Далеко ли от Нуменора до Атлантиса?

— Соня, пойди в зал, проверь, у всех ли есть «Сказ о Байкале». — Я уже проверила. — Ещё раз проверь! — Когда ты, наконец, перестанешь спорить с дирижёром! - поддержал Елену Олег. Библиотекарша удалилась с видом оскорблённого достоинства. Ниам начинал кое о чём догадываться — и это кое-что ему не нравилось... эти настойчивые попытки Елены при поддержке Олега спровадить Соню свидетельствовали о желании поговорить без свидетелей... почему так срочно? И почему они избегают смотреть ему в глаза? Раньше такого не было... Начало и впрямь не предвещало ничего хорошего: — Ниам, нам надо поговорить... — В чём дело? Ты недовольна моей работой? — Нет, что ты, всё хорошо... не об этом. Звонил брат Фёдор из Рыбинска — ты же знаешь, брат Александр уехал в Монсальват, на встречу с союзниками, поэтому Радек приезжал за аналогом МНТ к Фёдору, так вот, Радек рассказал, что... в общем... — Асураса больше нет, — без всякого выражения сообщил Олег то, что Елена сказать не решалась. — Атлантийцы взорвали его. Древние не предполагали, что у этой расы будут эмоции — и не предусмотрели никаких защитных механизмов. Ниам не мог не закричать, ни выплеснуться в слезах... он просто стоял неподвижно, упершись руками в стол, возле которого его застала эта новость, и как издалека слышал слова Олега: — После того, как Родни подкорректировал что-то в общих программных установках репликаторов на Ядре, Оберот взялся воевать с рейфами. Сначала просто воевал, а потом решил заморить голодом, истребляя основной источник питания – людские планеты по всей галактике... это я не в том смысле... я их не оправдываю... но ты должен знать. — Ниамушка, ты... – Елена осеклась, обняв асуранина за плечи: Они всегда так делают, когда не могут помочь... когда помочь уже нельзя. Баянист Боря, уступавший в бесцеремонности разве что своему брату-близнецу Геннадию, с шумом влетел в библиотеку: — Ну, прикол! Сейчас Наташка учит соло, а Юрка... Елена резко обернулась к нему: — Боря, я тебя умоляю — не сейчас! — Эй, вы чего? — до Бориса медленно, но верно доходило, что он вклинился не вовремя. —Что, кто-то умер, да? — Все родственники Ниама погибли при террористическом акте. Елена была благодарна Олегу: она сама никогда бы не додумалась... и без лишних подробностей, и — в общем-то — соответствует действительности. — А... это где был теракт? Я сегодня новости не смотрел. — Не обо всех терактах сообщают по телевидению, — многозначительно заметил концертмейстер. Вот в таком «адаптированном» варианте печальная весть и разнеслась по оркестру. Народники подходили со словами утешения — но Ниам не мог им отвечать: слишком уж всё было безнадёжно. Оркестровый администратор Ася Николаевна пыталась держаться официально — но это ей плохо удавалось: — Ниам, мне уже рассказали... мои соболезнования... наверное, тебе лучше пойти домой? — Нет. Я способен работать. — Ладно, если тебе так легче... Перед тем, как начать репетицию, Елена попросила Асю и Соню: — Девочки, вы тут его одного не оставляйте. Мало ли что... «Девочки» пообещали ей присмотреть — и так же легко забыли об обещании. Асе пришлось отойти в свой кабинет к телефону, куда и зачем смоталась из библиотеки Сонечка — так и осталось тайной... Но теперь Ниам мог спокойной заняться техникой. Кофеварка, пожалуй, лишняя, а вот компьютер, принтер, музыкальный центр, DVD-проигрыватель... всё это он давно знал, как свои пять пальцев — и теперь не составило труда собрать из них нечто вполне оригинальное, и запрограммировать — тоже. Так, теперь всё готово... мощности должно хватить... *** — Елена Анатольевна! Елена остановила оркестр, собираясь отчитать Соню — это ж надо, врываться в репетиционный зал во время звучания, перекрикивать оркестр! — но не стала: в глазах библиотекарши стояли слёзы. Елена поняла всё... впрочем, не только она. — Олег Михайлович, становитесь к пульту. Олег подчёркнуто спокойно поднялся на подиум: — Ещё раз с третьей цифры — более сдержанно... *** Ниам ошибся в расчетах: электромагнитный импульс, сгенерированный той немыслимой конструкцией, которую он собрал, оказался недостаточно мощным, чтобы убить репликатора — или хотя бы всерьёз вывести из строя... Когда Елена вошла в библиотеку, Ниам лежал на полу, судорожно вздрагивая и повторяя, как в бреду: — Последний... последний... В кои-то веки раз сонечкина недоинтеллектуальность принесла пользу: у неё, конечно же, не хватило ума вызвать «Скорую». Страшно представить, что могло произойти, попади он в больницу. — Соня, я сама отвезу его, куда нужно. Скажи Олегу Михайловичу, что второй час он сегодня тоже будет вести. *** Мануйло сидел на лавке рядом со своим приёмным сыном, обнимая его да плечи. — Мне тогда пятнадцать лет было, — говорил оборотень. — У нас ведь вся семья перекидывалась. Отец с матерью потому и поженились — кто б её ещё такую-то за себя взял? Да и за отца бы никакая другая девка не пошла... Так вот, нас и так-то за нехристей держали, а тут — неурожай третий год... ну вот, надумали, что мы порчу наводим... Я тогда из всей семьи один и выжил — в лес убежать успел. С тех в деревне больше и не жил... Асуранин выслушивал всё это с подавленно-отсутствующим видом. — Ниам, — осторожно начала Елена. — Если хочешь, я могу поговорить с Владыкой... одно твоё слово — и больше они МНТ не получат. — Не надо, …мама. Ты сама говорила, что вы одного рода с теми людьми. А у меня теперь нет рода, кроме вас. — Хорошо, я не стану. — Ты можешь деактивировать меня? — Что?! — Не бойся, я не умру. Через сутки ты снова меня активируешь. Я объясню тебе, что нужно сделать сейчас, и что — тогда. Это несложно. — И то верно, — поддержал Мануйло. — Пусть поспит. *** Елена напрасно боялась — ей благополучно удалось и деактивировать Ниама, и активировать его на другой день — как только вернулась с репетиции. Он казался более или менее спокойным — острота первой боли прошла, теперь — заново учиться жить... по крайней мере, теперь с ним можно было разговаривать о чём-то ещё. — У нас все за тебя волнуются. Как узнали, что ты... в общем... сразу стали допытываться, в какой ты больнице. Пришлось сказать, что тебя беспокоить нельзя. Тогда они тебе записку передать решили. Держи вот... Ниам всматривался в листок бумаги для принтера: несколько строчек — и пятьдесят подписей. Вот всё, что ему теперь осталось... но этого не отнимет никто! Елена села с ним рядом. — Надо жить, сынок... надо жить. Он поднял голову, перестав рассматривать записку: — Где отец? — Во дворе, колет дрова. — Ему не следует этого делать. У него опять будет болеть спина, — Ниам встал с лавки и решительно направился во двор. *** Со временем стало ясно, что жить всё-таки можно — смотреть, как растёт названная сестра, помогать отцу, заботиться о матери (он уже не мог иначе воспринимать этих двоих), работать... Своё единение с людьми он теперь ощущал ещё острее — ведь больше было не с кем. Ниам знал, что после уничтожения Асураса они страдали вместе с ним — и оркестранты, и дунаданы (Владыка — хоть никто его об этом и не просил — сам стукнул кулаком по столу и заявил, что не подряжался обслуживать террористов и что никаких им больше МНТ). И всё-таки с дунаданами он чувствовал себя свободнее. С ними он мог не задаваться вопросом, который то и дело возникал в отношении оркестрантов: а как бы они его принимали, если б знали, кто он на самом деле? Нуменорцы же знали его истинную природу — и она их не смущала. То, что эти люди отличаются от прочих землян, Ниам понял уже давно — пожалуй, они возвышались над соплеменниками не меньше, чем Древние над прочими человеческими расами... нет, не возвышались! Это слово не подходило к ним — поскольку они себя более «высокими» не считали — хотя имели на это полное право. А были на этой планете и ещё более «продвинутые» люди — которые, покинув мир живых, непосредственно приблизились к Творцу Вселенной... Ниам видел их изображения и в домах своих нынешних друзей, и в храме — но так и не понял толком, сопоставимо их нынешнее состояние с вознесением Древних или нет. Наверное, это всё-таки что-то иное: у вознёсшихся Древних действовал запрет на помощь людям — эти же помогали оставшимся на Земле... и их даже можно было об этом просить. И всё чаще стучалась в разум мысль, которая начала его тревожить почти сразу после переселения на Землю, и которой прежде — пока живы были друзья, стремившиеся к вознесению — он боялся: а стоили ли их создатели того, чтобы идти по их стопам? Вот так Ниам и жил — не подозревая, какой драме суждено разыграться в Атлантисе. Драма разыгралась примерно через год после взрыва Асураса. *** Ричард Вулси был близок к отчаянию: переговоры с бестелесными репликаторами, захватившими компьютеры Атлантиса, зашли в тупик, а доктор Вейр (или то, что выдавало себя за неё) не спешила ничего предлагать. — Не знаю, как ещё с ними разговаривать! Они не идут ни на какие уступки, подавай им тела — и всё тут! Может, вы попробуете, доктор МакКей? — Почему как что, так сразу доктор МакКей?! – капризно, в привычной манере заныл лучший ум двух галактик. – Почему вы думаете, что у меня это получится лучше? — Но вы же всё время с компьютерами, а они тоже в некотором роде компьютеры — наверное, вы с ними лучше договоритесь. — Хотел бы я знать, кто вообще способен договорится с репликаторами! — Может быть, их лидер? Это предположение Шеппарда было воспринято как неудачная шутка. — Ты говорите об Обероте? Уверяю тебя, если б он и был сейчас жив — он последний, кого я хотел бы здесь видеть! – проворчал ошарашено МакКей. Вот только Оберота еще в «Атлантисе» не доставало. — Я говорю о Ниаме. Элизабет, они знают, что он жив? — Нет, я скрывала от них — боялась, что если они узнают, то захотят тоже отправиться на Землю. — Отлично! Тогда обрадуем их! – воспрял духом МакКей, в душе радуясь тому, что отыскался-таки крайний. И хотя Ниам тоже репликатор, но как говорится – из двух зол обычно выбирают меньшее. — И они на радостях оставят в покое наши компьютеры? — скептически усмехнулся Ронон. В последнее время, после контакта с дунаданами сатедианец вообще скептически относился ко всему происходящему. На его бесхитростный взгляд вояки, шашни атлантийцев со «слайдерами» были еще цветочками. Дунаданы своей эксцентричностью в разы переплюнули «людей в черном», как за цвет формы за глаза прозвали «слайдеров» жители некоторых планет Пегаса, коим довелось лично пообщаться с загадочными пришельцами. — Если так скажет их лидер — может быть, и оставят. — Не думаю, что Ниам захочет нам помогать, — усомнилась Тейла. — Если вспомнить, как он отсюда уходил... — Ещё как захочет, если его попросят ребята из Братства Дунаданов! — возразил Джон. — Кажись, им удалось его как-то приручить… — Да, пожалуй, — согласился Зеленка. — Особенно если это сделает Елена, он ведь считает её своей матерью. — Матерью…хм… – произнес Шеппард, не зная, как воспринимать данный факт. В его понимании репликаторы были всего лишь машины. Пусть чрезвычайно продвинутые, но – МАШИНЫ. — После уничтожения Асураса они не очень-то были расположены с нами сотрудничать, — напомнила Тейла. — Не очень?! — в отчаянии воскликнул Родни, поскольку шанс заполучить от Владыки Александра вожделенный аналог МНТ был готов накрыться медным тазиком. — Да они вообще разговаривать с нами не хотели! — И всё же попробовать стоит, — подытожил Вулси, сознавая, что, возможно, это – единственный реальный шанс договориться с непрошеными гостьями. — Передатчик для связи с ними цел? — Передатчик в порядке, — заверил Родни. — Отлично! Доктор Зеленка, Тейла, разговаривать будете вы — у вас всегда лучше всех получалось с ними ладить. Радек направился к передатчику.