ЛУЧШЕ ПОЗДНО...

— У меня хорошие новости для тебя, Дарья, — Том просто сияет. — Мой профессор прочитал твоё эссе. Оно ему очень понравилось. И просил передать, что тебе стоит подумать, если не о переводе в Бромвелл, то о том, чтобы прослушать у нас курс. Привет, Джейн. Дарья улыбается подруге: — Том предлагает… Джейн хмурится и садится рядом с Дарьей: — Я слышала. И что ты думаешь? Дарья смотрит Джейн в лицо и говорит совершенно серьёзно, даже торжественно: — Я без тебя никуда. Джейн накрывает ладонью руку Дарьи: — Но Бромвелл это очень престижный колледж и уровень преподавания… Дарья переплетает свои с пальцами Джейн и говорит почти сердито: — Я только с тобой. Ты от меня так просто не избавишься, Лейн. А из-за Бромвелла мне придётся переехать и он слишком далеко от твоего колледжа… — Я не хочу, чтобы ты жертвовала своим будущим из-за меня, Моргендорфер. — Я ничем не жертвую, Лейн. РАФТ меня вполне устраивает. И уровень преподавания не многим ниже, чем в Бромвелле. Том деликатно покашливая напоминает о себе: — Ну, что ты решила, Дарья? — Нет. Том слегка склоняет голову набок и спрашивает с ехидной улыбкой: — Может быть обсудим этот вопрос за ужином? Дарья кривится: — Ужин плавно переходящий в завтрак? Тем более нет. Улыбка Тома гаснет и он заметно напрягается: — У тебя кто-то появился? Я его знаю? Дарья просто сияет: — Её. Ты прекрасно ЕЁ знаешь. ОНА перед тобой. Том растерянно хлопает ресницами. Джейн машет рукой: — Эй! Я здесь. — Ты хочешь сказать… Дарья кивает: — Ага. Джейн моя девушка. — Ты серьёзно?! — Абсолютно. Мог сам догадаться — в КАКОМ разделе было напечатано моё эссе. И тема — поэзия Сапфо. Ты, видимо, сам журнал в руках не держал и не обратил своё драгоценное внимание на посвящение. А так тебе было бы уже всё ясно. Том в растерянности вертит в пальцах пустую кофейную чашку так, словно собирается погадать на кофейной гуще: — Странно, что твоя мама, Дарья, мне ничего не сказала. — Она мне рассказывала о твоих звонках, но решила, что лучше пусть я сама всё тебе объясню. Том поднимается со стула: — Так что мне передать профессору? — Спасибо за столь лестное предложение, но нет. Джейн смотрит уходящему Тому вслед и, после того, как Слоун скрывается за поворотом, оборачивается к Дарье: — Зря ты так с ходу — Бромвелл это тебе не кот начихал. Лига Плюща как-никак. История… — И удушливая атмосфера самодовольства и снобизма. То, что я ненавижу больше всего на свете. Точно также было в этой школе для одарённых — в которую мы ездили вместе с Джоди и нашими родителями. И я помню, как тот самый профессор смотрел на меня, как солдат на вошь. Снисходительно так. И он, и мамочка нашего старого приятеля Тома. — Ладно. Я уже поняла, что мне тебя не переубедить. Пошли? Джейк не стал устраивать своих обычных истерик с заламыванием рук. Его единственный комментарий был: «Я действительно плохо знаю своих дочерей…» Но теперь он старался не оставаться с Джейн наедине. Просто не знал как теперь с ней себя вести. — Не бойтесь, мистер Моргендорфер. Я не кусаюсь. И вы меня знаете довольно давно. Что изменилось? — Всё. Ты теперь… Крутишь любовь. С моей дочерью. — Я люблю её. И давно. Почти с первого дня нашего знакомства. Просто не сразу это поняла. До какой степени. Оказалось, что я страшно её ревную, а она меня. — Ревность у нас это семейное, — Джейк сказал это с неожиданной гордостью. Как о девизе на фамильном гербе. Или о горбинке на носу, которая передаётся из поколения в поколение. Как знак принадлежности к славному роду Моргендорферов. — Надо спросить у мамы — может и у нас это в роду… Передаётся из поколения в поколение. Как раннее облысение… Отношение Квин к Джейн не изменилось. И младшей сестрёнке любимой девушки Лейн было не до того — учёба накрыла Квин с головой. Не до сплетен и обсуждений случившегося. «Модный клуб» приказал долго жить. С Сэнди Квин окончательно рассорилась, Тиффани, казалось, спала с открытыми глазами. Стэйси ходила за подругой хвостиком и тоже заботанела. Трент отреагировал вяло. Поздравил обеих и свалил на репетицию. То ли не понял, то ли было не до того. — Надо как-то подготовить Аманду, — озабоченно хмурится Лейн. Дарья кивает — она сидит на кровати позади Джейн и обхватив её за талию, целует в затылок: — Ага. И рассказать ей обо всём, когда на расстоянии вытянутой руки не будет острых и тяжёлых предметов. И она будет сидеть. … Аманда резала овощи для супа, когда на кухне появилась сияющая, как утреннее солнышко Джейн, с Дарьей под ручку. — Мама, я лесбиянка! — Привет, Дарья. Мойте руки и садитесь. Джейн была слегка обескуражена таким равнодушно-радушным приёмом: — Мам, ты меня слышала? Аманда даже не обернулась и продолжала стучать ножом о разделочную доску: — Если я правильно всё РАССЛЫШАЛА ты и Дарья… — Да, — Дарья берёт Джейн за руку. — Мы теперь вместе. — Хелен в курсе? — Да, — хором сообщают благую весть Джейн и Дарья. — Вы её ТОЖЕ разбудили посреди ночи? Дарья краснеет и прячет глаза: — Нет… Аманда флегматично продолжает резать лук: — Я думала, что это кого-то пытают в твоей комнате, Джейн. Оказалось, что все живы. И даже очень. У Джейн пылают уши. Дарья утыкается Лейн в плечо, чтобы спрятать покрасневшие щёки. Аманда остаётся совершенно невозмутимой: — Дарья, ты любишь мою дочь? — Да. А она, очень на это надеюсь, любит меня. Джейн обнимает Дарью за талию и целует в щёку: — Даже не сомневайся, Моргендорфер… — Просто прекрасно. Я рада это слышать, — флегматично отзывается Аманда. — Тогда садитесь. Суп скоро будет готов.