Дочь Саурона. От ненависти до любви

Эндэнарэ просыпается, и первое, что она видит — белый потолок. Повернув голову и едва не вскрикнув от неожиданной боли, девушка бегло оглядывает небольшую уютную комнату в светлых тонах. Она по-прежнему в Минас Тирите? Кажется, ей отвели новые покои. За окном ещё достаточно светло, похоже на начало вечера. Эллет пытается вспомнить, что произошло перед тем, как она очутилась здесь… Они должны были сражаться с войсками Саурона. Неужели битва уже произошла? Эндэнарэ хмурит брови, пытаясь в закоулках памяти найти нужные воспоминания. За прошедший день армии Саурона осадили город и теперь с безопасного расстояния обстреливают первый ярус. Там уже почти никого не осталось. Последние отряды запирают ворота, ведущие выше, и тщательно укрепляют их. Эндэнарэ и Леголас сверху смотрят на полыхающие внизу пожары, думая о грядущем сражении. Первые потери уже есть. Дочь Огня пытается вспомнить, что было дальше. Осада не могла длиться долго — Саурон не собирался морить город голодом, а в свете последних событий это было опасно: Рохан мог явиться на помощь. Но почему она не может вспомнить начало штурма? Эллет рвано выдыхает, и в груди отдаёт резкой болью. Она сломала ребро? Может быть, это результат неудачного падения? Стоя на вершине крепости, Эндэнарэ очень рискует сорваться: сто́ит ей неправильно распределить вес, даже не двинув ногами, и она упадёт. Леголас за её спиной стоит чуть безопаснее, но это и не его сумасшедшая идея. Они молча дожидаются, пока ящер одного из назгулов не пролетит совсем рядом. «Я приказываю тебе подчиниться! Твоя повелительница ждёт тебя!» — сосредоточившись, девушка отдаёт мысленный приказ младшему назгулу. Тот не заставляет себя ждать и тут же оказывается перед эльфами. Несколько лучников снизу целятся в огромную тварь, но Леголас, заранее успевший договориться с воинами, знаками велит им не мешать. — Ты всерьёз думаешь, что имеешь надо мной власть? Предатель не может быть повелителем, — хриплый шипящий голос доносится из-под чёрного капюшона. — Мои полномочия могут быть упразднены только моим дражайшим отцом. Он этого не сделал. И не думай врать мне: это бесполезно. Эндэнарэ говорит уверенно, с высокомерной усмешкой глядя на призрака. Если бы он только знал, каких усилий ей сейчас это стоит, вряд ли хоть сколько-то серьёзно воспринимал бы её слова. — Ты предала нас, кто будет тебя слушать? Если мой господин, великий Саурон, всё ещё не отрёкся от тебя, то это лишь вопрос времени! — До тех пор, пока мой великий отец не перестал считать меня своей дочерью, я — ваша повелительница. Как наказывается неповиновение? Даже тебя, бестелесного, можно подвергнуть множеству тяжких наказаний. Назгул шипит и сжимает руки в стальных перчатках, но не смеет спорить. Владыка Мордора допустил ужасную ошибку, не отрёкшись от дочери в угоду своему самолюбию. Неужели Саурон по-прежнему верит, что она на его стороне? Или же он считает, что она не решится воспользоваться своими возможностями? Глупец… — Я желаю получить твоего ящера. Ты недостойный наездник! Спустись немедля, или я заберу своё силой. Назгул не отвечает, повернув капюшон с чёрной пустотой под ним в сторону эльфов. Яростное тихое шипение — единственный звук, доносящийся от него. Эндэнарэ щёлкает пальцами, подавая знак Леголасу. Тот молча достаёт стрелу, быстро обматывает наконечник полосой ткани и, вылив на неё немного масла из маленького пузырька, поджигает от факела на стене башни. — Я жду, но моё терпение не безгранично! Аранен поднимается ближе к Эндэнарэ и горящей стрелой целится в тёмную фигуру: у них очень мало времени, и эльф готов спустить стрелу с тетивы в любое мгновение. Дочь Огня протягивает руку. Назгул оглушающе кричит, бросая поводья «госпоже», и, встав на ноги на спине твари, собирается прыгнуть на подлетающего ящера. Эллет ловко подхватывает поводья, а Леголас отпускает стрелу. Звонко поёт тетива — и охваченный огнём наконечник впивается в чёрный плащ. Назгул падает на первый ярус, а другой, летевший на выручку, сразу же разворачивается. — Леголас, скорее! Эндэнарэ, дёрнув на себя поводья, запрыгивает на шею ящера и, едва удержавшись, в два шага оказывается в седле. Подлетев чуть ближе к башне, грозясь вот-вот задеть её огромными крыльями твари, она дожидается, пока принц не сядет позади неё, а затем взмывает в воздух. Эндэнарэ хмуро разглядывает потолок, выискивая мелкие трещинки. Часть её плана осуществилась, это радует. Но что было дальше? Кажется, они сражались. Она силится вспомнить саму битву, но все её попытки оканчиваются одним — пустотой. Тупая боль во всём теле мешает думать, когда эллет пытается рассуждениями выстроить возможный ход событий. Ничего нет… Вдруг в памяти мелькает фрагмент сражения. Эндэнарэ зажмуривается, стараясь ухватиться за него, вспомнить хоть немного больше. Тело ужасно болит от падения. Леголас перекатился по крылу твари и мягко приземлился на ноги, пока девушка пыталась посадить ящера на землю. Сама же она «проехалась» по хвосту чудовища и упала на тела убитых — клинок одного из павших воинов тут же распорол ей бедро. Дочь Огня с трудом поднимается, вытаскивая меч из ножен: он должен по рукоять быть в чёрной крови, а не блестеть начищенным до блеска металлом. Орков вокруг много, и они начинают подступать, поначалу ошарашенные упавшим с неба чудищем. Роханцы, узнавшие Леголаса, что-то спрашивают про Эндэнарэ, но у неё нет ни малейшего желания вслушиваться в их разговор. Первый орк подбегает к ней. Скрещиваются клинки, мелькает кинжал, зажатый в левой руке, орк ослабляет хватку, и Эндэнарэ вонзает меч ему в шею. Первый. Она отступает к роханцам, встаёт рядом с Леголасом. Взмах, блок, уклонение, удар. Второй. Она не так сильна, как хотелось бы. Уклонение, обманный шаг, удар, блок, удар. Кровь забрызгивает ладони. Третий. Орков слишком много, а сил не хватит на всех. Удар, резкий выпад, обжигающая боль в плече, уклонение, удар. Четвёртый. Эндэнарэ, отступая назад, окидывает врагов яростным взглядом. У неё есть шанс помочь. Она глубоко вдыхает. Только бы получилось хоть что-то. С резким выдохом девушка проникает в сознание орков. «Убить себя. Убить друг друга», — выкрикивает она мысленно, вовремя осёкшись и не произнеся это вслух. Эндэнарэ оглядывается вокруг: несколько орков перерезали себе горло, другие напали на стоящих рядом. Слишком мало, едва ли полтора десятка, услышало её приказ. Она видит, как кто-то подбирается к Леголасу, схлестнувшемуся в поединке с крупным орком. — Леголас! Эльф по рукоять загоняет клинок во врага и оборачивается. Глаза юноши широко распахиваются, и он, едва успев вытащить кинжал из тела орка, бежит к ней. Темнота наступает резко и неожиданно. Дочь Огня вновь хмурится. Она оказалась здесь после боя? Эллет вспоминает лицо Леголаса с распахнутыми от испуга глазами — последнее, что она увидела перед тем, как ощутила сильный удар по голове и потеряла сознание. Где принц сейчас? Жив ли он? Эндэнарэ припоминает, как они летели высоко-высоко над землёй, а сильные руки эльфа держали её за талию. Как ей было страшно, когда они резко снижались, а Леголас, рискуя сорваться, пускал в неприятеля стрелу за стрелой. Девушка крепко держалась в седле, смерть ей была не страшна — она боялась за аранена, боялась так, как никогда раньше. Но было что-то ещё, что произошло уже после битвы. Тогда почему она сейчас в этой комнате, как будто сражение закончилось не более суток назад? Эндэнарэ с трудом вспоминает… Полторы недели спустя после битвы. Раны больше не тревожат эллет при каждом движении, и они с Леголасом часто гуляют в окрестностях города, оживлённо беседуя, смеясь, наслаждаясь затишьем и такими желанными минутами отдыха. Этим вечером эльфы решили проводить закат у реки, недалеко от Минас Тирита. Оружие на поясе висит по привычке, хотя Эндэнарэ кажется, что сейчас в нём нет никакой необходимости: даже если что-то случится, они заблаговременно увидят врагов и успеют ускакать обратно в город. Лёгкий плеск воды и шелест молодой травы успокаивают. Розовые отсветы заката на волосах Леголаса, его нежная улыбка — она не хочет думать ни о чём другом. Вдруг всего в нескольких футах раздаются крики на чёрном наречии. Эндэнарэ едва успевает вскочить на ноги и схватиться за меч, как четверо рослых орков оказываются возле неё. Удар в живот, следующий — чуть ниже коленей. Девушка падает, и её тут же крепко хватают, связывая руки за спиной. Леголас, мгновенно обнаживший клинки, сражается сразу против десятерых — у него нет шанса. Кольцо вокруг эльфа стремительно сужается. — Благодарим за оказанную помощь, госпожа Эндэнарэ, — с наглой улыбкой говорит самый высокий из орков, скаля кривые острые зубы. Он едва сдерживается, чтобы не расхохотаться. Эллет пытается вырваться, кричит, переходя на чёрное наречие, но на неё не обращают ни малейшего внимания. Её и Леголаса, крепко связав, кладут на спины варгов и чем-то опаивают до потери сознания. Весь путь до Минас Моргула — его подземелья Эндэнарэ не спутает ни с какими другими — она находится в беспамятстве и приходит в себя на сыром камне в крохотной камере. Видимо, Саурон решил поймать изменницу и заточить в темнице. Если это действительно так, вряд ли ей придётся ждать приговора очень долго. Течение времени Эндэнарэ не ощущает. Сколько она сидит здесь, разминая затёкшие конечности? Может быть, всего несколько минут, а может, уже не один час. Мысли перетекают вяло: действие противного пойла ещё не прекратилось окончательно. Эллет уныло разглядывает синяки на руках, представляя, что её ждёт дальше. Но в одно мгновение всё это теряет смысл — она слышит крики, долетающие из-за стены. Крики Леголаса. Резко вскочив, она подбегает к решётке и что есть силы пытается выломать её. Плечо горит от непрекращающихся ударов, но Эндэнарэ едва ли осознаёт это. Она слышит злобный смех, ругань, свист плетей и крики, полные боли и отчаяния. Неужели они его пытают? Нет, издеваются, медленно убивая в своё удовольствие. Девушка сильнее бьётся о железные прутья, в кровь разбивая руки. По лицу текут слёзы, и она сама что-то кричит, кажется, на ненавистном здесь синдарине. Саурон устроил эту пытку специально для неё, ему наплевать на судьбу Леголаса. Гортхаур как-то узнал, что теперь лихолесский принц стал для Эндэнарэ чем-то важным, и распорядился истязать его, чтобы сполна наказать изменницу-дочь. Время ей кажется вечностью. В ушах стоят невыносимые крики, каждый из которых больнее любых ударов. И вдруг всё обрывается. Эндэнарэ, в страхе отпрянув от решётки, чуть не падает на пол, с трудом удержавшись на ногах. Спустя всего мгновение дверь в её камеру распахивается, и эллет, не обращая внимания на орков, устремляется в коридор, а оттуда сразу направо — туда, где кричал Леголас. Тут же, за стеной, она видит лежащего на каменном полу эльфа. Тело Леголаса зверски истерзано, и кровь тёмной лужей растеклась вокруг него. Ею пропитались слипшиеся некогда золотые волосы. Эндэнарэ падает на колени в ужасе, не в силах даже вздохнуть. Нетронутым осталось только лицо аранена, но даже оно всё испачкано кровью. Его голубые глаза смотрят перед собой, остекленевшие. Что с ним? Почему у него такой взгляд? Эндэнарэ касается его лица, нежно проводя пальцами по щеке. Неужели он мёртв? Этого ведь не может быть! Как мог умереть Леголас? Почему?! Он столько раз находился на волосок от смерти… и даже тогда весело улыбался. Эндэнарэ поняла, что плачет, только увидев прозрачную каплю, упавшую на лицо юноши. Леголас был — как же неестественно и страшно звучит это «был»! — единственным дорогим существом для неё. И как же может быть так, что его больше нет? Эндэнарэ падает на его тело, молча содрогаясь в рыданиях. Она бы предпочла смерть пытке, придуманной Владыкой Мордора… Эллет вспомнила. Леголаса больше нет. Наверняка орки что-то сделали и с ней, а потом её вызволили из плена. Только как ей теперь жить дальше? Без него. Несмотря на их первую встречу, именно сын Трандуила стал для неё ближе всех остальных. Эндэнарэ рыдает в голос, думая о Леголасе. Они сражались вместе, когда по пути в Хельмову Падь на роханцев напали варги. Они смеялись, когда на Морнасуле добирались до крепости. Аранен был с ней тогда, когда раскрылась её тайна, он помог ей идти дальше. И уже здесь, в Минас Тирите, поддерживал во всём. В последний раз они бились плечом к плечу, вместе сидели на спине ящера, вместе сражались на земле. Леголас выжил не в одной битве, вышел из очередной страшной бойни, чтобы умереть в подземельях Минас Моргула! Кем же он был для неё? Другом? Нет, этого слова недостаточно, чтобы передать её отношение к этому эльфу. Дочь Огня помнит, как любовалась бликами солнца на его волосах, небесно-голубыми глазами, мягкой доброй улыбкой. Она вспоминает эти моменты, и в груди щемит от невыносимого горя. Неужели это и есть то самое чувство — любовь, о которой она когда-то читала в эльфийских книгах? Любовь, которая воспета великими менестрелями как самое светлое, что есть в мире, и которую так презирал Гортхаур? Эндэнарэ понимает: она полюбила Леголаса. Только осознание пришло слишком поздно… Девушка плачет уже давно, и голова начинает болеть от беспрерывных рыданий, однако остановиться ей не под силу. Сон приходит внезапно, смеживая её веки, позволяя наконец забыться.

***

Эндэнарэ просыпается в той же постели. Вокруг гораздо темнее, и на столике возле кровати горит свеча. Неожиданно она слышит шорох ткани и чьи-то тихие шаги — кажется, её решили навестить. Но эллет всё равно, она даже не глядит в сторону гостя. — Эндэнарэ, ты проснулась! Девушка слышит голос и хмурится. Может быть, она умерла и оказалась в Чертогах Мандоса? Кто-то присаживается на её постель, и она нехотя поворачивает голову. Увиденное ошеломляет: Леголас мягко улыбается и берёт её руку, осторожно сжимая пальцами. Неужели она действительно умерла?! Слёзы наворачиваются на глаза. Эндэнарэ резко садится в кровати, чуть не вскрикнув от внезапной боли, и порывисто обнимает эльфа. Тот, вздрогнув в первое мгновение, ласково и почти невесомо касается её спины, обнимая в ответ. Эллет не может разомкнуть рук, словно боится, что аранен исчезнет, стоит ей отпустить его. Золотые волосы касаются её лица, и она чувствует лёгкий запах эфирных масел сосны и берёзы. Дочь Огня с усилием отстраняется и со смущённым видом ложится обратно. — Эндэнарэ, тебе не стоит подниматься, — улыбаясь, говорит Леголас. На его лице играет румянец, и юноша выглядит ещё прекраснее обычного. — Битва закончилась менее суток назад, раны ещё совсем свежие. Эллет плачет, вцепившись в руку принца. Как такое может быть правдой? — Почему? Прошло уже больше полутора недель. Мы с тобой… — ком встаёт в горле, и она с трудом продолжает, почти шёпотом. — Мы были у реки, нас схватили и… увезли в Минас Моргул. Там тебя… тебя пытали, ты был убит. Эндэнарэ еле сдерживает рыдания. Как он может быть здесь? Это ведь не галлюцинация, он тут, настоящий, живой! — Не плачь, ничего этого не было. После удара ты потеряла сознание. Я не подпускал к тебе орков, а когда появилась возможность отнёс в крепость. Тебя положили в этих покоях, потому что весь лазарет заполнен ранеными, — юноша тихо вздыхает. — Ты просто видела дурной сон. Я жив, как и ты. Всё хорошо! Леголас второй рукой проводит по голове эллет, нежно заправляя прядь волос за ухо. Эндэнарэ не может перестать плакать, но уже от счастья. Он жив. Это был всего лишь ночной кошмар… — Леголас… Ты не представляешь, насколько я счастлива! Эльф только улыбается и гладит её по волосам. Она была бы рада провести так целую вечность, и пусть бы её раны так и остались незажившими — она сейчас едва ли замечает боль. Даже в предрассветных сумерках глаза Леголаса блестят небесной голубизной, а неровное пламя свечи отражается в его зрачках. Можно ли быть счастливее? — Я рад, что ты наконец-то проснулась. Но ты ещё очень слаба, и тебе следует как можно больше отдыхать. — Как остальные? Арагорн и Гимли, они в Минас Тирите? Как хоббиты, Митрандир? Пожалуйста, скажи мне, что с ними всё хорошо! Я не усну, если не успокоюсь. — Как тебе угодно. Арагорн и Гимли с отрядом эльфов под руководством сыновей Элронда — к ним ещё присоединился Халдир — захватили корабли, подходящие с юга, и прибыли в самом разгаре битвы. Они оба живы и почти не пострадали. Хоббиты сражались очень отважно, но тоже в порядке. А с Митрандиром и вовсе ничего не случилось, — Леголас поправляет одеяло, укрывая плечи Эндэнарэ. — Эовин и Мерри сразили Ангмарского Короля-Чародея, что, несомненно, помогло нам одержать победу. — Как давно всё закончилось? — Вечером вчерашнего дня. Я перенёс тебя в крепость около полудня, и сразу же вернулся на поле боя. Мы до вечера истребляли остатки армии Саурона, а потом оказывали помощь раненым. Арагорн едва ли сомкнул глаза этой ночью, помогая в лазарете. — Ты ранен? — хмурится Эндэнарэ, внимательно оглядывая эльфа. На его лице и ладонях несколько ссадин и синяков, но все остальные ранения, вероятно, скрыты одеждой. — Пустяки, всего пара царапин, — с лёгкой усмешкой отвечает аранен. — Не беспокойся, это мелочи! Ты пострадала больше всех из Братства. — Зато хоть сколько-то помогла. Люди знают, кто я? — Воины Рохана. Если помнишь, они поначалу хотели схватить тебя, когда мы упали с чудища, — принц вопросительно глядит на девушку, но та лишь качает головой. — Наверняка слухи разойдутся быстро, но защитники крепости не забудут, что некоторых их друзей ловил на крыло один из ящеров. Ты спасла много жизней одним только этим. Но не думай сейчас о таком, тебе не следует беспокоиться. Эндэнарэ наконец выпускает руку Леголаса из стального захвата, но тот аккуратно берёт её кисть и накрывает своей ладонью. Эллет улыбается, чувствуя, как щёки покрываются румянцем. — Я смогу увидеть членов Братства? — Тебе бы следовало прийти в себя, Эндэнарэ. Ты ведь даже встать сейчас не можешь! Отдохни как следует, потом всех увидишь. Прошу тебя, спи сейчас как можно больше. Эллет с лёгкой грустью улыбается и закрывает глаза. Ей действительно следует больше спать — тогда она быстрее встанет на ноги и исцелится. Она чувствует, как Леголас проводит рукой по её волосам, и слышит едва различимый шёпот. Она успевает лишь одними губами произнести «Хитрец!» и тут же засыпает.