Лето мажора

      Никогда бы не подумал, что сон в автобусе может быть таким комфортным. Я ощущал невероятную мягкость и простор, несмотря на то, что сидение было не совсем предназначено для погружения в царство Морфея.       – Алис, нам там еще долго? – не открывая глаз, спросил я.       Минуточку… Что-то явно было не то. Я ведь лежу. А не сижу. Как я могу лежать, если должен сидеть?       Я с опаской приоткрыл глаза. И в следующую же секунду вскочил, будто ужаленный. Я был дома. У себя, в своей квартире.       – Что… Как… – заплетающимся языком бормотал я.       Голова была словно ватной. Я без особого понимания происходящего мотался по своей комнате из угла в угол, надеясь, что это все мне кажется. Что сейчас я закрою глаза и снова окажусь в том автобусе, рядом с моей Алисой. Но ничего этого не происходило. Как бы я не старался – все было решено за меня. Я вернулся в XXI век. От отчаяния я опустился на пол, прислонившись к кровати. Ничего не хотелось. Ни рыдать, ни кричать. Хотелось упасть без чувств и забыться навсегда. До безумия хотелось, чтобы земля сейчас разверзлась и поглотила меня на веки вечные. Где мне сотрут все воспоминания и оставят в состоянии овоща. Я потерял ее… Потерял навсегда… Я отказывался верить, что все закончится именно так. Но иного мне сейчас не предлагалось. Все, чем я жил, о чем мечтал – все в одночасье разбилось.       На кровати раздалось какое-то копошение. Я тут же с надеждой перевел взгляд в сторону звука, ожидая, что там сейчас рядом со мной лежит Алиса, но из-под одеяла выползла какая-то незнакомая девушка.       – Сем, ты чего так рано вскочил? – зевая, спросила она.       – Ты еще кто? – я смотрел на нее так, будто на голове у нее выросли рога, а из-под копчика торчал хвост.       – Сема! – капризно возмутилась девушка. – Совсем уже все забыл? Или тебе не понравилось?       – Не понравилось что? – переспросил я, хотя смутно понимал, о чем может идти речь.       – Ой, да пошел ты, – пробурчала девушка и отвернулась. Тут только я удосужился вспомнить ее хотя бы приблизительно. Это ведь одна из тех барби, с которыми мы с Серхио отдыхали тогда в клубе! Но откуда она? Я ведь на такси тогда уехал, я это точно помнил!       – Как ты здесь оказалась? – жестко спросил я.       Барби недовольно посмотрела на меня:       – Совсем уже все мозги пропил? Мы вчера все к тебе поехали!       Как? Этого не может быть!       – А как же райцентр… – беспомощно пробормотал я.       – Какой райцентр? – не поняла барби.       Я ничего не ответил. Медленно, еле волоча ноги, я пошел на кухню. Так это что получается, мне это все приснилось? Не может быть… Не бывает таких снов, не бывает! Я ведь четко помнил каждую деталь «Совенка», каждый проведенный там день, каждого пионера… И я четко помнил Алису… Ее прикосновения, поцелуи, жар ее тела… Сны не могут быть такими реалистичными!       На барной стойке стояла бутылка коньяка. Легким движением руки я ее откупорил и сделал большой глоток. Коньяк неприятно прошелся по моему горлу, тяжело падая внутрь. Я сел за стол, обреченно смотря в одну точку на стене.       Вскоре на кухню приплыл хмельной Серхио.       – Похмелиться решил, Семен? – ехидно спросил он, смотря на бутылку в моих руках. – А меня чего-то вообще не тянет, так знатно вчера погуляли. Ты мне скажи лучше, где у тебя минералочка?       – Серег, – я еле-еле мог выговаривать слова, все еще не веря в происходящее. – Что вчера было?       – Мы пили, представь себе, – гоготнул он.       – Мне ведь вчера плохо стало, так? – я решил спрашивать все напрямую. Какая к черту разница, что может подумать Серхио, мне было как-то плевать на его мнение.       – Ну, – нетерпеливо ответил он, ища глазами бутылку с водой.       – И я вчера на такси домой уехал? – продолжил я.       Серхио с легкой ухмылкой посмотрел на меня.       – Братан, ты вчера принимал что ли чего? Ты отходил минут на пять, потом вернулся, мы продолжили отдыхать. Потом все к тебе поехали. Знаешь, мог бы мне тоже отсыпать, мне вчера категорически не хватало лишнего повода для радости, – в его голосе даже прослеживались легкие нотки недовольства.       Актер из Серхио всегда был хреновый. Так что его возмущение было неподдельным. А это значит, что ничего он мне не мог подсыпать, раз сам без наркоты.       Так значит, это был сон? Галлюцинация? Я отказывался в это верить. Но все говорило именно об этом. На глаза предательски наворачивались слезы. Все это было лишь сном. «Совенок», пионеры, мама, Алиса… Всего лишь сон…       Я все так же сидел на стуле и смотрел в окно на снегопад. Весь остаток дня я перерывал все известные мне социальные сети. Но никакой Алисы Двачевской я нигде не нашел. Сердце стонало от нестерпимой боли. Душа выворачивалась наизнанку. Я не знал, что делать дальше…       Разгар ночи в клубе – это совсем не то, что вечер, когда молодежь только собирается. Когда начинается развлекательная программа. Тогда в зале много улыбок, приветствий, все друг другу рады. То и дело кто-то прижимается щечками. И ритмичная музыка веселит, заводит, и девчонки на площадках, танцующие гоу-гоу нравятся.       Ночь! Музыка бьет уже не по голове, она рвется в твоем мозгу, разбрызгивая усталость и алкоголь. В ней очень часто дымится травка, а в крови иногда и правит кокаин. Танцпол полон. До отказа. Тела близко друг к другу. Они не корчатся в танцах, они бьются в конвульсиях. Так кажется, когда ты одурманен и пьян. И ты сам корчишься вместе со всеми. И твои глаза видят такие же глаза, остекленевшие, пустые.       Я сидел верхом на стуле посреди танцпола. Я не смотрел на танцующих, а просто прямо перед собой. Рука методично поднималась, поднося к губам горлышко бутылки коньяка. Я уже и не помнил, которая за день по счету. Весь день я пытался утопить свою боль в алкоголе. Но с каждой бутылкой все становилось только хуже. И я в тщетных попытках забыться брал еще и еще, надеясь, что вот этот глоток точно поможет. Музыка оборвалась, и вместо нее танцпол потряс восторженный вопль десятков голосов, взметнулись в исступлении вверх руки. Я потряс пустую бутылку, поднялся со стула и двинулся прямо на парней и девушек, которые расступались передо мной.       Увидев меня, бармен кивнул и поставил передо мной взамен пустой бутылки полную. Открытую. Пустая исчезла где-то за прилавком.       – Персик! По-взрослому бухаешь! – я обернулся и молча, без всякого выражения, уставился в лицо знакомого парня, который меня позвал. – Давно тебя уже видно не было! Я, конечно, не напрашиваюсь, но, как говорится, – «за отсутствием базара полагается простава»!       Засмеявшись, парень хлопнул меня по плечу, но я раздраженно сбросил его руку.       – Персик, ты чего такой злой? – опешил знакомый.       – Не называй, блять, меня «Персиком»! – злобно прорычал я.       – Ой, ладно, как скажешь! – парень манерно задрал руки вверх. – Ну тебя нахуй с таким бухим связываться, а то еще как Димона за решетку отправишь…       Твою ж… И как я сразу до этого не додумался? Я все еще отказывался признавать тот факт, что все произошедшее было лишь сном. В сердце все еще теплилась надежда. И если «Совенок» был реален, то только один человек сейчас мог подтвердить или опровергнуть это. И как бы мне не хотелось этого, я все же надеялся, что он тоже вернулся назад.       Тюремные стены встретили меня неприятным холодком. А учитывая, что меня и так трясло от всего выпитого вчера, то состояние мое было не лучшим. Я с ужасом оглядывался вокруг. Никогда не думал, что судьба, пусть даже хоть и на некоторое время, забросит меня в подобные заведения. Меня откровенно тошнило. Описать то, насколько мне было неприятно здесь находиться, было попросту невозможно.       – Семен Владимирович, хотелось бы Вам напомнить, что времени мне удалось выбить не так много, – аккуратно, глядя мне прямо в глаза, сообщил надзиратель. – И то, исключительно из-за глубокого уважения к Вашему отцу. Так что Вы там постарайтесь особо надолго это все не растягивать.       – Я помню, – кивнул я, смотря на дверь камеры. Ох, как мне всего этого не хотелось. Но выбора не было. Я должен был знать.       Двое сержантов зашли внутрь первыми.       – Агапов! Подъем, у тебя гости!       Мы с надзирателем прошли следом. Завидев меня, Димон, которого заблаговременно заковали в наручники, криво усмехнулся:       – Ну надо же, какие люди! Семен Персунов собственной персоной! Хорош собой, статен, любо-дорого смотреть!       Меня перекосило от отвращения. Надеюсь, что это действительно не займет много времени.       – Оставьте нас, я хочу, чтобы наш разговор был конфиденциален, – глянул я на надзирателя с сержантами.       – Семен Владимирович, при всем уважении… – начал было надзиратель, но я его перебил.       – Я был бы Вам очень благодарен. Вы ведь понимаете, о чем я?       Надзиратель уже хотел было возразить, но все же, быстро все взвесив, передумал. Подав знак подчиненным, все трое покинули камеру. Мы с Димоном остались вдвоем.       – Соскучился по мне, Персик? – издевательски спросил Димон.       Мне хотелось врезать ему по роже, опять избить его до полусмерти, как тогда на «Ближнем», но к сожалению…       – Знаешь, твоей верхней губе действительно не мешало бы познакомиться с нижней, – нахмурился я, вспоминая слова Алисы. – Прекращай паясничать! Я здесь, чтобы задать тебе пару вопросов.       – А с чего ты взял, что я буду отвечать? – поинтересовался Димон.       – Не забывай, – предупредил его я. – Что у меня достаточно власти, чтобы существенно усложнить твое существование здесь. Мало ли, ты вдруг случайно косо на какого-нибудь блатного посмотришь. А никого, кто мог бы приложить усилия по защите твоей задницы, случайно, разумеется, рядом не будет…       Глаза у Димона сузились. В них читалась неподдельная ненависть.       – Шлюха ты мусорская, Семен, – низко ответил он.       – На моем счету хотя бы мертвых детей нет, – отрезал я.       Димон уселся на кушетку, не сводя с меня взгляда.       – Спрашивай, – наконец сказал он.       – Пионерлагерь «Совенок» – тебе это о чем-то говорит? – я старался не выдать волнение в этот момент. Вот оно – сейчас все решится. Если он, конечно, не соврет.       – А что, наш Сема соскучился по своей Алисоньке? – спустя пару секунд напряженной тишины ответил Димон.       Мое сердце в этот момент наверняка сделало тройное сальто-мортале. «Совенок» был реален! И Алиса, получается, тоже! Я был готов начать прыгать от радости, но сейчас это было как минимум не в тему.       – И ты был там? – вопрос уже скорее был вызван эмоциями.       – А что, я не произвел на тебя должного впечатления? – хмыкнул Димон.       – Как ты выбрался? – я решил узнать у него все. Все подробности. Один хрен он мне все скажет. Выхода у него нет.       – Откуда мне знать? Появились эти черти непонятные, утащили меня куда-то… Очнулся опять в своей камере. А меня даже никто и не хватился. Будто и не было никакого лагеря. А ты чего – хочешь вернуться в этот радужный и красочный мирок? Где тебя ценят не за то, что ты сраный мешок денег, а человек хороший? К рыжей своей? Ты тут толпами таких можешь трахать, зачем оно тебе?       – Знаешь, – чуть улыбнулся я, направляясь к выходу. – Такому эгоисту как ты этого никогда не понять. Ты гнилой от слова «абсолютно». Был, есть и останешься.       Выйдя из камеры и аккуратно сунув надзирателю пару купюр, я, обуреваемый накатившей волной эмоций, пошел к выходу, где меня уже ждал наш с отцом водитель, Жека.       – Надеюсь, что больше мне не потребуется проезжать с тобой или Владимиром Яковлевичем мимо подобных мест, – отметил он, слегка поежившись. – Теперь в офис?       – Нет, – ответил я, точно зная, куда должен отправиться сейчас. – На кладбище сначала. И в цветочный по дороге.       Жека понимающе кивнул. А я уставился в окно, переваривая все произошедшее. Итак, я действительно был там. В «Совенке». Все это происходило на самом деле. Это было сейчас главным. Все странности моего перемещения волновали меня сейчас в последнюю очередь. Получается, что Алиса… Могла ли она тоже быть реальной? Я вспомнил слова мамы – «Она будет реальна, просто поверь»… Но я ведь верил! До последнего! Но я здесь, один, без нее…       Мама смотрела на меня с фотографии на памятнике с улыбкой, не выражающей никакой радости. И короткая надпись под ней – «Персунова Юлия Валерьевна. Любящая мать и жена». Кладбищенская тишина обволакивала и как-то успокаивала. Я аккуратно положил цветы к надгробью.       – Мам, – я буквально выдавливал каждое слово. – Почему? Ты ведь мне говорила, что нужно верить. Я верил. Искренне. Но все пошло как-то неправильно… Что я сделал не так? Я ведь любил ее… Но я один. Снова. Мам… Что я должен делать? Я не верю, что все закончится именно так. Это неправильно! Ощутить настоящее счастье и потерять его…       Слезы непроизвольно полились из глаз. Понимание того, что лагерь существовал на самом деле, после полного осознания, сделало мне только больнее. Честное слово, лучше бы уж его вообще не существовало.       – Помоги мне, – умоляюще шептал я. – Подай какой-нибудь знак. У меня ведь должен быть хоть малюсенький шанс на надежду…       Но в ответ ничего не последовало. Лишь только холодный ветер слегка колыхал осколки моего разбитого сердца…       Зима сменилась весной. Я все так же продолжал помогать отцу с бизнесом. Компания успешно развивалась, не без моего, стоит признать, участия. С клубами я завязал. Как бы Серхио и другие меня не звали, но я наотрез отказывался. Алиса бы не одобрила такое мое поведение. Это я мог сказать с уверенностью. Иногда, вечерами, я доставал гитару и тихо бренчал, утопая в одиночестве и воспоминаниях.       Я полностью посвятил себя самосовершенствованию. Купил шкаф для книг, который постепенно начал заполняться. На передний план я поставил «Янки при дворе короля Артура». Я ведь так любил эту книгу в детстве.       Где-то в середине мая я подобрал с улицы щенка. Маленький комочек шерсти, в ту же секунду, как я впервые взял его на руки, уткнулся мне в грудь и засопел. Я долго думал, как его назвать. В итоге щенок вскоре начал носить гордое имя Бим. Оно подходило ему как нельзя лучше. Простое и звонкое. С неформальным отчеством Центурионович. Ну, это уже мое личное. Тщательно отмыв щенка, я в тот же день отвез его к ветеринару. После всех необходимых прививок, щенок стал полноправным членом моей семьи.       Батя летом предлагал поехать в Австралию, но я отказался. В итоге, взяв с собой Бима, палатку, гитару и отцовскую удочку, я поехал на пару недель на Селигер. Там я быстро подружился с ребятами, отдыхавшими по соседству. Мы пели песни у костра, плавали на лодке, пару раз я с особо страждущими полетал вокруг озера на самолетике, который арендовал у одного частника. Мне не влом, а у людей ощущения на несколько недель точно.       Я никогда до этого не замечал, как красива осень. Все эти краски от темно-фиолетовых до ярко-золотых. В свободное от работы и бесконечных деловых поездок по городам время, приезжал в Кузьминский лесопарк, где просто гулял, наслаждаясь природой. Катался на лошадях. Интересно, Алисе понравилось бы конная прогулка? Этого я уже никогда не мог узнать…       Неожиданно для меня, снова пришла зима. Первая половина декабря выдалась особенно напряженной – отцу пришлось судиться с каким-то там банкиром, я особо в подробности не вдавался. Отец сказал, что тут сам разберется. Я был и не против. Порой все же на меня накатывали порывы лентяйства. Я ведь тоже человек, имею право.       Новый Год встречал впервые один с отцом. Мне удалось его на это уговорить. Только подросший Бим составлял нам компанию. Но лично мне всего этого было достаточно. Послушав очередное поздравление нашего президента, я быстро начирикал на бумажке желание и сжег его над бокалом шампанского во время боя курантов.       «Хочу снова обнять Алису…»       На сердце было неспокойно. Сидя у себя в кабинете, я особо и не вчитывался в тот объем бумаг, которые принесла мне секретарша. Я не мог сосредоточиться. Я поглядывал то в окно, то на календарь. Завтра – годовщина. Ровно год, как я попал в «Совенок». Ровно год, как я познакомился с моим факелом.       В голове то и дело возникала мысль – а что если в такую символическую дату я вернусь назад? Я понимал, что скорее всего это невозможно, но надежда всегда умирает последней. Я продолжал верить. Весь этот год, каждый день просыпаясь, я выискивал в толпе ее. Пару раз я даже посреди ночи вызывал такси, в надежде увидеть в смске номер машины Е410СЕ. Но все было тщетно.       Из раздумий меня вывел телефонный звонок.       – Да, – я машинально взял трубку, не всматриваясь в номер.       – Эй, бизнесмен, как делища? – услышал я знакомый голос.       – Привет, Майк, – без особого энтузиазма ответил я. – Чего-то хотел?       – Да вот, думаю, пропал человек, не видно и не слышно уже почти год. В ресторанах только иногда вижу, да и только.       – Ты позвонил ради чего-то конкретного или просто поболтать? – спросил я, немного потеряв терпения. Не хотелось разводить никаких разговоров сейчас.       – У меня предложение к тебе. Ты, наверное, слышал, что я завтра ресторан свой открываю? На месте того, где мы все отдыхали раньше.       – Ну, – сухо ответил я.       – Я всех своих созываю. Тебя вот тоже решил позвать, хоть рожу твою снова увижу, – довольно хмыкнул Майк.       – Слушай, ты ведь знаешь, что мне это все неинтересно, – закатил глаза я.       – Да ладно тебе, Сем, приезжай, развеемся. Покушаем, выпьем, Сокол обещал живую музыку организовать. Будет весело.       Я слегка призадумался. Может, действительно все-таки стоит слегка отвлечься? В конце концов, я всегда могу уехать при желании. Тем более, упоминание Майка о живой музыке вызвало во мне небольшую толику интереса. Вспомнилось, как я с Алисой и Мику хотели создать свою группу. Как мы ее назвать-то планировали? Я уже и подзабыл даже.       – Хорошо, ладно, я приеду, – ответил я. – К скольки?       – К семи подъезжай, нормально будет, – обрадовался Майк. – До завтра тогда?       – Ага, – вяло ответил я и бросил трубку.       И зачем мне все это? Я опять подписался на какую-то очередную глупость. Ладно, ресторан – не клуб, ничего стыдного для моего положения я в этом не видел.       Мне не спалось. Я пытался уснуть, но ничего не получалось. В голове вертелись разные варианты развития событий грядущего дня. Приоритетом было – вернуться в «Совенок» и снова прижать к себе Алису. Но когда уже постепенно светало, стало понятно, что это просто очередной день. Без каких либо намеков на возвращение.       К условленному времени я подъехал к ресторану. Майк стоял на входе в окружении толпы девиц и встречал гостей.       – Семен! – завидев меня, он кинулся обниматься. – Как дела, дорогой?       – Сойдет, – отмахнулся я.       – Ну как же так? – хитро улыбнулся Майк. – Такой вечер, а у тебя «сойдет»! Не порядок! Ты проходи там в зону VIP, наши уже все там. Я скоро присоединюсь. Не стесняйся, бери что хочешь, вся еда и официантки в твоем распоряжении.       Фальшиво улыбнувшись, я прошел внутрь. А обстановочка ничего такая, стоило отметить. Я бы даже сказал, что неплохая. Ложу я нашел довольно быстро. Вокруг нее то и дело проходили различные девчата, с интересом поглядывая на собравшуюся там компанию московских мажоров. Но те пока не обращали на них никакого внимания, а самозабвенно распивали вино.       – А вот и он! – торжественно кивнул в мою сторону Серхио, когда я уже был на подходе.       Поздоровавшись со всеми собравшимися, я небрежно плюхнулся на диван, осматривая остальной народ. Я знал большую половину из них. Кого-то лично, кого-то просто видел пару раз. Майк не поленился, собрал здесь почти всю элиту. Примелькались и обычные обыватели, но таких было не много. У какой-то девушки были волосы фиолетового оттенка. Сердце на секунду екнуло, но тут же отпустило. На Лену эта девушка была абсолютно не похожа.       Майк вскоре присоединился к нам. Я старался отмалчиваться, отвечая лишь на адресованные мне вопросы. Я не знал, о чем с ними говорить. Общих тем у нас уже и нет вроде как.       – Че, Игорек, твои музыканты там уже готовы? – спросил Майк у Сокола.       – Ну, я сейчас списывался с их вокалистом, говорит, что да, готовы, – коротко кивнул тот.       Довольный Майк пошел в сторону сцены. Я без особого интереса наблюдал за происходящим.       – Дорогие друзья! – начал Майк со сцены. – Во-первых, я безумно рад здесь видеть каждого из вас! Я очень многое вложил в этот ресторан, надеюсь, что приходить сюда вы будете исключительно довольными, а уходить еще и сытыми!       По толпе прошелся короткий смешок. Очень смешно, да.       – Ну а во-вторых, у меня есть для вас небольшой подарок. Мой добрый друг, Игорь Соколовский, прошу приветствовать!       Сокол под бурные аплодисменты привстал и манерно раскланялся.       – Так вот, Игорек приготовил для вас выступление с живой музыкой. Он у нас занимается продюссированием, ищет новые таланты. И пару таких талантов он припас сегодня для вас! Прошу приветствовать – ансамбль «Бесконечное лето»!       «Бесконечное лето»… Где-то я уже слышал это название. Только вот где…       Зал разразился аплодисментами. Я также вяло похлопал в ладоши. Музыканты начали подниматься на сцену. Когда я разглядел первого из них, то чуть не поперхнулся соком, а по телу прошел холодок. На сцену вышел Электроник.       – Не может быть… – прошептал я.       Затем, весело маша рукой, поднялась Мику. За ней вышел как всегда серьезный Шурик. А следом…       Сердце забилось в сто крат быстрее. Из глаз ручьем полились слезы. Я небрежно смахнул их, чтобы удостовериться в том, что это не иллюзия. Казалось, что это какая-то шутка Вселенной, но раньше зрение меня никогда не подводило. Знакомая рыжая макушка, эта надменная ухмылка, прекрасные карие глаза и самое милое лицо, что мне доводилось видеть в жизни. На сцену вышла Алиса.       Я как завороженный смотрел на нее. Несмотря на всю надменность, выглядела она максимально сосредоточенно. В мою сторону она не глядела. Смотрела четко перед собой. Я видел, как слегка шевелились ее губы, отбивая ритм.       – Сокол! – ткнул я локтем своего приятеля. – Ты где их отрыл?       – Да, в Пердяевке какой-то, – махнул рукой он. – Не прям уж чтоб вот совсем подарок, но потенциал есть. Развиваемся.       – А как гитаристку зовут? – я слегка запинался. Но я должен был удостовериться наверняка.       – Понравилась что ли? – лукаво спросил он. – Алиса её зовут. Только это дохлый номер, Сем. Я уже пытался. Непробиваемая абсолютно. Так что не про твою честь, можешь закатать губу.       Но я его уже не слушал. Я все еще не мог поверить своим глазам. Ровно год. Ровно год я ждал ее. Надеялся. И вот она – всего лишь в каких-то нескольких метрах от меня. Девушка, которую я полюбил всем сердцем. Пусть она и выглядела немного постарше, чем в лагере (впрочем, как и остальные), но это делало ее только прекраснее.       – Здравствуйте, – поприветствовал зал Электроник. – Первое, что мы хотели бы сыграть – наш кавер на песню группы Three Days Grace – «Fallen angel». Это для разогрева. Дальше пойдет непосредственно уже наше творчество. От имени всего нашего коллектива хотелось бы выразить надежду на то, что наша музыка придется вам по душе!       Та самая песня… Наша с Алисой… Я молча вслушивался в слова, не отрывая взгляда от своей любимой. А Электроник, как оказалось, неплохо так поет. Как, впрочем, и оригинальная его версия. Шурик аккомпанировал на фортепиано. Мику сидела за барабанами.

A fallen angel, in the dark Never thought you’d fall so far Fallen angel, close your eyes I won’t let your fall tonight Fallen angel, just let go You don’t have to be alone Fallen angel, close your eyes I won’t let you fall tonight

      Я наслаждался. Наслаждался моментом. Наслаждался игрой Алисы. И улыбался. Как безумный. Никто из гостей уже особо и не вслушивался, все уже разговаривали о чем-то своем. Кроме меня. Я все слушал. И слушал.       Ребята выступали где-то около получаса. Под бурные аплодисменты они удалились в отдельную комнату для музыкантов. Я решительно встал и проследовал за ними, под изумленные взгляды своих собеседников. Я не мог знать наверняка, помнит ли меня Алиса или же нет, но я не хотел снова терять ее. Только не сейчас.       Перед дверью стоял охранник. К счастью, знакомый.       – Решили лично поблагодарить наших музыкантов, Семен Владимирович? – спросил он.       – Да, ребята большие молодцы, – улыбнулся я.       Охранник вежливо пропустил меня вперед. Я очень волновался. Да какой там очень – я до безумия волновался. По телу шла небольшая дрожь. А если она меня не помнит? Что я ей скажу? Ладно, буду действовать по обстоятельствам. Все должно получиться! Должно! Иначе никак.       Собравшись с силами, я вошел внутрь. Ребята что-то жарко обсуждали, явно взволнованные, но чрезвычайно довольные собой. Мой взгляд остановился на Алисе, на ее улыбке. Такой родной и такой далекой одновременно.       – Добрый вечер! – наконец-то я смог выдавить из себя хоть что-то.       Ребята тут же обернулись в мою сторону.       – Ой, – робко пискнула Мику.       – Здравствуйте! – выпрямился Электроник.       Алиса пару секунд пристально смотрела на меня. Затем ее глаза округлились, а гитара, которую она держала в руках, чуть не упала на пол.       – Семен… – в шоке прошептала она.       – Алиса… – слезы счастья. Все это было не просто так. Все это имело смысл.       Небрежно отдав гитару шокированному Шурику, Алиса кинулась ко мне. Я тут же заключил ее в объятия. Боже, как же я по этому скучал…       – Я думал, что потерял тебя навсегда… – стараясь окончательно не разрыдаться, я посмотрел ей в глаза. У нее они так же были на мокром месте.       – Сема, родной мой, я так скучала, – проглатывая слезы, сказала она.       – Я не могу поверить, что ты все помнишь, – я не знал, куда мне деть все это счастье, которое овладело мной в одночасье.       – Я думала, что это сон… Но я верила… Я знала… Что встречу тебя… – Алиса крепко прижалась к моей груди. Чувствуя ее дыхание, я будто Феникс возрождался из пепла той боли, с которой я жил весь этот год.       – Я ждал тебя все это время, – улыбнулся я, аккуратно гладя ее по щеке.       – И я тебя, – ответила она, пытаясь успокоиться. – Сем, я люблю тебя! Не оставляй меня больше…       – Никогда, – уверенно ответил я.       – Ребят, а вы чего, знакомы? – Электроник решил подать голос. А вот остальные меня, судя по всему, не помнили. Ну, это и ничего страшного. Главное, что меня помнил мой ангел. Остальное – неважно.       – Ой, – слегка смущенно ответила Алиса. – Да, это мой… Старый друг, Семен.       Алиса весьма мудро рассудила, что пока не стоит афишировать наши с ней отношения. Учитывая, что по факту мы видимся сейчас в первый раз, то это было бы немного странно.       – Приятно познакомиться, – вежливо улыбнулся я ребятам.       – Серега, – протянул мне лапу Электроник.       – Саня, – представился Шурик. Ну, тут ничего удивительного.       – А я Маша, – приветливо замахала мне рукой Мику.       Маша? Ну и дела… Ладно, отвыкнуть мне будет сложновато, но думаю, что со временем я смогу начать ассоциировать ее с этим именем.       – Ребят, – неуверенно начала Алиса. – Вы передайте Ольге Дмитриевне, что я сегодня останусь у друга… В надежных руках… В общем, утром буду уже в отеле. Чтоб она не волновалась       – Окей, Алис, как скажешь, – подмигнул ей Электроник… То есть, Серега.       – Ох, представляю, как она взбесится, когда узнает, что ее лучшая ученица осталась непонятно где, – повертел головой Саня.       – Ой, да ладно тебе, – хлопнула его по плечу Маша. – Алиска уже взрослая девочка, сама разберется.       – Я обещаю, что верну ее в гостиницу в целости и сохранности, – приобнял я Алису.       – Да никто и не сомневается, – хитро улыбнулся Серега.       Счастливые, мы поспешили к выходу.       – А что, Ольга Дмитриевна тоже здесь? – с неподдельным интересом спросил я.       – Она наш художественный руководитель, – улыбнулась Алиса.       – А остальных где потеряла?       – Ну, Лена с Сашей… Которая там была Славей… Они как бы и не занимаются музыкой. Сестренка тоже дома.       – Ульянка твоя сестра? – хмыкнул я.       – Соболезнования потом приму, – хихикнула Алиса. – Давай уже быстрее до тебя доедем, мне кто-то задолжал просмотр второго Терминатора.       – Алис, – я аккуратно остановил ее. Та вопросительно посмотрела на меня. – Я люблю тебя.       – И я тебя люблю, – расплылась она в улыбке.       Наши губы снова слились воедино. Этот поцелуй, который я ждал год, сочетал в себе все – нежность, заботу, искреннюю любовь и неподдельную страсть.       На улице был небольшой снегопад. Алиса взяла меня под руку, чтобы случайно не упасть. Мы направились к стоянке, где я припарковал свой автомобиль. Недалеко от нее я заметил другой автомобиль. На нем красовался номер – Е410СЕ. И я мог поклясться, что на долю секунды я увидел рядом с авто красивую молодую девушку, которая искренне улыбалась нам с Алисой.       – Спасибо, мам, – прошептал я.       У каждой истории есть начало и конец. У каждой истории есть своя канва, синопсис, содержание, ключевые моменты, прологи и эпилоги. И нет такой книги, в которой при каждом новом прочтении не открывались бы вещи, на которые раньше не обращал внимания. Но у каждой книги есть и своя последняя страница, перевернув которую, мы ставим книгу на полку. Чтобы завтра открыть новую…