Hydrargyrum

      — …давайте же вместе отметим этот праздник влюблённых. Никакая магия не может сравниться по своей силе с искренними чувствами двух людей, — директор очень увлёкся речью, которая должна открывать бал.       — Волшебники и ведьмы, то есть мерзкие еретики и чернокнижники, собрались, чтобы отпраздновать день гибели святого мученика, канонизированного католической церковью, — с наигранным пафосом, но при этом не повышая голоса произнёс стоящий рядом с Мерфи МакДугалл. — Кого-то в Риме от такой картины бы хватил удар.       — Мы можем устроить Луперкалии по всем положенным традициям, — не меняя выражения лица и не отводя взгляда от Дамблдора, так же тихо ответил оказавшийся рядом Ирвин. — Но это вряд ли одобрит Попечительский совет.       Наконец директор вернулся за стоящий отдельно стол для учителей, а после его демонстративного хлопка в ладоши в большом зале зазвучала медленная мелодия. В отличие от турнира трёх школ, в этот раз общий размах был куда меньше и в украшении замка, и в подготовке к празднику. В зале не возник оркестр и тем более не появилось приглашенных звёзд, отдельные студенты и вовсе предполагали, что музыку обеспечивают спрятавшиеся в портьерах и наколдованных цветочных гирляндах под потолком домовые эльфы.       Первый танец среди прочего позволил оценить, кто и с кем пришел на бал, когда шумная толпа подростков рассыпалась на пары. У Кайнетта проблемы выбора уже не было, на остальных он взглянул разве что с лёгким интересом. Лавгуд появилась вместе с Макэвоем, но скорее просто чтобы не оказаться здесь одной. «Угроза» Крауч была приведена в действие, так что на праздник Луну принарядили в духе Аманды — в серое платье с тёмно-фиолетовой мантией поверх, чтобы на контрасте украшения из магического серебра смотрелись ярче и эффектней. Кто-то мог бы подумать, что именно из-за непривычного наряда и любопытных взглядов с разных сторон она сегодня двигалась скованно и неловко, отказавшись даже от первого танца и почти сразу заняв одно из мест за пустым пока столом у стены. Но маг знал, что это далеко не главная причина. Как и большинству волшебников и ведьм, занятия без мистического знака давались Лавгуд очень тяжело, отнимая все физические силы и причиняя боль, с которой не всегда справлялись зелья. Тейлор, Эмбер и Крауч могли позволить себе подходить к этой задаче постепенно, делая перерывы и медленно увеличивая интенсивность тренировок. Луна, как и Грейнджер в своё время, решила не тратить зря времени и себя не жалеть, насколько ей позволяло свободное время и обычные уроки, тоже требующие затрат магической энергии и выносливости. Ведьма продержалась в таком темпе уже месяц, но сейчас выглядела так, словно упадёт в обморок в любой момент, по всем традициям балов девятнадцатого века.       Грейнджер и Лонгботтом появились вместе, никого особенно не удивив — этих двоих инцидент с Пожирателями сблизил, а не отдалил друг от друга. Галахад ожидаемо пришел вместе с Клэр, хотя стало неожиданностью, что ведьма вдруг уложила волосы в сложную прическу без своих любимых трансфигурированных «шпилек» и разоделась так, будто пыталась кому-то что-то доказать. Уизли, вопреки всем слухам, явился всё-таки под руку лишь с одной девушкой.       Поттер и Делакур… а вот эта пара вызвала определенный интерес. Точнее, удивлённые взгляды были направлены в основном на Габриэль. Многие ожидали, что и без того вечно привлекающая внимание француженка на балу и вовсе будет сногсшибательна в самом буквальном смысле слова, пустив в ход свою магию на всю мощность. Но вместо этого она выглядела… на удивление обыденно. Даже слишком, если сравнивать с её типичным появлением в большом зале, каждый день заставляющим многих юных волшебников затуманенным взглядом провожать внучку вейлы, забывая про еду и не слыша окружающих. Сейчас перед ними была нормальная тринадцатилетняя школьница, пусть красивая и знающая себе цену, но таких хватало и среди других учениц на любом из факультетов, ничего завораживающего и невероятного в ней сегодня не чувствовалось. Для многих это стало настоящим разочарованием вечера, но, кажется, сама Делакур в точности такого эффекта и добивалась, именно сегодня впервые надев на публику очки, заметно снижающие воздействие мистических глаз.       Впрочем, о вейле быстро забыли, когда без предупреждения образовался новый повод для слухов. Профессор Блэк, к изумлению многих, припозднился, появившись в зале под руку с девушкой, которую представил собравшимся как Гвендолин Эшвуд, выпускницу Шармбатона и свою невесту. Не самое высокое собрание для первого выхода вместе, всего лишь школьный бал, но с другой стороны — уже завтра об этом будут знать все в Британии.       — …всё-таки, а не староват наш профессор для твоей сестры? — услышал маг, когда они с Эмбер в танце прошли мимо Галахада и Клэр.       — Она сама так решила. Попытайся родители выдать Гвен замуж силой, половину особняка бы пришлось заново отстраивать…       Музыка стихла, первый вальс завершился. Танцевавший вместе со всеми Блэк повёл свою невесту к отдельному месту рядом со столом для профессоров, а ученики воспользовались паузой, чтобы поговорить или найти себе новую пару. Как и два года назад, многие волшебники и ведьмы пришли на бал в одиночестве, да и среди остальных не много оказалось тех, кто собирался весь вечер проводить только вдвоём. Кайнетт тоже оставил Аманду присматривать за Лавгуд, чтобы та и в самом деле не потеряла сознание (что вызвало бы совершенно лишние вопросы), а сам направился воплощать в жизнь намеченный план. Подобное шумное сборище не доставляло ему никакого удовольствия, но, как и в прошлый раз, даже тут можно было получить немного полезной информации.       Между делом он заметил, что Грейнджер тоже оставила Лонгботтома и начала обходить зал, больше внимания обращая на присутствующих у дверей авроров и защитные чары на окнах, чем на веселящихся студентов. Маг знал, что она пришла сюда с оружием, до сих пор не исключая возможности какого-нибудь нападения: снаружи или даже изнутри, если ещё кто-то из учеников решит сыграть на стороне Реддла и его банды. Вероятность такого варианта была не слишком велика, всё же в зале находились и чистокровные со старших курсов, которые могли в этом случае попасть под перекрестный огонь. Три года назад их определенно предупредили, заранее убрав самых «ценных» студентов из Хогсмида перед штурмом. Но с другой стороны, во время боя на изнанке замка из их клуба треть учеников были чистокровными, а могло оказаться и до половины, но Яксли и его подручным это никак не помешало. «Идеологическое обеспечение» новых налётов Пожирателей с каждой попыткой значило всё меньше и меньше. Так что полностью исключать нельзя было ничего. Поэтому Кайнетт тоже не стал повторять своей ошибки и приходить с одной волшебной палочкой. Под чёрной мантией и тёмно-синим костюмом скрывались кинжал с магической сердцевиной, чёрный ключ, защитные артефакты, в карманах с расширением пространства ждали своего часа меч и пистолет. Снова оказаться против опытного противника почти с голыми руками совершенно не хотелось, сколь бы ни были малы шансы на такое развитие событий.       Но всё это были предосторожности, а пока неприятности не успели появиться рядом, стоило сосредоточиться на деле. Как он и ожидал, среди ведьм с пятого-шестого курса нашлись те, кто ещё не завел постоянных отношений и не отказал в вежливой просьбе об одном танце волшебнику помладше. Рионна О’Нил, Саманта Роуз, Фэй Данбар… Если предыдущий бал маг использовал, чтобы собрать общую статистику по потенциалу ведьм разного происхождения, то в этот раз его исследование имело более конкретную цель. За четыре-пять минут в движении он вполне успевал хотя бы приблизительно оценить магические способности той или иной девушки и посчитать свою с ними совместимость. Студентки, которым сейчас шестнадцать-семнадцать лет, года через два уже будут рассматриваться в качестве потенциальной пары, а значит, стоит заранее узнать, кто из них будет наиболее полезен в этом качестве. Заодно можно определить, на что можно рассчитывать в самом лучшем случае и уже потом изучать наиболее доступные варианты.       — Значит, ты уверена, что нам здесь ничего не угрожает? — самые популярные темы для бесед, вроде погоды и соревнования за кубок школы, успели себя исчерпать. Потому с этой ведьмой у Кайнетта неожиданно зашел разговор о действительно имеющих значения вещах.       — Полной уверенности никто не обеспечит, — ответила ему Сюзан Боунс. Шестикурсница Хаффлпафа с рыжими волосами, заплетенными в длинную косу, отличалась от многих волшебников и ведьм неплохой физической формой, так что легко поддерживала разговор даже после часа танцев, не демонстрируя усталости и не сбиваясь с ритма. — Но я бы не рассчитывала всерьёз, что сейчас через окно сюда влетит какой-нибудь кретин в балахоне и маске, чтобы начать швыряться заклинаниями во все стороны. Они слишком трусливы. Слишком привыкли, что их просто обязаны бояться. Всегда бьют в спину, нападают на спящих, на безоружных, прикрываются магглами… Название-то придумали какое, «Пожиратели смерти», а на деле — обычные шакалы, — она презрительно скривилась, но всё-таки попыталась взять более спокойный тон, пока другие не начали оборачиваться: — Если бы они и Сам-знаешь-кто решились хоть раз принять честный бой, прошлая война не продлилась бы и года, не то что десять лет.       — Два месяца назад они не побоялись влезть прямо сюда, — напомнил маг.       — Они не пошли маршем через главные ворота, а влезли через какие-то древние ходы, где и людей-то быть не должно. Самое большее, чего там можно опасаться, это какой-нибудь боггарт… и вроде бы десяток четверокурсников, которым приспичило поиграть в археологов ради лишних баллов, — она склонила голову набок и слегка улыбнулась, будто пытаясь на что-то намекнуть. — Это к вопросу о любви бить только в спину.       — Вообще-то, дальше они не прошли… — заметил Кайнетт не без гордости. Всё-таки созданная им группа тогда продемонстрировала свою эффективность в настоящем сражении. И с минимальными потерями.       — Случайность, — с лёгкостью отмахнулась от его слов Боунс. — Или вам повезло, или кто-то что-то тут недоговаривает остальным. Точно так же, как и с Мальсибером. Там тоже кому-то повезло, но не ему.       Кайнетт только слегка покачал головой, не став возражать. Новость о гибели недавно освобождённого Пожирателя смерти вместе с несколькими подручными появилась в газетах только позавчера. По официальной версии он отправился в криминальный район Вестминстера, чтобы найти новое пушечное мясо для какой-то акции. Однако в этот раз выполнить задачу не удалось — началась перестрелка, в которой Мальсибер и несколько волшебников из недавно присоединившихся к террористам были убиты, паре удалось сбежать, магглы тоже понесли потери. В «Пророке» информация подавалась довольно размыто: то ли одни преступники не договорились с другими о цене, то ли ещё что-то не поделили, но судя по тому, что они скрылись оттуда как бы не быстрее аппарации, это точно были не слишком законопослушные граждане.       Впрочем, переговоры с Лливелином прошлым вечером немного прояснили для мага ситуацию. Пожиратели уже посещали этот квартал в прошлом году, похищая людей. Потому местный криминал был в полной боевой готовности на случай повторного визита. Пострадавшие от «чертовщины» группировки озаботились получением фотографий подозреваемых лишь немного позже того, как они оказались у полиции. Потому, когда разыскиваемый преступник вошел в принадлежащий одной из банд паб, на ходу поднимая палочку, стоявший за стойкой человек среагировал сразу же, как ему было велено. То есть не стал вступать в разговоры, а выхватил из-под стойки заряженное ружье и выпалил из двух стволов почти не целясь и не думая о том, что кого-то из посетителей тоже может зацепить. Даже если одежда на Мальсибере или ком-то из его подручных и была зачарована на прочность, это уже ничем им не помогло, потому что четвёртый калибр и крупная дробь на таком расстоянии не оставляет шансов спастись даже со всеми зельями и аппарацией. А ничего сравнимого по возможностям с Volumen Hydrargyrum, чтобы выдержать такой выстрел, у волшебников быть не могло. Остальным повезло ненамного больше, ведь после первого же ответного заклинания к делу подключились «завсегдатаи» заведения, у каждого из которых при себе по какой-то случайности тоже оказался пистолет или обрез. Лливелин сомневался, что два сбежавших волшебника тоже смогли протянуть достаточно долго, чтобы добраться до целителей, если судить по рассказам участников перестрелки.       — Сомневаюсь, что он нормально мог на ногах стоять после Азкабана, — уточнила Сюзан, когда Мерфи ей так и не ответил. — А вот гонору осталось, как и раньше. Ничего удивительного в том, что в этот раз какой-то маггл оказался быстрее него.       — Кажется, ты не допускаешь и мысли, что это могла быть честная схватка? — отвлеченным тоном поинтересовался Кайнетт.       — Я слишком хорошо знаю эту работу. И знаю, когда что-то в такой истории не сходится, Мерфи, — с абсолютной уверенностью заявила ведьма.       — Может, ты бы предпочла, чтобы Мальсибер не погиб там? — уточнил маг, хотя вопрос был провокационный. — Раз всё время говоришь о невезении.       — Собаке — собачья смерть, — бросила Боунс презрительно. Кайнетт уже успел понять, что темных волшебников она ненавидит совершенно искренне. Семье ведьмы очень сильно от них досталось пятнадцать лет назад. — Жаль только, что это был пока ещё не его хозяин. Просто если бы сбежавшего из тюрьмы Пожирателя достали не какие-то головорезы с большой дороги, а патруль аврората, это бы восприняли намного лучше. А сейчас многие видят произошедшее так, словно его в лесу волки загрызли.       С этим Кайнетт был согласен. Даже если бы в «Пророке» написали правду о том, что банды давно держали своих людей в постоянной готовности на случай появления волшебников (как следствие — несколько ложных тревог и определенное количество раненых и убитых за это время), это бы мало повлияло на общее мнение. «Ведь это же магглы…» Несколько лет назад он и сам воспринял бы ранение или даже смерть мага от пуль исключительно как нелепый несчастный случай, результат чьей-то ошибки. С тех пор представилось несколько возможностей убедиться, что обычные люди вполне могут приложить все усилия, чтобы убить человека с магическими способностями и самое главное — у них это даже получится, если не принять всех мер предосторожности и дать им шанс.       — Что ж, благодарю и за танец, и за беседу. Приятно бывает поговорить с компетентным в подобных вопросах человеком, — произнёс Кайнетт, когда музыка стихла и он повёл Сюзан к её месту за столом. — Ещё увидимся, мисс Боунс.       Изобразив полупоклон, он отошел и оглядел зал. Пар под гирляндами цветов стало несколько меньше — кто-то предпочел сесть и дать ногам отдых, кто-то ещё раньше покинул вечер. Впрочем, не меньше трети всех студентов школы до сих пор находились здесь. Это давало возможность продолжить изыскания, тем более что последний результат оказался неожиданно любопытным. По магическому потенциалу шестикурсница превосходила Мерфи почти вдвое, но что куда интереснее — совместимость между ними оказалась едва ли не лучшей среди всех проведенных Кайнеттом тестов. И не только за сегодня, а в принципе. Правда, за четыре года он с этой ведьмой и заговорил всего два или три раза, к тому же заводить отношения с племянницей главы отдела правопорядка может быть чревато совершенно излишним вниманием к некому магглорождённому с Рейвенкло. Но рассмотреть такую перспективу стоило. А пока нужно продолжать…       — Джеймс, на два слова, — вынырнувшая из толпы Грейнджер перехватила его и отвела немного в сторону от остальных. Маг не стал сопротивляться — это могло быть действительно важно.       — Да?       — У тебя совесть вообще есть? — возмутилась она вдруг. — Развлекаешься весь вечер, пока твоя девушка сидит одна и отказывает всем.       — Что, прости? — подобного обвинения он ожидать никак не мог.       — Я говорю, — она тяжело вздохнула и медленно как для ребёнка объяснила: — Аманда ревнует, пока ты тут изменяешь ей со старшекурсницами.       — «Изменяю»? — Кайнетт не поверил в то, что верно её расслышал. — Какой абсурд! Мы обо всём договорились заранее…       — А вот что-то совсем незаметно, — ведьма практически развернула его за плечи к нужному столу.       Лавгуд всё ещё была на месте и сейчас выглядела чуть лучше, чем полтора часа назад. Эмбер сидела рядом, раздраженно стуча ногтями по столу и разглядывая оставшиеся пары. Неожиданно встретив взгляд Мерфи, она попыталась принять равнодушно-скучающий вид, но не справилась с выражением лица, вскочила со стула, шагнула к нему, затем вдруг развернулась на месте и почти вылетела в открытые двери. Несколько оказавшихся на пути подростков быстро разошлись в стороны, давая ей пройти.       — Какая нелепость… — единственное, что маг смог сказать.       — Подсказываю: это как раз тот момент, где ты идешь за ней, — поделилась советом Грейнджер, подтолкнув в спину.       Кайнетт промолчал. Он мог бы связаться с ученицей мысленно и потребовать объяснений, их контракт это позволял, а расстояние тут невелико. С другой стороны, тщательно подготовленная легенда окажется под угрозой, если Мерфи не поступит так, как от него ожидают все остальные. Или хотя бы не сделает вид. Потому пришлось шагать к выходу из зала. Вряд ли много студентов вообще обратили внимание на разыгравшуюся «драму», но такие всё равно будут в подобной толпе, а значит, могут появиться слухи и лишние вопросы.       По пути он остановил взгляд на оживлённо беседующих о чём-то Поттере и Делакур. Кажется, Габриэль была крайне довольна своей неожиданной «обыденностью». Маг даже с мрачной усмешкой подумал, что один ирландский герой мог бы взять с неё пример. Если бы Диармайд действительно желал лишь честной службы сюзерену, как он сам постоянно утверждал, из их команды действительно могло бы что-то получиться… Но копейщик был слишком самодоволен и слишком гордился своим так называемым «проклятьем», чтобы Арчибальд мог поверить во все его заверения. Возможно, недавно он оказал большую услугу многим здесь, дав возможность этой ведьме вести себя как человек до того, как она успеет привыкнуть к своей власти.       Маг отвернулся и вышел из зала. Покидать балы в погоне за кем-то, похоже, начало входить у него в привычку.       ***              Свернув за угол и оставив за спиной шум множества голосов, Кайнетт прошел по пустому темному коридору и остановился у замерзшего окна. Сюда падала тень от ведущей наверх лестницы, так что случайные ученики могут его вообще не заметить. Выбор был в том, провести ли тут десять-двадцать минут, а потом вернуться в зал «после поисков и выяснения отношений», либо оставить эту идею и остаток вечера провести за иным занятием. В принципе, удалось собрать уже достаточно информации, чтобы теперь изучить разные варианты. Настоящий разговор с Эмбер он всё равно собирался отложить на завтра — по опыту наблюдения за подростками он уже мог бы уверенно сделать вывод, что сейчас, в порыве чувств, ученица слушать его не станет.       Услышав медленные и словно неуверенные шаги, маг глянул в сторону, но обнаружил лишь Лавгуд, почти крадущуюся вдоль стены — светлые волосы и отблески серебра на фоне тёмной одежды выдавали её в полумраке. Поняв, что её заметили, ведьма немного ускорила темп, приблизилась и торопливо произнесла, переведя дыхание:       — Извини. Вы с Эми из-за меня поссорились, а я даже сказать ничего там в зале не успела.       — При чем здесь ты? — удивился Кайнетт.       — Я же видела, ты оставил её присматривать за мной, чтобы я там при всех в обморок не упала. В результате вы не могли даже провести время вместе, теперь ты тут, а Эми вообще неизвестно где… — она неопределённо махнула правой рукой, левой придерживаясь за стену.       — Аманда сейчас в пустом классе на четвёртом этаже, где мы в прошлый раз проводили занятия, — дал маг точный ответ.       — Вы заранее обо всём договорились? — недоверчиво уточнила ведьма. — Но зачем?       — Нет. Она моя ученица и я должен знать, где она находится в данный момент, — отметил он очевидное. Затем неохотно признал: — А что до её поведения, это как раз загадка.       — Разве? — искренне удивилась его непониманию Луна. Медленно покачала головой. — Ты крутился между разными ведьмами, а ей пришлось смотреть на это со стороны. Всё предельно ясно. Она твоя девушка…       — Она — моя ученица, — повторил Кайнетт. Эту часть их отношений Лавгуд знала, хотя и без подробностей. — И на всё согласилась заранее сама, когда мы обсуждали этот бал. Её поведение сегодня нелогично.       — Одно дело — договориться, а другое — видеть всё самой. Ревность вообще логике плохо подчиняется.       — Нелепо, — усмехнувшись, отмел маг её предположение. — Откуда ей взяться?       — Ты нравишься Эми, Джеймс, — отметила Лавгуд как нечто совершенно очевидное. — Если сам этого не замечал. Она не только играет на публику, чтобы позлить Мариссу или чтобы остаться в нашем клубе.       — Абсурд. Я ещё ничего не добился и ничего не достиг, ничем не известен. Что во мне может быть привлекательного?       — Ты первый, кто в школе обратил на неё внимание. Кому была интересна именно Аманда Эмбер, а не та, кого она пыталась играть перед другими. Этого более чем достаточно.       — Если это правда, то… наивно. Даже глупо с её стороны, — произнёс он после паузы. Сделал несколько шагов по коридору, прежде чем добавить: — Но я не думаю, что ты права.       — Я в таких вещах не ошибаюсь, — заявила Луна без тени сомнений.       — Завтра узнаем. И, думаю, хватит о моих отношениях, — произнёс он твёрдо, жестом пресекая возможные возражения. — Тебе стоит вернуться к остальным.       — Не хочу, — она резко помотала головой. — Я уже увидела там всё, что собиралась. А если вернусь сейчас, то будут только скучные вопросы: что да почему и как… Лучше пока останусь здесь.       — Ладно, — вздохнув, согласился маг. Он мог бы просто уйти, но сейчас Лавгуд было небезопасно оставлять одну. — В таком случае не возражаешь подняться на пару этажей вверх? Не имею желания видеть рядом посторонних.       — Конечно, я тоже не против.       Когда они медленно добрались до третьего этажа и Кайнетт уже по привычке установил вокруг заглушающий барьер, он сменил тему, поинтересовавшись:       — Как твои отдельные уроки? Вижу, прогресс есть.       — Оказалось сложнее, чем я полагала, — признала Лавгуд, невольно поглаживая запястье правой руки. Да, онемение — один из частых симптомов при излишнем применении магических цепей. — Но я видела, как в своё время старалась Миона. Я тоже справлюсь, правда.       — Ты уже выбрала для себя направление? Твой основной элемент — воздух. Стоит учитывать это. Некоторые вещи сразу будут даваться легче, — напомнил маг. Они уже это обсуждали раньше, но за время первых занятий с Тейлор и Грейнджер ведьме могли прийти в голову иные идеи. Движение её мыслей тяжело было точно предсказать.       — Управление ветром. Движение, полёт, разгон и замедление предметов… Это я уже знаю. Такое в клубе изучают Клэр и Гарри, Гермиона тоже. Пожалуйста, не сочти меня капризной, — попросила она тихо, а потом всё-таки продолжила свою мысль: — после того как я сама первой к тебе пришла и напросилась, но честно — это не то, чем я хотела бы заниматься. Поднимать ураганы, превращать ветер в лезвие или в таран, бросать противника в стены — не хочу… Ничего хорошего из этого не получится.       — Ты наравне со всеми участвовала в Дуэльном клубе год назад.       — Это никогда не было всерьёз. Не по-настоящему. Даже когда там сходились вместе кто-то из наших и из клуба чистокровных — всё равно были правила, а победителя определял учитель. В бою с врагом будет по-другому, я понимаю. И на самом деле мне не слишком нравится думать о том, как направляю ветер, который кого-то покалечит или изрежет, — она посмотрела на раскрытую ладонь, будто представляя, как направляет в кого-то воздушный поток. Затем вытянула руку перед собой, добавив: — Куда охотнее я стану защищать. Эмфанистей…       Произнося арию, ведьма скривилась от боли и даже оперлась плечом о стену, чтобы не упасть, но всё-таки удержала руку перед собой. В облаке синих искр на полу возникла незнакомая тварь футов четырёх в высоту, снаружи будто состоящая целиком из окаменевших пластин и толстых роговых наростов. Где-то под всем этим с трудом можно было различить короткие лапы и маленькую голову, тоже прикрытую бронёй. Не слишком высокой Лавгуд не стоило бы труда присесть и целиком спрятаться за это существо, похожее на слабо шевелящийся живой валун. Но сейчас она просто руками опёрлась на грубую серую поверхность каменного панциря, стараясь перетерпеть слабость и удержаться на ногах. Хотя тварь вряд ли заметила бы даже удар кувалдой или рухнувшую сверху плиту, не то что вес одной маленькой ведьмы.       — Да, в «Градации воздуха» у тебя есть талант, — не стал отрицать Кайнетт. Он понятия не имел, существует ли подобное существо в местных бестиариях или Лавгуд выдумала его только что, прежде чем материализовать. — Но это лишь начальная, самая простая техника, мало кто увлекается ей всерьёз. И основной минус её ты тоже знаешь.       — Знаю, — с трудом ответила Луна. Перевела дыхание, оттолкнулась от панциря, выпрямилась и медленно продолжила: — Всё, что отражает и рассеивает магию. Например… «Финита», — она взмахнула рукой, бронированная тварь осыпалась серебристыми искрами. Это заклинание очевидно далось ведьме немного легче. — Но можно хотя бы использовать трансфигурацию, чтобы делать оружие или щиты, которые не исчезнут.       — Полумеры, — одним словом отмёл маг этот вариант. — К тому же формулы и расчёты — не самая сильная твоя сторона.       — Это я тоже знаю. Но неужели придумать ничего совсем нельзя? Сделать призванных существ более… плотными? Более настоящими? — попросила она, внимательно глядя на собеседника. Словно она уже была уверена, что у него будут ответы. — Сильное заклинание может разбить щит, а если влить больше магии в материализацию, на неё может не подействовать даже «Финита».       — Боюсь, законы магии так не работают. У энтропии всегда будет преимущество. У рассеивания магии всегда будет преимущество… Оно всего лишь уничтожает то, что и так не должно существовать в этом мире. Именно поэтому проекция считается самой простой ветвью магии — создать что-то из одной энергии несложно, но это лишь чуть более плотная иллюзия, — объяснил маг, заложив руки за спину и отвернувшись к окну. Подумав немного, предложил: — Тебе потребуется не просто вложить больше сил, но постоянно направлять поток магической энергии, непрерывно поддерживая созданный предмет или существо в реальном мире. Стоит ли оно того? И сможешь ли ты это сделать?       — Будет больно. Но я могу терпеть, правда. У других же получается, я тоже смогу, — заверила она как можно искренней. — А насчёт законов… Неужели их нельзя обмануть? Разве не этим занимаются все волшебники постоянно, обходя «нормальные» законы природы?       — Всё немного сложнее, чем может показаться…       Кайнетт замолчал, вспоминая периметр главного поместья Арчибальдов в пригороде Лондона. Множество пересекающихся и связанных между собой замкнутых барьеров, искажающих пространство за невысоким забором и живой изгородью почти до неузнаваемости. Злые духи, полуразумные големы, собранные из частей разных тел кадавры, огромное количество ловушек и путей, замкнутых на себя бесконечно или ведущих в никуда — всё это скрывалось там, где обычный человек увидел бы только старый ухоженный сад вдоль ведущей к особняку асфальтированной дороги. И это только первая линия обороны, если не считать слабой мистерии, отводящей от территории внимание обычных людей. Даже отряд экзекуторов церкви вряд ли решился бы на прямой штурм резиденции одного из лордов Часовой башни, поступи вдруг подобный приказ. А ведь и такая многоуровневая защита, в создание которой вложено огромное количество энергии, времени и средств, выглядит бледно в сравнении с логовом сильного мёртвого апостола, где в буквальном смысле законы природы перестают иметь значения. Но в обоих случаях у всего этого великолепия была одна большая проблема…       — Помнишь книгу Артемиуса, которую ты мне советовала пару лет назад? Про Гайю и Алайю, волю мира и волю человечества. Чтобы играть с материализованными существами по собственным правилам, тебе придётся оставаться на месте и только ждать, пока кто-нибудь к тебе и к ним не придёт сам. Не идти вперёд, а занять оборону и дожидаться противника. Ведь если хочешь изменить физические законы в нужную сторону, требуется заранее отделить какую-то часть пространства от мира. Замкнуть определенную территорию на себя и исказить там часть правил, при этом за счёт магии не давая этим силам, миру вмешаться и исправить «ошибку». Так действуют чары расширения пространства, «Фиделиус», «Каве Инимикум» и им подобные. Они имеют четкие границы, — не оборачиваясь, он обвел рукой пространство вокруг. — Этот замок, постоянно подвижный и меняющий местами коридоры и лестницы, тоже не мог бы существовать в обычном пространстве, но замкнутые барьеры делают подобное возможным, частично меняя реальность внутри. Однако чтобы повторить то же самое со случайно выбранным домом, потребуется уйма времени и сил. Как и для того, чтобы «поправить» законы магии под себя и удержать проекции в реальности дольше. За парой исключений изменения такого масштаба не делаются «на ходу».       — Парой исключений? — мгновенно заинтересовалась Луна. Ей нравились любые исключения из правил.       — Некоторые могут переписывать реальность на небольшом расстоянии за счёт одной воли. Другие — менять ненадолго местами мир внутри и вокруг себя. Первое людям недоступно в принципе. Второе требует множества редких условий и очень большого расхода магии. Не говоря о том, что данный метод крайне опасен. Так что лучше сосредоточься пока на поддержании проекций, раз хочешь двигаться в этом направлении. Сейчас покажу… Градация воздуха, — повернувшись к ведьме, он произнёс арию и указал мистическим знаком на пол перед собой. Там, где недавно растворилась неизвестная бронированная тварь, теперь сидел обычный лесной волк. — Попробуй это развеять.       — Финита, — Луна не стала рисковать и тоже воспользовалась палочкой, чтобы сотворить заклинание отмены. Волк дрогнул, покрылся «рябью», словно некачественное изображение на экране, но затем вновь обрел плотность и остался на прежнем месте. Но неудача только подогрела её любопытство. — Неожиданно! Финита. Финита Инкантатем.       Что тоже не возымело действия, хотя Кайнетту приходилось прикладывать усилия, поддерживая проекцию в материальном виде. Это напоминало снабжение энергией фамилиара, приходилось постоянно держать цепи открытыми, передавая часть своей магии и не давая исчезнуть тому, чего на самом деле и не должно существовать. С практической точки зрения — напрасная трата сил, если сравнить возможности одной проекции и то, с какой лёгкостью обычный волшебник способен применять мистерию отмены. Но как упражнение на контроль для Лавгуд — пока что вполне сгодится.       — Как любопытно, — оценила она, опуская палочку после пятой попытки. Сделала пару шагов к окну, из которого было видно отсветы из большого зала. Сказала вдруг: — Знаешь, по-моему, тебе было интереснее учить меня, подбирать подходящие чары и объяснять их тонкости, чем крутиться на вечеринке вместе со всеми.       — Думаю, это и правда так, — согласился он. Тоже убрал мистический знак, лишенная поддержки проекция растаяла в воздухе через несколько секунд. — Магия привлекает меня больше, чем шум и сплетни.       — Ты хороший учитель, Джим. Нам с тобой повезло. Мне повезло. Кто-то другой не стал бы и слушать мои прихоти.       — Каждый маг по-своему уникален, — высказал своё мнение Кайнетт. — Не мне решать, что тебе изучать и чем заниматься, я лишь могу научить, как делать всё это правильно.       — Здесь нас готовят по-другому.       — Здесь нам дают только основы разных дисциплин, — отозвался маг пренебрежительно. — И лишь немногие готовы идти дальше. Это желание нужно ценить, а не вновь загонять в какие-то рамки.       — То есть, если всё равно захочу создать территорию, в которой материализация будет работать, как я пожелаю, ты мне поможешь? — уточнила Лавгуд с интересом. — Или если я попробую поменять местами миры?       — Ты не имеешь представления, о чём говоришь. Но да, если решила заниматься именно этим, я помогу указаниями. По крайней мере, до момента, где это может убить тебя или нас всех.       Ведьма всмотрелась в лицо Мерфи, пытаясь определить, было ли сказанное шуткой. Однако маг говорил совершенно серьёзно, и через несколько секунд она это поняла. Коротко кивнула, затем убрала палочку под мантию и сказала:       — В любом случае, это будет «может, когда-нибудь, но не сегодня». А пока… наверное, всё же пойдем к остальным?       Кайнетт молча снял заглушающий барьер, посмотрел в то же окно и прислушался к едва слышной музыке из большого зала. Бал ещё находился в самом разгаре.       — Не хочу, — произнёс он почти с теми же интонациями, что и Лавгуд недавно. — Больше там сейчас делать нечего. Лучше вернёмся в башню.       — Медленно, — уточнила Луна.       — Медленно вернёмся в башню. А по пути поговорим о чём-то полезном и заслуживающем внимания. К примеру, тебе стоит знать, что при создании замкнутого барьера на какой-либо территории первым делом нужно определить, какие именно законы ты собираешься с его помощью обойти, а затем — оценить, сколько магической энергии для компенсации этого воздействия тебе будет нужно, иначе можно потратить силы впустую…       ***              Кайнетт без какого-либо стеснения мог сказать, что хотя он и является специалистом во многих областях мистических искусств, знание о магических зверях и обращении с ними в его компетенцию никогда не входили. Поэтому уроки по обращению с мифическими животными относились к тем, которые своей новизной вызывали в нём вполне искреннее научное любопытство. Созданием мистерий, расчётом формул и изобретением эликсиров он и так занимался всю свою жизнь, но вот магических существ ему редко доводилось даже наблюдать в виде живых и более чем активных представителей, а не малочисленных сохранённых в формалине образцов. Даже представители Часовой Башни считали большую их часть в его мире огромной редкостью. А здесь дети изучают подобных магических зверей на уроках. Тем более что ведёт эти уроки человек... получеловек, искренне увлеченный своим делом и своей областью магической науки. Временами, пожалуй, даже слишком увлеченный.       — Сегодня такое дело, значит. Будем с вами говорить про грифонов, — Хагрид дружелюбно погладил массивного зверя по шее, прикрытой белыми перьями. Гибрид орла и льва гордо выпрямился рядом с ним в полный рост на четырёх мощных лапах, глядя на толпу студентов сверху вниз, но даже так полувеликан оказался на несколько дюймов выше птичьей головы с крупным изогнутым клювом. — Извините уж, что привёл только одного, но характер у них часто бывает совсем прямо не сахар. Не дают к себе подойти тем, кого не знают, не то что погладить или накормить. Так что стойте лучше там, а то он будет нервничать.       Это было… изрядное преуменьшение опасности. Министерство магии официально относило данный вид к четвёртому классу угрозы, иначе говоря — несовершеннолетнего волшебника-недоучку тварь легко могла порвать на части за один-два удара когтями. К этому стоило добавить стойкость ко многим слабым заклинаниям и почти полное игнорирование обычного оружия — само существование такого зверя является мистерией, частично игнорирующей ряд обычных законов природы. Ассоциация магов ставила этот вид на высшие ранги среди мифических зверей, по крайней мере в теории. Даже на факультете Зоологии в Часовой Башне до сих пор не было полной уверенности в том, что грифоны и, как следствие, гиппогрифы ранее существовали в их мире на самом деле, а не являются ещё одним мифом далёкого прошлого даже для магов.       — Профессор Хагрид, а правда, что порошок из когтей грифона лечит множество болезней, а одного его пера достаточно, чтобы слепой мог прозреть? — первой спросила Тейлор, дисциплинированно подняв руку.       — Это магглы так считают? — удивился полувеликан. — Ну, про перо — эт точно глупости. А насчёт когтей… вроде бы как такой порошок добавляют в какие-то целебные зелья, профессор Снейп за этим иногда приходит. Так ведь туда кучу всего насыпают, от гусениц до бузины, их же разных жуть как много. Так что тут как обычно: кто-то что-то у магглов вроде слышал, потом другому рассказал, тот половину не понял, а в результате теперь они у себя про зверей рассказывают невесть чего. А сейчас я объясню, как всё обстоит на самом деле.       — Профессор, а мы будем проходить, как получаются гиппогрифы? — спросил кто-то со стороны компании гриффиндорцев. Нескольких студенток вопрос сильно смутил.       — Только с письменного разрешения вашего декана. Не хватало, чтобы она отчитала меня за это ещё раз. Если прямо так сильно хочется узнать подробности — сначала идите и объясняйте это профессору МакГонагалл. Больше странных вопросов ни у кого тут нет? Тогда постойте и послушайте, уверен, замёрзнуть никто не успеет за несколько-то минут.       — Близнецы Уизли попытались бы выпросить у кошки это разрешение просто из принципа, — вполголоса заметила стоящая рядом с Мерфи Аманда.       — Нам стоит радоваться, что они здесь уже не учатся. Подобный урок вспоминали бы потом ещё полгода, — ответил маг так же тихо.       На следующий день после бала Эмбер сделала вид, что вчера совсем ничего не произошло. И всю неделю вела себя с наставником как обычно, на уроках, в свободное время и наедине. Но недосказанность между ними осталась. Версию Лавгуд Кайнетт всё ещё считал далёкой от реальности, но следовало учитывать, что в какой-то момент Аманда может вновь поддаться эмоциям и не последовать отданным ей указаниям. Работа с подростками всё время приносила множество дополнительных проблем, но других кадров под рукой пока что нет.       — …и потому, что лучше использовать, если вы не можете сладить с грифоном по-хорошему? — тем временем Хагрид перешел к вопросам по своей «лекции». Он не любил этого делать, но деканы требовали на уроках хоть за что-нибудь давать баллы.       — Если его не берут ни пули, ни стрелы, ни оглушающие чары, — начала Крауч, вертя в руках палочку, — тогда ветер и огонь. Поджечь крылья, сбить на землю, чтобы взлететь не мог. Ещё я читала в старой книге, что можно на открытом месте оставить связанного гоблина, «дабы сим подманить грифона», но в наше время этот способ, наверное, уже особо не применяют.       — Это очень грубо! — возмутился полувеликан. — Зверь так может пораниться.       — Любой способ, который собьёт его с высоты на землю, будет не слишком приятным. Но если грифон решил охотиться на людей, то по-другому уже нельзя, — заметил Ирвин.       — Лучше будет слегка поджаренный и связанный, но живой, чем он кого-нибудь разорвёт и потом комиссии из Министерства придётся его убить, — добавила Клэр.       — Три балла Рейвенкло. За предусмотрительность, значит, — нехотя произнёс преподаватель.       Кайнетт в это время пытался оценить, насколько мощным было бы магическое ядро такого зверя, если удастся его вытащить и сохранить в целости. Он уже давно подбирался к решению данной задачи, но пока ещё не хватало знаний. Мистический знак, способный обеспечивать сам себя энергией с избытком, был бы крайне полезным приобретением, да и купить магическое животное для извлечения ядра не так уж трудно. Но вопрос стоял в том, как перевести такой артефакт в самоподдерживающий режим, чтобы это ядро сохранялось в живом состоянии с помощью им же добываемой магической энергией, примерно как в случае с гомункулами, которые могут долго существовать без еды, воды и сна за счёт своих же магических цепей.       Когда до конца урока осталось четверть часа, Хагрид разрешил четверокурсникам расходиться и повёл грифона к краю леса — возможно, там находился вольер или привязь для животного. Его возвращения дожидались только желающие продемонстрировать собственные проекты и те, кто хотел на это посмотреть. После того, как Мерфи получил от преподавателя новый гибрид и начал с ним возиться в свободное время, ещё с полдесятка его однокурсников решили тоже заработать баллов для факультета, облегчить себе жизнь на экзамене или просто понаблюдать за новым и необычным магическим существом, время от времени делясь результатами с профессором.       — Удалось его новым трюкам обучить, Джеймс? — поинтересовался полувеликан, когда очередь дошла до Мерфи.       — Да, теперь я во всём уверен, — ответил маг, надевая на руку перчатку и открывая клетку с филином, которому уже исполнилось около года.       У Хагрида, судя по всему, был большой опыт в обращении с такими существами, ведь его прогнозы оказались достаточно точными. К концу прошлой весны птица освоила пространственное перемещение, за лето постепенно увеличивая дальность и переносимый вес. К концу осени — вероятно, уже смогла бы телепортироваться вместе с человеком. Однако летом у Кайнетта нашлось немного времени на дрессировку, да и после начала занятий он занимался этим проектом лишь изредка, раз-другой в неделю. Основной сложностью было обучить филина перемещаться к указанной цели — в обычных руководствах по работе с охотничьими птицами подобных команд не было, да и быть не могло. Ещё много времени заняли разнообразные проверки безопасности переноса живых существ, ведь даже освоив аппарацию, маг не стал относиться к пространственному перемещению легкомысленно и не пожелал подвергать себя риску без полной уверенности, что всё сработает.       — Готов, — произнёс он, когда птица заняла своё место на руке. Затем указал вперёд мистическим знаком и скомандовал: — Ante!       Такое перемещение немного отличалось от аппарации — словно бы длилось дольше, субъективно растягиваясь на несколько секунд в пустоте, хотя преодолеть им пришлось всего ярдов двадцать. Кайнетт не был уверен, являлось ли причиной действие барьеров вокруг замка или это была особенность всех диринаров, чьи свойства унаследовал данный гибрид.       — А между комнатами в общежитии он так же может прыгнуть? Мимо лестниц, так сказать, — спросил наблюдавший за этой демонстрацией Чарльз. — Это так, из чистого любопытства интересуюсь.       — Я бы не рискнул, — признал маг, возвращаясь к остальным уже шагом. — Пространство там само по себе искажено и свёрнуто несколько раз, чтобы вместить все эти этажи и комнаты в одну башню.       — На самом деле даже пролететь между двумя классами или этажами — уже немало, — заметил Ирвин. — Шестой и седьмой курс уже могут аппарировать, но в Хогвартсе у них это получится проделать только во время отдельного урока. А тут кто-то с четвёртого года берёт и исчезает в воздухе у них на глазах. Им обидно должно быть.       — Волшебники слишком легко привыкают к аппарации, — сказал Кайнетт, помещая филина обратно в клетку. — Становятся от неё чересчур зависимы.       — Прямо как янки с машинами, — заявил вдруг Саймон. — Говорят, там тоже: получил права и всё, даже десять шагов по улице больше пешком не пройдёт, только подъехать, хоть это будет соседнее крыльцо.       — Ты преувеличиваешь, — не поверил ему Росс.       — Да точно тебе говорю!       Кайнетт не стал вмешиваться в их спор, думая о своём. Антиаппарационный барьер вокруг школы для всех являлся своего рода константой, неизбежным злом, с которым ничего поделать невозможно — он просто есть и всегда был. Такой же барьер прикрывает теперь Хогсмид, вокзал, Министерство, Гринготтс. Не говоря о множестве отдельных домов, от коттеджа в пригороде Лондона до целого поместья, скрытого от «магглов». Невозможность в таких условиях использовать пространственное перемещение — безусловный факт для волшебников, в чём была возможность убедиться у Реддла в убежище. Ни Блэк, ни Люпин, ни Лестрейдж и не пытались аппарировать, даже когда барьер уже был разрушен с помощью фантазма. Козырь, даже очень слабый, но всё-таки способный обходить это ограничение, мог бы изменить правила. Правда, тут потребуются дополнительные тесты.       — Прекрасно, я очень рад, что вы все справляетесь с заданием, — оценил полувеликан, когда все студенты представили свою работу и получили баллы. — Любой зверь своей заботы требует, нельзя просто думать, что само собой всё получится. Следующий отчёт пусть будет, скажем, в апреле, а потом уже и экзамен. Можете идти, времени уже почти и не осталось.       Шагая к замку рядом с молчащей Эмбер, маг оценивал варианты и доступное время. Если случай с Мальсибером о чём-то говорит, самое большее через несколько недель Пожиратели уже в новом составе могут вновь перейти к активным действиям, как минимум к пополнению запасов пушечного мяса. Значит, времени на подготовку будет немного, если он всё-таки хочет что-то сделать, а не просто ждать нового нападения. Но раз появился шанс нарушить привычные для всех правила, то стоит всё же воспользоваться информацией от директора, пока она ещё не утратила актуальность. Как минимум можно оценить реальность воплощения данного плана в жизнь с приемлемыми рисками. А ведь в этом случае потребуется получить в своё распоряжение антиаппарационный барьер для испытаний, нужна будет разведка, мистические знаки… нужны дополнительные люди.       — Не делай такое сложное лицо, Мерфи, — посоветовала Крауч, замедлив шаг и поравнявшись с ним. — Могут подумать, что ты замышляешь не меньше чем переворот.       — У меня действительно появилась одна идея, — ответил Кайнетт. Посмотрел на ведьму несколько секунд и уточнил: — Намечается дело, требующее затрат магии, сложное и довольно незаконное. Найди мне Грейнджер, нужно кое-что обсудить.