I
28 февраля 2018 г. в 23:13
Тишину пронзает звук удара кулака о дерево, смешанный со звоном разбитого стекла.
— Что это такое по-твоему? — грозный голос мужчины средних лет с едва проступившей сединой обрушивается на темноволосого юношу, стоящего посреди кабинета. — По-твоему это табель успеваемости? Да это мусор, а не успеваемость! Что значит — ты не первый в своём классе? Ты можешь объяснить, что это значит?!
Юноша, до этого стоявший с опущенной головой, опускает её ещё ниже, зажмуривая глаза. Его голос звучит тихо и неуверенно:
— Мне жаль, отец, я должен был стараться усерднее…
— Какого чёрта ты понял это только сейчас, если должен был понять и сделать раньше?! — повышая тон, мужчина встаёт с кресла, обходя стол и, приблизившись к юноше, хватает его за плечи, от чего тот вздрагивает, но не пытается вырваться. — О чём ты только думаешь?! — он трясёт сына за плечи, отчего тот зажмуривается сильнее. — Тебе не стыдно?! Мы с твоей матерью даём тебе всё, что у нас есть, а ты не можешь сделать даже такие простые вещи и не позорить нас?
— Прости, — единственное, что получается выговорить у парня, прежде чем его отпускают.
— Иди сними свою школьную форму, после чего приходи сюда. Даю тебе десять минут.
— Хорошо, отец.
Юноша выходит из кабинета, закрывая за собой дверь и еле слышно вздыхая.
Бён Бэкхён, восемнадцать лет, ученик в выпускном классе частной старшей школы, сегодня впервые в жизни сдал экзамены не на высший балл, из-за чего оказался на втором месте в рейтинге класса, и, собственно, из-за чего его отец так зол на него. Честно говоря, Бэкхён знал, основываясь на своём многолетнем опыте, что реакция отца будет подобной, поэтому он ничуть не удивлён и не расстроен, только слегка подавлен, но это уже скорее из-за неудачи с тестом, чем из-за гнева родителя. Хотя, сегодня он не так рассержен, как вообще может быть, поэтому возможно, что Бёна ждёт не такое уж и сильное наказание. Это немного успокаивает.
Юноша неспеша идёт по коридору, пустота и тёмные стены которого словно пытаюстся раздавить его, но Бэкхён отвлекает себя тем, что представляет, будто пол, застеленный тёмно-зелёным ковром, на котором пробивающиеся сквозь витражные стёкла солнечные лучи оставили цветные пятна, — это цветочное поле. Хоть он никогда и не видел такого настоящего поля, но почему-то уверен, что они похожи. Дойдя до своей комнаты, он входит внутрь и падает на кровать, раскинув руки в стороны. Снова вздыхает. Повернуть бы время вспять, вернуться в день экзамена и не допустить ту ошибку в тесте, тогда всё было бы потрясающе. Однако это невозможно. И нужно идти.
Бэкхён переодевается и выходит из комнаты, направляясь обратно через цветочное поле к отцовскому кабинету. Он стучится в дверь и, услышав «войдите», поворачивает ручку, заходит внутрь, вздыхая в последний раз, мысленно приободряя себя тем, что всё быстро закончится и становится на колени.
Минут через пятнадцать-двадцать, юноша выходит из кабинета и, отойдя чуть поодаль, прислоняется к стене, тихо шипя, морщась от боли в спине, пытаясь унять дрожь в теле и выровнять дыхание. Как всегда, звуки ударов ещё несколько минут раздаются в голове, заставляя вздрагивать снова и снова. Бэкхён пару раз хлопает себя по щекам, повторяя «всё в порядке», и идёт в свою комнату, где ложится на кровать, утыкаясь лицом в подушку. Он не плачет, он просто очень устал. Он не ненавидит своих родителей, он просто хочет, чтобы всё это прекратилось. Но он понимает, что это никогда не закончится. Он надеется только на то, что завтра никому из его одноклассников не взбредёт в голову похлопать его по спине в знак приветствия - это было бы крайне неприятно.
К счастью Бэкхёна, на следующее утро таких желающих не находится.