Вереск и Терния

Балаган тот еще. Пускай и был объявлен перерыв на время проверки свитка, народу в зале меньше не стало. Более того, люди умеющие использовать заклинания парения, а таковых оказалось немало, уже зависли под потолком в надежде разглядеть происходящее в центре получше. Королевские особы так же остались, и окружили центральные трибуны защитным куполом просто чтобы народ не шел по головам, дабы перебраться к нам поближе. Виго чувствовал себя, мягко говоря, неуютно, и все время поджимался ближе ко мне. Приятно. Что до глашатых, они смиренно ждали, понимая что вариантов у них попросту не осталось.  — Вот так все и было. — Закончил подробный рассказ Арон.  — Значит нас просто использовали, чтобы боги смогли вернуться. Досадно признавать, но нас, в общем-то, поимели. — Развел лапами король магов Шивральона.  — Вот и думай перед тем как создавать нечто вроде тайной канцелярии. Твоя же идея. — Вздохнул король Барриэль.  — В любом случае, Мы знаем чего хотят боги? — Спросил зеленый гигант смотря на меня.  — Уничтожить тьму. — Ответил я. — Но есть проблема.  — И в чем же? — С прищуром спросил владыка оборотней.  — Аллинирра не способна убить Тьму, а Коккеральду на это не хватит сил. — Признался я.  — Тогда скажи, что это была за демонстрация сил? Он спалил страну, но не сможет совладать с одним духом? — продолжил король оборотней. — Я видел её, мы, жалким отрядом, смогли её ранить. Симон вообще ей горло зубами вырвал.  — Нанести ей урон можно, это правда. Мы с Виго тоже схлестнулись с ней раз. Она очень сильна, но не неуязвима. И тем не менее, она не дух. Она аспект. Такой же аспект как и жизнь, и смерть. Короли переглянулись.  — Ты уверен? — Спросил Король магов.  — Абсолютно. Коккеральд рассказал мне все про ее рождение. Она аспект Зла, просто носит чужое имя и чужой цвет.  — Если все так, то мы можем рыть себе могилы. Аспекта может убить только Аспект. — Изумрудный король магов совсем сник. — Ни у кого не завалялась аспекта в кладовке?  — Вообще-то… — Я прервал тишину в куполе.  — Если ты скажешь что есть, то я точно с ума сойду. — Поднял бровь Король Барриэль.  — Вообще-то, до того как я вступил во владение источником… Меня называли убийцей аспектов…  — Все. Сегодня я нажрусь в доску. — Старый король сел на трибуну.  — Я с тобой. — Изумрудный гигант фыркнул. — Но тут я не могу понять… Ты и аспект, и хранитель источника. Разве это возможно?  — Меня создали искусственным путем. Все было спланировано Аллиниррой с самого начала. Возможно и та наша встреча в лесу, где я инстинктивно восстановил вашу лапу, тоже было частью чьего-то плана.  — Так, сегодня у нас групповая попойка — Сказал Красноволосый король Шивральона. Он взял Серафима за лапу. За ту, которую я когда-то восстановил.  — Ладно, с этим мы разберемся в более интимной обстановке. — Сказал король Сантива. — Все же, такие разговоры не для чужих глаз. Я глянул на прозрачный купол королевской магии. Верно, звук через нее не пройдет, но вот умеющие читать по губам прочтут все что захотят. --Давайте разберемся с Аморанцами, и продолжим уже в моем кабинете. Ну где там они? — Король Барриэль с явным нетерпением поглядывал на группу магов что сейчас всеми методами проверяли черный пергамент на признаки магии.  — Лучше морально приготовьтесь. Бог что не терпит лжи, в подробностях изложил такое, что я бы никогда не хотел знать. — Фыркнул Виго. Маги провозились долго. Не то чтобы я не понимал их недоверие, просто тянуть резину сейчас, здесь, было довольно странно. Хотя, им виднее. Этот час дал мне время успокоиться, и я сдулся до облика оборотня. Хорошо что Саф помог мне с восстановлением одежды еще в источнике — представить голышом перед всеми мне не особо хотелось. И еще мой животик… Его можно было различить даже через рубаху, но никто мне ничего не сказал, хотя я уверен что это не осталось незамеченным для королей. Нас с Виго усадили на трибуну между аморанскими глашатыми и королями. Виго был на взводе из-за близости к изуродованным людям. Он все время сжимал мой хвостик в лапе, и старался не смотреть в ту сторону. У меня тоже не было желания смотреть на них.  — Продолжим собрание. — Спокойно объявил король Сантива. В центральный круг трибун вышел бледный как смерть Оратор. В его руках был все тот же свиток, который он, и несколько придворных магов уже перечитали вдоль и поперек.  — Вы… — Тихо спросил оратор. — Вы ручаетесь за то, что все указанное в этом письме правда?  — Коккеральд не стал бы мне врать.  — Да или нет? — Нервно сглотнул человек.  — Ручаюсь. Оратор закрыл на секунду глаза. Владыки на трибунах переглянулись.  — Я, Алистер Анирийский, Оратор Сантивийского совета, имею честь предать огласке преступления Аморанских шейхов супротив собственного народа, а так же, волю бога волшебных зверей.  — Чего это он? — Едва различил я звериный слухом вопрос короля оборотней.  — Считает это делом всей своей жизни. — Последовал столь же тихий ответ короля магов Шивральона.  — Дорогой мой Беляк… — Начал зачитывать Оратор. — Я слышал твой зов, и знаю о чем ты хочешь спросить. Да. Я уничтожил этих людей. Да, я знаю что ты бы не одобрил это, узнай тогда что я запланировал. Но позволь я для начала объясню как и что работает в этом мире. *** Я и не помню тот день, когда мы здесь появились. Сейчас и подумать смешно что мы с Аллиниррой пытались уничтожить друг друга. Но такова была наша натура. Шли века, но ни один из нас не мог одержать верх, как бы мы не старались, и сколько бы сил мы в это не вкладывали. Так было до тех пор пока мы морально не иссушили друг друга. Мы избавились от предрассудков коими были скованны, и осознали всю бесполезность нашей вражды. Тогда мы решили что надо доказать что в нас есть качества, которые лучше чем у другого. Так был создан изначальный край, который мы населили существами что назвали себя Эдра. В них мы вложили частицы самих себя поровну, и это стало доказательством нашего равенства, и это же привело их к гибели. Все шло хорошо, первые тысячелетия, но потом… Не хочу признавать, но наши дети переняли нашу тягу к противостоянию. Они возгордились тем, что по сути было у каждого, и стали считать что они лучше себе подобных. В итоге, два лагеря бессмертных существ, ведущих войну друг с другом. Тогда в мир пришел Смерть. Его нельзя было винить. Он сама суть конца жизни. С его появлением, Эдра стали умирать. Мы любили наших детей, но их гордыня привела к тому, что мы могли лишь наблюдать, будучи в изгнании. Когда все было кончено, и последние Эдра пришли к нам понурив головы, мы приняли их жертву, отдав их души Смерти. От боли, мы пытались переложить ответственность друг на друга, и в итоге, это привело к тому что мы вновь вцепились друг другу в горло. Но даже обретя плоть, физическая боль не шла ни в какое сравнение с той, что мы испытывали смотря друг на друга. Мы впали в неистовство, позабыв про то, что кроме нас, в этом мире есть еще кое-кто. Смерть. Он все видел. Он все понимал. Ему тоже было больно. Он собрал пролившуюся кровь наших Эдра, и позвал Жизнь. Жизнь приняла кровь павших Эдра, и породила существ, которых нынче все называют Нагами. Они оказались одни в пустом мире, переполненном боли и разрушения, ведь даже когда они предстали перед нами, мы едва их не истребили, считая что это неуместное издевательство от одного из нас. Тогда Смерть вмешался вновь, и остановил нас, рассказав что они с Жизнью сделали. Нам было очень стыдно. Мы разбрелись по разным концам мира, переосмысливая все вновь. Все это время, Наги терпеливо ждали нас на обломках изначального края, изучая и узнавая обо всем что произошло. Не удивительно что они уняли обиду и простили нас. Они поняли и из-за чего все произошло. Мы с Аллиниррой смирились со всем, и вновь объединили усилия. Так появилась эта планета. Наги ничего не просили, они просто ушли в воды, и затихли там на долгие тысячи лет. Лишь потом я узнал что за это время среди Нагов произошел раскол. Первая война Нагов, вторая, пятая. Когда часть племени вышла на берег, чтобы стать речными и озёрными ордами, лишь тогда мы узнали все. Но поделать мы уже ничего не могли. Аллинирра впала в состояние отрешенности и создавала вокруг себя природу, мелкую живность, птиц, рыбу в реках, и не реагировала на меня. Я же изливал душу, разрушая и создавая горы, выкапывая траншеи рек и котлованы озер. За этим делом я не заметил как Аллинирра привела в мир людей. В гневе, я едва не развязал новую войну, но она умудрилась успокоить меня тем, что предоставит людей самим себе, и не станет делиться с ними ничем, кроме своей безграничной любви. Она даровала им мир, но люди разбрелись по всей планете, что едва их не погубило. Еды и воды почти не было, и люди стали страдать каннибализмом. Это разбило сердце богине, и она покинула границы планеты на долгие годы. Меня же это вновь привело в буйство, но помня к чему это в итоге приведет, я поступил иначе. Я принес в жертву свое сердце, утопив его на дне озера, что до сих пор источает магию. Раз в год, вода обращается в волшебную силу и растекается по миру. Тогда этого было достаточно, и я опустился в воду, впервые испарив ее. Магия пришла в мир. Спустя год, я принес к тому озеру существо, что родилось из моей верности. Я окунул маленького котенка в воду, навечно связывая его с магией. Так появились пейты. К тому времени, люди назвали себя Рагниями, и прокляли бросившую их богиню. Они считали что я создал магию чтобы наказать их. Но магия была дана им в помощь, не моя вина что людская жаднось испепеляла их тела. Именно для того чтобы примирить людей с магией, я создал волшебных зверей. Но люди принялись их убивать с такой жестокостью, что и я не выдержал. Я собирался рассказать все Аллинирре, когда в моей душе шевельнулась она. Тогда я еще не понимал, кто шепчет в моей голове. Я не мог разделить свои мысли и ее мысли. Я думал о страшных вещах, и мало помалу начинал принимать мир иначе. Я сходил с ума. До Аллинирры я так и не добрался, считая что она сама виновата в том что происходит. До того как она заметила, я уже был абсолютно не в себе. Перед тем как развалиться на куски, я осознал все что произошло. Я почувствовал что в этом теле я больше не один, и как эта часть меня уже обретала форму. Сейчас эту часть меня все называют Тьмой. Она отравила мое тело, разорвала душу, и разбросала по округе. Так я стал всем и ничем. Я не смог умереть, как того желала моя дочурка. Вместо этого я стал воздухом, землей, и водой. Я видел и слышал все. Моя душа иногда собиралась кусками, когда в мире происходили ужасные вещи. У нас с Тьмой есть нечто общее — Чем сильнее страх пропитывает воздух, чем сильнее он отравляет землю, и чем больше оседает кровью на дне рек, тем сильнее мы. Печальная сила, но в ней есть плюсы. Когда она становится сильнее, тогда и я могу ей противостоять. Каждый раз когда она влезает на неподвластную ей территорию, я помогаю отбить ее вылазку. Но не больше. Вот и сейчас так же. Мне хватило сил чтобы воскреснуть. Не без твоей заботы, но ты должен понимать что это не важно. Это означает что и у нее хватает сил для того чтобы сделать нечто страшное. И у меня пока что нет догадок что она удумала, но я уверен в том, что пересечь границу света души Аллинирры ей не составит труда. Но раз она этого еще не сделала, значит буря грянет куда страшнее чем я думал. А теперь к сути проблемы. Свет Аллинирры разрушает Тьму. Он обнажает истинную сущность этого Аспекта, что родился из пустоты. Ей сложно удерживать определенную форму долго, а потому ее вмешательство на землях детей света минимально. Но есть те, кто сами того не зная, способствуют ее пришествию. Еще до того как загорелись пески Аликина, я уничтожил три организации в землях Гаргундии. Помнишь, ты нашел меня в пещерах красных гор? Ты бы удивился, узнай что буквально через сотню метров, есть другая сеть пещер, в которой базировались так называемые ''Алые гончии'' На твоем месте, я бы не приближался к тем пещерам еще два или три века, пока их гнилая плоть не истлеет в пыль или не будет пожрана зверьем. Эти люди тайно ввозили тварей с островов где гнездилась аспект жизни. Ее сыновья долго думать не умеют, и когда набирают силы, убивают всех вокруг. Можно сказать что это взрывная магия затяжного действия, если изволишь изложить аналогией. От Аморана меня тошнило давно. Эти люди… Это не люди. И животными их я тоже не назову. Они творят зло лишь потому, что так заведено. Алчность, жадность, похоть… Эти существа не способны отдать себе отчет о содеянном. Они просто не умеют иначе. Просто как пример. Ты поил меня кровью чтобы Виго стал сильнее, чтобы моя душа не разорвала его тело. Знать Аморана пьет кровь собственных детей как аперетив на завтрак, убивают бедных на глазах их семей просто ради развлечения, и приносят кровавую дань лжебогам. Ты не думай плохого, я не требую чтобы все поголовно следовали моим словам, нет. Просто это все плодит страх и отчаяние, которыми питается Тьма. За каждым ликом кровавого лжебога скрывается тень Тьмы. Она питается дарами что приносят люди, обращает их боль в силу. Она пожирает души злых людей, превращая их в Миазмы. Вот их то уже сложнее уничтожить. Они воплощения Тьмы на земле света. С их помощью Тьма может контролировать других людей, дабы еще больше пожирать их зло. Так было с первым королем оборотней. Правда, я смог повредить хрустальную чашу, и изгнать Тьму с части материка, и в это же время, волей случайности, или с помощью сил Аллинирры, ценой жизни, первый король оборотней смог переместить мир источника света в ту чашу, и породить не менее сильный свет, что прогнал тьму. В тот раз все обошлось. Но сейчас, в Аморане зрели плоды зла. Я успел уничтожить этих людей, и потратил очень много сил отлавливая Миазмы, что разбежались только завидев мое появление. Я знаю что гниль побежит жаловаться. Шейхи, что умудрились сбежать, должны будут собраться в одном месте, чтобы зализать раны. Они будут очернять мое имя, но знай Беляк, лучше так, чем плоды зла созреют, и Тьма хлынет из южных песков. Я не хочу чтобы ты принял этого врага на грудь в одиночку, а потому, когда люди соберутся, ты должен донести до них это послание. Дело не в Аморане. Дело в людских душах. Общество запятнано злом, и его необходимо очистить, если общество хочет выжить. Я приложу все усилия для уничтожения плодов зла, к счастью, я знаю где это зло находится. Что до Аморанцев, ниже я приведу список имен и злодеяний, за которые эти люди обязаны ответить перед народом. Твой Коккеральд. *** Оратор читал имена и целые списки злодеяний. Я это уже читал, а потому просто пропустил мимо ушей. В зале звучали фамилии известных семей, и если таковые находились в зале, они, почти все, пытались сбежать. Стража без приказа перекрыла все четыре входа, на что сантивийский король одобрительно кивнул. Свиток был очень длинным. Почти десять метров тонкого нежного пергамента черного цвета, исписанного аккуратным мелким почерком. Пока стража занималась отловом беглецов, я же вглядывался в лица людей. Я помню что видел кое кого… Я не слепой, я не мог спутать это лицо ни с кем другим. Мельнир. Тот человек, чей мозг я повредил. Он должен был пускать слюни в госпитале, но почему-то, он был там, во дворце Сантивийского короля.  — Беляк? — тихо спросил Виго. — Чего напрягся?  — Мельнир был здесь. — Так же тихо ответил я.  — Разве он не пускает слюни в госпитале?  — Я так тоже думал. Но я видел его сквозь заклинание. — Я поежился, а Виго сам напрягся и положил лапу на мою руку.  — Он не мог сам выздороветь? — с надеждой спросил грайт.  — Только если он умеет отращивать голову заново, я ему основательно мозги поломал.  — У меня очень плохие предчувствия.  — У меня тоже. — Виго стиснул мои пальцы. Оратор закончил перечислять имена. Следом был еще один абзац, в котором Коккеральд просил меня поспособствовать сплочению людей. Когда Оратор закончил озвучивать текст в свитке, в зале стояла гробовая тишина. Всех озвученных, кого поймали, уже увели прочь до момента разбирательств в следственном порядке. Первыми тишину нарушил Аморанцы.  — И что с того? — Глашатый Аль-Доста не унимался. — Вы поверите существу которое страдало галлюцинациями в предсмертном бреду?  — Во первых. — Тон короля Сантива изменился. — Не стоит оскорблять бога, от которого отвернулись. Во вторых, все названные люди будут в срочном порядке задержаны, и будет вестись следствие, по его заключению, виновных казнят по закону.  — Но к Аморану это не имеет отношения!  — Это еще почему? Вы, уважаемые послы, глашатые шейхов, находитесь в чужой стране. Ваши имена так же были в том списке, а значит, ваши покои будут досматриваться наравне со всеми.  — Это нарушение договора между странами! Послы неприкосновенны!  — Аморан как страна прекратил свое существование, а значит вы не более чем беженцы, и ваши права ничем не лучше остальных.  — Аль-Руг уцелел. — Констатировал факт глашатый этой провинции. — И Аль-Руг объявляет все близлежащие территории своими.  — А не многовато ли полномочий у глашатая? — Вкрадчиво спросил король Барриэль.  — Достаточно, для шейха Аль-Руга. — Человек извлек из-под ткани златую бляху с гербом Аль-Руга.  — Вы не похожи на нынешнего правителя, тем более, вы представились его глашатым. — Парировал король Сантива.  — Увы, но я не успел обговорить это с отцом. Черный бог сжег его раньше, а право стать шейхом в Аль-Руге передается по наследству к младшему сыну. Фактически, черный бог сделал меня шейхом Аль-Руга.  — Раз так, тогда мне ясна причина вашего спокойствия.  — Вы можете ошибаться. Отец заслужил смерть, как и мои погибшие братья. Как шейх, я объявляю о смене правящего режима Аль-Руга, и признание Старых богов Истинными. — невозмутимо сказал шейх, скидывая ткань накидки. Неужели хоть у одного из Аморанцев, лицо не изуродовано золотом. Крепкий, черноволосый смуглый парень.  — Да как ты смеешь! Твой отец клялся в верности нашему богу! — взвизгнул глашатый Аль-Доста.  — Я не мой отец. Подавитесь вашим золотым членом. Это во первых. А во вторых, встань на колени, обращаясь к шейху, если нет, лучше молчи, пока мы не пересекли границу этой страны, и я не разорвал твою плоть в справедливой дуэли. — Холодно отчеканил шейх.  — Вот сученыш… Как знал что нужно было тебя зарезать еще ребенком. — Прошипел глашатый и отошел. Шейх лишь скрипнул зубами.  — Король Барриэль, я смиренно приму вашу осторожность, проверяйте все что хотите.  — Рад что вы пошли нам навстречу, но увы, не все столь разумны. Это сильно воспрепятствует помощи Аморану.  — Да как вы смеете…  — Заткнись уже. Тебе сказали что ты никто, и звать тебя никак. Поди еще не смог сдержать старых привычек на чужой земле? Что глаза отводишь? Я прав?  — О чем вы? — не выдержал кошачий интерес короля оборотней.  — О каннибализме. Членопоклонники частенько этим страдают. — Пожал плечами шейх Аль-Руга. — Это же дает им так много влияния в узких кругах.  — Вот и повод для срочной проверки. — Кивнул король Сантива.  — Сученыш! — Не выдержал глашатый, и выхватив сапожный нож, бросился на шейха. Смуглый парень в ответ выхватил короткий меч из темно-серой баркистарской стали, и от души врезал плашмя по голове Глашатого. Звон стоял смачный. Шейх попал прямиком по золотой вставке, а видя с какой силой был нанесен удар, я удивлен что этот человек лишь потерял сознание.  — Простите за цирк. — Поклонился шейх убрав меч.  — Ничего, мы ожидали подобного. — Красноволосый король вытянул руку из-под мантии, я только сейчас заметил что все владыки что-то держали под мантиями и одеждой. Что-то с сильной, но не опасной магией.  — Думаю, все здесь понимают бессмысленность повода сегодняшнего собрания. — Сказал шейх. — Мне кажется, что черный бог вынудил нас собраться сегодня, чтобы мы услышали его волю. Он поведал нам о сотворении мира, что само по себе очень важно, и о том, что делать нам не стоит.  — А наши города? — Спросил другой глашатый. — Мы же так и не разобрались что делать.  — Расчехлять золотые копи, вот что надо сделать. В противном случае, исход будет печальнее нашествия черного бога.  — Откуда ты знаешь?! — Ворчал глашатый.  — Могу позвать его, если хотите узнать наверняка. Сами слышали, я могу это сделать в любой момент. — Меня уже основательно достало упрямство Аморанских глашатых.  — Эээ… Не стоит! — Тут же Протестовал глашатый.  — Верно, не стоит. — раздался потусторонний голос в моей голове. Судя по тому как все в зале резко вскочили, его слышали все присутствующие. — Я сам пришёл.  — Зачем? — Я вскочил и стал оглядываться. Окно в потолке, оттуда смотрел огромный желтый глаз в обрамлении черной чешуи. — Мы же справлялись.  — Прости, я посчитал что мое присутствие положительно скажется на серьезности слов что я указал в послании. Виго, Позволишь мне вновь побыть в твоем теле?  — Белый?  — Я не против, Виго, но Коккеральд, ты уверен?  — Внутри, в зале, кто-то укрывает Миазм Тьмы. Но я отсюда не могу его найти. Я слишком большой.  — Давай. — Виго встал прямо под окном и задрал голову. Черное грозовое облако просочилось сквозь щели в обрамлении стекла, и водопадом обрушилось на моего грайта. Несколько секунд, и это облако втянулось в вишневого грайта.  — Вот так-то. — размялся рогатый.  — Владыка Коккеральд… — Короли преклонили колено. Немного погодя, весь зал сделал то же самое.  — Встаньте, мне не нужно поклонение. И мне прекрасно известно как вы ко мне относитесь. Всем будет проще, если мы пропустим этот этап.  — Владыка Коккеральд, вы сказали что охотитесь за миазмом Тьмы? — Первым встал король оборотней.  — Да, Арелинг, ты уже встречался с подобным существом. Вы все встречались. — Грайт-Бог окинул взглядом королей.  — Вы имеете ввиду инцидент с шествием Зверя? — Спросил в лоб король Сантива.  — Именно. Тогда, несчастный жнец протащил его на своих костях, так и не заметив, пока Мортимер Арелинг и Рэджаэль Арон не разделались с миазмом магией света. Король Мора поежился. А изумрудный король магов гладил восстановленную мною лапу. Теперь понятно как он ее потерял.