Вплоть до того, что в сознании Бай Лоиня Гу Хай не мог заболеть, его вечное здоровье никогда даже не требовалось оберегать. Он всегда заботился о себе сам, будучи больным и раненым, во время путешествий он согревал ночью его руки и ноги, он старался готовить еду, стирать одежду, покупать завтраки… Казалось, его энергия не закончится вечно, как будто он и не составлял тебе компанию по ночам, когда ты не спал, словно время его сна и отдыха больше на целую вечность по сравнению с твоим N-ным количеством часов… Поэтому, когда Гу Хай сам упал в его объятия, когда он звал его, а он почему-то не откликнулся, эта вера в сердце Бай Лоиня разрушилась. Оказывается, он не бессмертное божество, он тоже может быть ранен, он тоже может быть слабым, он тоже может заснуть и не проснуться. «Оказывается, я так боюсь его смерти, что не колеблясь могу отдать всё, что имею, в том числе и собственную жизнь в обмен на его жизнь, лишь бы только он мог выжить». Ситуация с автомобильной пробкой нисколько не повернулась к лучшему, но когда медики уже были готовы опустить руки, в поле зрения множества людей появился вертолёт, и Гу Хай, жизнь которого висела на волоске, был вырван из рук смерти. Лампы в кабинете первой медицинской помощи сверкали, слёзы Бай Лоиня уже пересохли. Когда Гу Ян подоспел в больницу, он стоял перед операционной весь в засохшей крови, не смея даже дышать. Неизвестно, как много прошло времени, когда, наконец, вышел врач: — Пока смертельная опасность миновала, его уже перевели в отделение интенсивной терапии. Губы Бай Лоиня двигались, но ни одного слова не вышло наружу. Он повернулся, Гу Ян стоял за его спиной. — Ты изначально хотел убить меня? В тишине коридора монотонный голос Гу Яна звучал особенно гнетуще: — Ты слишком опасен для него. Если ты останешься рядом с Гу Хаем, ты определённо можешь его разрушить. — Ты так часто выказывал мне свою симпатию, чтобы я снял в своей душе меры предосторожности против тебя? Или же… Тобой давно двигала идея устранить меня, но честь не позволяла? Поэтому ты сразу решил компенсировать всё одним махом? Гу Ян не дал какого бы то ни было ответа. Спустя долгое время Бай Лоинь заговорил: — Спасибо, что сделал мне такую хорошую стрижку, прежде чем отправить в «путь». В газах Гу Яна бурлили чёрные воды. Проходя мимо Гу Яна, Бай Лоинь невольно остановился: — Если Гу Хай, очнувшись, спросит обо мне, скажи, что я умер. У Гу Яна внезапно сжалось сердце, но когда он обречённо повернулся, чтобы заговорить, тень Бай Лоиня уже исчезла в конце коридора. «Я выражал симпатию именно потому, что был искренен, но к сожалению, я слишком сильно люблю моего младшего брата». ……. Бай Лоинь впервые сходил на продовольственный рынок, купил овощи и мясо, и вернувшись домой, впервые приготовил тушёное мясо с овощами, потрудившись непрерывно до самого вечера. Когда он накрыл стол скатертью и подал, наконец, последнее блюдо, первое блюдо уже остыло. Бай Лоинь постоял несколько минут в тишине перед накрытым столом, после чего взял свои вещи и навсегда ушёл отсюда. Глубокой ночью Бай Лоинь стоял на большом мосту и охрипшим голосом выкрикивал до изнеможения: — Гу Хай, я люблю тебя!!! Гу Хай, я люблю тебя!!! Гу Хай, я люблю те-бя!!!.. Вновь и вновь, пока в рыданиях не упал на колени на холодные каменные плиты. «Гу Хай, я действительно трусливый человек, я боялся одиночества, боялся отправиться в дальний путь, боялся расстроить родных… Но я встретил тебя, поэтому я стал сильным». «Поэтому ты для меня должен очень хорошо пожить на этом свете». *Будда Ваджрасаттва переводится как «Алмазная Душа» или «Ду-ша Молнии», иногда его называют шестым дхьяни-буддой, являет-ся олицетворением принципа очищения. В тантрическом контек-сте значение указывает на обладателя нерушимого состояния со-знания, Vajrasattva, другими словами, ваджра — это символ природы будды. Источники: http://www.abhidharma.ru/A/Buddha/Content/Vajrasattva.htm https://www.oum.ru/yoga/mantry/mantra-vajrasattva/ Перевод Марины Алиевой, консультант по переводу Kirillasoe. ЗАНАВЕС.