Hydrargyrum

      — …из чего мы можем сделать вывод, что реинкарнация, иначе говоря, повторное воплощение души в новом теле, является научно доказанным фактом, — Кайнетт продолжал читать давно знакомую лекцию, неторопливо прохаживаясь вдоль большой доски, пока ещё пустой. Аудитория, почему-то погруженная в полумрак, чутко внимала его словам. — Однако практическое применение данного феномена для магов на данный момент крайне ограничено. Пробуждение памяти так называемой «прошлой жизни» может дать вам определенные знания и навыки, но нет гарантий, что они окажутся хоть сколько-то полезны.       — А если наоборот, перенести свою душу дальше, профессор? — спросил кто-то из дальних рядов. — Не случайным образом, а самому, под полным контролем.       — «Полный контроль» невозможен. Этот процесс несовершенен. Маг может по своей воле переродиться в своего прямого потомка, но это будет лишь весьма ограниченная копия. Фрагменты воспоминаний, пробелы в доступных умениях, лишь часть приобретенных мистических свойств. Уместна аналогия с гомункулом, который всегда будет в чём-то уступать самому обычному человеку — в интеллекте, сроке жизни, свободе воли. Метод реинкарнации крайне ненадежен, его результат нестабилен, магический герб обеспечивает передачу и накопление знаний намного лучше.       — …если только не будет уничтожен со всем содержимым, — достаточно громко заметила красивая девушка на первом ряду. Её Кайнетт мог разглядеть прекрасно — и огненно-рыжие волосы, и контрастирующий с ними холодный высокомерный взгляд. Заметив внимание преподавателя, она дисциплинированно подняла руку и поинтересовалась: — Профессор Арчибальд, сэр, а если некто по глупости утратит и герб, и все магические цепи, но всё-таки успеет найти подходящий контейнер для своей души, то потом сможет ли перенести её куда-то ещё, необязательно в тело своего потомка?       — Разве что с чужой помощью, мисс Нуада-Ре, — ответил маг снисходительно. — Если нет магических цепей, то контролировать «изнутри» процесс переноса будет невозможно…       Ответа Солы он не расслышал. Внезапно в аудитории поднялся гул, словно все начали говорить одновременно. Темнота сгустилась ещё сильнее, пол вздрогнул, пытаясь уйти из-под ног. А затем Кайнетт проснулся, увидев перед собой ровные строки рун на листе пергамента и выпавшее из пальцев перо.       — Джим, — Эмбер перестала настойчиво трясти его за плечо и сделала шаг назад. Извиняясь, напомнила: — Ты просил подойти сразу, как вернусь, так что…       — Именно так, — ответил маг, поднимая голову и оглядываясь по сторонам. Гостиная Рейвенкло, судя по садящемуся за окном яркому солнцу — ещё не слишком поздно. Он вряд ли спал дольше четверти часа. Учеников вокруг пока всё ещё немного, в основном старшие курсы, лишнего шума нет, все заняты делом. Как обычно на Рейвенкло, все одеты как угодно, только не в форму, включая и Аманду в чёрно-фиолетовом платье, мало подходящем для середины мая. На их поведение обратили внимание несколько человек, но почти сразу вернулись к своим занятиям, что только радовало. — Спасибо, Эми.       — Кофе? — она поставила кружку на небольшой участок стола, не занятый учебниками, тетрадями и исписанными черновиками.       — Не откажусь, — произнёс он, стараясь, чтобы голос звучал ровно и без эмоций.       На самом деле маг чувствовал себя немного унизительно — уснуть за столом во время работы, тем более рядом с другими людьми, и это несмотря на всю его паранойю и беспокойство о собственной безопасности. Да ещё и этот сон… Уже год как Сола всё реже появлялась в его кошмарах, но в последние дни она вернулась. И не нужно быть гением в онейромантии, чтобы догадаться, мысли о чём вызывают эти сны. О каком предмете, попавшем к нему в руки не так давно.       Хотя размышления о камне, способном работать с душами умерших или очень убедительно это имитировать, Кайнетта посещали постоянно, сам артефакт сейчас хранился в его лаборатории далеко от Шотландии. Времени для экспериментов почти не оставалось, да и предосторожностей даже для самых простых тестов требовалось слишком много — он боялся при случайном контакте осуществить призыв и увидеть то, чего не хотел бы или к чему пока не готов. Но и без того хватало других дел. До начала экзаменов осталась пара недель, и нагрузка на студентов возросла, по ощущениям, в несколько раз практически по всем предметам.       — Как прошло собрание клуба? — спросил маг ради формальности. Ничего интересного он не ожидал услышать.       — Вообще, довольно весело, — ведьма улыбнулась, что-то припомнив. — Тебя нет, у Грейнджер тоже завал перед экзаменами, от Тейлор особой инициативы не дождешься, так что мы по предложению Уизли изучали малые погодные заклинания. Как устроить ливень или метель прямо в комнате, например, почему-то ему было очень интересно. Не знала, что таким вообще кто-то пользуется.       — Следовало ожидать… — Кайнетт сделал паузу на глоток кофе вместо того, чтобы сказать, что он думает о подобной теме «для исследования». — А младшие курсы?       — Всё ещё возятся с вашим проектом «о связи силы магии и внешних атрибутов». Пробуют одно и то же заклинание в маггловской и в нормальной одежде, варят одинаковое зелье в котле и в химической посуде, и тому подобное. Отклонения пока в пределах погрешности, но им там работы ещё до каникул хватит, чтобы хоть какую-то статистику набрать, — судя по тону, Эмбер как раз это направление считала совершенно неинтересным. — Но вообще, мог бы выделить хоть полчаса и проверить сам.       — Увы, нет возможности, — он указал на заваленный учебниками стол. — В сутках ограниченное число часов даже с маховиком времени и даже если ты практически не спишь.       — Последнее я как раз ясно вижу. Но ты уверен, что нужно хоронить себя под книгами? Или и в самом деле так уж жизненно необходимо получить по всем предметам и факультативам «Превосходно с плюсом»? Как говорят, лучшее враг хорошего.       — Хочешь сказать, я ошибаюсь? — спросил маг с искренним интересом.       — Да не то чтобы. Просто… я не понимаю твоей цели, — она оглядела ближайших студентов. Всё-таки села рядом и продолжила говорить, понизив голос: — То, что мы уже проделали недавно. Мало кто на подобное вообще способен, и я не только о школьниках говорю. И после этого сидеть и со всем вниманием просто делать уроки, серьёзно?       — Предлагаешь наслаждаться заслуженной победой, а не идти вперёд? — Кайнетт слегка усмехнулся её наивности. — Обрати внимание, вон там сидит одна из самых опасных женщин в этом замке и грызёт перо над домашней работой. Но если так подумать, зачем ей теперь какие-то результаты СОВ по трансфигурации, верно?       Он кивнул в сторону, Аманда послушно повернула голову и посмотрела на Луну, которая, забывшись, действительно кусала кончик пера в раздумьях над листом пергамента с формулами. В стороне несколько первокурсниц о чём-то шептались, тоже глядя на неё, но не решаясь подойти и задать вопрос. Маг как-то случайно услышал один из таких разговоров — девчонки обсуждали, откуда странноватой полукровке быть в курсе самой последней маггловской моды на мелирование волос и не боится ли она так дерзко краситься в школе перед учителями. Разумеется, им неоткуда было знать, что несколько белых прядей в её вечно растрёпанной причёске не окрашенные, а просто седые, ещё одно последствие перенапряжения.       — Хочешь сказать, наши занятия и наши успехи — ещё не повод забрасывать обычные учебники? — уточнила Эмбер.       — Нечто вроде этого. У нас с Грейнджер был почти такой же разговор пару лет назад. К счастью, она быстро поняла, что знает и умеет ещё далеко не всё на свете.       — Но в прошлом году она получила далеко не полное «Превосходно» по СОВ и по своим маггловским экзаменам, насколько я слышала. Но не похоже, чтобы её это в чём-то не устраивало. Тебя не волнуют баллы, ты точно не собираешься становиться старостой на следующем курсе, тогда зачем тебе идеальный результат во всём сразу? — для наглядности ведьма положила руку на стопку учебников.       — Потому что иначе не может быть.       Говорил Кайнетт совершенно искренне. Во времена учёбы в Часовой Башне от него многого ждали, но он оправдывал и часто превосходил все ожидания. Просто ставил перед собой цель, добивался результата и сразу двигался дальше — это получалось естественно, само собой. В этом мире ничего принципиально не изменилось, тем более школьная программа была рассчитана на детей. Однако постепенно выполнять все поставленные задачи с отличием становилось труднее по совершенно прозаическим причинам. Многие эссе требовали не творчества и глубокого понимания предмета, а большого объёма монотонной рутины — множества повторных экспериментов, дюжин, а то и сотен изученных страниц справочников, приведенных в точности формул, значений, дат.       К этому прибавлялась работа с клубом хотя бы на уровне постановки целей и проверки результатов, работа с учениками, которую тоже никак нельзя прерывать. Плюс собственные разработки, на которые времени почти не оставалось. Благо хотя бы не приходилось вместо уроков в очередной раз торопливо и скрытно готовиться к очередной авантюре в попытках избавиться от группы магических террористов и предотвратить новую гражданскую войну в Британии. Малфой и руководство аврората были едины в своём рвении добить остатки Пожирателей смерти и развить чужой успех — раз в несколько дней в газетах неизменно мелькали сообщения об очередном обнаруженном убежище, задержанном пособнике «Того-кого-нельзя-называть», предотвращенном нападении. Маг был склонен воспринимать триумфальный тон таких реляций с изрядным сомнением — после первой внезапной атаки авроров на одно из укрытий тёмных волшебников, последовавшей за сражением в Глазго, в заголовках практически сразу же перестали мелькать громкие имена старой гвардии Реддла. Пожиратели отступали, теряя новых сторонников и сочувствующих им волшебников, но последние опытные бойцы ещё оставались в строю. И всё равно было приятно хоть раз видеть, как проблемой занимаются те, кому это полагается по службе.       — «Не может быть» или ты просто не умеешь по-другому? — поинтересовалась Аманда. — Всю жизнь сидишь за книгами днями и ночами, пока не добьёшься идеала во всём?       — По-моему, результат вполне очевиден. Или что ты пытаешься сказать?       — Я пытаюсь сказать, что ты так себя загонишь раньше времени — несмотря на Укрепление, зелья и чары. И чего ради? Научись переключаться, Джим, попробуй отдыхать хоть иногда.       — Например, сейчас? — усмехнувшись, спросил маг.       — А хоть бы и так? — она посмотрела прямо на него, не отводя взгляд. — Ты же волшебник, который управляет законами мироздания. И ты не можешь отдать простой приказ самому себе?       — Я многое могу, — он слегка покачал головой, услышав настолько детский вызов. — А ты предлагаешь что-то конкретное?       — Пойдём, прогуляемся, — она кивнула в сторону озера за окном. — Солнце ещё не село, а это всё никуда не убежит. Я хочу проверить одно заклинание в действии, но там нужно два человека и достаточно свободного места.       Начало Мерфи подталкивало мага согласиться. Разумная часть сознания говорила, что это просто трата времени, которого у него и так катастрофически немного. Забавно, что Эмбер сказала правду о его прошлом, преимущественно проведённом за книгами и письменным столом… просто она не знала, сколько времени это прошлое занимало. Подходить к своему времени и к поставленным задачам последовательно и логично он давно привык, непредвиденные происшествия, случайности и нарушения графика Кайнетта обычно злили. Но если посмотреть со стороны и задуматься, это ведь действительно всего лишь набор школьных заданий…       — Идём, — он поднялся с места, с помощью мистического знака использовал несложные чары, которые сначала рассортировали книги, свитки и тетради на столе в правильном порядке, а затем перенесли их в сумку с расширенным пространством внутри. — Ты ведь уже выбрала подходящее место?       — Само собой. Бродить кругами возле замка тебя никто заставлять не будет, Джеймс.       По пути на первый этаж и затем от замка к лесу маг не размышлял о чём-то конкретном. Скорее, как раз наоборот, раз уж он решил согласиться с ученицей и дать себе отдых, то и занимать мысли делами было бы неверно. В результате всю дорогу он в голове отставлял в сторону всё, о чём не нужно думать прямо сейчас. Свои эксперименты, школьные занятия и будущие экзамены, тесты обычной школы, клуб, факультативы, прогресс личных учеников, составленные «работодателями» планы и заказы, которыми придётся заняться в июне… В результате всех этих размышлений до нужного места они вдвоём шли практически в молчании.       — Так что же ты хотела показать и проверить?       — Сейчас, мы почти добрались, — ответила Эмбер.       Они преодолели несколько десятков ярдов по самому краю леса и вышли к берегу озера. Ведьма жестом попросила Мерфи остаться на месте, прошла ещё с дюжину шагов и остановилась у воды. Затем сосредоточилась и подняла руки в перчатках перед собой. Гладкая поверхность начала двигаться, подниматься вверх, затем, повинуясь её жестам, огромная капля довольно неуклюже выползла на берег. Затем вода принялась менять форму, вытягиваться вверх, принимая отдалённо близкие к человеческим очертания. В итоге перед Амандой замерла немного нескладная прозрачная фигура почти семи футов в высоту, чьи «руки» заканчивались длинными ледяными лезвиями.       — Эта форма себя неплохо показала, но мне кажется, я вычислила и устранила ещё не все слабые места. А так, потенциал у неё большой, — произнесла она не без гордости. — Контролировать не так уж сложно, а скорость и подвижность куда выше, чем у земли или бетона. К тому же многие заклинания просто пройдут насквозь, не причинив вреда.       — Вряд ли кто-то в здравом уме станет атаковать ожившую воду «Ступефаем» или «Инкарцеро», — отметил Кайнетт очевидное. Вместо палочки извлёк восстановленный на зимних каникулах тупой кинжал с магической сердцевиной. — Если ты хочешь подобным пользоваться, тебе надо опасаться совсем иных чар. Глацио.       «Голем» рванулся вперёд и тут же замер неподвижной ледяной скульптурой. Маг увидел, как Эмбер сводит ладони вместе, делает какой-то жест, и затем конструкт вновь обратился в воду, продолжив движение и на ходу вновь замораживая «предплечья» в форме изогнутых клинков.       — Фазовый переход, неплохо, — оценил маг. Вполне логично, что если склонность к комбинации из двух стихийных элементов позволяет легко превращать воду в лёд, то доступен и обратный процесс. — Инсендио.       Поток огня врезался в «голема», но тот по команде Аманды закрылся одной рукой, перераспределяя массу «тела» и создавая перед собой ледяной щит, который застывал вновь также быстро, как таял под действием жара.       — Конфринго! — удерживая пламя с помощью кинжала, Кайнетт вскинул левую руку, открывая цепи и произнося короткую арию. Сиреневый луч сорвался с ладони и огненным взрывом оторвал водяной фигуре «ногу», в воздухе повисло целое облако быстро рассеивающегося пара. — Вентус.       Голем извернулся, пытаясь сохранить равновесие и удержать перед собой щит, изменил форму, теряя сходство с человеком. Порыв созданного магией ветра лишь заставил его качнуться, но задачей было снести в сторону пар, не давая Эмбер восстановить массу конструкта. Повторение комбинации из этой пары заклинаний ещё несколько раз быстро оставило от изначальной громадной капли меньше трети в виде мешанины из серого льда и воды, грязной от поднятой пыли, мелких листьев и песка.       — Неплохо. Но лёд — это ещё не универсальная защита, потери всё равно будут, а управление паром и туманом ты пока не освоила, — оценил он проделанную работу. — К тому же слишком мал радиус атаки. Если бы лезвие было не частью «руки», а двигалось на удлинённой плети из воды, ты вполне могла бы до меня дотянуться куда раньше. Кстати, что насчёт «Импедименты» и «Иммобилюса»? Они могут остановить всю массу сразу.       — Выстрел водой навстречу. Потеря небольшой части, зато пока волшебник будет произносить слово и делать жест, «голем» успеет подбежать и, может, даже ударить.       — Хорошо, а если применить «Буллентем»?       — Что? — удивлённо переспросила Эмбер.       — Бытовые чары, которые кипятят воду, — пояснил маг, слегка усмехнулся от вида её растерянности. — Ты ещё сможешь стабильно управлять всей конструкцией, если она начнёт бурлить?       — Мне… такое не приходило в голову. Хорошо. Стоит это проверить…       В итоге на эксперименты ушел ещё почти час. Только когда начало смеркаться, Кайнетт решил, что уже потратил допустимое количество времени и магической энергии на небольшой проект Аманды. А значит, стоит возвращаться.       — Ну как, чувствуешь себя отдохнувшим? — спросила она на обратном пути, когда лес уже остался позади.       — Я не назвал бы это отдыхом, — ответил маг, сложив руки за спиной. Они шли к замку, особенно не торопясь. — Мы были всё время заняты делом.       — Неужели?       — Ваша подготовка так же важна для меня, как и школьные задания. Я всегда подхожу к ней серьёзно. Кстати, в следующий раз тебе стоит устроить тренировку против Лавгуд.       — Ты так считаешь? — казалось, она недовольна этим советом.       — Это пойдёт на пользу вам обеим. Против её проекций твой конструкт сможет сражаться в полную силу, не сдерживая ударов, а она научится противостоять чему-то столь необычному и непостоянному.       — Хорошо, я подумаю, — согласилась она не слишком охотно. Затем рукой указала на замок и бодро спросила: — А теперь обратно к урокам и учебникам?       — Да. Когда придём в башню, отдай мне на проверку задание по зельям, — произнёс Кайнетт ровным тоном. — Одного «Превосходно» сейчас будет мало, всё должно выходить за рамки любых ожиданий преподавателя.       — Не думаю, что это вообще возможно. А в целом ты выяснил, что на Снейпа тогда нашло? Почему именно мы попали под удар?       — Нет. У меня есть несколько версий, но никаких подтверждений хоть одной из них.       — А если он так проверял, на самом ли деле мы «встречаемся»?       — Что?       — Ну, для всех я же «твоя девушка» и только потом уже ученица, — медленно, как нечто совершенно очевидное объяснила Эмбер. — Чем ты очень часто пользуешься, на мой взгляд. И вот Снейп такое вдруг при всех устраивает. Ну представь, я не знаю, если бы он Юфемию так же в стенку швырнул без причины, и как бы Керри на это среагировал? Уж точно не стал бы стоять на месте.       — А что бы он мог сделать преподавателю? Вызвать на дуэль? — отмахнулся Кайнетт от этой идеи. — Да и сам подобный ход мыслей. Я сомневаюсь, что профессор Снейп вообще способен додуматься до такого, не говоря о том, чтобы всерьёз ставить этот «эксперимент» и ждать от него каких-то результатов.       — «Он не похож на человека, который мог бы такое придумать», это ты хочешь сказать? Аргумент не очень надёжный. И если я права, то проверку ты провалил, — оценила она с наигранным сочувствием.       — Если я не кинулся на него с кулаками, это ещё не значит, что я ничего не мог сделать. Что просто стоял бы и смотрел.       — Ладно, ладно, ладно, ты снова воспринимаешь всё слишком серьёзно, Джеймс. Я шучу, правда.              ***       — Нам пора поговорить, Мерфи.       — И как я только не догадался… — произнёс Кайнетт, рассматривая старый заброшенный класс, закрытый изнутри чарами от постороннего внимания, а также всех собравшихся по отдельности. Зачем ещё все они могли прийти сюда вечером в выходной? Только чтобы поговорить, и он даже мог предполагать, о чём именно.       — Я ведь не шучу, — мрачным тоном произнёс Поттер, занимая напротив него ветхий, но наскоро подновлённый с помощью «Репаро» стул.       Рядом материализовала себе вычурное кресло Лавгуд, а Крауч без проблем села прямо на старый стол. Позади места Мерфи встала, опираясь руками на его стул, Аманда. Последней оказалась Грейнджер, но она села сбоку от них, словно арбитр между двумя группам. Тейлор и Лонгботтом не пришли — воскрешающий камень они считали слишком неприятной темой для обсуждения, а речь сегодня могла пойти только о нём.       — Вы с Мионой обещали результат, — без агрессии, но твёрдым тоном напомнила им Луна. — Прошел уже месяц, скоро экзамены, но мы до сих пор так ничего определённого и не услышали.       — Камень ведь сейчас у тебя, мой учитель? — протянула Клэр, внимательно глядя на Джеймса.       — В Лондоне, в моей мастерской. Держать его здесь было слишком опасно.       — Вы могли бы просто отдать его любому из нас, — с обидой произнёс Поттер, бросив быстрый взгляд на Грейнджер, но потом вновь обращаясь к Мерфи: — Не ты ли сам тогда смеялся над аврорами, а в итоге поступил точно так же, как сделали бы и они. Можно было просто…       — Нет, — отрезал маг. — Пока я в точности не буду знать, как работает этот предмет, пользоваться им нельзя. Ни мне, ни кому-либо ещё. Неужели это так тяжело понять?       — Да вот, представь, не все вокруг гении, — огрызнулся волшебник мрачно. — У нас есть камень и мы знаем, что он делает. Нужно только взять его в руки и всё. Всё! Мне от него не нужны тайны магии и новые мистические формулы, я просто хочу вновь увидеть своих близких. Думал, что даже ты способен это уловить.       — «Вновь»? — переспросили Кайнетт и Грейнджер почти одновременно.       — Гермиона, мы же тогда с Роном тебе всё рассказали, — с укоризной напомнил Поттер, посмотрев на неё. — Зимние каникулы на первом курсе, зеркало Еиналеж. Оно показывает не отражение, а то, что ты сильнее всего хочешь. Думаю, Дамблдор поставил его в школе специально, чтобы проверить нас… или меня. Рон нашел в зеркале самого себя — добившимся успеха, старшекурсником, старостой, чемпионом. А я видел своих родителей и их родителей тоже, моих родственников, всю свою семью.       — Откуда тебе знать? — спросил маг бесцеремонно. — Пока Тонкс не объяснила, ты не имел понятия о своём родстве с Блэками, с Малфоями, с Уизли. Мог ли ты в тот момент знать, как выглядят твой дядя, дед или прадед? Что эти люди — действительно твои родственники.       — Ты хочешь сказать…       — Что это иллюзия. Морок, фантом. Зеркало показало вам лишь то, что вы хотели увидеть сами, как вы это себе представляли. И опасность камня в том, что он может делать то же самое.       — И даже если так, то что?       — Серьёзно? — искренне изумился Кайнетт. — Тебя подобное устроит?       — Джим, я недавно написала папе насчёт всего этого, — Луна попыталась сменить тему, побыстрее погасить их спор. — Сказала, что нужен материал для эссе по истории. Он ведь искал Дары Смерти годами, как и многие другие волшебники. Изучал разные источники, летописи, старые записи. Их на самом деле многие ищут и не только в Британии — кто-то просто из интереса, ради истории, а кто-то до сих пор мечтает получить силу Даров. Из более или менее достоверных источников про палочку известно больше всего, она оставила в истории очень яркий след, переходя от одного человека к другому. Про два прочих дара достоверных сведений и даже слухов куда меньше, но за тысячу лет и они отметились в легендах и даже в старых хрониках. Общепринятое мнение, что камень и в самом деле возвращает мёртвых, а не просто обеспечивает кого-то голосами в голове.       — «Общепринятое мнение» любит со временем меняться, иногда и на противоположное. Но даже если так, вопрос куда сложнее. В легенде второй волшебник попросил, если цитировать дословно, «силу возвращать мёртвых», а не «воскрешать людей». Возвращать души можно разными способами. Вспоминать фрагменты прошлой жизни, призывать духов, слушать оставшееся в мире эхо. Есть такая магическая… теория о Троне Героев — месте за границами мира, куда попадают после смерти самые известные правители, полководцы, воины и маги. И согласно этой теории, их даже можно призвать оттуда… но это каждый раз будет лишь ограниченная копия. Эрзац. Всего лишь тень своего оригинала. И при каждом призыве это будет новая копия, ничем не связанная со старой, — добавил маг тихо. Эта мысль пугала его больше всего. Даже не то, что камень, если им воспользоваться, может не призвать Солу-Юу из иного, оставшегося для него в прошлом мира. А то, что артефакт даст ему фальшивку, имитацию, подарит ложную надежду. — Каждый раз заново знакомиться с призраком, стоит лишь выпустить камень из рук — вас устраивает мысль об этом?       — Я готов ухватиться за любой шанс, — ответил Поттер без колебаний.       — А я не готов, пока не буду знать точно, что он может и чего не может.       — Ну, мне всего-то и надо, что задать папаше пару вопросов, да в глаза посмотреть, — с подчеркнутым безразличием заявила Клэр, словно даже и не глядя в их сторону. — Много времени не займёт, так что могу пойти первой, так всё и узнаем без проблем, как там что работает.       — И тебе потом с этим жить. С тем, что он скажет, — заявила вдруг Эмбер. — И если Джеймс прав, ты не будешь никогда уверена, действительно ли говорила с настоящим Бартемиусом Краучем или это была только оставшаяся от него тень, какая-то малая часть живого человека. Тем более ты никогда его даже не видела и не можешь никак быть уверена, что перед тобой не обман, что этот призрак тебе сказал то, что на его месте сказал бы твой отец.       — Я бы всё равно попробовала…       — Разговоры с мёртвыми, возвращение душ, — произнесла Грейнджер медленно. Неодобрение в её тоне не заметить было сложно. Ведьма демонстративно свела вместе большой и указательный палец почти вплотную и спросила: — Мне кажется или тема нашего обсуждения уже вот настолько близко к серьёзному нарушению закона? Как говорил профессор Слагхорн, тут всего полшага до тёмной магии. Разве некромантия занимается не этим, не возвращением мёртвых?       — Некромантов обычно интересуют тела, а не души, — уточнил Кайнетт. — Инферналы и их создание вне закона, а работой с призраками Министерство занимается совершенно легально. Да и скажем прямо, ты сама уже давно не образец следования букве закона, чтобы вспоминать об этом сейчас.       — Но есть вещи, которые я терпеть не намерена, и не имеет значение, какова точка зрения нашего уважаемого Министерства на определенный вопрос. И артефакт, который предназначен, чтобы общаться с мёртвыми, слишком уж далеко в «серой зоне», если это ещё и не тёмная магия сама по себе. Ладно, знаю, что в этом вопросе у меня нет права голоса, — она оглядела остальных. — Просто хочу напомнить ещё кое о чём. Я эту сказку о братьях перечитала уже несколько раз, нашла даже оригинальную версию, которая ещё рунами записана. Так вот, взгляд зацепился за один момент. О том, что «Смерть была хитрой и притворилась, что желает наградить волшебников за их победу». Если мы воспринимаем эту легенду всерьёз, буквально, а не как метафору, то «Дары» вовсе не трофеи, полученные за победу, а уловки, заведомо направленные против их владельцев. Первые два уж точно. В такой ситуации, стоит ли иметь дело с одним из этих «Даров»?       — Стоит, конечно же, — ответил маг без колебаний.       — Что? — она просто растерялась. — Джеймс, ты же сам только что убеждал других, сколько тут может скрываться подводных камней…       — И продолжу это делать, пока они не поймут. Но сложности, недостатки, слабости — неизбежная часть магии. Это не настоящие чудеса, которые просто дают тебе результат без ограничений и условий, не искусство магии времён богов и героев, которое полностью определяло жизнь людей. Современное магическое ремесло — лишь попытка достичь прежних высот, его чудеса всегда несовершенны и имеют недостатки, они всегда дорого нам обходятся. Разве это повод прекратить колдовать?       Заведомое несовершенство полученной мистерии Кайнетт действительно не считал недостатком, сразу исключающим любую дальнейшую работу. Скорее проблемой, которую можно устранить или обойти. Сложность была в другом. Ещё три-четыре года назад он бы, как и Поттер сейчас, был готов ухватиться за любой доступный шанс увидеть Солу вновь, поговорить с ней, попросить прощения за свои ошибки. Но прошло уже немало времени, он заставил себя поверить, что её больше нет, и даже вся доступная магия и все его знания этого не изменят. Она была мертва все эти годы, и простой разговор уже ни на что для него и для них обоих не повлияет — не важно, сейчас, через пять или через десять лет. Если появилась такая возможность, то теперь его не устроит результат, в чём-то уступающий идеальному — то есть возвращение полноценной души обратно в реальный мир в подготовленное для этого тело. Создание оболочки — для алхимика его уровня задача вполне решаемая. С душой намного труднее. Получить куклу со знакомым лицом, лишь повторяющую одни и те же фразы, путающуюся в обрывках чужих воспоминаний, изображающую старые эмоции и мало чем отличающуюся от примитивного магического портрета с иллюзией разума — эта перспектива была вполне реальной и потому особенно жуткой.       К тому же, бросить вдруг школу, отказаться от всех своих проектов, закрыться от мира и направить все силы и доступные ресурсы на одно исследование — Арчибальд сейчас не мог себе этого позволить, слишком неустойчиво его положение, слишком ограничены возможности, чтобы полностью сосредоточиться лишь на прошлом. Потому остаётся изучить камень осторожно и медленно, пользуясь свободным временем, которого всегда слишком мало. Конечно, он мог бы пока отдать артефакт детям — если их не заботят такие экзистенциальные тонкости и нюансы, если им довольно будет и иллюзии. Однако он по себе вполне мог представить возможные последствия такого «общения». Душевный покой и избавление от душевных травм? Едва ли. А вот мании, зависимости, депрессии и отчаяния вполне можно ожидать, но потерять просто так двух учениц и одного, даже не слишком полезного, союзника он был не готов.       — Я всё-таки считаю, что есть разница в том, пользоваться ли палочкой из ольхи, которая всего лишь сломается от слишком резкого движения, и из олеандра, которая будет ядовитой даже если просто взять её в руки, — прервала Грейнджер его размышления. — По-моему, разница между просто несовершенным артефактом и тем, который с самого начала создавался ради смерти своего владельца, будет именно такой. Не то чтобы ядовитой палочкой совсем нельзя было колдовать, вопрос — стоит ли оно этого.       — Мне всё равно кажется, ты воспринимаешь эту историю слишком уж серьёзно, — возразил ей Поттер. — Я всегда считал, что Гермиона Грейнджер чересчур рационально мыслит, чтобы принимать на веру сказки и легенды.       — «Сказки и легенды» — то, что позволяет нам вообще пользоваться магией. Миллионы, десятки миллионов человек веками верили в волшебные палочки, алхимию, летающие мётлы, гадания, предсказание судьбы, управление погодой — и в результате в волшебство поверил сам мир, а единицы на несколько тысяч человек имеют возможность творить всё это на самом деле, — ведьма вытянула руку и что-то почти беззвучно произнесла. Над ладонью материализовалась и зависла в воздухе ровная шестиконечная снежинка диаметром в несколько дюймов. — Помнишь, тебе ведь объясняли, как работает аппарация, а заодно и разные виды магии вообще.       — Что-то я теряю мысль, — вместо Поттера ей ответила Крауч. — Как связано то, «как вообще работает магия» и то, что ты пытаешься найти подсказки в книжке, которую маленьким ведьмочкам читают на ночь. Или ты думаешь, что «Смерть» на самом деле встретила трёх волшебников и потом на самом деле решила отомстить им за то, что они не захотели утопиться прямо там, а потому отдала заранее испорченные подарки?       — Не так уж важно, что я думаю, и даже не так важно, что там происходило «на самом деле» и был ли тот мост и те волшебники. Важнее, во что эта история превратилась за тысячу лет у людей в голове. Важнее, что именно люди видят в этой легенде и в этих Дарах, — Грейнджер сделала короткий жест, заставив снежинку рассыпаться искрами. Сцепила руки перед собой и произнесла монотонно, будто зачитывая текст из словаря: — «Фантазм» — нечто, что лишь кажется реальным, существующим, значимым. От старофранцузского слова fantosme — «сон, иллюзия, фантазия». В свою очередь от греческого phantasma — видимый образ, видение, нечто нереальное, — она посмотрела на Луну и добавила уже нормальным тоном: — Магия позволяет воплощать в реальность целиком несуществующее, выдуманное, возможное лишь в воображении, в легендах… в сказках. За тысячу лет сам мир вполне мог поверить, что артефакт, созданный каким-то волшебником века назад, на самом деле подарила ему сама Смерть, заранее оставив «лазейку» в свою пользу. И это могло изменить его действие так, как представляют себе люди. Не забывайте, Статут существует всего триста лет, а до того эта легенда полтысячелетия ходила и среди обычных людей тоже.       — Повторю то, что ты несколько лет назад сама любила нам повторять. «Это всего лишь легенда», — упрямо возразил ей Поттер.       — Мы живём в окружении этих легенд, — ответила она резким тоном, взмахнула рукой, словно пытаясь обвести одним жестом весь замок. — На самом деле существуют кентавры, существуют драконы, когда-то достоверно существовали Мерлин, Моргана, Артур, Камелот… Что ещё существует до сих пор или может существовать благодаря магии? Луна сказала, что Дары Смерти ищут самые разные люди, но если это кому-то всё-таки удастся? Если в руках очередного маньяка окажется Старшая палочка и она будет именно такой, как в сказке? А если это будут Каладболг, Ареадхар, Фроберг или, например, Арондит, которым можно без проблем убить и дракона? It was Launcelot's du Lake, Therwith he slew the fire-drake, — процитировала она фрагмент поэмы на старо-английском. — Многие из этих «сказок» — когда-то были реальны или магия может сделать их реальными, ты видел это своими глазами, даже если и сам того не понял. И они меня пугают. Что можно противопоставить мечу, который пробивает любой щит или поражает противника одним ударом? Что можно сделать против палочки, которая «всегда побеждает»?       — Ладно, как-то совсем далеко мы ушли в мифологию, — произнесла Клэр. Спрыгнула со стола, сделала пару шагов и подвела итог: — Значит, потому что вы считаете, будто эта сказка правдива слово в слово, ответы от камня мы получим не раньше, чем вы, — она указала на Грейнджер, затем на Мерфи, — будете уверены, что это нам не навредит?       — Когда будем уверены, что камень даёт настоящие ответы, — уточнил Кайнетт. — А что ты будешь спрашивать и что потом станешь с услышанным делать — касается только тебя.       — Клэр, мы не считаем вас неразумными детьми, — добавила Грейнджер. — Просто риск в этот раз слишком велик.       — Выше, чем когда мы встретились лицом к лицу с Беллатрикс?       — Может быть, и так. Она не пыталась залезть к кому-то из нас в голову, а всего лишь хотела убить.       — Не это я хотела сегодня услышать, но так бывает часто, — признала Лавгуд, тоже поднимаясь на ноги. — Джеймс, Гермиона, если вы обещаете, то я готова подождать, — она посмотрела на Поттера, затем на Крауч и тихо закончила фразу: — Какое-то время.       — Это всё, чего мы сейчас просим, — кивнув ей, с облегчением признала Грейнджер. — Спешить тут никак нельзя. А теперь, наверное, стоит расходиться. Экзамены сами себя не сдадут, работы на этой неделе у всех ещё будет много.       — Поттер, давно уже хотела поинтересоваться, — по пути назад через коридоры замка Клэр отбросила мрачный вид и вернулась к своему обычному ехидному тону. — Наша маленькая вейла не ревнует из-за того, что ты вечно где-то пропадаешь в другой компании, включая весьма симпатичных дам, а её с собой не зовешь и, я очень надеюсь, не рассказываешь всё в подробностях после.       — Могу задать тот же вопрос, Крауч. Твоего-то парня всё устраивает в твоих прогулках по ночам?       — Вообще-то, я первая спросила.       — Если так уж любопытно, то, к твоему сведению, не все девушки готовы ревновать к каждой стене, — он неубедительно попытался скопировать Снейпа и влить в голос как можно больше яда. Но до оригинала было пока невероятно далеко. — Габриэль понимает, что я не самый обычный волшебник в Британии, а значит, у меня могут быть и будут не самые обычные дела, о которых не стоит задавать много вопросов. Я ценю в девушках чуткость и умение когда надо промолчать. Попробуй как-нибудь тоже, просто для разнообразия.       — Ох, наш юный герой и защитник королевства подрос и научился огрызаться, — Клэр нелепым жестом прижала руку к груди, показывая, как сильно «ранена» ответной колкостью волшебника. — А со Снейпом ты так уже пробовал?       — А сама не желаешь испытать удачу? Меня он и так ненавидит достаточно сильно с самого первого дня, дальше уже всё равно некуда.       — «Мы не считаем их неразумными детьми», так? — негромко спросил маг, слегка отстав от остальных, чтобы поравняться с Грейнджер.       — А что я ещё могла сказать? — в её тоне отчётливо слышалась обреченность. — Правду?              ***       — У нас проблемы, верно? — вместо приветствия, маг начал с почти риторического вопроса.       Когда он аппарировал к дому Лливелина, ученик уже встречал наставника у порога. При нём не было видно оружия, да и вызов был не сверхсрочный, но тем не менее весьма настойчивый. И Кайнетт понимал, что вряд ли сквиб просто так сильно соскучился по нему, что не мог подождать возвращения из Хогвартса через пару недель.       — Боюсь, что так. Три дня назад…       — Я в курсе, — перебил маг. — Вся магическая Британия уже в курсе, наверное.       — Да, следовало ожидать, — Лливелин кивнул сам себе. — В общем, полиция теперь как с цепи сорвалась… И мы тоже под угрозой.       — Как раз этого мне сейчас ещё и не хватало, — бросил маг раздражённо, проходя в дом.       Пару дней назад газеты магической Британии явно с большой неохотой сообщили что уже практически разгромленные и загнанные в угол пособники Того-кого-нельзя-называть решили ответить и показать, что со счетов их списывать пока ещё рано, что бы там об этом ни говорили в Министерстве. Либо из-за недавних потерь, либо исходя из какого-то расчёта, но атака в этот раз была всего одна и даже не на магический мир. Оказался разгромлен небольшой торговый квартал на юге Лондона, и это можно было бы списать на обычных «маггловских» террористов, ирландцев или ливийцев, если бы не фотографии с места. На снимках, пускай и неподвижных, даже школьник, хоть немного разбирающийся в магии, узнал бы следы, характерные для многих распространённых чар. При этом Пожиратели не стали устраивать марш через торговые ряды прямо в своих масках и балахонах, швыряя во все стороны разноцветные лучи заклинаний. Их акция даже не поставила под угрозу Статут секретности, ведь волшебников никто из свидетелей толком и не видел, а взрывы, пожары и гибель людей можно списать на обычные бомбы, гранаты и пули. Собственно, так это нападение и проходило в новостях Великобритании — как действия неизвестной террористической группировки. О чём там не говорилось, но что стало настоящим шоком для Британии магической — потери авроров, трое погибших и почти полдюжины раненых, включая двух курсантов. Такого не случалось уже пару лет, со времён попытки задержать Беллатрикс сразу после побега в середине девяносто пятого года.       — Как всё это касается именно нас? — уточнил Кайнетт, занимая своё кресло в гостиной.       — Слишком наглая выходка, слишком много погибших. В том числе офицеров полиции. Прощать такое никто не собирается, а потому взялись трясти все группировки, за которыми хотя бы тень чего-то «сверхъестественного» есть. Люди там внутри передают, что полиция так хочет выйти через банды на волшебников, которые их таскали следом и посылали на убой. Копают не в ту сторону, но нам от этого не легче.       — Какой Пожирателям резон убивать полицейских? Я ещё понимаю, захватить, как Крауч.       — Так они первые прибыли на место, да и авроры там появились не сами по себе, — объяснил сквиб то, что ему казалось совершенно очевидным. — Есть видео, как всё было — наши успели добыть пару записей с камер, пока всё не опечатали. Могу сразу и показать, у меня тоже есть копия.       — Тебе-то её зачем выдали?       — Так мы же с этими отморозками уже, так сказать, не чужие люди. Сколько раз друг другу на пятки наступали. Да и я подумал, босс, что тебе будет интересно быть в курсе дела.       — Не слишком интересно, — признал Кайнетт. С неохотой добавил: — Но раз это нас опять коснулось, то игнорировать проблему тоже нельзя. Показывай.       — Сейчас всё будет.       Сквиб включил стоящий рядом с телевизором видеомагнитофон, вставил кассету без маркировки и занял своё место.       Запись оказалась низкого качества, чёрно-белой и без звука, однако оценить происходящее в целом было вполне возможно. Камера, судя по всему, располагалась на уровне второго-третьего этажа, так что обзор на пешеходную улицу со множеством мелких магазинов открывался неплохой.       — Я уже смотрел, так что отмотал на три минуты до первого взрыва, — предупредил Лливелин. — Иначе пришлось бы час ждать, пока что-нибудь начнётся.       Не было никаких предупреждений, знаков, объявлений об атаке. Просто в какой-то момент один из небольших павильонов разлетелся на части облаком обломков, осколков и серой бетонной пыли. Началась паника, на экране было видно, как люди беззвучно мечутся из стороны в сторону, пытаясь убежать подальше или наоборот, оказать помощь раненным и оглушенным взрывом. Несколько секунд спустя вспыхнул ещё один магазин, накренился и начал заваливаться прямо на улицу третий, когда одна из кирпичных стен осыпалась песком. Посреди дня и на довольно плохой записи сложно было различить лучи и вспышки заклинаний, но всё-таки то там, то здесь вдруг в воздухе мелькало яркое пятно или росчерк, после которого взрывалась очередная витрина или пробегавший поблизости человек вдруг отлетал в сторону, падал без движения или его буквально разрезало на части.       — Невидимость, — произнёс маг, указав на пустой участок улицы, почти незатронутый творящимся хаосом. — Несколько человек встали вон там и начали убивать всех, кого увидят. Четверо или пятеро, судя по количеству заклинаний и общему темпу. Вряд ли самые опытные, но против толпы много умений и не надо.       — На тех Пожирателей смерти, про которых пишут в книгах, это не слишком похоже, — заметил сквиб.       — Да, но я сильно сомневаюсь, что они своими масками и мантиями смогли бы напугать хоть кого-то. А вот от кого убегать или с кем сражаться, толпа бы ясно видела.       Через несколько минут улица уже была почти пуста. Остались убитые и раненые, остались люди, заваленные обломками и неспособные выбраться, но основная масса народа покинула этот район или укрылась в зданиях подальше от эпицентра бойни. В этот момент Лливелин указал на нижний край экрана, где появились бегущие к месту происшествия полицейские в форме. Насколько Кайнетт мог судить, у них даже не было при себе оружия. Очередная «Бомбарда» просто взорвала брусчатку прямо у них под ногами, расшвыряв людей в разные стороны. Выживших добили ещё несколькими заклинаниями, так что теперь траекторию, по которой двигались лучи, можно было на записи различить вполне отчётливо. Второй прибывший наряд оказался осторожнее, попытавшись сразу спрятаться за стеной уцелевшего магазина, но взрывное заклинание превратило их укрытие в облако обломков.       — Дальше законники уже попытались действовать по нормативам, — пояснил Лин, когда на улице наступило затишье. Сквиб взял пульт и ускорил видео. — Оцепить место «теракта», вызвать усиленные группы, а не нестись внутрь неизвестно против кого. И, я думаю, там кто-то успел связаться с авроратом.       Изображение вновь замедлилось, посреди улицы из ниоткуда возникли два человека в мантиях. Один остался стоять на страже, держа палочку наготове, второй сразу бросился к ближайшему истекающему кровью человеку на тротуаре, пытаясь помочь ему и, вероятно, с помощью аппарации перенести в безопасное место. Целый залп заклинаний с одного направления буквально снёс первого аврора, несмотря на спешно выставленные щиты, а затем мощный взрыв практически разорвал на части второго вместе с «магглом», которого он пытался спасти.       Однако такой атакой «террористы» выдали своё положение наблюдателям, потому, очевидно, последовал сигнал на атаку. Проблема была в том, что разные участники не скоординировали действия между собой. В поле зрения камеры появился быстро движущийся по улице отряд полицейских в тяжелой экипировке и прикрытых щитами — такую форму маг уже видел полгода назад в Гринфилде. Они стреляли в сторону, откуда «вели огонь» злоумышленники, скорее просто на подавление, поскольку противник всё ещё оставался невидим. Одновременно на улице справа и слева возникли две тройки людей в мантиях и с палочками в руках, сразу намного более прицельно ударившие магией туда, где прятался враг.       А затем кто-то из полицейских открыл огонь по аврорам. Сложно было сказать, было ли это ошибкой, либо следствием «Конфундуса» или «Империо» от Пожирателей. Но факт был налицо — волшебники и магглы быстро сцепились между собой. Перестрелка, если её можно так назвать, длилась меньше минуты, но прежде чем кто-то сумел навести порядок, все авроры успели получить ранения, а половина полицейского отряда осталась лежать на земле без сознания. Тем временем на другом конце улицы мелькнули четыре тёмных силуэта, почти мгновенно исчезнувших в аппарации. Кажется, один из преступников тащил за собой убитого либо тяжело раненого пулей или заклинанием товарища.       — Дальше ничего интересного, — сквиб остановил изображение, — разборки и выяснение отношений, судя по всему. Кто облажался и что теперь с этим делать — как обычно и бывает. Будет интересно моё мнение — если бы полицейским не выдавали только самозарядные стволы, волшебников бы там положили сразу всех, и с той, и с этой стороны.       — Интересно. Почему они сменили тактику? — спросил маг, но скорее сам у себя. — Поймать авроров в непривычных условиях, на чужом поле? Неплохо, но второй раз это не сработает.       — Стравить Министерство и полицию? — предположил Лливелин.       — Может, но вряд ли эффект будет долгосрочным. А вот если… — Кайнетт задумался, глядя на застывшее изображение. — Если это расчёт только на волшебников? Пожирателей никто толком не видел, можно объявить, что их там и вовсе не было. Что авроров погнали против обычных преступников, и они понесли самые крупные потери за несколько лет, спасая «каких-то там магглов». Полезли не в своё дело. Тем более средний чистокровный не имеет понятия как выглядят следы от маггловского оружия и чем они отличаются от того, что оставляют чары — могли бы и поверить. «Премьер-министр использует Малфоя, чтобы не рисковать своими людьми…» Очень многим не понравится, как это звучит.       — А может, наоборот, это предупреждение такое обычным властям? «Будете поддерживать Министерство магии, и мы вам станем такое устраивать ещё и ещё», что-то в этом роде.       — Не исключено. Но я сомневаюсь, что Реддл опустится до диалога с «магглами» даже на уровне запугивания и ультиматумов. Не похоже, что он вообще воспринимает их как угрозу, скорее, как помеху. В любом случае, это проблемы Малфоя, Боунс и Шеклбота. Что угрожает непосредственно нам?       — Раскрытие в самом худшем случае, и падение дохода — уже наверняка, — с виноватым видом признал сквиб. — Полиция копает под всю «паранормальщину» сейчас, так что боссы приказали всем бойцам сдать все зелья, талисманы и прочие штуки на самый дальний склад и никому даже по пьяни не говорить о них.       — Неожиданно разумно с их стороны, — весьма удивился маг услышанному.       — Запахло жареным, а это опытные люди сразу чуют. Одно дело отмывание денег или рэкет, совсем другое — минимум четырнадцать лет за «терроризм» каждому, кого свяжут с этими психами. Конечно, планы придётся урезать, на рожон не лезть, иногда стоит пересидеть. А раз всё это добро не идёт в дело, от нас не нужно новых поставок, то есть денег тоже будет меньше. Это можно перетерпеть, пусть никому и не нравится, но своя шкура дороже. Но ты ведь знаешь, что всегда найдётся один идиот…       — Могу себе представить, — согласился Кайнетт, презрительно поморщившись от мысли об этом.       — Ага. В общем, сверху поступила такая идея. Загляни в «офис» и продемонстрируй людям на что способен обычный волшебник со своей палкой. Усыпление одним словом, подчинение воли, чтение мыслей, стирание памяти — вот это всё, чтобы там от души прониклись, что со всеми будет, если их бойцы попадутся под руку аврорам.       — И когда я «должен» это сделать? — спросил маг мрачно.       — Ну, в общем, чем раньше, тем лучше. Завтра или послезавтра? Пока кто-нибудь по тупости не влетел в большие проблемы и не втянул туда разом всех.       Кайнетт с трудом удержался от проклятья. Послезавтра, второго июня, был назначен первый из годовых экзаменов. У него не было сейчас времени ещё и на это. Но собственная безопасность была вопросом слишком важным, чтобы просто отложить это дело на потом. Значит, и завтра Эмбер опять придётся как-то прикрывать его отсутствие в школе перед всеми остальными.