Новая жена

Утром Настена тихонько, чтобы не разбудить, выбралась из-под моей руки. Как вообще она может добровольно вставать к первой паре? Рань несусветная. Меня вот не выковыряешь из кровати часов до девяти. Из коридора донесся ее тихий, звонкий чих. Чихает, как котеночек... Я снова проснулся, когда она пришла прощаться. — Ты уже вызвала такси? — пробормотал я, зарываясь пальцами в мягкие волосы. — Угу, — подушечками пальцев погладив меня по щеке, девушка чмокнула меня в кончик носа и встала. Перед зеркалом она аккуратно накрасила губы светлой розовато-бежевой помадой. У нее и так губы почти такого же цвета, почему она все время ей пользуется? Хотя сейчас это и неплохо, ветрено и морозно на улице, губки будут мягкие и приятные. Закончив наводить красоту, Настя махнула мне ладошкой и вышла. Мое маленькое солнышко, такая красивая, нежная, заботливая девочка. Повернувшись на другой бок, я покрепче обнял подушку и зажмурился, улыбаясь, как придурок. Полгода знакомы, третий месяц женаты, а я все никак не могу перестать умиленно скулить. Всегда так хочется ее потискать, расцеловать с ног до головы, хочется подарить весь мир, чтобы знала, как мне дорога. Мой маленький птенчик... Повертевшись еще немного, я все же сел, зевнул и потер лицо. Противно ныло левое плечо, что не есть удивительно — я на левый локоть вчера опирался минут двадцать, наверное, на этой самой постели. Покрутив головой, я потянулся, еще раз зевнул и поплелся в ванную. Пока брился, решил съездить на работу. Система идеально работает, все слаженно и спокойно, но проверить не помешает. В первое время вообще приходил и вышибал мозги какому-нибудь тунеядцу, чтобы остальным было неповадно. Ничего, все поняли за три раза, но это не помешает мне учинить казнь без суда и следствия при необходимости. Все так и работает — на преданности и страхе. И лучше уж пусть боятся, чем под меня копают. Еще один повод обожать новую жену — ее отношение к моим предпочтениям. Она не любит жирное мясо, но никогда не против, чтобы я его ел. Она иногда готовит мне домашние оладушки, хотя сама их не ест. И, самое главное, она прикрывает мою любовь ко всему клубничному. Первой жене не хотелось сознаваться, если узнают подчиненные — засмеют и перестанут бояться. Так что кисуля сама покупает мне подушечки с клубничной начинкой, клубничные молочные коктейли, клубничное мороженое. Дурацкий стереотип, что, раз розовое — значит для девчонок, меня всегда жутко бесил. А тут можно спокойно есть любимое, пока Настенька меня покрывает. Ну не идеальный ли человечек? Залив молочным коктейлем подушечки, я взял эту восхитительную сладкую химозу в кабинет. Позавтракал, пока проверял рабочую и личную почту. Новых клиентов не предвидится, старые активно сотрудничают, официальный бизнес пашет как часы. Вот и хорошо, вот я и молодец. Одевшись, я даже не стал застегивать легкую куртку, все равно машина в двух шагах от подъезда. А то потом вот это расстегивать, потом опять застегивать... Да ну. Написала кисуля, когда я был уже в лифте, спросила, не сплю ли я. Попросила привезти ей забытый на столе реферат, который сегодня надо сдать. С каким удовольствием я бы купил ей все оценки, а, чтобы не нервничала, не беспокоилась и не парилась. Пришлось сразу на первом этаже ехать обратно наверх. Она собиралась выйти на перемене, так что у меня был еще почти час. Я заехал в кофейню, съел суровый шоколадный кекс с суровым американо, взял своей кисоньке ее латте с корицей. Не кофе, а десерт, но пусть пьет, если ей нравится. Вообще, ей подходит. Больше было бы несоответствия, если бы она пила крепкий кофе. Хотя крепкий кофе, черный, без сахара, но с коньячком, шикарен. Я и пяти минут не простоял на стоянке, когда она уже выбежала, просто запахнув свое изящное темное пальтишко. — А ну-ка быстро назад! — скомандовал я, отдавая файл с распечатками и высокий картонный стакан. — Почему без шапки? Холодина же! — Не ругайся, — чмокнув меня в щеку, Настя так мягко улыбнулась, что я просто не мог устоять и не оттаять, — спасибо. — Пожалуйста, — буркнул я, стараясь продолжать хмуриться. Провожая ее взглядом, я поджал губы. От этого пальто надо избавиться, хотя бы до весны. Не греет же явно нихуя! Вот пусть только заболеет мне, сам буду одевать! А сапожки нормальные, вроде бы, теплые. Поежившись, я закрыл окно, чтобы климат-контроль не завывал истерично, пытаясь прогреть улицу, и все же поехал на работу. По старой привычке сразу же на входе в офис захотелось закурить. Раньше сам табачил, как теплоход, пару лет назад надоело все время отвлекаться, вот и бросил. Больше всего раздражало, что после оргазма курить хотелось до зуда в легких, вместо того, чтобы полежать и, весьма вероятно, спокойно заснуть, приходилось вставать и переться куда-нибудь к окну, чтобы не дымить в спальне. Парни у меня все почти дымят, так что я решил не мучить их погодными условиями и обустроил комнату для покурить и попиздеть. В курилке свободно размещались на диванах человек десять, да и редко она была забита под завязку. Сейчас вот вообще никого. На столике всегда стояли круглые аквариумы с зажигалками, спичками, жвачками. Кто-то даже оставил пачку мятных леденцов. Обходится курилка недорого, а как мне за нее все благодарны. Лучший босс на свете. Устроившись на диване прямо под мощной вытяжкой, я открыл стоящую на столике коробочку. В нее никто не лазит, моя же. Прилегающая крышка хорошо разделяла два отсека — с сигарами и с гвоздичными сигаретами, чтобы не смешивались запахи. Взяв кретек, я с удовольствием неторопливо ее обнюхал, проводя под носом. Мой любимый сорт, мягкий, с нотками кофе. В свое время я просто обожал кофе, от его запаха всегда слюни во рту собираются. Кофе есть благо. Поставив на подлокотник рядом одну из множества чистых пепельниц, я даже губу прикусил в предвкушении восхитительного запаха дорогого табака, соуса и гвоздики. Прикурив выпендрежной зажигалкой на восемнадцать карат блядского чистого золота, которую купил ради понтов в начале своей карьеры, я поудобнее откинулся на спинку и вытянул ноги. Хорошо-то как... — Привет, — приоткрыв один глаз, я чуть улыбнулся и кивнул. Что же это за бессмертный незнакомый мне человек так бесстрашно приветствует большого босса? Даже интересно. В курилке вообще у нас не принято к кому-то лезть, тут все отдыхают, — я тут новенький. — Я заметил, — неторопливо затянувшись, я снова прикрыл глаз. Эту молодую морду я тут не видел. Но кто он вообще такой? Скорее всего, по официальной части работает, мои курьеры и дилеры все здоровые мужики. А это так, мальчик, шею которого я одной рукой могу обхватить. Еще и курит дешевку какую-то. Потому и торопится, потому что невкусно! Хорошие дорогие сигареты курятся с кайфом, с чувством, с толком, с расстановкой. Ме-едленная затяжка, полные легкие на пару секунд, такой же медленный выдох через нос, чтобы ухватить все части тонкого аромата за густым запахом табака и гвоздики. Взял бы сигару — точно бы не меньше получаса тут просидел. Но мусор, завернутый в папиросную бумагу и воняющий чем угодно, только не табаком, все портил. Ширпотреб сраный, блять, с каким бы удовольствием я потушил бы это говно об его глаз! Не докурив полтора сантиметра, я смял кретек в пепельнице, встал. Мудоеб, блять, я тут за месяц первый раз пытался как следует покурить! В коридоре стало тише, когда я вышел. Конечно, сучки, батя в здании! — Кто в курилке сейчас сидит? — поинтересовался я у первого попавшегося лица, чуть более знакомого, чем остальные, а значит, виденного на каком-нибудь совещании. — Не знаю, босс, — сглотнув, кругломордый втянул голову в плечи. — Узнай и уволь его нахуй, — сунув руки в карманы, я пошел к лифту. Срать мне на жизнь этого пацана. Преданность мне нужна от другой категории работников. На первых трех этажах располагались официальные отделы — логистика, склад, офис доставщиков, колл-центр. Служба доставки и грузоперевозок оказалась не только хорошим прикрытием, но еще и прибыльным. Лифт шел только до четвертого этажа, там нужно было выйти. Пленка, голый бетон, картонные коробки — типа ремонт. В ближних помещениях охрана, в дальних склад товара, комната отдыха курьеров, маленький отдельный отдел логистики. Мой кабинет ниже, но пока что я хочу тут все проверить. На складе парни и девушки аккуратно фасовали товар, взвешивали пакеты, пересчитывали таблетки. Недостача больше десяти грамм — добро пожаловать в лесополосу, попробуйте нашу специальную пулю в затылок. Все под камерами, все учитывается. Хотя с такой зарплатой за такую простую работу я не стал бы пиздить. О чем это я, это же я, я бы проворачивал подпольные сделки и греб зелень. Это же я. Я не погнушался своими руками шлепнуть того, кто звал меня сыном, хоть и не был родственником. В отдельном кабинете сидел за компом с тремя мониторами мой программист. Через аську, контакт и прочие рассадники молодежи неплохо толкает, так еще и умеет искать информацию, если надо. Единственный, наверное, человек, которому я лично разрешил на одном из мониторов включать за работой сериалы. Парочка менеджеров составляли расписание доставок, уточняли вес и тип товара, распределяли все по двум курьерам. Больше не нужно, если только кто-нибудь на подхвате, но это уже в прошлом, товар высшего класса можно и подождать несколько часов. Вполне удовлетворенный результатами осмотра, я вернулся к лифту. — Драсте, босс, — дернув уголком губ, Семен выскочил поскорее, чтобы мне было удобнее заходить. — Как работается? — мирно поинтересовался я. Он вот только с лета начал работать на полную ставку. Держать прикормыша было рискованно, но он сейчас для меня как вышколенная псина — и защитит, и палку принесет, и горло чужаку перегрызет. — Отлично, спасибо, босс, — поправив на плече рюкзак, в который сейчас положит товар, он чуть опустил голову. Я кивнул и нажал на кнопку с цифрой три. Хорошо работает парень, а главное, с ним никому не хочется спорить, внешность у него самая что ни на есть авторитетная. Водит он отлично, если что, стреляет с двух рук и заломает даже медведя со своей силищей. Сев за стол в кабинете, я чуть покачался на спинке кресла, посмотрел в окно. Ну блять! И хули мне тут делать? Новые крупные официальные контракты мне могут и домой привезти, да и редкое это дело. По неофициальной части поставки новые тоже нечастые. Документооборот налажен и моего участия не требует. Даже пристрелить некого! Закинув ноги на стол, я позвонил наверх менеджерам и сказал принести мне отчет по товару и копии накладных. Скучно, так хоть посчитаю граммы. Ворох ежедневных отчетов заставил меня поморщиться. Все вручную записывается, потому что бумагу не взломаешь. Сыпучий товар привозят в килограммовых пакетах, но такие покупают редко, фасуют всегда по запросу заказчика. До сотых грамма все записывают — закрытый пакет, пакетики для фасовки, полные пакетики для фасовки, остаток в пакете или пустой и тщательно вытряхнутый пакет. Таблетки взвешивают и пересчитывают, записывают среднюю массу и массу десяти случайных из партии. Курительные смеси по желанию покупателя могли свернуть в самокрутки, которые тоже в процессе изготовления со всех сторон взвешивались. Все даже точнее, чем в ебаной аптеке. Проверив несколько случайных отчетов, я не нашел расхождений, заебался и сказал это все уносить нахуй от меня. Ебаная система, без босса все работает, я тут вообще не упал. Так что я поеду домой и покатаю во что-нибудь, вот. Все равно чем еще заниматься, пока кисуля учится, она сегодня до трех аж. По пути заказав домой почти два килограмма роллов, я припарковался, весело насвистывая, кивнул вахтеру. Бля, не вахтеру. Консьержу. Шерше ля-фам, блять, развели тут... Вешая куртку в шкаф, я приподнял брови. Какое знакомое пальто... — Коте-еночек! — бухнувшись рядом с ней на кровать, я сразу же полез обниматься. — Ты чего так рано, птичка моя? — У меня, оказывается, еще утром температура поднялась, потому и плохо было, — несколько бледная девушка сморщила носик, прочистила горлышко. — Тебе было плохо, и ты все равно пошла на пары? — возмутился я, подгребая ее к себе поближе и закутывая в одеяло плотнее. — Котеночек заболел? — заискивающе улыбнулась она. Вот еще! Сейчас не время сюсюкаться! — Нет, я буду ругаться, — грозно нахмурившись, я поджал губы, — это все твои маршрутки! Стояла на остановке в такой дубак в этом тонком пальто! Вот будешь знать, я... — Настя ткнулась губами мне в подбородок. — Нет, я буду ругаться! — легонько поцеловала в уголок губ. — Не выйдет! — тонкие ручки ласково скользнули по плечам, так медленно и интимно, что у меня перехватило дыхание. — Я должен тебе сказать, что ты подлая соблазнительница! Вылизывая горячий ротик, я крепче обнял ее, чуть наваливаясь. Ну так переживаю же! — Я просто вчера на остановке мороженку ела, — застенчиво опустив ресницы, она почесала кончик носа, — вот горло и болит теперь. — Мороженку в минус двадцать? — почти прорычал я. — Почему не там, где тепло? — Ну хотелось очень, — виновато пробормотала Настена, покусывая губу, — прости. Ну что за дуреха! И такая милая, блять, ну вот как я буду продолжать на нее ругаться? — Да было бы, за что прощать, — тяжело вздохнув, я уткнулся носом ей в шейку и прикрыл глаза, — я просто хочу, чтобы ты была в порядке, — и все же сдался, проскулил: — котеночек заболел... — Пойдем поиграем? — предложила она, явно чтобы отвлечь меня от неприятной ситуации. — А ты тоже будешь играть? — приподняв голову, я заглянул ей в глаза. — И ты уже выпила лекарство какое-нибудь? — Да, выпила и да, буду играть, — так спокойно и нежно улыбнулась, мой котенок. В последнее время она мало играет. Говорит, что как-то неинтересно. Но никогда не мешает мне, частенько даже сидит у меня на коленях и наблюдает. Никаких "ну что ты как мальчишка", "сколько можно тратить время на эту херню" и прочих воплей. Мы ели роллы, играли на приставке в Don't starve, я внимательно следил, чтобы у нее под рукой всегда был горячий чай с медом. Котеночек заболел...