Новая жена

Я недовольно заворчал, когда Настена выползла из теплой постели и пошла собираться. Интересно, кому надо заплатить, чтобы в следующем семестре у нее не было необходимости вставать к первой паре? Она же у меня совушка еще та, до обеда может проспать. Нужно бы разузнать, да... Только чтобы она не знала, а то обидится. Я же как лучше хочу, но моя прелестная женушка не желает вмешательства всяких наркодилеров в свою учебу. Хотя я тоже не потерплю вмешательства всяких учительниц химии в свою работу, но она и не пытается. Я перед свадьбой без особых подробностей посвятил ее в свою сферу деятельности, давая передумать, а она только взяла с меня обещание больше никогда не разговаривать со мной об этой сфере работы. Моя кисуленька понимающая... Красавица поцеловала меня на прощание, накрасила губы перед зеркалом, улыбнулась и ушла. Все как всегда. И, боже, блять, разве ж я был когда-нибудь до нее так счастлив? Еще немного пообнимавшись с подушкой, я встал, взял из холодильника вчерашние наггетсы, клубничный молочный коктейль и пошел было в кабинет, но заметил слойку с вишней и прихватил ее тоже. Не ходил бы в качалку, давно бы жиром заплыл на такой диете. А хочется все же быть котенку своему под стать, да. Она тонкокостная, миниатюрная, стройная, и мне надо ей соответствовать. Делами я занимался лениво, а потому долго. Потом так же неторопливо поехал на работу, посидел в кабинете. Решил заглянуть к программисту, чтобы к восьмому марта подобрал красивый, надежный и хорошо снимающий телефон для моей нелюбительницы яблок. Не то чтобы она хотела новый телефон, это я хочу — у нынешнего начала быстро разряжаться батарея. Ей ничего, она с собой зарядку берет, а мне такое не нравится. Я же паникую, как идиот, если моя кисонька трубку не берет, а уж если будет недоступна — все, половина ментов в городе по тревоге поднимется. Входя в лифт, я поздоровался с Вадимом. Он молчал, смотрел себе под ноги и хмурился. Давно я его таким задумчивым не видел. Вадик как-то неуверенно шел по коридору, постукивая костяшкой указательного пальца по стене. Я решил не влезать в мыслительный процесс, аккуратно обошел его и достиг конечного пункта своего путешествия. Потом заглянул к менеджерам, проверил, как там на складе фасовщики поживают, вернулся посмотреть сериал и попиздеть со знающим человеком о недавно присмотренном игровом ноутбуке. Чертыхнувшись, глянул на время — уже через пять минут кончится последняя пара у кисули, надо забрать. Я написал ей, чтобы подождала в здании, пока я доберусь, но она быстро мне ответила, что ее подвозит Вадим. А чего он у педа делал? А, у него же там та побитая... Отвозил ее, что ли? Ну ладно, поеду сразу домой, а то соскучился по своему чуду. Встретившись в коридоре с мелким, я пожал его медвежью лапищу, отметив, что и этот чем-то озабочен. — С Вадиком что-то не так, — смотрит вечно из-под бровей, недобро это выглядит. Но я же знаю, насколько верная эта псина, — прям конкретно. — Тебя он тоже успел шокировать? — потерев подбородок, я вздохнул. — Надо бы поговорить с ним, да. Кивком попрощавшись, я вызвал лифт. Я помню его таким пришибленным и сверх меры задумчивым. Когда умерла Олеся, Вадик зарылся в себя так глубоко, что я боялся никогда его оттуда не вытащить. Его отпустило только когда установили надгробие, он словно отгородился им. Эта его девочка хоть жива? Хотя вряд ли бы он так по ней убивался, Олеся была ему ближе всех, а эта вот только нарисовалась. Может, он втрескался? Звучит бредово, но не невозможно. Ай, похуй, это его дела. Но я все же решил, что поговорить надо. Приехав домой, написал ему вопрос о здоровье, пока Настена грела обед. Ответом было предложение бухнуть, на которое я решил согласиться. Ему нужно разгрузиться, и ВВС к его услугам. Мы с Семеном вынесли однозначный вердикт — втюрился. Неоднозначная польза для девочки, а вот ему пизда. Судя по путаным объяснениям, почему ему плевать на мнение Олеси и почему он считает себя изменником, Олесю он еще не отпустил. Она ему столько нервов попортила, что, надеюсь, эта лярва крутится в гробу, блять. А все из-за его мнимой вины в ее смерти. Мы с Семой не преследовали цель нажраться, но пять часов тянуть пиво — тоже пьянка. Вдвоем мы запихали его в лифт, пожелали попутного ветра и поехали по домам. Ему не впервой приползать в стельку, сам там разберется. Я предупредил кисоньку, что приеду поздно и нетрезвый. Она не стала ложиться спать, ждала меня. Стянув тюрбан из полотенца с ее головы, я зарылся лицом во влажные волосы, дурманяще пахнущие цветами. — Ты такая красивая, — пробормотал я, целуя негромко смеющуюся девушку в шею и распахивая на ней шелковый короткий халатик. Глубоко и медленно целуя ее, я торопливо выпутался из рубашки, подхватил ее под бедра и понес в спальню. Котенок весело взвизгнула, когда мы свалились на постель, со смехом обняла меня за шею, притягивая целоваться. — Ты такой нетерпеливый, когда выпьешь, — мурлыкнула она, податливо обвивая меня стройными ножками. — Ну ты же ведь не против, — полувопросительно усмехнулся я. Ни в какой степени опьянения я не смогу забыть, что здоровый и тяжелый. Подо мной хрупкая красавица, которую так страшно придавить, слишком сильно сжать, обидеть...