***
Дарья возвращается к Тому, у Джейн появляется новый кавалер — странный тип, помешанный на 50-х. После той памятной ночи в баре ни Том, ни этот странный тип не могут помешать их дружбе. Это они поняли, но… А потом это… Внезапно Дарья кидается на шею подруги и у Джейн сердце стучит в ушах и она слышит как колотится то, другое сердечко и замирает её собственное, когда Дарья говорит, что ближе Лейн у неё нет и не будет никого. Джейн прячет торжествующую улыбку за кружкой с дрянным кофе, который она не променяла бы сейчас ни на амброзию с нектаром, ни на волшебный бальзам. Ради этих глаз напротив. И посылает свои портфолио в бостонский колледж. Она забывает о своих детских смешных мечтах — мастерская в Нью-Йорке — вожделенное Большое Яблоко благополучно забыто и чуть не пляшет от восторга, когда открывает конверт — её приняли! Бостон!***
— Не могла сказать раньше? — Дарья говорит немного возмущённо, но улыбается. — Ты же знаешь как я люблю держать драматическую паузу, — Джейн улыбается в ответ и подруги «чокаются» стаканами с содовой. «Лейн, но почему ты не можешь просто обнять подругу? По-дружески. Ты опять упускаешь момент…» Но они уважают личное пространство друг друга и держат дистанцию. После того вечера прошло совсем немного времени, но Моргендорфер опять застёгнута на все пуговицы. И всё равно Джейн рада тому, что они будут учиться в одном городе, будет удовлетворена их еженедельными посиделками в кафе и совместными посещениями вечеринок.***
— У тебя уже кто-то появился? — Джейн внимательно смотрит Дарье в глаза. Это кафе они выбрали потому, что оно примерно на одном расстоянии от их колледжей. — Новая подруга? — спрашивает Дарья и от её пристального ответного взгляда по спине у Джейн мурашки. — Ну да… — Моя соседка по комнате милая девочка и как раз приглашала меня сегодня на вечеринку. Хочешь? Джейн кивает и втягивает в себя содовую с такой силой, что она бурлит в стакане. Так легче спрятать покрасневшие щёки и заблестевшие от радости глаза.***
— Ты что, совсем не замечаешь этого? Дарья поднимает голову от книги и смотрит на свою соседку по комнате, вопросительно приподняв бровь: — Чего именно? — Что она влюблена в тебя. — Кто? — Джейн. Она так смотрела на тебя, когда вы болтали с Майклом. Видела бы ты… — Мы просто очень хорошие подруги. Ничего более. Карин пожимает плечами: «Если ты и дальше хочешь притворяться слепой… Джейн я могу только посочувствовать…» На следующую вечеринку Дарью затаскивает уже сама Джейн. На более неформальную и шумную. И в воздухе плавает не только табачный дым. Джейн не так много выпила, но ей проще притвориться более, чем обычно развязной, почувствовать себя свободней — она обнимает Дарью за талию и, не отпуская от себя, знакомит с очередным однокурсником. Дарья сама обнимает Лейн за талию в ответ и сердце у Джейн ёкает. — Ты уже на ногах не стоишь. Может тебе уже хватит? — хмурится Дарья и отбирает у Джейн стакан. В котором, как оказывается, просто кола. Джейн заметно напрягается. Эллисон. Она не одна. Рядом с ней невысокая блондинка. И… Тут уже у Дарьи глаза становятся от удивления круглыми — Квин. Сестрёнка о чём-то оживлённо болтает с обеими. Эллисон упирается взглядом в Джейн. Узнала. И Лейн пытается расцепиться с Дарьей, но теперь уже сама Моргендорфер не даёт подруге это сделать. — Эллисон… — выдыхает Джейн. — Та самая? Которая… — Да. Та самая. Которая подкатывала ко мне в Эшфилде. У Дарьи странно блестят глаза. Джейн косится на неё с подозрением: — Что ты задумала? Дарья ещё крепче прижимается к Лейн: — Пошли, поздороваемся. Квин тоже увидела старшую сестру. Так что теперь на Джейн и Дарью с любопытством уставились три пары глаз. Эллисон смотрит на старую знакомую и её подругу с лёгкой иронией: — Мне говорили и не раз, что мир удивительно тесен, а я не верила. И зря. Привет, Джейн. — Привет, Эллисон. А это… — Её девушка. Дарья Моргендорфер, — говорит Дарья с вызовом. Квин смотрит на старшую сестру с подозрением: — Дарья, сколько ты выпила? — Это я твоя старшая сестра, — фыркает Дарья в ответ. — Немного. А вот тебе нельзя. Квин отмахивается: — Знаю. Я за рулём. Разреши тебе представить — Линди. Мы с ней работали в ресторане, а ещё у меня в комнате висит сделанное в подарок специально для меня зеркало — Линди тоже художница. К Эллисон подходит пара общих знакомых и Джейн с Дарьей откланиваются. Дарья предупреждает Линди, что будет приглядывать за младшей сестрёнкой. Линди в ответ только смеётся: — Не беспокойся, Дарья. Я сама буду приглядывать за ребёнком. Квин дуется: — Я уже не маленькая!***
— Что это было, Моргендорфер? Дарья даже как-то зло усмехается: — А сколько времени мы собирались ходить вокруг да около, Лейн? Мы любим друг друга. Со школы. Мы не можем друг без друга. Как иголка с ниткой. Мы боимся потерять одна другую из виду. Отпустить. Ты так грезила о Нью-Йорке и послала портфолио только в бостонский колледж. Даже не попыталась… Только не говори мне, что это только потому, что Нью-Йорк очень далеко от Лондейла. Твоих родных носит по всему миру и ты тоже вряд ли захочешь осесть в нашей дыре… Может хватит притворяться, что мы только очень хорошие подруги и не испытываем ничего, кроме дружеских чувств? Ревнуя при этом одна другую к каждому столбу. Лично мне надоело лгать самой себе. Не знаю как тебе… И Джейн делает это. И кажется, что весь мир провалился в тартарары. Они обе ничего не видят и не слышат. Как округляются глаза у Квин, как с улыбкой триумфатора кивает Эллисон — «Бинго!» и грустной улыбки Линди. Подруга Эллисон прошла через ад, стала в собственной семье парией, изгоем и что ждёт этих девочек в будущем, когда они решат открыться перед самыми близкими? — Наши с Дарьей родители терпимы и любят нас. Смирятся, — говорит Квин. — И у Джейн родные вполне адекватные люди. — Дай-то бог, — грустно вздыхает Линди. Дарья и Джейн разрывают поцелуй. Джейн приглаживает растрепавшиеся волосы любимой: — Мы можем… — В прачечной, на стиральной машине? — улыбается Дарья. — Ты ещё не думала о том, что мы можем снять квартиру вместе? — Мысли мои читаешь, — Джейн целует Дарью в ухо. Это теперь такой естественный жест и что они обе так медлили? Их мир не рухнул. Скорее, всё встало на свои места. — Я уже присмотрела себе маленькую студию, но цена немного кусалась… Места для двоих вполне хватит, если ты согласишься терпеть мой мольберт, запах краски и сварочный аппарат. — Запахи краски и растворителя для меня теперь самые сладкие, — нежно улыбается Дарья. — Потому что это твои запахи, твоей комнаты… Аромат дома. — И сварочный аппарат… — спешит напомнить Джейн, но ей затыкают рот поцелуем.***
— Настоящая холостяцкая берлога, — неодобрительно кивает Хелен. Носки Дарьи валяются даже на письменном столе, а ноутбук буквально тонет в бумажном море. Приходится смотреть под ноги: на полу карандаши, тюбики из-под краски, пятна, немытые кружки стадом на кофейном столике… — Не совсем холостяцкая, мама, — улыбается Дарья. — Что ты имеешь в виду? — Я и Джейн теперь вместе. Мы пара. Хелен не хватается за сердце, не изображает попытку упасть в обморок или возмущение. Реагирует совершенно спокойно: — Тем более. Вы две молодые женщины, а дома у вас вот такой кошмар. — Вы просто не вовремя приехали, миссис Моргендорфер, — улыбается Джейн. — Если бы мы знали заранее о вашем визите, то привели бы наше гнёздышко в порядок. И на Дарью, и меня нападают иногда спасительные приступы хозяйственной активности. — Можешь звать меня просто Хелен. И в холодильнике всё та же ледяная пустыня… Поэтому всё семейство отправляется для начала в супермаркет. Холодильник теперь забит, а квартира блестит чистотой. — Я сама расскажу Джейку, — говорит Хелен. — За столько лет я научилась как сообщать ему новости и вовремя успокаивать, гасить его вспышки. Предвидеть его реакцию. — Как там наша Квин? — Дарья даже прикрывает от блаженства глаза — мамина лазанья! — Пашет. Как кролик Энерджайзер. Мальчики побоку, про свидания забыла… А как у вас дела в колледже, девочки? За разговором засиживаются до позднего вечера и укладывают Хелен на диване. Так что в Лондейл она отбывает утром сытая и довольная, а Джейн напоследок клятвенно обещает не обижать Дарью. — Смотри, — строго грозит Хелен пальцем. — А то уши надеру! — Постараюсь, миссис… Хелен.