***
Когда мы вырвались из фехтовального зала, сменив прохладу на раскаленный уличный воздух, Эйнар немедленно прыгнул в седло. — Возвращайся домой, Паша, — сказал он, хватаясь за усики. — Ты и так здорово мне пригодился. Без твоей помощи, Фенергал опережал бы меня не на минуты, а на часы. Как бы то ни было, дальше я собираюсь ехать один. — Но я хочу поехать с вами, — растерянно произнес я. Эйнар нахмурился и покачал головой. — Там может быть очень опасно. Если бы ты только знал, что умудрились вынести эти балбесы! Даже если бы эта Кресса притащила домой корзину скорпионо-личинок, я бы так сильно не волновался! — Я хочу поехать с вами, — упрямо повторил я. Чего-чего, а упрямства мне было не занимать. Я нередко хватался за разные дела и потом очень быстро забрасывал, однако, добравшись в каком-нибудь до середины, втягивался и внутренне разгонялся, после чего был практически неспособен остановиться. Сама мысль об этом вызывала у меня почти физические мучения, а самооценка, и без того не особо высокая, грозила упасть чуть ли не до земли. Ну уж нет! Неважно, придется мне встретиться с опасностью или нет, но я обещал оказать капитану Стражи услугу. Если в моих силах подставить плечо и довести дело до завершения, значит я сделаю это и это не обсуждается. — Вдруг я смогу быть чем-то полезным? Во всяком случае, побуду у вас на подхвате! Несколько секунд Эйнар, щурясь, испытующе смотрел на меня. Потом он ударил кулаком по ладони: один из его излюбленных жестов, означавший удовлетворение. — Клянусь Договором, ты прав, прав, Паша! Как можно считать себя настоящим мужчиной, если прятаться в норке от каждой опасности, словно детеныш панцирника? Запрыгивай, парень, да поживее! Просить дважды меня не пришлось. Я торопливо забрался на брюшко блохи и приготовился ехать. Нам действительно следовало поторопиться. Мы отставали. Не безнадежно, но все-таки отставали от Фенергала.***
Уже несколько раз за день вникать в детали мне приходилось на лету. Причем, в моем случае — в прямом смысле слова. Мы сделали серию коротких прыжков, гораздо более резких и жестких, чем те, которые совершали до этого. Блоха недовольно поскрипывала, а я крепко стискивал зубы, чтобы не прикусить язык и не охать от боли, когда моя многострадальная пятая точка снова врезалась в хитин. Похоже капитан Стражи гнал насекомое почти на пределе возможностей. — Теперь я абсолютно уверен, что было в бутылках, которые ввез Фенергал, — сквозь свист ветра, доносился до меня голос Эйнара. — Все сходится, Паша, все сходится! И набитые соломой ящики, и то что в каждом из них было всего по бутылке, и толстое стекло, и железная крышка на пробке, и кисловатый, масляный запах! Этот запах ни с чем не перепутаешь. Боюсь, что в бутылки разлита невероятно опасная жидкость — экстракт Громового дерева. Жуткая штука — этот экстракт! Громовое дерево растет только на землях Малахитовой Империи, нашего заклятого друга и по совместительству главного торгового партнера. Экстракт из его сока используется там повсеместно. Если добавить парочку капель во время готовки, блюдо получает своеобразный, но довольно изысканный вкус. Если смешать экстракт с негашеной известью и водой, то он превратится в ужасное горючее средство. Пока эта смесь не прогорит, ее вообще ничем нельзя потушить! Но самое поганое вовсе не это. В большой концентрации экстракт намного страшнее. Стоит сосуду с ним столкнуться с чем-нибудь твердым, он может полыхнуть так, что сравняет с землей целый дом, да еще и разворотит пару соседних впридачу! С помощью экстракта громового дерева император Хафэн взял крепость Железного Кряжа, устроив под стенами подкопы и разместив в них всего лишь полторы сотни сосудов. Теперь понимаешь, почему у нас запрещено ввозить эту жидкость? Одна ошибка или простейшая неосторожность и тогда жертв не избежать! У лис это, кстати, достаточно часто случается. Понятия не имею, зачем Фенергал ввез экстракт — для лисов-гурманов, скучающих по блюдам со своей родины — или для каких-нибудь более опасных вещей, но мы не можем позволить, чтобы нечто подобное расползлось по всему Теффену. Я уж не говорю о девчонке! Она и подумать не может, какой угрозе себя подвергает! Не стану кривить душой и лукавить, но после такого ликбеза по спине у меня пробежал настоящий мороз. Я живо представил картину: Кресса, уверенная, что в бутылке находится дорогое вино, снимает железную крышку, после чего пытается вытащить пробку. Пробка никак не выходит. Тогда, не представляя к чему способны привести ее действия, она начинает колотить по столу донышком и даже не успевает понять, откуда берется смертельная яркая вспышка. Ну а потом — пожар, разрушения, паника… — «Взрывчатка», — вспомнилось рисское слово. — «У нас это называли взрывчаткой». Блоха, тем временем, сделала последний скачок и перенесла нас на узкую улочку. В отличие от оживленных городских артерий, буквально забитых прохожими, она оказалась пустынной от начала и до конца, где упиралась в массивное здание с увенчанным шпилем каменным куполом. Я догадался, что мы находимся на задворках какого-то храма Семерки. — Двенадцатый дом со стороны въезда, — пробормотал Эйнар, обернувшись и быстро окинув улицу взглядом. — Ага, это здесь! Домчавшись примерно до середины, мы очутились среди маленьких домиков, едва выглядывающих из-за густо заросших садов. По сторонам дороги в канавках лениво катилась вода. Теплый ветер шуршал плотной листвой, сонно ворковали птицы, жужжали насекомые. В слегка душноватом воздухе висел тяжелый, дурманящий запах цветов. Даже не верилось, что это спокойное, умиротворенное место может взлететь на воздух в любую секунду. Снедаемый недобрым предчувствием, я сполз с насекомого. Калитка дома, у которого мы остановились, была заперта. Слегка ковыляя и потирая отбитую пятую точку, я подошел к Эйнару, который заглядывал за забор высотой примерно по шею и напряженно прислушивался к звукам, доносящимся из глубины сада. — Успели, — уверенно заявил капитан Стражи. — Они там. Я и сам уловил два неразборчивых голоса. Взволнованная речь юной девушки сменялась гортанным мужским говором, в котором то и дело проскальзывали рычащие нотки. — Держись у меня за спиной, — спокойно и внятно приказал мне Эйнар. Потом он подпрыгнул и с поразительной для его тяжеловесной комплекции легкостью перескочил через препятствие. Я сглотнул и замер, вдруг обнаружив, что моя решимость изрядно ослабла. Я волновался. Мне предстояло впервые участвовать в задержании настоящего преступника. Да еще и зная, что где-то неподалеку находится бутылка с неимоверно мощной взрывчаткой. Что если я совершу промах? Что если я все испорчу? Что если из-за меня все сорвется? Забор выглядел, как Рубикон. — «Хватит», — сказал я себе, крепко сжав кулаки. — «Кончай трястись и действуй, если уж ты напросился!» Шурша одеждой, я влез на забор и спрыгнул в густую траву. Эйнар уже нырнул под душные, влажные своды из переплетенных ветвей. Я торопливо пошел вслед за ним. Совсем скоро голоса стали громче. — Даю тебе последний шанс, рогатая пакость, — отчетливо прорычал мужчина. — Или ты прекратишь строить из себя идиотку и отдашь мне мое, или мы с тобой поговорим по другому. Тебе понятно, вакк вагга?! В тот же миг послышалась возня, звук борьбы и треск рвущейся ткани. — Помогите! — панически взвизгнула девушка. — На помощь! Мы с Эйнаром рванули вперед. Ветви с листвой разошлись и мы выскочили на небольшую лужайку, скрытую в глубине сада. В центре ее был установлен низкий помост, на который вела лесенка с парой ступенек. На помосте размещался стол и две лавки, по всей вероятности, его использовали для отдыха или бесед. Вот только сейчас на помосте беседой и отдыхом даже не пахло. Из-за спины Эйнара я увидел, как юная козочка в коротком белом платье до колен и с рогами, украшенными синими лентами, отчаянно вырывается из когтей сухощавого лиса с острыми черными усиками. Лицо у лиса было пугающим — оскаленные клыки, черты, уродливо искаженные гневом, и угрожающий взгляд больших черных глаз. В правой лапе он сжимал короткий кинжал, впрочем пока не пуская его в ход. Что же касается козочки, то она была смертельно бледна, настолько бледна, что белизна проступала даже сквозь густые веснушки. Дернувшись и оставив в лапе лиса кусок ткани, она опрокинула лавку, смахнула со стола пустую деревянную кружку и на мгновение освободилась. — Фенергал Фенни! — раздался стальной бас Эйнара. — Бросай кинжал! Именем Договора, ты арестован! Лис, уже протянувший к козочке лапы, замер на месте, а потом медленно опустил их и повернулся. Девушка тяжело дышала. Ее левая рука была странно прижата к груди. Со стороны Эйнара этого было не видно, но я успел разглядеть под ее платьем что-то вроде неестественной выпуклости. Впрочем, сделать выводов я не успел, настолько быстро развивались события. — Арестован? — еще шире оскалив клыки, процедил Фенергал. Его острые усики задрались кверху. — За что? — Тебе прекрасно известно — за что. Ты обвиняешься… — сказал Эйнар, приближаясь, но договорить он не успел. Проклятый лис, воспользовавшись моментом, резко схватил девушку за талию и, крутанув, швырнул ее на капитана Стражи, а сам рванул наутек. То, что случилось дальше, достаточно сложно описать, потому что все происходило быстро и одновременно. Лис одним лёгким прыжком спрыгнул с помоста и побежал, проламываясь через кусты. Эйнар стремительно бросился за ним, небрежно подхватив девушку прямо в полёте, и относительно мягко бросив на землю. Поскольку я стоял позади, мне открылось то, чего не заметил капитан Стражи и то, что заставило меня сжаться от ужаса. Когда козочка столкнулась с Эйнаром, из ее декольте вырвался вытянутый черный предмет и полетел прямо к стволу одного из деревьев. В ту короткую долю секунды, которая нам оставалась, я наконец догадался, что придерживала на груди девушка и зачем на столе была кружка. Проклятье! Ну почему я не подумал об этом сразу?! Теперь наша смерть неслась мимо моих ошарашенных глаз и лишь от меня, меня одного, зависело, умрем мы или нет. Тут в моей голове что-то щелкнуло и переключилось. Сам того не ожидая, я автоматически сделал дикий прыжок, как вратарь во время пенальти (что бы это ни значило), и буквально выхватил бутылку из воздуха. После чего, крепко прижав ее к животу и еще не успев осознать, что мы все-таки выжили, рухнул спиной на траву.