9 Вечерней звезды 4Е 201
Подозрение, что кто-то из богов или даэдра, а возможно даже все они разом, прокляли его, мучило Вендира вот уже целых одиннадцать лет. Первое время он едва удерживал себя в руках, попадая из одной передряги в другую — стоило только разобраться с одной проблемой, наладить быт, заняться любимой работой и хоть немного расслабиться, как новые трудности не заставляли себя долго ждать — затем начал испытывать раздражение смешанное со страхом неизбежного, но с недавнего времени всю его реакцию можно было выразить одной только фразой:
«Ну и как судьба попытается поиметь меня на этот раз?»
Вся эта цепь безумных случайностей началась с того самого дня, когда его самого и всю его семью объявили предателями. Он помнит все так хорошо, словно все произошло вчера.
Вот он сидит себе в собственной комнате — в одной руке бестиарий монстров Тамриэля с алхимическими заметками отца на полях, в другой бокал вина — а вот уже бежит по тайному ходу прочь из родного дома, прямо в неизвестность.
Сменить лицо, имя, саму личность легко, если знаешь как это делать. Многие годы назад его увлекал театр, он даже выступал на сцене, играя одновременно две роли, и сценарную, и ту, что приходилось примерять за кулисами. Альтмеру его положения не пристало лицедействовать, но тогда, в юности, едва сменившей детство, это казалось интересным, даже забавным опытом. Иная мимика, пластика, характерные слова, и лишь затем внешность — все это менялось одно за другим в угоду сиюминутной прихоти, позволяя каждый раз становиться кем-то новым. Король в один вечер, лавочник — в другой, беглый каторжник - в третий.
Кто бы мог подумать, что именно подвешенный язык и способность перевоплощаться из одной личности в другую, а не сотни разученных заклинаний и умение обращаться с мечом спасут его от смерти? Ищейки Талмора искали хитроумные иллюзии и выправку потомственного аристократа, пропуская мимо актера поднявшегося из низов, пусть и знакомого многим по драматическим постановкам о жизни королевы Айренн или войнам с маормерами и слоадами.
Массовые аресты стали причиной появления многих слухов. Одни тогда говорили — раскрыт заговор против Талмора, другие — очередная попытка убрать родовитую знать, в руках которой сосредоточилось слишком много власти, третьи — «чистка» нации альтмеров от примесей грязной крови людей.
В тот же день, когда он в последний раз примерил личину актера, на главной площади столицы Доминиона вздернули полсотни трупов, четверо из которых были его родичами — родители, старшая сестра и самый старший из трех братьев. Второй из них был убит при аресте, третий умер во время Великой Войны много лет назад. Один из двух выживших племянников мог бы сохранить жизнь, но решил вернулся домой из Хай Рока и отомстить. Его отчаянная и безумная попытка не принесла удачи, лишь на виселице прибавилось одно новое гниющее тело.
О его судьбе он узнал, лишь когда корабль, на котором он стал юнгой, причалил к острову Балфиера.
Так он впервые выжил там, где погибли все прочие.
Дальние родичи из дома Диренни были возмущены резней, которую учинил Талмор, но что они могли в сущности сделать? Весь Альдмерский Доминион против семьи, которая потеряла большую часть своей власти много веков назад?
Осознание, что присутствие беглого преступника на острове подвергает опасности всех его жителей, заставило направиться в горы Драконьего хвоста, где он некогда провел почти два десятка лет, обучаясь искусству некромантии у мастеров из Ордена Черного Червя. Анахоретом Кургана Бедствий вот уже больше двухсот лет был его дед. Он продолжал следовал учению Маннимарко, а бабка выполняла роль его правой руки. Там же, обучалась его третья сестра и единственный выживший племянник, оба слишком юные чтобы отомстить, но уже достаточно взрослые, чтобы осознать, что такое потери и смерть.
Целый год он жил среди них, оттачивая мастерство, думая лишь о мести, хитрой и изощренной. Племянник был слишком горяч и подвержен чувствам, чтобы придумать что-то лучше лобовой атаки. Но были и иные способы отплатить сторицей за все беды своей семьи.
Теоретическое изучение ядов сменялось экспериментами. В мечтах вся верхушка Талмора умирала в медленных и неотвратимых мучениях, а затем вечность служила ему в качестве мертвых слуг. Эти грезы грели душу, заставляли изучать алхимию, иллюзии и колдовство, прогрессируя невиданными темпами. И вот, когда он уже придумал легенду, вжился в новую маску, стало известно, что мстить больше просто некому.
Орды мертвецов терроризировали весь Алинор. Нетрудно было догадаться, кто в этом был замешан. Отец стал личом, а следом за ним первый брат и сестра, как старшие дети, овладевшие нужными для этого знаниями и мастерством. Они собственными руками собрали прекрасный урожай душ в плату за свою смерть. Прежде чем магам Талмора удалось найти и уничтожить их, любимые родственники успели растерзать и свести с ума многих высокопоставленных альтмеров.
Вот так первая, по-настоящему серьезная цель в его жизни, потеряла всякий смысл.
И он покинул Курган Бедствий, отправившись на поиски. Чего? Он сам не знал. Знаний? Возможно. Власти? Только если над мертвыми. Ответами на древние секреты? Безусловно.
Это решение стало причиной множества смертельно опасных ситуаций, в которые он неведомым образом попадал, и ещё более странным образом из них выбирался.
Две наиболее страшных из них случились одна за одной, сначала в Коринфе — скумовой столице Эльсвеера, затем в крупном порте Валенвуда — Вудхарте, а кульминация произошла в залах древнего айлейдского города Вендир.
Именно на белых камнях этих руин, удерживая скользкими от крови пальцами рану на шее, рядом с мертвым телом любимой женщины он едва не умер. Его нашли прежде чем потеря крови стала необратимой лишь благодаря чуду. Потерявшаяся труппа актеров под предводительством сердобольной аргонианки из Лейавина выходила его с помощью найденных при нем же зелий и легких заклинаний лечения. Была ли это та самая любовь к своим ближним, которую проповедует Мара, или же надежда на выход из леса, он не знает и сейчас, но какими бы причинами не руководствовались эти актеры, за прошедшие годы его благодарность к ним меньше не стала.
Он провалялся в бреду несколько дней — сказывалось действие галлюциногена, которым было смазано лезвие кинжала — а во время редких выходов в сознание давал на каждый вопрос лишь один ответ.
Как тебя зовут? Вендир. Откуда ты? Вендир. Кем была та мертвая босмерка? Вендир.
Актеры так его и прозвали, ведь даже когда он вернул себе здравомыслие, то ни имя, что ему дали при рождении, ни имя последней личины он вспомнить не мог. Позднее память вернулась, но новое имя уже прижилось. По сути своей оно было не хуже всех прочих, что ему приходилось носить за свою бурную, но не особо долгую жизнь.
А затем все проблемы, что были у него ранее померкли перед массой новых. Словно всё, что было прежде, лишь готовило его к нынешнему образу жизни. Когда над головой летают драконы, с ним пытаются связаться Клинки, его внезапно объявляют Драконорожденным и вайтранским дворянином, Меридия решила даровать свою (не)милость его хускарлу, а сам он из-за этого потерял большую часть сил.
Ах да, самое главное — сейчас он вместе с Лидией сидит в главном зале старого форта, а вокруг толпа бандитов, которые роются в их вещах.
— А вы, ребята, при золоте! Хе-хе… Богачи. Сколько цацок-то! — один из них вытащил из сумки украшения, которые они достали из Устенгрева и высоко поднял. — Зырь сюда, Олав! Настоящее золото! За сколько, думаешь, можно эту штуку в Гильдии загнать?
— На пиво хватит. Ха-ха!
Теперь же Вендир отрешенно анализировал собственную жизнь, пытаясь понять, что именно он сделал не так, что судьба так надо ним издевается.
Как он вообще умудрились попасть в такую ситуацию? Хороший вопрос.
Все началось с даэдровой звезды Меридии — чтоб эта мерзость провалилась обратно в Обливион — из-за присутствия которой Хейв едва мог двигаться, а Вендир заметил, что не может оживить даже крысиный скелет. Да и один только взгляд на артефакт приносил почти физическую боль. Лидия после некоторых усилий смогла накинуть на артефакт мешок, плотно скрутить его и куда-то спрятать. Без света Путеводной звезды стало легче, но от общего упадка сил и настроения это не спасло.
Когда они вышли из гробницы на поверхность, то первым делом увидели труп Хроггара. Он повесился. После всего, что произошло с его семьей, это был вполне закономерный итог.
С помощью заклинания возврата Вендир сначала отправил в предместья Морфала Лидию и Хейва и лишь затем, выпив пару флаконов зелий, чтобы восстановить силы, переместился сам.
Хускарл тогда моргнула, обвела взглядом местность и выдала глубокомысленное «Хм-м», в котором слилось удивление от смены обстановки вокруг и перемещения в пространстве, слишком неожиданного и несколько смазанного. В первый раз всегда наступает ошеломление. Вот, тебя окружает одна местность, а вот, она уже резко сменяется. Сначала это поражает, но затем к этому привыкаешь, и просто ловишь небольшую мигрень от полного опустошения магического резерва. Впрочем, Лидию, как «транспортируемый груз» эта участь обошла. А вот по Вендиру ударило хорошо, причем вкупе с ослаблением сил от присутствия рядом звезды Меридии это раздражало ещё больше.
На следующий день они начали думать, как лучшим образом проложить маршрут, чтобы попасть на гору Килкрит, как внезапно в город прибыл посыльный из Вайтрана.
Письмо, которое было у того при себе, успело помотать по всему Скайриму. Сначала оно пришло в Ривервуд, побывало у Алвора, затем отправилось в Вайтран, где сейчас находится Дом Теплых Ветров — точнее котлован, на месте которого за осень успели заложить обширный фундамент и глубокий подвал — там его успели взять в руки Адрианна Авениччи и Фаренгар. Придворный волшебник и направил посыльного в Морфал. В последний раз, когда Вендир был в Вайтране он как раз заплатил строителям и спросил об Устенгреве у мага, поэтому тот знал, где он должен примерно находиться. Письмо нашло адресата спустя целый месяц только благодаря чуду и штампу Легиона на конверте.
Отправителем был Хадвар. Он торжественно заявил, что смог добиться официального помилования Вендира (не в последнюю очередь благодаря его новому статусу тана Вайтрана), и теперь ему надо прибыть в Синий замок, чтобы подписать все бумаги.
Вот так помимо избавления от звезды Меридии, в Хаафингаре у него появилось ещё одно важное дело. Увы, но встреча с Дельфиной продолжает откладываться все дальше и дальше.
«Какая жалость и невосполнимая потеря!» — подумал Вендир и представил раздраженное лицо Клинка, или кем она там является.
Первые два дня путь спокойно пролегал мимо небольших деревень, большая часть которых была разорена войной. Вокруг одни только трупы и следы пожарищ, иногда мародеры и умирающие солдаты.
Хейва пришлось держать на расстоянии нескольких часов пути, за пределами действия звезды. Сам Вендир не мог позволить себе такую роскошь, потому что даже дистанция никак не влияла на его резко урезанные способности — последствия его же неимоверной глупости. Он попытался уничтожить звезду, и в процессе случайно коснулся её. Итог оказался вполне закономерным — ожог на всю ладонь и жесткий голос Меридии проклинающий «грязного и недостойного её милости воскрешателя трупов». Лидия единственная в их небольшом отряде чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы представлять из себя полноценного бойца.
К вечеру третьего дня они вошли в крупнейшее из заброшенных поселений. От некогда большого торгового города Сноухок, остался лишь огромный форт, остовы полуразрушенных зданий и ворота, надпись на которых не стерлась даже спустя многие годы:
«Мы приветствуем вас в Сноухоке, где ветер
быстр и свиреп, как снежный ястреб».
Ветра здесь и вправду были яростными и жестокими. Они укрылись от его завываний в одной из старых башен и оказались в ловушке разбойников. Напали и скрутили их быстро, численный перевес оказался не на их стороне. Конечно, можно было начать бой, призвать атронахов, залиться зельями, укрепить оборону в башне с помощью рун… Но зачем? Разбойников в городе около трех десятков. Убивать их придется долго, у них нет столько времени. Да и не очень хочется, по крайней мере не собственными руками.
На Вендира накатила странная апатия — последствие контакта с Путеводной звездой и длительного бессилия. Его вся эта ситуация утомляла, но он слишком сильно устал, чтобы тратить время ещё и на убийство этого тупого отребья. Хейв уже находится где-то в предместьях заброшенного города. Нужно дождаться, когда бандиты разбредутся по форту, а затем зажать их в тисках с двух сторон. Мертвецу ничего не стоит начать атаку со входа, а Вендиру и Лидии добить отвлекшихся бандитов. Восстанавливать Хейва разве что придется долго, если на его пути встанет умелый противник, но материала к концу бойни в любом случае будет предостаточно. Нужно лишь протянуть время и присмотреть за Лидией, которая вполне может решиться сложить голову в геройском порыве — бессмысленной попытке загладить иллюзорную вину за обнаружение звезды Меридии.
Теперь же три члена шайки шарили своими грязными руками по чужому имуществу, переругиваясь и упоминая имя своего вожака, который тем временем сидел на единственном целом стуле во главе огромного каменного стола. Один из бандитов, бретонец со свернутым набок пурпурным носом, взял в руки наградной топор.
— Смотрите, чё я нашел!
— Это чей будет?
К нему подошла рыжая женщина с выбитым зубом, неопределенной людской расы, и с интересом посмотрела на оружие.
— А мне откуда знать? — первый разбойник попытался прочитать надпись на рукояти, однако грамотности ему на это не хватило и он сунул топор третьему члену шайки. — Слышь, Стун. Ты же в коллегию ходил. Прочитай чё тут написано, а?
Тот моргнул пару раз, прокашлялся, покрутил топор в руках и пожал плечами:
— Не вижу я ничего. Мелко слишком.
И прежде чем они успели передать топор ещё кому-то из толпы, в голове Вендира созрел план.
— Там сказано: «Дар от ярла Балгруфа за спасение города от дракона, первому драконорожденному тану Вайтрана»!
Он использовал довольно простую логику, понятную бандитам. На этих идиотов не придется тратить время, если они весь следующий час будут спорить о будущем выкупе. А затем придет Хейв, отвлечет одну половину, а оставшуюся они вместе с Лидией добьют сами. Или сбегут. Тут как обернется дело.
— Ого! Да мы взяли птицу высокого полета! — бретонец азартно загоготал. — Нам сегодня везет!
— Ярл нам таких денег отвалит… — добавила рыжая и возбужденно сверкнула глазами.
Зал погрузился в шум голосов, пока третий даже на вид не самый умный, пусть и умеющий читать разбойник не задал вопрос:
— Вы лучше скажите, кто из них тан?
Зал разразился хохотом, точно всем и так был известен ответ на этот вопрос.
— Ну сам-то головой подумай! — для наглядности бретонец даже постучал кулаком по кожаному шлему, сначала по своему, затем по чужому. — Не эльф же!
— Что вы думаете, олухи? — взревел кто-то из толпы. — Топор-то при девке был! Значит она и есть тан!
— А с эльфом-то что делать будем?
— Чё-чё? — передразнил бретонец и шмыгнул фиолетовым носом. — Давай без тупых вопросов. Прибьем как муху и всё. Будем мы на него ещё жратву тратить!
— Это не тебе решать, олух. Как Идральд скажет, так и будет.
Все сразу замолкли и повернули головы в сторону своего главаря. Тот закончил ковырять кинжалом в зубах, сплюнул в сторону и сказал:
— Напишем ярлу про обоих. За кого он заплатит, того и отпустим. А теперь отведите их обоих в камеры.
Это вполне входило в созданный план. Их обоих заставили подняться, но когда Вендир проходил мимо вещей, то «случайно» пнул сумку, и из неё выкатилась звезда Меридии. Все в зале замолкли. Обычным людям сияние Путеводной звезды Меридии казалось прекрасным, завораживая их, точно мотыльков пламя фонаря. Главарь нахмурился, подошел ближе и поднял белый камень.
— А это ещё что такое?
Отлично, он заинтересовался. Вендир сдержал улыбку, потупил взгляд и неохотно ответил:
— Мы нашли этот камень в гробнице в болотах Морфала. Хотели продать в Солитьюде.
У некоторых даэдрических артефактов есть одна очень интересная особенность — нет лучше способа избавиться от них, чем отдать из рук в руки с помощью сделки, простого добровольного согласия или даже воровства. Передача камня может снять «проклятие», которое Принцесса наложила на Вендира, как на некроманта, когда он его коснулся.
— И за сколько его можно загнать? — спросил кто-то из толпы.
Бандиты сразу начали предлагать суммы, одна другой больше.
— А ну заткнулись все! — рявкнул вожак. — Этот камень я оставлю себе.
И в ту же секунду, когда были произнесены эти слова, Вендир почувствовал, как силы возвращаются к нему, пусть и далеко не в привычном объеме. Пусть камень и отверг его, но именно он был последней «рукой, что коснулась знака».
Вдалеке раздался грохот. Такой можно услышать, когда взрывается руна или «умирает» огненный атронах. В тот же миг Вендир почувствовал знакомый леденящий привкус магии смерти, доносящийся откуда-то издали. Множество мертвецов и их хозяев. Кажется его коллегам приглянулся старый город вблизи крупного торгового маршрута. Стабильный приток материала и вместе с тем хорошие защитные укрепления. Кто откажется от такого подарка судьбы?
— Кто там приперся? — взвизгнула рыжая разбойница, и искры молний зашипели между её пальцев.
Караульщик в ответ только ругнулся:
— Даэдрота мне в зад…
— Что там, Хрольф?
Тот вздрогнул, словно очнулся от сна, и закричал что есть мочи:
— Некроманты!
Все сразу схватились за оружие, попытались разбежаться по форту, едва не устроив давку на лестнице, и совсем забыли про пленников. Вендир проверил местоположение Хейва. Так и есть, он в самой гуще чужих мертвецов. Кажется, некроманты узнали в нем костяного колосса без хозяина, однако подчинить не смогли, а потому последовали за ним до самого форта.
Вот она — обратная сторона его везения.
— Эй! Освободите нас! — быстро воспользовался шансом Вендир. — Мы можем помочь.
— С чего это вдруг? — главарь шайки кинул на них подозревающий взгляд, и сунул звезду Меридии за пазуху.
— Да, лучше мы вам за жизнь заплатим, чем станем ходячими трупами! — вполне натурально возмутился Вендир, применив лексику наиболее приближенную к этим необразованным головорезам. — Если они нас убьют, то в зомби, или в ещё что похуже превратят! Тогда-то мы точно не на вашей стороне будем!
— А-а, пусть катятся в Обливион! — рявкнул главарь. — Нам сейчас все нужны. Развяжите их кто-нибудь и дайте что-нибудь в руки. У нас есть проблема поважнее!
Вендиру получил двуручный железный меч, а Лидия — булаву и щит. Возвращать их имущество никто не собирался. Вся шайка разбежалась по форту, а рыжая бандитка с бретоном приказали идти за ними следом на вершину башни. Топор Лидии все ещё оставался в руках одного из этих разбойников. Каждый шаг прочь от главаря и звезды, которая нашла себе нового хозяина, возвращал потерянные силы. Ожог пылал огнем, но эта боль была несравнима со свободой от оков, которыми его связывало присутствие артефакта Меридии.
Пока они поднимались по лестнице, рыжая женщина неуверенно сказала:
— Может попробуем договориться?
— Да ты в конец сдурела? Договариваться с этими любителями трахать трупы?
В ответ Вендир только закатил глаза. Подобные заблуждения всегда неимоверно раздражали. Такими мерзкими действиями могут заниматься разве что последователи Намиры, но никак не представители его профессии. Кто в здравом уме будет подобным образом портить материал для экспериментов?
Они вышли на крышу башни. Некроманты окружили форт, это легко можно было понять по множеству мертвенно-синих огней, что пылали в глазницах поднятых трупов.
— Смотрите, — третий бандит, названный Стуном, показал пальцем вдаль. — Видите точки синие? Это глаза у них такие. Я один раз на скелета у старого могильника наткнулся. У него один в один такие были.
Пока бандиты отвлеклись на зрелище битвы, Вендир переглянулся с Лидией и ударил в спину. Разряд молнии прошил тело рыжей разбойницы, а булава Лидии раскроила висок бретона. Последний из них не успел даже закричать, как оба его мертвых товарища обратились в зомби и разорвали его на части. Лидия забрала свой стеклянный топор из рук мертвеца и повесила на пояс.
— Мой тан, как вы себя чувствуете?
— Гораздо лучше чем прежде.
Он облокотился на крепостную стену и посмотрел вниз на разворачивающееся действо. Вот Хейв пробивает себе путь огромным молотом, вот незнакомые некроманты посылают ледяные копья в бандитов, вот скелеты разлетаются на части от ударов стрел. Он улыбнулся краем губ и предложил:
— А теперь давай насладимся представлением.
***
Вендир шел по пустынным залам форта, и мертвецы следовали за ним, разрывая всех, кто попадался на пути. Сражаться мечом он не мог из-за ожога на правой руке, но это никак не мешало ему применять магию. Ориентиром ему был Хейв и незнакомые некроманты, многочисленные, но неумелые, едва способные назваться подмастерьями. Новички, или же бездарности, не способные поднять что-то кроме одного единственного зомби или скелета. И от них всех за милю несло колдовством.
Вендир подал знак держаться позади и не встревать в разговор. Лидия ответила сухим кивком.
Они вошли в полуразрушенный холл, перед главным залом форта, где забаррикадировались немногочисленные оставшиеся в живых разбойники. Перед толстыми дубовыми дверьми стояли некроманты. Их было много, десять или одиннадцать. Верно, большая часть бездарности-самоучки. Они повернули головы в его сторону, когда услышали тихий вой зомби и скрежет его доспехов, смотрели с недоумением, смешанным с опаской и изумлением. Наконец один из них, альтмер, единственный, кого нельзя было назвать бездарностью, и даже наоборот, вполне умелым некромантом, спросил:
— А ты ещё кто такой?
— Некромант, такой же как и вы. Этот костяной колосс — мое создание. — Вендир указал на Хейва, что при виде хозяина издал странный скрежещущий звук и подошел ближе. — Вы же шли сюда следом за ним, верно? И это замечательное место, полное таким разнообразным и ещё совсем свежим материалом, приглянулось вам, также как и мне.
Из взгляда колдуна пропало изумление, зато появился интерес:
— И ты так легко отдашь уже зачищенную территорию?
— Эти залы столь огромны, что здесь поместятся все. А вы, как можно заметить из исхода битвы, наблюдателем и участником которой я был, достаточно одарены в нашем нелегком искусстве, чтобы у меня не было никаких претензий к такому соседству. Даже наоборот, я был бы весьма признателен, если бы мы смогли поработать вместе.
Вендир улыбнулся и спустился вниз по лестнице, правую руку он старался держать под плащом, чтобы никто не видел серый от пыли бинт.
— Здесь ещё остались недобитые крысы, — сказал главный некромант. — Предлагаю заняться переделом территории после её окончательной зачистки.
— Полностью поддерживаю это начинание.
Вендир отдал мысленный приказ Хейву, и тот размахнулся молотом, чтобы выбить забаррикадированную дверь. Где-то там, в штурмуемом зале ещё светила звезда Меридии.
***
11 Вечерней звезды 4Е 201
В форт Сноухок прибыло двадцать некромантов, но к утру в живых осталось лишь девять, включая самого Вендира. Главарь банды заметил, что нежить боится света Путеводной звезды, поэтому подвесил её под потолком. Сыграл фактор неожиданности, благодаря которому бандиты успели убить самых слабых и неумелых магов. Из них самих, впрочем никто не выжил. Теперь они в виде зомби занимались обустройством форта, а звезда после смерти своего последнего хозяина исчезла. Меридия вполне могла посчитать, что её последний избранник погиб от рук некромантов прежде, чем смог выполнить свою миссию. Вендира этот исход вполне устроил.
Благодаря разговорам удалось узнать, что эта группа некромантов пришла из мест близких к горе Килкрит, и письму, которое случайно попало в руки Вендира.
«Миледи,
Мы прогнали последних бандитов из форта Сноухок. К сожалению, Северная башня потерпела серьёзный урон в ходе последнего приступа, но мы уже приступили к ремонту.
Как вы и предполагали, форт должен послужить идеальным местом для наших экспериментов. Конечно, он в немалой степени разрушен, но его близость к северной дороге должна принести стабильный приток материала для испытаний. Мы надеемся получить предварительные результаты в течение ближайших недель».
На конверте не было адреса, а значит его планировалось передать с помощью дреморы. Впрочем, теперь уже отправить его не удастся никому.
«Ещё бы узнать кто вы, таинственная Миледи», — думал Вендир. Он слышал чужие разговоры, и они ему не нравились.
Теперь же выжившие колдуны сидели за длинным столом в главном зале, и праздновали взятие Сноухока под свой контроль. Нежить разбрелась по всему форту и городу, поджидая неосторожных путников — будущий материал для экспериментов.
В это же время главный некромант, тот самый альтмер, имя которого Вендир так и не удосужился запомнить — зачем оно будущему трупу? — говорил речь:
— Давайте же выпьем за наш новый дом! Крепость повелителей смерти! Оплот некромантов, чьи деяния совсем скоро превзойдут Орден Черного Червя! За будущее! За нашу Госпожу!
Ему вторил оставшийся десяток глоток, пока скелеты по краям зала били мечами о щиты, а Вендир пытался сдержать смех и отвар из горноцвета, который так и норовил попасть не в то горло. Лидия едва могла притронуться к еде. Соседство с таким количеством некромантов не давало ей расслабиться. Предчувствие близкой смерти нервировало её, заставляло раз за разом осматривать зал на предмет опасности для своего тана.
А затем все присутствующие начали трястись, хвататься за горла и захлебываться розовой пеной. Вскоре из живых в зале остались лишь сам Вендир и Лидия. Мертвецы, лишенные поддержки своих хозяев, рассыпались прахом и костяной пылью.
Лидия отодвинула подальше бокал с вином, посмотрела на безразличное выражение лица Вендира и спросила:
— Почему вы отравили их, мой тан? Разве вы не были соратниками?
Вендир отставил кружку, прокашлялся и разразился длинной тирадой, выражающей все его отношение к данной ситуации:
— Они позорили наше высокое искусство. Никчемные бездари, чьей вершиной стал бы лишь одновременный контроль трех или четырех скелетов. Такие отребья не способны на проявление фантазии. Они ремесленники, а не создатели. Такие будут всего лишь переводить материал на свои жалкие поделки, — он перевел дыхание и вышел из-за стола. Каждый его шаг по длинному пиршественному залу сопровождался жестокими, бьющими наотмашь словами. — Маннимарко говорил, что большинство некромантов глупы и слабы, что они не более чем жертвы для Инквизиторов. Я не поверил, когда впервые услышал эти слова в молодости, однако с каждым годом, встречая все больше подобного отребья я уверяюсь в их истине.
Он остановился перед камином, снял перчатку с правой руки и посмотрел на багровый шрам на ладони — последствие его же собственной глупости.
— Но все эти красивые слова можно свести к одной только истине, которая и будет единственно верной в нашем случае.
Он повернул лицо в сторону Лидии и продолжил:
— Мы не соратники, а конкуренты.
